реферат
Главная

Рефераты по рекламе

Рефераты по физике

Рефераты по философии

Рефераты по финансам

Рефераты по химии

Рефераты по хозяйственному праву

Рефераты по экологическому праву

Рефераты по экономико-математическому моделированию

Рефераты по экономической географии

Рефераты по экономической теории

Рефераты по этике

Рефераты по юриспруденции

Рефераты по языковедению

Рефераты по юридическим наукам

Рефераты по истории

Рефераты по компьютерным наукам

Рефераты по медицинским наукам

Рефераты по финансовым наукам

Рефераты по управленческим наукам

Психология педагогика

Промышленность производство

Биология и химия

Языкознание филология

Издательское дело и полиграфия

Рефераты по краеведению и этнографии

Рефераты по религии и мифологии

Рефераты по медицине

Реферат: Избирательные реформы в Англии

Реферат: Избирательные реформы в Англии

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ.............................................................................................................3

ГЛАВА I.

ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИЯ В

1815-30 гг.................................................................................................................7

1.1 ВЕЛИКОБРИТАНИЯ НАКАНУНЕ РЕФОРМ.........................................7

1.2 ПАРЛАМЕНТСКАЯ РЕФОРМА 1832 ГОДА В АНГЛИИ...............................................................................................................11

ГЛАВА II. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ

В АНГЛИИ В 30-40-е гг. XIX в.........................................................................16

2.1ДВИЖЕНИЕ ЗА ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ

В  ВЕЛИКОБРИТАНИИ..................................................................................16

2.2 ЧАРТИЗМ......................................................................................................21

ГЛАВА III. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в. В ВЕЛИКОБРИТАНИИ……………………………………………....23

3.1. РЕФОРМЫ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА В 50-60-е гг......................23

3.2 ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В КОНЦЕ XIX в...............................31

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................................................................36

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ...................................39


ВВЕДЕНИЕ.

К концу 80-х гг. XVIII в. картина экономического, внут­риполитического и международного положения Великобритании уже мало чем напоминала состояние глубокого кризиса, вызванного бесславной войной с быв­шими североамериканскими колониями несколькими годами раньше.

Фис­кальные мероприятия Уильяма Пита Младшего в области налогообложения и таможенной полити­ки, сокращение излишних государственных расходов, борьба с синекурами и каз­нокрадством в сочетании с умело проведенными административными реформами увенчались успехом. Росла и укреплялась промышленность - налицо был огром­ный шаг вперед фабричной системы, бурно развивались в первую очередь метал­лургия, машиностроение, текстильное производство, судостроение, стабильно росли заработки трудящихся. Активизировалась торговля (особую роль сыграл договор с Францией 1786 г., фактически основанный на принципах свободной торговли), британские товары завоевывали новые рынки, особенно в Азии и Америке; общий объем экспорта в 1784-92 гг. вырос на 70%. Государственный долг, составлявший в 1783 г. 243 млн ф. ст. сократился за 10 лет всего до 10 млн. Страна по-прежнему управлялась чрезвычайно ограниченным числом аристократиче­ских семейств, зачастую не отличав­шихся высокими деловыми и мораль­ными стандартами, при послушной под­держке парламентского большинства, состоявшего из политически малоак­тивных джентри. Быстро менявшийся с ростом промышленности и торговли во многом буржуазный облик Британии удивительно мало отражался на персо­нальном составе членов палаты общин. Робкие попытки Питта Младшего ре­формировать представительную власть в середине 80-х гг. натолкнулись на глухое сопротивление парламента, вы­звали открытое недовольство короля, и больше к этой проблеме Питт старался не возвращаться.

 Прочность позиций самого Питта в огромной сте­пени зависела от монаршей благосклонности, его лишь с большими оговорками можно считать первым премьер-министром нового времени.

    Многие британцы революцию во Франции встретили отнюдь не враждебно, ес­ли не сказать благосклонно. Собрание Генеральных штатов, клятва в зале для иг­ры в мяч, взятие Бастилии, провозглашение Национального собрания, позднее осенний марш на Версаль и т.д. - все это не вызвало неприятия по ту сторону Ла-Манша. Это не означает, однако, что британцам импонировали революционные принципы и лозунги. Однозначно и искренне приветствовали революцию, пожалуй, лишь виги во гла­ве с их бессменным вождем и вечным парламентским оппонентом Питта Ч.Д. Фоксом (1759-1806). Они видели во французских событиях конец тирании и неограниченных привилегий верхов и нищеты народных масс, ибо Франция зача­стую представлялась как страна “папистов, черного хлеба и деревянных башма­ков”. В Англии множились революционные общества и ассоци­ации. Например, уже в ноябре 1789 г. “Лондонское революционное общество” приняло обращение к Национальному собранию, поздравлявшее его с победой справедливости и свободы над абсо­лютизмом.

    В 1791 г. в Бирмингеме была создана “Ассоциация движения за реформу”, годом поз­же - общество “Друзей народа” с аналогичными целями.

