Курсовая работа: Значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ для квалификации преступлений

Курсовая работа: Значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ для квалификации преступлений

Значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ для квалификации преступлений.

Содержание

Введение. 3

1.   Механизм уголовно-правового регулирования. 5

2. Правовая природа руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и их значение для квалификации преступлений. 9

2.1. Общая характеристика деятельности Пленума Верховного Суда в РФ в области толкования уголовного закона. 9

2.2. Правовая природа актов, издаваемых Верховным Судом РФ, имеющих разъяснительное значение. 11

Заключение. 20

Список использованной литературы.. 22

Введение

Принятие Конституции РФ обусловило необходимость приведения российского уголовно законодательства в соответствие с основным законом страны. Итогом реформы уголовного законодательства явилось принятие нового уголовно кодекса, который вступил в действие с 1 января 1997 года.

В целом ныне действующий Уголовный кодекс РФ ориентирован, прежде всего, на защиту прав и свобод человека и гражданина, что обеспечено реализацией в нем таких положений Конституции РФ, как верховенство права, безусловный приоритет незыблемых общечеловеческих ценностей.

Между тем, на формирование ныне действующего уголовного законодательства РФ существенное влияние оказали и высшие суды: Конституционный Суд РФ, Верховный суд РФ, активно, по мнению Президента РФ В.В. Путина, участвуя в создании и укреплении правового фундамента государства[1].

Сравнительный анализ положений Уголовного кодекса РФ и правовых позиций Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ в сфере уголовного регулирования показывает, что последние получили закрепление и развитие в современном российском уголовном законодательстве.

Оценка влияния деятельности высших судов РФ в сфере правового регулирования уголовного права неоднозначна. В связи с этим определенно возникает необходимость выяснения роли  разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в правовом регулировании уголовных правоотношений, их места в механизме уголовного регулирования.

В настоящей работе были использованы работы Н.Г. Александрова, С.С.Алексеева, В.М. Горшенева, К.Ф., И.В. Маслова, О.А.  Савельевой, Л.С. Явича и других специалистов в области теории государства и права, конституционного, уголовного права. Целью настоящего исследования является анализ роли и места разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в механизме уголовно-правового регулирования. Данная цель с необходимостью обусловила постановку следующих задач настоящего исследования:

- рассмотрение механизма уголовного регулирования как системы правовых средств, обеспечивающих воздействие уголовного права на общественные отношения;

- анализ правовой природы руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и их значение для квалификации преступлений.

С точки зрения общесоциального предназначения право является средством разрешения практически значимых задач общества. Право в целом как система общеобязательных, формально определенных правил поведения играет роль социального регулятора, функционирующего в статическом и динамическом состоянии[2].

Предметом же регулирующего воздействия права выступают общественные отношения. Иными словами, основной функцией права является правовое регулирование общественных отношений. Правовое же регулирование в теории права в самом общем виде определяется как осуществляемое при помощи права и всей совокупности правовых средств регулятивно-нормативное воздействие на общественные отношения[3].

Социальное назначение уголовного права, как и любой другой отрасли права, заключается в его регулятивной функции.

Данная функция уголовного права выражается в закреплении и доведении до общего сведения модели тех общественных отношений, которые могут иметь место в сфере уголовно-правовых отношений.

Уголовно-правовое регулирование обеспечивает перевод нормативных установлений уголовного права в субъективные права и юридические обязанности субъектов уголовно-правовых отношений, являясь для уголовно-правовых норм своеобразным «проводником в жизнь». В этом смысле под уголовн0правовым регулированием можно понимать результативное, нормативно-организационное воздействие уголовного права на общественные отношения

Разработка механизма правового регулирования как самостоятельной научной проблемы началась в 60-х годах прошлого столетия. Введение понятия механизма правового регулирования в категориальный аппарат отечественной юриспруденции связано с именами таких ученых, как Л.С. Явич и В.М. Горшенев.[4] Эти ученые сделали первые теоретические обобщения по данной проблеме.

Впервые в отечественной теории права наиболее полно понятие  механизма правового регулирования было раскрыто в работах С.С. Алексеева. Именно он в своей монографии рассматривая понятие механизма правового регулирования, показал, что данная правовая категория имеет методологическое значение в исследовании права[5].

