Реферат: Контрреформы Александра III

Федеральное агентство железнодорожного транспорта

Уральский Государственный Университет Путей Сообщения

Кафедра: истории и политологии

Реферат

Дисциплина: «История России»

Тема:

«Контрреформы Александра III»

Екатеринбург

2006

Содержание

1. Введение

2. Личность Александра III

3. Новая политика императора Александра III

4.Контрреформы Александра III

4.1 Образование

4.2 Печать

4.3 Суд

4.4 Крестьянство

4.5 Земская и городская контрреформы

Заключение

Список используемой литературы

1. Введение

Рассматривая правительственный курс Александра III (1881 - 1894), следует иметь в виду, что он вошел в историю как период «контрреформ». Традиционно его внутриполитический курс принято оценивать как консервативный.

Понятие контрреформы имеет широкий смысл и включает не только реакционные законы, но и весь политический курс российского самодержавия.

В реферате я намерена раскрыть личность императора, обозначить его политический курс, задачи, а также практическую реализацию поставленных целей.

Прочитав реферат, вы поймете, каким противоречивым было его царствование, и будете представлять общую картину жизни того времени.

2. Личность Александра III

В 1845 г. 26 февраля в Аничковом дворце в Петербурге у цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II, родился третий ребенок и второй сын. Мальчика назвали в честь отца Александром и ему, как и деду – императору Николаю I, - волею судьбы предстояло стать всероссийским самодержцем.

Личность Александра III олицетворяла собой и могущество, и убожество его царствования. Громадный и неуклюжий, с грубыми манерами, Гулливер в физическом отношении, Александр III был лилипутом в отношении умственном. Наследником престола он стал неожиданно, в зрелом возрасте (20 лет), после смерти старшего брата Николая. Поэтому к царской доле его не готовили, а сам он учиться не любил и остался на всю жизнь недоучкой.

Недостаток интеллекта и образования гармонировал у Александра III с грубостью. Вот характерные его резолюции и реплики, засвидетельствованные документально: «надеюсь, что эту скотину заставят говорить», - об арестованном народовольце Г. П. Исаеве; «скотина или помешанный», - о художнике В. В. Верещагине и т.д.

Еще в бытность свою цесаревичем Александр «обругал скверными словами» офицера из шведских дворян. Тот потребовал извинения, объявив, что если не получит его, застрелится. Офицер покончил с собой. «Александр II очень рассердился на сына и приказал ему идти за гробом офицера вплоть до могилы», но даже это не пошло царевичу впрок. Став царем, он демонстрировал свой нрав постоянно. Чего стоит, к примеру, его указ назначить в Сенат управляющего царской конюшней В. Д. Мартынова! Сенаторы переполошились, вздумали было роптать, но царь барски пресек их ропот. «Что же, - меланхолически утешал себя Е. М. Феоктистов, - могло быть и хуже. Калигула посадил в сенат свою лошадь, а теперь в сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!»

Были найдены факты, запечатленные в дневниках самого царя: «Кутили до 5 часов утра» - неоднократно. О том же свидетельствовали близкий ко двору офицер императорской гвардии В. П. Обнинский и, главное, обер-собутыльник Александра III генерал П. А. Черевин, по рассказам которого царь и генерал дружно пили коньяк, что называется, «из горла» в дворцовых покоях, после чего самодержец всея Руси, валяясь по полу, «визжал от удовольствия» и «норовил поймать за ноги» своих домочадцев. Вероятно, знал об этой слабости и В. О. Ключевский, который в 1893-1894 годах преподавал историю царскому сыну Георгию. В записной книжке историка сказано: «не может быть самодержцем монарх, который не может сам держаться на своих ногах». Попытки сегодняшних почитателей Александра III изобразить его трезвенником основываются исключительно на верноподданническом убеждении в том, что Его Императорское Величество пьяницей быть не мог. «Он, - с категоричностью очевидца (что может только позабавить читателя) пишет А. Н. Боханов, - иногда выпивал рюмку-другую водки, настойки или наливки, но ни разу в жизни не был пьян».