Все это воспринималось властями без восторга. Памфлет Берка постепенно стал манифестом противников каких-либо реформ, способных подорвать суще­ствующий порядок. Большинство парламентариев, члены кабинета во главе с Питтом и сам Георг III, сообразивший, что под угрозой находился престол не только Людовика XVI, но и его собственный, заняли позицию неприятия Фран­цузской революции. Внутренние волнения следовало подавить. Публикация воз­буждающих статей и памфлетов, а также несанкционированные собрания были запрещены королевскими прокламациями и решениями правительства. Положе­ние усугубилось объявленной Францией 1 февраля 1793 г. войной, которую Питт и король всеми силами старались избежать, первый - для продолжения своей по­литики реконструкции, последний - в силу присущего ему миролюбия.

Администрация Питта обру­шилась на свободу выражения общественного мнения, что мотивировалось забо­той о безопасности страны. К “якобинцам” и “открытым врагам” с подачи Геор­га III стали причислять и сторонников парламентской реформы. Реформатор­ские и революционные настроения перестали различать, сторонников “револю­ционных” ассоциаций отождествляли со сторонниками насилия во Франции. Точ­ку в этом вопросе поставил Питт, заявивший в середине 1793 г., что никакие ре­формы не могут быть проведены и, более того, нельзя даже выступать в их за­щиту, пока страна находится в состоянии войны.

Уже к середине 90-х гг. повсеместно стали ощущаться отрицательные по­следствия войны, положение усугубили плохой урожай 1795 г. и вызванный им рост цен. В октябре этого года огромная толпа встретила парламентариев сви­стом, бранью и выкриками: “Хлеба!”, “Мира!” и “Долой Питта!” В другом месте градом камней был засыпан экипаж Георга III, король чудом не пострадал. Не без влияния подобных эксцессов репрессивная политика властей усиливалась, де­ло дошло до приостановки Habeas Corpus Act и серии смертных приговоров в от­ношении “смутьянов”.

Цель данной работы - попытка показать процессы внутри британского общества XVIII-XIX вв., связанные с проблемами избирательного права.


ГЛАВА I. ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

 В 1815-30 гг.

1.1 ВЕЛИКОБРИТАНИЯ НАКАНУНЕ РЕФОРМ.

Переход к мирной жизни после продолжительных наполеоновских войн для Ве­ликобритании оказался далеко не простым. Инфляция, колоссальный государст­венный долг и рост безработицы, связанный в первую очередь с демобилизацией вооруженных сил, тяжким бременем легли на страну. Положение не улучшило издание в 1815 г. в целях обеспечения интересов лендлордов протекционистских “хлебных законов”, воспрещавших импорт зерна, пока цена его не достигала 80 шиллингов, т.е. 4 ф. ст. за кварту. Таким образом, установился двойной стан­дарт - свободный рынок для низших слоев общества, основных потребителей хлеба, и протекционистские тарифы для лендлордов. Положение усугубил неуро­жай 1816 г., вскоре цена за кварту зерна поднялась до 100 шиллингов. Вообще сельское хозяйство Англии попало в полосу затяжного кризиса, выход из кото­рого наметился лишь в середине 30-х годов.

Недовольство “хлебными законами” выражали и многие промышленники, рассчитывавшие, что дешевый хлеб позволит удерживать заработную плату на низком уровне. В целом положение промышленников существенно различалось: если одни преуспели на военных поставках, то другие были разорены войной; вдобавок выяснилось, что опустошенная Европа слишком обеднела, чтобы поку­пать британские товары.

Экономические неурядицы вызвали ряд выступлений протеста, преимущест­венно со стороны наименее обеспеченных слоев. Еще в марте 1815 г. столица на несколько дней была практически парализована народными волнениями. Для этого периода была характерна беспрецедентная радикальная агитация, которая подогревалась обострившимися классовыми противоречиями. К обычным в та­ких случаях экономическим требованиям, как всегда в условиях кризиса, добавились политические - в первую очередь требования избирательной реформы. Эти тенденции были особенно популярны среди быстро политизировавшихся представителей средних слоев.

Вновь созданные оппозиционные газеты, например “Independent” или “Manchester Guardian”, расходились невиданными тиражами, быстро набирали популярность радикальные ораторы, такие, как Ф. Бердетт, У. Коббет или Г. Хант. Митинг с участием последнего на поле Св. Петра под Манчестером, со­бравший 16 августа 1819 г. тысячи людей, был разогнан войсками, при этом 11 человек погибли и до 400 получили ранения: “Питерлоо” стало синонимом про­извола властей.

В следующем году был раскрыт заговор, имевший целью физическое устра­нение членов кабинета министров. Не добавило властям популярности и “дело королевы Каролины”, супруги недавно вступившего на престол Георга IV, когда-то брошенной им, - теперь король намеревался с ней развестись. Королева ста­ла знаменем многих недовольных, и лишь ее внезапная смерть предотвратила ко­лоссальный скандал.