Механизм правового регулирования С.С. Алексеевым понимается как взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения.[6]

Ученый приходит к выводу о соответствии элементов (частей) механизма правового регулирования стадиям правового регулирования. В связи с этим он выделяет три основные стадии правового регулирования:

1) регламентирование общественных отношений, нуждающихся в правовом опосредствовании;

2) действие норм права, в результате которого возникают или изменяются правовые отношения (субъективные права и юридические обязанности участников правовых отношений);

3) реализация субъективных прав и юридических обязанностей.[7]

Стадиям правового регулирования соответствуют элементы механизма правового регулирования:

1) юридические нормы;

2) правовые отношения;

3) акты реализации прав и обязанностей.

К механизму правового регулирования может присоединиться и четвертый элемент - индивидуальные предписания, акты применения права.

Это самая распространенная, но не единственная точка зрения на понятие механизма правового регулирования. В известной работе В.М. Горшенева «Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе» (1972) приводится иное понимание механизма правового регулирования. В.М. Горшенев указал, что механизм правового регулирования составляют, с одной стороны, закрепляемые в нормах права способы воздействия, закрепленные в праве дозволения и запреты, а с другой - способы реализации права, проявляемые в фактическом поведении людей. Между этими «чистыми», по выражению В.М. Горшенева, способами начального воздействия права и его законченной реализации в качестве промежуточных звеньев выступают такие правовые явления, как правосубъектность, юридические факты, правоотношение.

Таким образом, В.М. Горшенев полагал, что механизм правового  регулирования слагается из определенных способов воздействия (как активной стороны правового регулирования) и способов реализации (как результативной стороны)[8]. Несмотря на обоснованную критику данной позиции С.С. Алексеевым, точка зрения В.М. Горшенева имеет, по мнению ряда авторов, определенную научную ценность, так как предложенное им понимание механизма правового регулирования позволило теории права выйти на «глубинный» уровень исследования проблемы механизма правового регулирования, то есть на уровень средств воздействия права и их функционирования в механизме правового регулирования.

Схожее с принадлежащей С.С. Алексееву точкой зрения на проблему механизма правового регулирования мнение изложил Н.Г. Александров. Однако он полагал, что звеньями механизма правового регулирования являются:

1) установление правового статуса лица;

2) придание известным видам жизненных фактов значения юридических фактов;

3) установление моделей правоотношений;

4) установление мер правовой охраны и юридической ответственности.[9]

С учетом различного видения проблемы механизма правового регулирования (воздействие права на общественные отношения, на поведение людей носит многоаспектный характер) в теории права наметились различные направления в ее разработке. Помимо инструментального[10], или специально-юридического, направления существуют еще два конструктивных подхода в исследовании механизма правового регулирования: психологический и социальный.

В рамках данной работы наиболее целесообразно использовать определение механизма правового регулирования данное С.С. Алексеевым под которым понимается взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения

2.1. Общая характеристика деятельности Пленума Верховного Суда в РФ в области толкования уголовного закона

В соответствии с ч. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации"[11] Верховный Суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики. Данная норма реализует положения ст. 126 Конституции РФ, которая гласит, что Верховный Суд РФ является высшим судебным органом по делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Последнее из названных полномочий Верховный Суд РФ реализует в различных формах, основными из которых являются принятие Пленумом Верховного Суда РФ постановлений и утверждение Президиумом Верховного Суда РФ обзоров судебной практики.

Вопрос о правовой природе этих судебных актов как часть общей проблемы нормотворчества высших судов поднимался неоднократно[12].

Толкование уголовного закона Верховным Судом РФ представляет собой, как известно, одно из важнейших направлений его деятельности. Именно он в своих разъяснениях по вопросам судебной практики осуществляет легальное (официальное нормативное) толкование норм уголовного права и тем самым способствует преодолению неопределенности в их понимании.

В науке уголовного права уже на протяжении многих десятилетий идет дискуссия о юридической природе разъяснений Верховного Суда РФ. Одни исследователи считают, что данные разъяснения не обладают обязательной силой, а имеют только рекомендательное значение. Такого мнения придерживался в свое время А.А. Герцензон[13]. Данную точку зрения разделяют и многие современные исследователи. А.И. Рарог, например, пишет, что "ни из Конституции РФ, ни из федеральных конституционных законов, ни из других федеральных законов не следует, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ имеют нормативный характер и являются обязательными для судебных органов страны"[14]. В качестве одного из аргументов в пользу отстаиваемой им позиции он называет то, что нередко Верховный Суд РФ дает разъяснения, "не соответствующие букве закона"[15], создавая в них новые нормы права. При этом им приводится целый ряд примеров не соответствующих закону разъяснений Верховного Суда[16].