Разумеется, Александру III – при всей одиозности столь многих и важных его качеств - нельзя отказать в определенных достоинствах. В противоположность своим предшественникам-самодержцам, он был образцовым семьянином; не имел (в отличие от отца, деда, дядей и братьев) наклонности к амурным похождениям; и не любил интриганов и подхалимов; так много работал с документами, что его дочь Ольга в порыве любви назвала отца «самым трудолюбивым человеком на всей Земле». «Первый миллиардер вселенной », по выражению М. Н. Покровского, Александр III был скромен в быту, удивляя своих министров, например, тем, что экономно носил залатанные штаны. Чисто житейски, судя по воспоминаниям С. Ю. Витте, а также царских родственников, лекарей и священников, Александр III и в умственном отношении кое-что значил, держась на среднем уровне здравого смысла, хотя и был лишен государственной мудрости. Это упущение природы восполнял политический ментор царя, обер-прокурор Святейшего Синода («русский папа», как называли его в Европе) Константин Петрович Победоносцев.

Александр III был примерным семьянином. Так получилось, что от Николая он получил «в наследство» не только титул цесаревича, но и невесту. Еще в сентябре 1864 г. Николай сделал предложение дочери датского короля Христианина IX принцессе Луизе Софии Фредерике Дагмаре. Когда в начале апреля 1865 г. В Ницце Николай тяжело заболел и стало ясно, что он умирает, к старшему брату приехали не только родные из России, но и невеста Дагмара. Обе царствующие династии были заинтересованы в укреплении родственных связей. Однако в планы наследника российского престола неожиданно вмешалось чувство: он влюбился в фрейлину своей матери княжну Марию Мещерскую. Это была романтическая любовь на расстоянии, с мимолетными встречами и записками, которые влюбленные обменивались через другую фрейлину – княжну Александру Жуковскую (дочь поэта В. А. Жуковского).

Понимая свой долг перед родными и семьей Дагмары, незадолго до нового, 1866 г. Александр дал матери обещание жениться на датской принцессе. Но были и серьезные колебания: в мае 1866 г. Цесаревич даже хотел отказаться от престола, только бы сохранить Машу Мещерскую, о чем имел крайне тяжелый разговор с отцом. Император жестко приказал сыну жениться и забыть о своей любви. В июне 1866 г. Состоялась помолвка Александра и Дагмары в Копенгагене, а 28 октября они стали мужем и женой. Перейдя в православие, Дагмара приняла имя Марии Федоровны. О своей «милой Дусеньке» (так называл он Машу Мещерскую в своем дневнике) Александр услышит еще дважды: в 1867 г., когда она выйдет замуж, и через год, когда Маша умрет во время родов. Тогда ей исполнилось только 24 года…

Александр Александрович никогда не забывал свою первую любовь, но к своей жене, «дорогой Мини», он также испытывал самые теплые чувства, и она отвечала ему искренней преданностью. Молодые жили вдали от шумного двора, в Аничковом дворце, всюду появлялись вместе, даже на военных парадах. При этом великая княжна Мария Федоровна никогда не стремилась выделиться, влиять на ход государственных дел или навязывать мужу свою волю. Она была идеальной супругой, а он – идеальным мужем и отцом. У них родились шестеро детей: сыновья – будущий император Николай II (1868), Александр (1869 – 1870), Георгий (1871 – 1902), Михаил (1878 г., убит, как и Николай, в 1918 г.), дочери Ксения (1875 – 1960) и Ольга (1882 – 1960). Александр Александрович очень быстро вошел в роль отца семейства, и эта роль ему нравилась. Он писал Победоносцеву: «Рождение детей есть самая радостная минута жизни, и описать ее невозможно, потому что это совершенно особое чувство».

В повседневном обиходе он был неприхотлив, отличался здравым смыслом, был по характеру тверд и ценил твердость в других.

3. Новая политика императора – Александра III

Новый курс у либеральных историков конца XIX – начала XX в. получил название «контрреформ», т.е. преобразований, направленных против Великих реформ 1860 – 1870-х гг., призванных вернуть дореформенные порядки. Александр III против Александра II? Нет, все было сложнее. Происходила корректировка правительственного курса, он приобретал черты, не свойственные ни николаевской России 2-ой четверти XIX в., ни эпохе Александра II. Либеральный общественный деятель В. А. Макланов отмечал: «Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь в эти 80 – 90-е гг. мог серьезно желать не только восстановления крепостничества, но и возвращения к прежним судам, к присутственным местам времен «Ревизора» и «Мертвых душ» и т. д. Это кануло в вечность».