Все эти трудности с большим трудом были преодолены кабинетом лорда Ли­верпуля (1812-27). Постепенно улучшившаяся с начала 20-х гг. экономиче­ская ситуация временно снизила накал радикальной агитации. К тому же между вождями радикалов налицо были существенные разногласия; например, одни предпочитали обращаться к фабричным рабочим, другие - к ремесленникам или мелким торговцам, сказывались и различия между регионами страны. Тем не ме­нее в целом послевоенное радикальное движение все же обрело массовую базу, каковой доселе не имело.

О начале XIX в. можно говорить как о периоде трансформации “трудящейся бедноты” в подобие более современного рабочего класса. Однако во главе про-тестных движений стояли, как правило, представители средних или даже высших слоев общества, так называемые “джентльмены-реформаторы”, осознавшие не­обходимость изменений, прежде всего избирательной реформы. Так, уже в 1817 г. было подано до 700 петиций с этим требованием.

Отмеченные выше недостатки политической системы Англии не претерпели никаких изменений, между тем как быстро менявшаяся структура общества сде­лала их еще более актуальными. Вместе с тем, несмотря на сохранение власти то­ри, в 20-е гг. уже не приходится говорить о былом единстве правящей партии, в ее рядах налицо были серьезные разногласия между сторонниками тех или иных реформ, такими, как Джордж Каннинг, Роберт Пиль или Уильям Гэскиссон, и “консерваторами из консерваторов” во главе с герцогом Веллингтоном. При этом Каннинг, возглавивший в 1822 г. британское внешнеполитическое ведомство, предпринял важные шаги по его реформированию, став в известном емкие основателем современной английской дипломатии вообще. Роберт Пиль на посту министра внутренних дел многое сделал для модернизации системы уголовного расследования и наказания, для придания полиции более совершенного вида. Министр торговли Уильям Гэскиссон снизил таможенные пошлины, способствовал дальнейшему внедрению принципов свободной торговли, поставил под сомнение Навигационные акты.

После кратковременного пребывания Каннинга на посту главы правительст­ва, прерванного его внезапной смертью в августе 1827 г., кабинет возглавил лорд Веллингтон, ничем особенным себя не проявивший, за исключением отмены в 1828 г. принятых еще при Карле II актов, запрещавших католикам находиться на государственной службе или избираться в парламент. Права диссентеров были тем самым существенно расширены.

В этот же период происходил подъем партии вигов - выборы 1830 г. принес­ли им дополнительные 130 мест в палате общин, и вскоре кабинет возглавил их лидер Чарльз Грей. Впервые после 1784 г. виги вернулись во власть. Сразу были выдвинуты предложения перераспределить избирательные округа от “гнилых местечек” в пользу новых промышленных городов и изменить выборный меха­низм. Применительно этому времени можно говорить и об изменениях в процес­се формирования в стране двухпартийной системы. Партии стали играть главную роль при одобрении или отклонении тех или иных законов в парламенте, возрос­ло их влияние на определение кандидатов, характер и результаты выборной кам­пании, и, наконец, благодаря партиям происходила политизация не только элек­тората, но и более широких слоев общества, приобщение их к новым идеям, принципам и программам. Все это существенно повлияло на процесс подготовки избирательной реформы. Именно под знаком борьбы за эти перемены начались 30-е гг. Впервые в британской истории рабочие и средние слои выступали со­обща в ходе внепарламентской борьбы за изменение представительной власти.

И все же первым главой кабинета, который однозначно выступил в защиту по­добных перемен, стал именно Ч. Грей. Правда, при этом не стоит переоценивать реформаторский запал нового премьера и его последователей; вряд ли Грей - ”аристократ из аристократов” - и его составленный почти целиком из лордов ка­бинет покушались на радикальное изменение статус-кво[1]. Премьер был сторонни­ком ограниченных реформ, не более того. По-прежнему речь не шла, например, о допуске в число избирателей представителей низших слоев или женщин. При условии сохранения существенной роли монарха в политической системе нема­лое значение имело отрицательное отношение Георга IV, а за ним и Вильгель­ма IV к серьезным переменам.

Настроение политически активных кругов общества постепенно менялось в ином направлении. Очередная волна радикальных настроений опять-таки была связана с экономическими причинами - финансовым кризисом 1825-26 гг. и не­урожаями 1828-31 гг. Все это породило новый всплеск протестных выступле­ний, направленных главным образом на требование избирательной реформы. Во главе этого движения встал бирмингемский банкир Т. Атвуд, основавший в 1830 г. Бирмингемский политический союз. Он поставил цель объединить сред­ние слои и добиться с участием даже части пролетариата главной цели - укреп­ления положения представителей промышленного капитала. Атвуд подчеркивал общность интересов предпринимателей и наемных работников: по его собствен­ным словам, процветание хозяев благотворно сказывалось на рабочих и, напро­тив, их затруднения быстро приводили последних в бедственное положение. Обеспечение их интересов виделось в избрании в парламент предпринимателей.