Природа любого юридического акта во многом определяется статусом издавшего его органа. В полной мере это применимо к постановлениям и обзорам Верховного Суда РФ. Обзоры, равно как и постановления Пленума Верховного Суда РФ, являются юридическими актами Верховного Суда РФ. Соответственно, их роль подчинена основной цели Верховного Суда РФ - осуществлению правосудия. Поэтому будет справедливо утверждать, что главная, хотя и не единственная, по мнению И.В. Шульги, с которым нельзя не согласиться, функция обзоров и постановлений - обеспечить единообразное и правильное применение судами законов и подзаконных нормативных актов.[17] Цель разъяснений заключается не только в том, чтобы акцентировать внимание судов на необходимости правильного и единообразного толкования законов, но и в том, чтобы обязать их разрешать дела в точном соответствии с законом[18].

Однако, если постановления принимаются Пленумом Верховного Суда РФ, то обзоры утверждаются Президиумом Верховного Суда РФ. Такое различие оказывает существенное влияние на определение правовой природы указанных актов.

Верховный Суд РФ действует в составе Пленума Верховного Суда РФ; Президиума Верховного Суда РФ; Кассационной коллегии, Судебной коллегии по гражданским делам; Судебной коллегии по уголовным делам; Военной коллегии.

2.2. Правовая природа актов, издаваемых Верховным Судом РФ, имеющих разъяснительное значение

Президиум Верховного Суда РФ является высшей судебной инстанцией в системе судов общей юрисдикции и рассматривает судебные дела в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам; материалы изучения и обобщения судебной практики, анализа судебной статистики; вопросы организации работы судебных коллегий и аппарата суда. Решения Президиума являются окончательными и не могут быть опротестованы.

В отличие от постановлений обзоры всегда основаны на конкретных судебных делах и содержат отсылку к ним. Содержание последних гораздо ближе к тому, что в системе общего права называют "ratio decidendi" прецедента. И если рассматривать отдельные акты высших судебных органов в качестве формальных источников права, то обзоры можно определить как способ доведения прецедента Верховного Суда РФ до правоприменителя. Но все же их нельзя признать прецедентом в подлинном смысле этого слова, поскольку обзор содержит в себе как пример судебного решения, так и его теоретическую интерпретацию высшей судебной инстанцией. Это не просто элемент судебного решения по конкретному делу, но элемент решения, признанный в качестве обязательного образца Президиумом Верховного Суда РФ. Тем самым имеет место своеобразное "санкционирование" решения в качестве прецедента путем его включения в содержание обзора. Иными словами, положения обзоров - это своеобразный сплав правила, выраженного в достаточно общей форме и лежащего в основе конкретного судебного дела. Таким образом, казуальный характер обзоров представляется очевидным.[19]

Постановление Пленума Верховного Суда РФ представляет собой результат более глубокого теоретического обобщения и переработки всего массива судебной практики в отдельно взятом направлении. Постановления Пленума Верховного Суда РФ, как уже указывалось ранее, менее всего связаны с деятельностью по непосредственному осуществлению правосудия. Поэтому как таковые судебные решения здесь отсутствуют, что, по мнению И.В. Шульги, не позволяет утверждать о прецедентом характере содержащихся в постановлении положений.

Как справедливо указывает профессор А.И. Рарог, "разъяснения по вопросам судебной практики носят общий характер и не могут иметь силы судебного прецедента"[20]. Поэтому вполне естественно, что степень абстрактности содержащихся в нем положений существенно выше. Более обоснованной представляется точка зрения о том, что Постановления Пленума Верховного Суда РФ при наличии в нем новых регулирующих элементов представляет собой нормативный правовой акт[21]. Наличие установленной процедуры принятия, опубликование в официальных изданиях, обязательность и абстрактный характер положений свидетельствуют в пользу именно такого вывода. При отсутствии в нем новых элементов постановление Пленума представляет собой акт официального толкования, и его правовая природа в этом случае не вызывает особых сомнений.