Если попытаться вкратце описать внутриполитические мероприятия императора Александра III, то следует, конечно, начать с первоочередной задачи правительства – борьбы с революцией. Уже 14 августа 1881 г. было принято «Положение о мерах к охранению государственного спокойствия и общественной безопасности», которое позволяло в любой губернии и области России временно (сроком на 3 года) вводить усиленное или чрезвычайное положение, дававшее местной администрации широчайшие полномочия, включая права на запрет периодических изданий и административную ссылку «подозрительных» и «вредных» лиц, возможность отстранять от исполнения своих полномочий представителей выборных органов самоуправления. По данному Положению, а также «Правилам о местностях, объявляемых состоящими на военном положении» (от 8 июня 1892 г.) даже гражданские лица могли попадать под юрисдикцию военных судов. На усиленную охрану, чрезвычайное и военное положение правительство переводило те местности, которые являлись или, чаще, могли стать очагами «смуты» или революции.

Был усилен репрессивный аппарат. В рамках ведомства внутренних дел еще в последний год правления Александра II образовали департамент полиции, который, помимо собственно: вопросов охраны правопорядка, ведал вопросами политического розыска, внутренней и заграничной агентурой, открытым и негласным надзором за гражданами и контролировал ход политических дознаний. Значение этого органа подчеркивает то обстоятельство, что его директора В.К.Плеве и П.Н.Дурново позже сами возглавили министерство внутренних дел (начало 1900-х гг.). Полиция стала работать на опережение, не дожидаясь, когда «неблагонадежные» граждане начнут метать бомбы. Еще более оперативно работали создаваемые на местах секретно-розыскные (позже – «охранные») отделения. Они отслеживали деятельность подозрительных лиц и организаций, перлюстрировали почту, внедряли своих агентов в общественное движение. Не было практически ни одной общественной организации в России, в том числе правого и монархического толка, в которой охранка не имела бы своих агентов.

По данным члена Верховной распорядительной комиссии генерала М. И. Батьянова, к воцарению Александра III в России уже насчитывалось 400 тысяч лиц под надзором полиции, а за два последних царствования число их более чем удвоилось: В.Б. Жилинский, обследовавший сразу после Февральской революции архив Департамента полиции, обнаружил в них до 1 миллиона карточек наблюдения. Только за период с июля 1881-го по 1890 год, по официальным данным, подверглись политическим репрессиям – от ареста до виселицы – 21012 человек, то есть в среднем по 2100 обвиняемых в год; поэтому за1891 – 1894 год можно смело прибавить в «актив» Александра III еще 8 тысяч репрессированных. При Александре III прошли 98 судебных процессов против более 400 «политических», вынесены 86 смертных и 210 ссыльно-каторжных приговоров.

Большинству смертников казнь через повешение Александр III заменял вечной каторгой (как тогда говорили, «казнью через пожизненное заточение»), где в жутких условиях смертники гибли – умирали и кончали с собой, если не теряли рассудок – зачастую в первые же годы.

Казнили противников самодержавия при Александре III с редким даже для азиатчины варварством. Тимофей Михайлов был повешен три раза, так как дважды, уже повешенный, он срывался с виселицы. Такого не бывало в Росси ни раньше, ни позже. Очевидец этой казни, немецкий журналист, писал 16 апреля 1881 года: «Я был свидетелем дюжины казней на Востоке, но никогда не видел подобной живодерни». На живодерню походила и казнь Евграфа Легкого: палач уже повесил его, но веревка оборвалась, Легкий – еще живой – упал на помост и был повешен еще раз. А Лев Коган-Бернштейн, тяжко раненный охранниками, был внесен на эшафот (как и ранее в суд) прямо в кровати, поднят с нее и вдет в петлю, после чего кровать из под него выдернули.