Вывод: Союз Атвуда быстро приобретал популярность, его митинги собирали по 50-100 тыс. участников. Были созданы также Северный политический союз в Ньюкасле и Национальный политический союз в Лондоне. Образованный там же в 1831 г. Национальный союз трудящихся классов из-за своего радикализма не стал массовым, но явился прямым предшественником чартистов. В целом трудя­щиеся демонстрировали несомненную поддержку идее Билля о реформе. Это оказало воздействие на палату общин, в конце концов поддержавшую подобный билль в сентябре 1831 г. И хотя верхняя палата сорвала тогда принятие закона, победа дела реформы была уже не за горами.

1.2 ПАРЛАМЕНТСКАЯ РЕФОРМА 1832 ГОДА В АНГЛИИ.

Движение за реформу парламента в Соединенном королевстве Великобритании и Ирландии получило в конце 20-х гг. XIX в. новый импульс. В российской ис­ториографии (например, работы Т.С. Соловьевой) 1828-32 гг. в Англии рас­сматриваются как “конституционная революция”. Брожение началось в Ирлан­дии. Ирландская католическая ассоциация во главе с Даниелем О’Коннелом и Ричардом Шейлом развернула широкую агитацию за эмансипацию католиков - за равенство конституционных прав между католиками и протестантами. Существовавший в Ирландии избирательный ценз в 40 шилл. давал право католику участвовать в выборах, но, чтобы стать членом парламента, ему требовалось принести в письменном виде присягу верховной власти, от чего протестанты бы­ли избавлены. Неравенство проявлялось во многих сторонах общественной жиз­ни, в отправлении судебных дел, в армии. Так, в 1828 г. судебные дела вели 2023 протестанта и только 39 католиков. Массовые выступления за эмансипацию ка­толиков были первым организованным движением в Ирландии в общей борьбе за конституционные права. Ассоциация получила всенародную поддержку: каж­дый католик приносил один пенни в месяц к дверям церквей.

В январе 1828 г. премьер-министром Великобритании стал герцог, виконт Артур Уэлсли Веллингтон - национальный герой, одержавший победу над Напо­леоном в битве союзнических войск при Ватерлоо и получивший в народе имя “Железного Герцога”. В парламенте и кабинете министров он представлял груп­пировку наиболее консервативно настроенных тори. Однако накал выступлений ирландских католиков, а также большой политический опыт службы в Ирландии на ведущих постах английской администрации подсказывали ему, что британские парламентарии должны пойти на уступки. Веллингтон опирался на поддержку одного из лидеров тори, Роберта Пиля, которого ввел в свою администрацию, учитывая его карьерные успехи. Пиль совсем недавно (в 1827 г.) ушел в отставку с поста министра внутренних дел и в течение шести лет был вторым лицом пос­ле наместника Ирландии. Веллингтон и Пиль убедили короля Георга IV принять требования католиков. В это время О’Коннел одержал победу на выборах и по­лучил место в парламенте.

Билль об эмансипации католиков был подготовлен Пилем в марте 1829 г. Веллингтон употребил все свое влияние, чтобы билль прошел через палату лор­дов и стал законом в апреле 1828 г. Однако Пиль сумел ограничить действие это­го закона, который в то же самое время лишал избирательного права ирландских фригольдеров, пользовавшихся цензом в 40 шилл. Теперь ценз был повышен до 10 ф. ст. Таким образом, электорат сократился с 230 тыс. человек до 14 тыс.

Между тем победа ирландских католиков вызвала большой резонанс в Анг­лии и оказала влияние на рост активности самых различных слоев населения.

В ходе охватившего страну экономического кризиса 1829-30 гг. поднялась волна стачек и локаутов. Появились вооруженные группы рабочих, ходили слу­хи, что они проходят военное обучение. На фабриках изготовлялись пики. Вновь вспыхнуло аграрное движение в Ирландии. Только в одном 1832 г. было зареги­стрировано 9000 аграрных “преступлений”. К ним относились поджоги и порча скота, нападения на отдельных лиц и убийства. В непосредственной близости от столицы, в Южной и Юго-Восточной Англии, начались волнения сельскохозяйст­венных рабочих. Прядильщикам в 1829 г. удалось создать Великий националь­ный союз Соединенного Королевства, куда вошли рабочие этой отрасли не толь­ко в Англии и Шотландии, но и в Ирландии. Среди рабочих особой популярно­стью стали пользоваться идеи социалиста-утописта Роберта Оуэна.

С 1829 г. движение за парламентскую реформу стало стремительно разви­ваться. Характерно, что в предшествующие годы (с 1824 до 1829 гг.) вопрос о пар­ламентской реформе практически не ставился, и в течение этого времени в пар­ламент не было представлено ни одной петиции по данному поводу. Самый горя­чий поборник реформы лорд Джон Рассел в своей речи, произнесенной в палате общин 3 мая 1827 г., отметил, что к возможной реформе многие относятся с большим равнодушием. Но очень скоро это бездействие сменилось взрывом энергии народа.