П.А. Лаптев считает, что судебный прецедент является источником права, а таким образом, и уголовно-процессуального права, в обоснование совей позиции он ссылается на Федеральный закон "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней"[22].

В ст. 1 указанного Федерального закона говорится, что "Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней".

На основании ст. 45 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод "юрисдикция Суда распространяется на все дела, касающиеся толкования и применения настоящей Конвенции". "Таковое же толкование осуществляется не декларативно, а только на основе разрешения конкретного спора, создания нормы прецедентного права"[23].

В тоже время И.В. Маслов  полагает, что в указанном Федеральном законе говорится не о том, что Российская Федерация, ратифицируя Конвенцию, провозглашает приоритет судебных прецедентов, в первую очередь судебных прецедентов, созданных Европейским Судом по правам человека, перед нормативно-правовыми актами. Речь идет о том, что Российская Федерация, вступив в Совет Европы и ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, добровольно берет на себя обязательства подчиняться соответствующим судебным решениям. Порядок же реализации на территории Российской Федерации решений Европейского Суда должен определяться внутренним законодательством.[24]

Судебные решения относят к актам правоприменения, которые лишь конкретизируют норму права (в данном случае нормы Конвенции) в связи с индивидуальными ситуациями, отношениями. Судебные решения адресованы определенным субъектам, нормативно-правовой акт распространяется на неопределенный круг лиц. "Европейские инстанции (Европейский Суд, государства - участники Конвенции. - И.М.) не рассматривают решения Европейского Суда как источник права. Европейский Суд исходит из того, что решения, принимаемые им, приобретают обязательный характер только для страны, в отношении которой вынесено решение. Но они не имеют обязательного характера для других стран, ратифицировавших Конвенцию. Хотя нередко значимость решений судов выходит за национальные пределы, воздействуя на право и судебную практику и других государств - участников Конвенции"[25].

То обстоятельство, что решения Европейского Суда по правам человека, будучи адресованы лишь определенным субъектам права, воздействуют на право и судебную практику и других государств - участников Конвенции, можно объяснить лишь логикой и рационализмом, ибо не надо пытаться наступить на те же грабли, на которые уже наступил кто-то другой. Наверное, именно поэтому указанные решения должны становиться и становятся судебными прецедентами (воздействуют на судебную практику) государств - участников Конвенции англосаксонской системы права либо должны учитываться законодателем для внесения изменений и дополнений в отраслевое национальное законодательство, в нашем случае - в УПК РФ.

Некоторые ученые, стоящие на позиции, что судебные прецеденты (решения Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека) должны являться источниками уголовно-процессуального права лишь по той причине, что, как правило, российский законодатель после провозглашения того или иного судебного решения не очень "шевелится" с внесением соответствующих адекватных изменений и дополнений в отраслевые законы. Результат подобной пассивности - нарушение прав человека органами государственной власти, а человек и его права не

должны страдать из-за нерадивости законодателя.[26]

Многими авторами поддерживается теория, что судебный прецедент в российском праве выступает в качестве вспомогательного источника права.

Приводя при этом нижеследующие доводы.

1. Конституция РФ (ст. 1) закрепляет положение, что Россия - правовое государство. Это обязывает законодателя издавать правовые законы, а суды - разграничивать право и закон, обеспечивать верховенство права и исключение возможности применения нормативных актов, противоречащих праву[27]. Кроме того, в правовом государстве, где судебная власть является главным контролирующим фактором, судебная практика неизбежно становится источником права.

2. Конституция РФ, закрепив в ст. 10 разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную и провозгласив самостоятельность каждой ветви власти, возложила на суды обязанность по защите прав и свобод человека и гражданина от любых посягательств. Для реализации этой задачи суды общей юрисдикции наделены новыми и весьма широкими полномочиями. Речь идет прежде всего о функции оценки федеральных законов и нормативных правовых актов, а также о делах о непосредственном оспаривании нормативных актов (законов субъектов РФ и др.).

Признавая нормативный правовой акт недействительным, суд фактически создает другой нормативный акт о лишении юридической силы первого. Такое решение имеет общий характер и обязательно к исполнению всеми субъектами права. В дальнейшем суды при рассмотрении других дел, отказывая в применении данного нормативного акта, будут ссылаться на решение суда о признании его недействительным как на правовое обоснование своих выводов.