Ссыльно-каторжный режим для политических при Александре III был «самым жестоким» за всю историю царской тюрьмы с 1762 года. Именно Александр III в 1884 году открыл зловещую «Государеву тюрьму» в Шлиссельбургской крепости, а вслед за тем (в 1866 году) – политическую каторгу на Сахалине. Злодеяния его тюремщиков возмещали и российскую, и мировую общественность. Две трагедии 1889 года – Якутская 22 марта (когда царские опричники застрелили и закололи штыками шесть ссыльных протестантов, включая женщину – Софью Гуревич, а затем после суда над остальными еще троих повесили) и Карийская 7 ноября (когда первое в России телесное наказание женщины-политкаторжанки – по личному велению Александра III – повлекло за собой ее и других каторжан массовое самоубийство) – вызвали на Западе настоящий взрыв протеста против царского деспотизма.

Первоначально правительству могло показаться, что меры по борьбе с «крамолой» имели должный успех. К середине 80-х гг. удалось уничтожить «Народную волю», убившую предыдущего императора. Новых серьезных организаций бомбометателей на политическом горизонте пока не было, либеральная общественность, подавленная сменой курса, переживала кризисную эпоху, реакционеры торжествовали… Но с начала 90-х гг. призрак революции опять поднялся во весь рост и стало ясно, что внешние меры успокоения только загоняли болезнь внутрь. Никакие, даже самые талантливые и деятельные представители полиции и охранки не могли справиться с революцией, поскольку, как они и сами понимали, нужно было бороться не с симптомами болезни, а целенаправленно лечить сам недуг.

Правительство по-своему видело причины болезни. Оно усматривало их в «развращении» молодежи революционными идеями, разложении сословного строя и ослаблении государства (как следствия дарования обществу «излишней» свободы). Эти язвы правительство и пыталось врачевать.

Вторым из двух главных направлений в политике самодержавия при Александре III были контрреформы – крестьянская, земская, городская, судебная, образовательная. Смысл их заключался в «исправлении» реформ Александра II, то есть представлял собой попытку повернуть Россию вспять, к дореформенному бытию, опираясь при этом на дворянские верхи против народных масс.

4. Контрреформы Александра III

4.1 Образование

Новый министр народного образования И.Д. Делянов делал все возможное, чтобы ограничить само «народное образование». Получив поддержку Делянова, обер-прокурор Синода Победоносцев по правилам 13 июня 1884 г. подчинил церковному ведению «школы грамоты» - низшие начальные учебные заведения. Победоносцев неоднократно замахивался и на земские школы, но у правительства хватило все же мудрости оставить их в покое. Здесь необходимо вспомнить, что земская школа – школа, существовавшая при земских органах самоуправления, - была по качеству обучения и по материальному обеспечению лучшей в России начальной школой, в то время как церковноприходские школы часто влачили самое жалкое существование. Передача земской школы в ведение Святейшего Синода могло похоронить систему начального образования для простого народа.

Другая мера коснулась гимназий. Министр внутренних дел Толстой еще в бытность свою главой народного образования сделал немало, чтобы ввести классическое образование и становить между гимназическим начальством и учениками полицейские отношения. Однако доступ в гимназии (хотя бы теоретически) по-прежнему оставался открыт даже для выходцев из самых низов. Делянов быстро восполнил «пробелы», оставленные его предшественниками. 5 июня 1887 г. был издан циркуляр, печально известный как «Циркуляр о кухаркиных детях». Им предписывалось ограничить доступ в гимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». «Каждый сверчок знай свой шесток» - так расценила общественность «заботу» правительства об образовании народа. Само же правительство исходило из убеждения, что для народа образование «сверх меры» не только не полезно, но и вредно и способно «развратить» подрастающее поколение.

Толстой и Делянов убедили императора, что следует вплотную заняться и университетами, где угнездилась «революционная зараза». 23 августа 1884 г. был введен новый университетский устав, который уничтожил традиционное для всего образованного мира университетское самоуправление. И преподаватели, и студенты попали в зависимость от чиновников – попечителей учебных округов. Хуже всего пришлось студентам. Они не только лишились возможности слушать лекции прекрасных профессоров, которые покинули университеты, но и вынуждены были платить намного больше за свое обучение, а поступление в университет и получение стипендии определялись главным образом политической благонадежностью. В случае неповиновения начальству студент быстро оказывался за стенами университета и по всеобщей воинской повинности его ждала служба в армии в качестве рядового. Тогда же в России была введена обязательная форма для студентов. Форма была красивой, нравилась девушкам-гимназисткам, демонстрировала принадлежность молодого человека к престижной социальной группе. Но введение ее диктовалось чисто утилитарными соображениями: при каких-либо «сборищах», митингах, уличных беспорядках по форме очень легко было отличить студента в толпе людей.