На многолюдных митингах ораторы-радикалы настойчиво повторяли, что все бедствия страны происходят от преступного расходования народных средств: существовала практика подкупа парламентариев, раздача пенсий парламентари­ям никем не контролировалась, в качестве косвенного подкупа создавались доро­гостоящие синекуры, долг государства был непосильным, в то время как продолжали действовать совершенно ненужные учреждения. Вследствие отсутствия контроля, который мог быть установлен только при действенном представитель­стве народа, все эти злоупотребления достигли ужасающих размеров. Парламент не обращал внимания на пылкие выступления ораторов, на настроения в широ­ких слоях населения. На многочисленных митингах высказывалась мысль, все более понятная для масс, что действовать в истинных интересах народа может только такое правительство, которое будет избрано самим народом.

В своих записках, представляющих бесценное свидетельство о времени борь­бы в Англии за первую парламентскую реформу, Френсис Плейс[2] писал: “Позор­ная коррумпированность парламента, сказавшаяся уже в 1793 г., еще больше уси­лилась в 1831 г., и народу пришлось вступить в борьбу против недостойной вла­сти и ее проявлений... Подкуп, взяточничество, клятвопреступление, широко раз­витая преступность и понижение нравственного уровня, которые правительство создавало, поощряло и поддерживало во всей стране, составляли зло гораздо бо­лее ужасное, чем все другие бедствия, как бы они ни были велики, - зло, которо­му с трудом поверит наше потомство” [3]. Описывая события того времени, Плейс говорил: “Все признавали существование крайней и повсеместной нищеты, а пре­ния в парламенте только подкрепляли это убеждение и усиливали тревоги в об­ществе. Если еще присоединить сюда впечатление, производимое шумными ора­торами вне стен парламента, то всего этого было более чем достаточно, чтобы в глазах людей, привыкших принимать все на веру, представить страну, стоявшую не только на краю, но уже на самом дне пропасти”[4]. Последствием всех этих на­строений было общее и крепко укоренившееся убеждение, что страна находится накануне важного переворота.

О переменах в настроениях трудящихся масс свидетельствовали адреса, по­ступавшие на имя нового короля Вильгельма IV, взошедшего на престол 26 ию­ля 1830 г., после смерти Георга IV. Адреса и послания по случаю воцарения Виль­гельма IV содержали требования радикальных реформ. Новый король в ответ отсрочил 23 июля 1830 г. заседания парламента, а затем и вовсе распустил его.

В то время как всеобщее внимание было сосредоточено на выборах, случи­лось событие, которое придало парламентской борьбе еще большую остроту, во Франции произошла революция. В июле 1830 г. правительство этой страны было низвергнуто, король изгнан из страны. Сторонники реформы в Англии со­чли эту революцию счастливым предзнаменованием. Предложенный вигами за­конопроект предусматривал некоторые существенные изменения в английской парламентской системе. По законопроекту ликвидировалось большинство “гни­лых” и “карманных” местечек. Часть мелких избирательных округов, которые прежде посылали в парламент по два депутата, сохраняли право лишь на одно ме­сто. В общей сложности освобождалось 143 депутатских мандата. Из них 13 мест предоставлялось Шотландии и Ирландии, а оставшиеся 130 мест делились поров­ну между городскими и сельскими округами. В целом 65 мест получали города, выросшие в годы промышленного переворота и ранее не представленные в пар­ламенте. Это означало, что землевладельческая знать лишалась монополии в по­литической жизни. Имущественный ценз в графствах повышался с 2 ф.ст. до 10, а иногда и до 50 ф.ст. В городах устанавливалась десятифунтовая цензовая ква­лификация.

Таким образом, была сделана серьезная уступка промышленной буржуазии, представители которой теперь получили политические права.

Билль о реформе несколько расширил число избирателей за счет слоев го­родской и сельской буржуазии. Компромисс 1688 г., затрагивавший в то время лишь верхушку финансовой и торговой буржуазии, был теперь распространен и на буржуазию промышленную. Она пришла к власти, но не революционным пу­тем, а вследствие нового компромисса с землевладельцами. Поэтому феодаль­ные пережитки в государственном строе Англии не были сметены. Реформа не коснулась палаты лордов. Земельная аристократия по-прежнему удерживала в своих руках министерские посты и ведущие позиции в государственном аппарате, армии и флоте.

Тори пытались сохранить свое влияние в парламенте. Билль прошел боль­шинством в один голос, а при обсуждении деталей билля в комитете правитель­ство осталось в меньшинстве. Тогда правительство распустило палату и назначи­ло новые выборы. Сопротивление со стороны торийской реакции вызвало взрыв недовольства в стране.

Во вновь избранном парламенте виги получили прочное большинство в 136 голосов, и билль сравнительно легко прошел в палате общин. Но палата лор­дов осенью 1831 г. почти без обсуждения отвергла законопроект. Казалось, в рамках действующей конституции билль обречен на провал. Возникла угроза общественного недовольства.