3. Ч. 4 ст. 15 Конституции РФ закрепляет, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. При этом важно подчеркнуть, что многие нормы международного права были созданы и продолжают создаваться Европейским судом. Как отмечает М.В. Баглай, "этот суд более 50 лет действует, накопил огромное количество судебных прецедентов, которые для нас - источник права, и мы иногда копаемся в этих старых архивных книгах и принимаем на вооружение решения, многие из которых... были сформулированы очень давно. И здесь прецеденты защиты прав человека имеют для нас огромное значение, мы даже в какой-то степени заимствуем их"[28].

4. Ч. 1 ст. 15 Конституции РФ закрепляет, что Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. Прямое действие Основного закона России означает, что суд или иной орган государственной власти не могут не применить конституционные нормы на том основании, что отсутствуют нормативные правовые акты, разъясняющие и детализирующие их положения.

Представляется, что на конституционном уровне заложены предпосылки для законодательного придания судебному прецеденту статуса вспомогательного источника права.[29]

Судебная правотворческая деятельность осуществляется в строгом соответствии с законом, раскрывая и детализируя содержащиеся в нем положения, и в конечном итоге является необходимым условием реализации воли законодателя. Ее предназначение сводится к даче рекомендаций по применению нормативного правового акта в точном соответствии с его буквой и духом, в связи с чем, на наш взгляд, лишены оснований опасения противников признания судебной практики в качестве источника права относительно подмены законодательной власти властью судебной.[30]

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ содержат именно те толкования, которые отсутствуют в законодательстве. Разъяснения устраняют пробелы и двузначность в праве. Именно такова природа, например, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений";[31]  Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате"[32]; Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое"[33] и т.д.

Кроме того, анализ действующего российского законодательства свидетельствует, что оно содержит элементы прецедентного регулирования.

Так, в соответствии со ст. 378 УПК РФ в результате рассмотрения уголовного дела в кассационном порядке суд в совещательной комнате может отменить приговор или иное обжалуемое судебное решение и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой или апелляционной инстанции. Указания суда кассационной инстанции обязательны для исполнения при новом рассмотрении уголовного дела (ч. 6 ст. 388 УПК РФ). Согласно ч. 6 ст. 410 УПК РФ указания суда надзорной инстанции обязательны при повторном рассмотрении данного уголовного дела судом нижестоящей инстанции.

АПК РФ и ГПК РФ пошли еще дальше. АПК РФ содержит норму, в соответствии с которой одним из оснований для изменения или отмены в порядке надзора судебных актов арбитражных судов, вступивших в законную силу, является то, что оспариваемый судебный акт нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права (ст. 304 АПК РФ). Часть 2 ст. 390 ГПК РФ закрепляет, что указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.

Следует отметить, что наделение вышестоящих судебных инстанций надзорными полномочиями в отношении нижестоящих судов служит серьезной гарантией того, что последние не будут игнорировать устоявшиеся образцы истолкования закона.

Признание прецедентного характера решений высших судебных инстанций будет способствовать осуществлению конституционных принципов судебной защиты, законности, равенства всех перед законом и судом.

Таким образом, присоединяемся к мнению О.А. Савельевой, считающей, что появление и законодательное закрепление судебного прецедента в России как вспомогательного источника права вполне оправданно и закономерно.[34]

Положения, содержащиеся в постановлениях и в обзорах, существенно различаются по степени абстрактности предписаний и по характеру отражения судебной практики.

При этом Обзоры судебной практики Принятые президиумом Верховного Суда РФ по своей правовой природе более приближены к судебно прецеденту, хотя в России официально он и не признается источником права, в том числе и уголовно-процессуального. А Постановления Пленума Верховного Суда РФ  по своей правовой природе более приближены к нормативно-правовым актам, т.е. они занимают серединную позицию между официальным толкованием и нормативно-правовым актом, но в силу сложившейся судебной практике в большей степени используются именно нижестоящими судами как нормативно-правовые акты.