Консервативный публицист М.Н.Катков в «Московских ведомостях» приветствовал новый университетский устав как символ поворота правительственной политики. Если, как считал Катков, либеральный устав 1863 г. был «началом системы упразднения государственной власти», то устав 1884 г. ознаменовал ее возрождение. «Итак, господа, - возвещал Катков, - встаньте, правительство идет, правительство возвращается!»

Университетский устав 1884 года похоронил автономию университетов, введенную Александром II, и отдал всю внутривузовскую жизнь под контроль правительственных чиновников. Согласно этому уставу, политически неблагонадежные, хотя бы и с мировым именем, ученые изгонялись из университетов (как это случилось, например, с М.М. Ковалевским, С.А. Муромцевым, В.И. Семевским, В.С. Соловьевым, Ф.Г. Мищенко, И.И. Дитятиным, О.Ф. Миллером, Ф.Ф. Эрисманом), либо их выживали (как Д.И. Менделеева, И.И. Мечникова, А.С. Пескова).

4.2 Печать

По временным правилам от 27 августа 1882 г. правительство создавало специальный контрольный орган, ведавший прессой, - Особое совещание четырех министров (внутренних дел, юстиции, народного просвещения и обер-прокурора Синода). По этим новым Правилам, во-первых, вводилось такое положение, что те органы печати, которые были временно приостановлены после трех предостережений, могли вновь начать выходить исключительно только под особого рода предварительной цензурой, именно: для газет устанавливалось, что каждая подвергшаяся этой каре газета вновь может выходить только с таким условием, чтобы каждый ее номер накануне выхода в свет, не позже 11 часов вечера, представлялся в цензуру. Это, разумеется, было почти совершенно неосуществимо для ежедневных газет, потому что газеты, на обязанности которых лежит именно сообщать самые последние новости, печатаются ночью, вплоть до самого момента рассылки, и, таким образом, не могут быть готовы к 11 часам вечера накануне или же должны поступаться новизной сведений. Поэтому, как только это правило было применено к «Голосу» Краевского и «Стране» Полонского, которые выходили в Петербурге и являлись тогда наиболее резкими либеральными газетами, то этим газетам пришлось прекратить свое существование. Вторым правилом, которое было вновь введено, являлось учреждение особого ареопага из четырех министров: министра народного просвещения, министра внутренних дел, министра юстиции и обер-прокурора Святейшего Синода, которым предоставлялось право в случае обнаружения вредного направления какого-нибудь журнала или газеты навсегда прекращать это издание, причем они могли вместе с тем и совершенно лишать права также навсегда редактора этой газеты или журнала издавать какие бы то ни было органы печати.

С особенной строгостью применялись к журналам и газетам, в особенности в первые годы толстовского режима, все те драконовские меры, которые устанавливались и новым и прежним законодательством о печати. Так, на органы-печати сыпались такие кары, как лишение права печатать объявления, как многочисленные предостережения, которые вели в конце концов к приостановке и затем, по новому закону, к отдаче под предварительную цензуру, как лишение права розничной продажи, что больно било газеты в экономическом отношении. Очень скоро применен был и новый способ окончательного прекращения журнала по решению четырех министров: именно таким образом были прекращены «Отечественные записки» с января 1884 г. и некоторые другие либеральные органы печати того времени.

В конце толстовского режима, именно в 80-х годах, в последние два-три года жизни Толстого число таких кар значительно уменьшилось, и можно было, как замечает К.К.Арсеньев, даже подумать, что это являлось симптомом смягчения режима; но такое уменьшение числа кар на деле, как объясняет тот же историк цензуры, зависело от того, что не на кого и не за что было их налагать, так как значительное число либеральных зависимых органов печати было или совершенно прекращено, или поставлено в такое положение, что они не смели пикнуть, и в случаях сомнения сами редакторы наперед объяснялись с цензорами и выторговывали себе ту небольшую область свободы, которая им представлялась самою цензурою. В таких обстоятельствах выжили в этот трудный момент лишь немногие из либеральных органов печати, как, например, «Вестник Европы», «Русская мысль» и «Русские ведомости», которые, впрочем, постоянно чувствовали над собой дамоклов меч, и их существование висело также все это время на ниточке.