Когда билль о реформе в третий раз был внесен в палату общин и принят ею, лорды прибегли к маневру: большинством в девять голосов они его приняли, но затем, при обсуждении по статьям, фактически отвергли все преобразования. Премьер-министр Грей в ответ на это подал в отставку. Учитывая обстановку в стране, король Вильгельм IV вынужден был вновь поручить Грею сформировать кабинет. Чтобы спасти билль о реформе, Грей ультимативно потребовал от ко­роля права на назначение такого количества новых лордов, какого будет доста­точно, чтобы обеспечить большинство сторонникам реформы. Король дал свое согласие, и лорды капитулировали перед этой угрозой. Верхняя палата утверди­ла билль, 7 июня 1832 г. он был подписан королем, т.е. стал законом.

Промышленная буржуазия добилась успеха, получила открытый доступ к политической власти. Широкие же слои английского народа, которые приняли самое активное участие в борьбе за парламентскую реформу, - это прежде всего жители городов и сельской местности - избирательных прав не получили. Пло­дами победы воспользовались руководившие движением виги и радикалы.

Вывод: Английские историки называют парламентскую реформу 1832 г. “великой”. И действительно, ее значение велико, ибо она положила начало созданию совре­менного гражданского общества в Великобритании, процесс которого в XIX в. был обозначен такими вехами, как парламентские реформы 1832, 1867, 1884-85, 1888 гг. Реформа 1832 г. была первым трудным шагом в этом демо­кратическом движении.


ГЛАВА II. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В АНГЛИИ В 30-40-е гг. XIX в.

2.1 ДВИЖЕНИЕ ЗА ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

Реформа 1832 г. явилась завершением одного и началом нового периода в исто­рии страны, продолжавшегося вплоть до середины века. Общество встретило ее с большим воодушевлением. Буржуазия, ремесленники, рабочие и фермеры ожи­дали проведения дальнейших преобразований. С ними связывались надежды на улучшение экономического положения, смягчение налогового бремени и ликви­дацию злоупотреблений. Выборы в новый парламент осенью 1832 г. проходили в обстановке всеобщего подъема. Новый состав палаты общин отразил царив­шее в обществе ожидание дальнейших перемен. Виги, осуществившие изменение системы представительства и обещавшие решить наиболее важные проблемы общества, получили большинство мест в палате. В новом парламенте изменилась роль радикалов. Вместе с ирландскими депутатами, диссентерами и независимы­ми они составляли группу в 190 человек. Консерваторы (как теперь все чаще ста­ли называть тори) потерпели сокрушительное поражение на выборах и оказа­лись в палате в меньшинстве.

Реформа не изменила сложившуюся на протяжении веков процедуру подго­товки и рассмотрения законопроектов, однако в политическую жизнь она прив­несла существенные изменения. В результате сокращения представительства “карманных” местечек изменилось соотношение сил между обеими палатами и короной за счет усиления роли палаты общин. Возрастал объем ее деятельности: сессии становятся длиннее, работа в парламенте идет интенсивнее. Расширение электората, то внимание, с которым избиратели следили за выступлениями депу­татов, явились серьезным стимулом для активизации деятельности членов ниж­ней палаты. Численность пассивной группы, так называемых “заднескамеечников”, со временем уменьшалась. К середине века значительно сократилось и чис­ло независимых депутатов, что отражало дальнейшее размежевание политиче­ских сил в стране и в парламенте.

Реформа способствовала формированию двухпартийной системы. Если к на­чалу 30-х гг. тори и виги были по своему характеру скорее парламентскими группировками, то уже к середине века все заметнее становилось их превраще­ние в партии консерваторов и либералов. Они не были партиями в современном смысле этого слова, однако и консерваторы, и либералы на протяжении 30-40-х гг. существенно продвинулись в выработке партийной идеологии, организаци­онных структур, форм и методов деятельности в выборном процессе.

Первый пореформенный кабинет состоял из вигов. Но осенью 1834 г. вопре­ки сложившейся традиции король поручил формировать правительство Робер­ту Пилю, представителю консервативного лагеря. Назначение Пиля стало пос­ледним в истории страны вмешательством британской короны в политическую жизнь парламента. Последовавшие за отставкой лорда Мельбурна новые выбо­ры увеличили представительство консерваторов в палате общин, но не повлияли на расстановку сил в ней. Консерваторы по-прежнему оставались в меньшинстве. Правительство Р. Пиля встретило жесткую оппозицию со стороны вигов, ради­калов и ирландских депутатов, объединившихся против консерваторов. Кабинет не смог провести через палату ни одного решения, а в апреле 1835 г. Пиль был вынужден уйти в отставку.

Недолгое существование первого кабинета Пиля имело важные результаты для политической жизни страны, ускорив формирование консервативной и либе­ральной партий викторианского периода. Решением короля Пиль стал не только главой кабинета, но и парламентским лидером консерваторов. Таким образом был решен наиболее важны для них на этом этапе вопрос.