В заключение подчеркнем, что роль разъяснений Верховного Суда РФ и других высших судов РФ в толковании права трудно переоценить. Это обусловлено тем, что, как верно пишет С.В. Бошно, "законодательство изобилует неопределенными выражениями, содержащими количественные и качественные характеристики"[35]. Для того чтобы определить эти выражения, требуется большая предварительная работа по обобщению опыта их толкования и применения разными судами, а также последующая выработка соответствующих определений, которые становятся эталонами судебной практики. Что касается полномочия Верховного Суда РФ толковать уголовный закон в разъяснениях по вопросам судебной практики, то данный суд действительно обладает этим полномочием. Однако для устранения разночтений необходимо данное положение отразить в законодательстве.

В заключении проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

Механизм правового регулирования понимается как взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения.

Появление и законодательное закрепление судебного прецедента в России как вспомогательного источника права вполне оправданно и закономерно, российское законодательство подошло к данному вопросу вплотную.

При этом Обзоры судебной практики принятые Президиумом Верховного Суда РФ по своей правовой природе более приближены к судебно прецеденту, хотя в России официально он и не признается источником права, в том числе и уголовно-процессуального. А Постановления Пленума Верховного Суда РФ  по своей правовой природе более приближены к нормативно-правовым актам, т.е. они занимают серединную позицию между официальным толкованием и нормативно-правовым актом, но в силу сложившейся судебной практике в большей степени используются именно нижестоящими судами как нормативно-правовые акты.

Роль разъяснений Верховного Суда РФ и других высших судов РФ в толковании права трудно переоценить. Это обусловлено тем, что, как верно пишет С.В. Бошно, "законодательство изобилует неопределенными выражениями, содержащими количественные и качественные характеристики"[36]. Для того чтобы определить эти выражения, требуется большая предварительная работа по обобщению опыта их толкования и применения разными судами, а также последующая выработка соответствующих определений, которые становятся эталонами судебной практики. Что касается полномочия Верховного Суда РФ толковать уголовный закон в разъяснениях по вопросам судебной практики, то данный суд действительно обладает этим полномочием. Однако для устранения разночтений необходимо данное положение отразить в законодательстве.

1. Конституция РФ.

2. Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

3. Уголовный кодекс РФ.

4. О судебной системе Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996г. N 1-ФКЗ //  СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1.

5. О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней: Федеральный закон Федеральный закон от 30.03.1998 N 54-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.

6. О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 // Российская газета. 2007. N 260.

7. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 // Российская газета. 2008. N 4.

8. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от  27.12.2002 N 29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

9. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина // Журнал российского права. 2001. № 12.

10. Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. - М.: Статут, 1999.

11. Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. - М., 1966.

12. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. - М., 1981. Т.1.

13. Бошно С.В. Судебная практика: способы выражения // Государство и право. 2003. N 3.

14. Братусь С.Н., Венгеров А.Б. Понятие, содержание и функции судебной практики. Судебная практика в советской правовой системе. Сб. статей. - М., 1979.

15. Бессарабов В.Г. Европейский Суд по правам человека. - М., 2003.

16. Волков К.А. Судебный прецедент в уголовном праве: за и против / К.А.  Волков // Российский судья. 2003. N 7.

17. Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. - М., 1963.

18. Герцензон А.А. Уголовное право: Общая часть. - М., 1944.

19. Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права / В.М. Жуйков // Судебная практика как источник права. - М., 2000.

20. Маслов И.В. Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства (источники уголовно-процессуального права) / И.В.Маслов // Уголовное судопроизводство.  2006.  № 1.

21. Марченко М.Н. Источники права: Учебное пособие. - М., 2005.

22. Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. - М., 2000.

23. Петрушев В. О толковании уголовного закона в разъяснениях Верховно Суда РФ по вопросам судебной практики // Уголовное право. 2007. N 3.

24. Прохорова Е.А. Судебный прецедент как источник уголовно-процессуального права Российской Федерации // Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности органов внутренних дел: Межвузовский сборник научных трудов адъюнктов и соискателей. Часть II. - М., 2002.

25. Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2.

26. Савельева О.А. Постановления Пленума Верховного Суда РФ: роль в уголовном судопроизводстве / О.А.   Савельева // Мировой судья. 2006. N 2.

27. Савельева О.А. Законодательное закрепление судебного прецедента в Российской Федерации – иллюзия или реальность? / О.А. Савельева // Домашний адвокат. 2006. № 2.

28. Спасов Б.П. Закон и его толкование - М., 1986.

29. Теория государства и права / Под ред. Н.Г. Александрова. - М., 1974.