4.3 Суд

Не отвечал представлениям правительства о сильной центральной власти и независимый суд, учрежденный уставами 1864 г. «Судебная республика», по определению М.Н. Каткова, или «безобразие судов», как считал сам государь, были для либерального общества символом общественной и частной независимости. Правительство не устраивала «непокорность» судов, случаи, когда судебные учреждения, даже вопреки законам, выгораживали государственных преступников (как в нашумевшем случае с революционеркой В.З асулич, совершившей покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова и при очевидной уголовной квалификации ее деяния оправданной судом присяжных в 1878 г.). Более всего раздражал администрацию тот дух свободы, который царил в новом суде. Но ни прежний министр юстиции Д.Н. Набоков, ни новый (с1885 г.) министр А.Н. Манасеин не провели судебной контрреформы по примеру земской и городской, так как понимали, что без эффективного суда невозможно само существование государства. Суд эпохи «Великих реформ» подвергся только частичным ограничениям: везде, за исключением шести крупных годов и столиц, был упразднен мировой суд (впрочем, его эффективность и так оставляла желать лучшего), ограничивалась гласность судебного процесса, повышался ценз для присяжных, из ведения общих судов изъяли политические дела, Сенат получил более реальные права увольнять с должности судей-правонарушителей.

4.4 Крестьянство

На первом плане стоял вопрос об облегчении положения тех крестьян, которые уже раньше перешли на выкуп, т.е. вопрос о понижении выкупных платежей. В 1881 г. все бывшие помещичьи крестьяне переводились на обязательный выкуп, отменялось их зависимое временнообязанное положение, понижались выкупные платежи.

Был разработан и проведен ряд мер, направленных к борьбе с крестьянским малоземельем. В этом отношении следует указать три главные меры: во-первых, учреждение Крестьянского банка, при помощи которого крестьяне могли бы иметь дешевый кредит для покупки земель; во-вторых, облегчение аренды казенных земель и оброчных статей, которые отдавались или могли отдаваться в аренду, и, наконец, в-третьих, урегулирование поселений.

Было постановлено, что Крестьянский банк должен помогать крестьянам независимо от того, какие крестьяне и в каком размере покупают землю.

В 1884 г. в правилах об аренде казенных земель сказано, что по закону земли отдавались в 12-летнюю аренду и притом без торгов могли их брать только те крестьяне, которые живут не далее 12 верст от арендуемой оброчной статьи.

Что касается до переселенческого вопроса, который стал в это время заявлять о себе в довольно острых формах, то следует заметить, что были утверждены правила о порядке переселения малоземельных крестьян за Урал (1889).

Следует упомянуть о тех законах по рабочему вопросу, которые были изданы начиная с 1882 г. Впервые русское правительство стало с этого времени на путь защиты – если не всех рабочих, то, по крайней мере, малолетних и женщин – от произвола фабрикантов. Законом 1882 г. впервые ограничена была продолжительность рабочего времени малолетних и женщин и более или менее поставлены под контроль правительственных отраслей условия их работы, а для надзора за исполнением этих постановлений были учреждены первые должности фабричных инспекторов.

Однако эти меры в целом не улучшили благосостояния крестьянского населения.

4.5 Земская и городская контрреформы

Были проведены в 1890 и 1892 гг.

Инициатором земской контрреформы был Д.А.Толстой. Эта контрреформа обеспечила преобладание дворян в земских учреждениях, вдвое сокращала число избирателей по городской курии, ограничивала выборное представительство для крестьян. В губернских земских собраниях число дворян возросло до 90 %, а в губернских земских управах – до 94%. Деятельность земских учреждений ставилась под полный контроль губернатора. Председатель и члены земских управ стали считаться состоящими на государственной службе. Для выборов в земства устанавливались сословные курии, изменялся состав земских собраний за счет назначаемых сверху представителей. Губернатор получал право приостанавливать исполнение решений земских собраний.