Консерваторов объединяла идея незыблемости конституционных устоев -короны, палаты лордов и палаты общин, унии с Ирландией и колониальной им­перии. Разделяло их отношение к реформам. Уже к 1832 г. определились три ос­новные ветки консерваторов. В первую входили так называемые “ультра”. Это были непримиримые противники любых перемен в конституции; не смиряясь с принятием тех или иных реформ, они настаивали на их отмене. Вторая группа - ”сердитые” - в отличие от “ультра” утвержденные законопроекты рассматрива­ла как свершившийся факт и уже не выступала против них. Третья - “пилиты”, сторонники Пиля. Они разделяли его убеждение, что назревшие реформы прово­дить следует, но осуществлять их должны консерваторы, а не радикалы. На ли­дерство в лагере консерваторов претендовали представители всех трех группиро­вок. Благодаря назначению короля вопрос о лидере был решен в пользу Пиля, тем самым победило направление “разумного” консерватизма, признававшего необходимость перемен в обществе. Эти принципы были провозглашены Пилем во время выборов 1835 г. в обращении к избирателям своего округа, опублико­ванном на страницах ведущих газет и вошедшем в историю как “Тамвортский ма­нифест”. Впервые в истории страны лидер партии и глава правительства обра­тился к населению страны через прессу, разъясняя свою позицию и публикуя программу действий. Это и помогло консерваторам значительно увеличить чис­ло мест в палате общин, хотя они и оставались в меньшинстве.

Отставка Пиля ясно показала, что консерваторы смогут прийти к власти, лишь получив большинство мест в палате общин. В дальнейшем все усилия Пи­ля были подчинены решению этой задачи.

Главной тактикой в парламенте, где была сконцентрирована политическая жизнь страны, Пиль считал не противостояние правительству, а усиление и объ­единение разрозненных консервативных сил. Важнейшим направлением дея­тельности консерваторов стала активизация работы вне парламента. В это вре­мя политическая борьба перестает быть прерогативой лишь избранной привиле­гированной группы; 30-40-е гг. - время беспрецедентной внепарламентской агитации в интересах различных слоев и групп, время широких общественных движений. В стране создавались многочисленные ассоциации, общества, что от­ражало возрастание роли общественного мнения в жизни страны, политизации широких слоев населения. Как правило, в своей деятельности они опирались на прессу, которая к этому времени становится важным фактором в политической жизни, не только отражая, но и формируя общественное мнение. К середине 30-х гг. как столичные, так и все провинциальные издания, за исключением специ­альных коммерческих, имели свою определенную политическую направлен­ность. В каждом крупном городе выходило по крайней мере по одной либераль­ной и одной консервативной газете. Кроме выпуска газет, журналов, различного рода памфлетов и листовок, лидеры движений и партий активно разъезжали по стране для выступлений на митингах, собраниях и банкетах.

Недолгое существование кабинета Пиля явилось стимулом для создания консервативных организаций в провинции. К 1836 г. по всей стране была раз­вернута сеть ассоциаций, обществ и клубов. Они устраивали регулярные собра­ния и обеды, собирали по подписке средства. Каждое общество имело секрета­ря и казначея. Главным направлением их деятельности стали подготовка и про­ведение выборов. Они подбирали кандидатов, оказывали им материальную поддержку, участвовали в регистрации избирателей. По реформе 1832 г. изби­ратели были обязаны ежегодно вносить свое имя в избирательные списки, уп­лачивая при этом определенную сумму, что создавало почву для злоупотребле­ний и покупки голосов избирателей. Консерваторы раньше своих политических противников оценили те “возможности”, которые предоставляла регистрация, и ежегодно активно участвовали в ней. Вслед за ними так же стали поступать и виги и радикалы.

Тактика консерваторов оказалась успешной. К 1841 г. им удалось вернуть почти всех своих сторонников, отошедших от них в ходе борьбы за реформу 1832 г. Главной их опорой оставались аграрные графства, та часть землевладель­цев, которая в меньшей степени была вовлечена в процесс промышленного про­изводства или в другие несельскохозяйственные предприятия в отличие от земле­владельцев-вигов. На их стороне были “старые” коммерческие структуры, заин­тересованные в сохранении протекционистской политики. Кроме того, Пиль су­мел преодолеть предубежденное отношение к нему молодой королевы Викто­рии, политическим советником и руководителем которой в первые годы ее пра­вления был лорд Мельбурн. Существенно расширить социальную базу Пиль не сумел, тем не менее каждые выборы приводили к постепенному увеличению чис­ла депутатов-консерваторов - от 150 в 1832 г. к 313 в 1837 г. Весной 1841 г. за от­ставкой правительства последовали выборы, на которых консерваторы получи­ли большинство мест палате общин. Правительство вновь возглавил Пиль.