30. Тишкевич И.С. Являются ли руководящие указания Пленума Верховного Суда СССР источником права? // Советское государство и право. 1955. N 6.

31. Тарасова В.В. Акты судебного толкования правовых норм: Юридическая природа и классификация / Под ред. М.И. Байтина. - Саратов, 2002.

32. Черданцев А.Ф. Толкование советского права. - М., 1979.

33. Шульга И.В. Правовая природа обзоров Верховного Суда РФ / И.В.Шульга // Российский судья.  2006.  № 9. 

34. Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. - М., 1961.

[1] Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина // Журнал российского права. 2001. № 12. С. 4.

[2] Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. - М., 1981. Т.1. С. 94.

[3] Алексеев С.С. Там же. С. 289.

[4] Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. - М., 1961. С. 71; Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. - М., 1963. С. 89.

[5] Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. - М.: Статут, 1999. С. 364.

[6] Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. - М., 1966. С. 16.

[7] Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. - М., 1966. С. 34.

[8] Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. - М., 1972. С. 53-55.

[9] Теория государства и права / Под ред. Н.Г. Александрова. - М., 1974. С. 542.

[10] См.: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. - М.., 1982. Т. 2 .С. 11.

[11] О судебной системе Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ //  СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1.

[12] Черданцев А.Ф. Толкование советского права. - М., 1979; Судебная практика в советской правовой системе. Сб. статей. - М., 1979; Тишкевич И.С. Являются ли руководящие указания Пленума Верховного Суда СССР источником права? // Советское государство и право. 1955. N 6; Марченко М.Н. Источники права: Учеб. пособие. - М., 2005.

[13] Герцензон А.А. Уголовное право: Общая часть. - М., 1944. С. 53.

[14] Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 53.

[15] Там же.

[16] Там же. С. 53 - 57.

[17] Шульга И.В. Правовая природа обзоров Верховного Суда РФ / И.В.Шульга // Российский судья.  2006.  № 9. С. 76.

[18] Савельева О.А. Постановления Пленума Верховного Суда РФ: роль в уголовном судопроизводстве / О.А.  Савельева // Мировой судья. 2006. N 2. С. 31.

[19] Шульга И.В. Указ. соч. С. 89.

[20] Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 51.

[21] Братусь С.Н., Венгеров А.Б. Понятие, содержание и функции судебной практики. Судебная практика в советской правовой системе. Сб. статей. - М., 1979. С. 120.

[22] О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней: Федеральный закон Федеральный закон от 30.03.1998 N 54-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.

[23] Лаптев П.А. Указ. раб. С. 19.

[24] Маслов И.В. Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства (источники уголовно-процессуального права) / И.В.Маслов // Уголовное судопроизводство.  2006.  № 1. С. 62.

[25] Бессарабов В.Г. Европейский Суд по правам человека. - М., 2003. С. 90.

[26] Маслов И.В. Указ. соч. С. 63.

[27] Волков К.А. Судебный прецедент в уголовном праве: за и против / К.А.  Волков // Российский судья. 2003. N 7. С. 32; Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права / В.М. Жуйков // Судебная практика как источник права. - М., 2000. С. 80.

[28] См.: Савельева О.А.  Законодательное закрепление судебного прецедента в Российской Федерации – иллюзия или реальность? / О.А.   Савельева // Домашний адвокат. 2006. № 2. С. 29.

[29] Савельева О.А.  Указ. соч. С. 30.

[30] Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. - М., 2000. С. 107; Прохорова Е.А. Судебный прецедент как источник уголовно-процессуального права Российской Федерации // Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности органов внутренних дел: Межвузовский сборник научных трудов адъюнктов и соискателей. Часть II. - М., 2002. С. 21 - 25; Спасов Б.П. Закон и его толкование - М., 1986. С. 247; Тарасова В.В. Акты судебного толкования правовых норм: Юридическая природа и классификация / Под ред. М.И. Байтина. - Саратов, 2002. С. 152.

[31]О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 // Российская газета. 2007. N 260.

[32] О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 // Российская газета. 2008. N 4.

[33] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от  27.12.2002 N 29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

[34]Савельева О.А.  Указ. соч. С. 30.

[35] Бошно С.В. Судебная практика: способы выражения // Государство и право. 2003. N 3. С. 21.

[36] Бошно С.В. Судебная практика: способы выражения // Государство и право. 2003. N 3. С. 21.