Укреплению «государственного элемента» служила и городская контрреформа. Она устраняла от участия в городском самоуправлении городские низы, значительно повышая имущественный ценз. В Петербурге и Москве в выборах могло участвовать менее одного процента населения. Были города, где число гласных городской думы равнялось числу участвовавших в выборах. Городские думы контролировались губернскими властями. Городская контрреформа находилась в вопиющем противоречии с проходившим процессом бурной урбанизации. Уменьшилось число гласных городских Дум, усилился административный контроль над ними (теперь выборные представители городского самоуправления стали считаться государственными служащими), уменьшился круг вопросов, подлежавших компетенции дум.

Таким образом, контрреформа в сфере местного управления и суда привели к усилению контроля над выборной властью со стороны государства, увеличению в них дворянского представительства, нарушению принципов выборности и всесословности в их деятельности.

Заключение

Разумеется, царствование Александра III не было для России абсолютно беспросветным. Внутри страны, благодаря таланту и энергии Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградского, С.Ю. Витте, царизм сумел обеспечить экономический подъем – не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве, хотя и дорогой ценой. «Сами не доедим, а вывезем», - хвастался Вышнеградский, не уточняя, кто недоедает – кучка «верхов», или многомиллионные «низы». Страшный голод 1891-го, поразивший 26 губерний, с рецидивами в 1892 – 1893 годах, тяжело отразился на положении народных масс, но не встревожил монарха. Его Величество лишь рассердился… на голодающих. «Александра III, - свидетельствовал знаменитый адвокат О.О. Грузенберг, - раздражали упоминания о «голоде», как слове, выдуманном теми, кому жрать нечего. Он высочайше повелел заменить слово «голод» словом «недород». Главное управление по делам печати разослало незамедлительно строгий циркуляр».

Отдельные положительные черты царствования Александра III ни на йоту не искупают общего негатива: ложки меда, сколько бы их ни было, не усластят бочку дегтя. Рептильное титло этого монарха «Царь-Миротворец» его противники не без оснований переиначили в другое: «Царь-Миропорец», имея в виду его пристрастие (по рецепту князя Мещерского) к порке – кого угодно (включая женщин), но главным образом – крестьян, к порке и порознь, и вкупе, целым «миром». Все вообще царствование Александра III Лев Толстой определил как «глупое, ретроградное», как один из самых мрачных периодов отечественной истории: Александр III пытался «вернуть Россию к варварству времен начала столетия», вся его «постыдная деятельность виселиц, розг, гонений, одурения народа» вела к этому. Так же, хотя и в менее резких выражениях, оценивали правление Александра III П.Н. Милюков, К.А. Тимирязев, В.И. Вернадский, А.А. Блок, В.Г. Короленко, а М.Е. Салтыков-Щедрин увековечил Александровскую реакцию в образе «Торжествующей свиньи», которая «кобенится» перед Правдой и «чавкает» ее.

Режим Александра III старался держать русский народ в угнетении, покорности и темноте. В 1886 году по случаю издания пьесы Л.Н.Толстого «Власть тьмы», В.А. Гиляровский сочинил меткий экспромт: «В России – две напасти: внизу – власть тьмы, вверху – тьма власти». Давящая, гнетущая и постоянно разрастающаяся «тьма власти» восстанавливала против себя все больше и больше людей. Либеральная публицистка М.К. Цебрикова осмелилась написать об этом – за что и поплатилась ссылкой – самому императору: «Вся система гонит в стан недовольных, в пропаганду революции даже тех, кому противны кровь и насилие». Тринадцать лет Александр III «сеял ветер». Его преемнику – Николаю II и последнему – осталось пожать бурю.

В целом эпоха контрреформ не привела к принципиальным политическим и социальным изменениям. Меры, направленные на слом установившейся после реформ Александра II общественной структуры, не отличались последовательностью, их продворянский характер противоречил ходу экономического развития. В конечном счете они создавали обманчивое впечатление незыблемости самодержавного строя.

Список используемой литературы

История России XIX-XX вв./Цимбаев В.И. – М. Филологическое общество «СЛОВО»; Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 2004. – 448 с.

История России (IX-XX вв.): Учебное пособие /Отв. ред. Я.А. Перехов. – М.: Гардарики, МарТ, 1999. – 623 с.

А. Корнилов. Курс истории России XIX века. Издание 2-е. М.: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1918.

Н. Троицкий Свободная мысль – XXI // На земле стоит комод…. – 2000. - №5