Победа консерваторов означала приход партии к власти в современном смысле слова, так как она стала результатом длительной и целенаправленной по­литической кампании, которую консерваторы вели в обществе. Впервые был сформирован кабинет, опиравшийся на большинство своей партии в палате об­щин, которого она добилась на выборах, сумев привлечь на свою сторону элек­торат. Консерваторы победили благодаря тому, что во главе стоял талантливый политик и организатор Роберт Пиль. Вместе с тем корни победы консерваторов лежат и в разочаровании политикой кабинета Мельбурна, и в экономических кризисах, сотрясавших в эти годы страну, и в социальном напряжении тех лет. Фермеры, напуганные размахом деятельности “Лиги борьбы против хлебных законов” и чартистского движения, безоговорочно перешли на сторону консерва­торов и поддержали их на выборах. Политика Пиля в кабинете строилась на тех же принципах, что и во времена его оппозиции к правительству вигов. Он был вынужден провести ряд реформ, прежде всего экономического характера. Пос­тепенно снижая таможенные тарифы, консерваторы в 1846 г. пошли на отмену “хлебных законов”. Но курс, проводимый Пилем, вызвал острые разногласия в обществе, объединение оказалось непрочным, и в 1846 г. произошел раскол кон­сервативной партии.

Период с середины 20-х до конца 40-х гг. в истории Великобритании отли­чался небывалым общественным подъемом и массовыми движениями. Разнооб­разные по своим целям, задачам, составу участников и размаху, они имели и не­которые общие черты. Появление той или иной идеи вело к созданию обществ или ассоциаций с единым центром, который руководил деятельностью по ее осу­ществлению. В агитации использовались демократические права граждан - сво­бода прессы, собраний, митингов, шествий и обращения с петициями в парла­мент. Общества издавали газеты, памфлеты, организовывали лекции (нередко используя платных ораторов), проводили митинги. Особая роль отводилась обра­щению к законодательному органу, парламенту, и к королю через петиции, сбор подписей под которыми также становится важной частью агитации. Когда идея находила значительную поддержку в обществе, ассоциации проводили своих де­путатов в парламент, где они использовали каждую возможность для отстаива­ния интересов движения. Наиболее крупными, повлиявшими на ход развития страны движениями были: борьба за реформу парламента, за отмену рабства в британских колониях, за переход к свободе торговли (фритред), борьба диссентеров за свои социальные права, за фабричное законодательство, чартизм, коопе­ративное движение.

Наряду с борьбой за реформу парламента в формировании гражданского общества в Великобритании важную роль сыграло движение аболиционистов. Великобритания, крупнейшая колониальная держава, активно использовала рабский труд на плантациях в своих владениях и занимала ведущее место среди стран, участвовавших в работорговле. И именно в ней зародилось и добилось успеха самое мощное аболиционистское движение. К началу 30-х гг. аболи­ционисты, используя тактику давления на правительство петициями, сконцент­рировали свою пропаганду в стенах парламента и довольно быстро добились ус­пеха. Так, 30 мая 1832 г. был создан парламентский комитет для изучения поло­жения рабов.

После 1832 г., когда вест-индские плантаторы потеряли значительную часть своих мест в парламенте, неизбежность освобождения рабов стала очевидной. Плантаторы и связанные с ними торгово-финансовые и промышленные круги не смогли противостоять натиску аболиционистов, вопрос состоял лишь в пути раз­решения этой проблемы. Соответствующий билль был принят летом 1833 г. По его условиям, хозяева обязывались предоставить свободу рабам, которые, одна­ко, должны были пройти так называемый срок “ученичества” и в течение его продолжать работать на своих господ. Дети, не достигшие шестилетнего возрас­та ко времени утверждения закона, объявлялись свободными с момента его всту­пления в силу. Плантаторы получили компенсацию в 20 млн ф.ст., которая в ос­новном пошла на уплату их долгов английским кредиторам. В 1838 г. отменена и система “ученичества”; рабство в английских колониях, таким образом, было окончательно упразднено.

Вывод: Принятие этого закона ознаменовало победу мощного общественного дви­жения, выдвинувшего на первый план идеи гуманизма, прав и свободы личности. Однако деятельность аболиционистов не прекратилась, они создавали новые ко­митеты, которые ставили задачу отмены рабства и работорговли во всем мире.

2.2 ЧАРТИЗМ.

Чартизм стал самым крупным самостоятельным народным движением в эти годы не только в Великобритании, но и во всей Европе. Главным лозунгом чар­тистов стало требование радикальной парламентской реформы, которая вклю­чала бы в себя всеобщее избирательное право, тайное голосование, ежегодные выборы в парламент, равные избирательные округа, оплату деятельности чле­нов парламента и отмену имущественного ценза для депутатов. Требования эти были изложены в “народной хартии” (charter). В своей борьбе за хартию чарти­сты действовали в двух направлениях. Первым были подготовка петиций, сбор подписей под ними и внесение их в парламент. Всего было направлено в парла­мент три петиции: в 1839, 1842 и 1848 гг. Сбор подписей под ними проходил по­всюду - на митингах, фабриках, в работных домах - и превращался в важную по­литическую кампанию протеста. Вторым направлением явилось проведение ми­тингов, шествий, демонстраций, забастовок и создание различных обществ.

Причину своих бедствий чартисты видели во всесилии землевладельцев и промышленников, которое закреплялось законодательством. Они надеялись, что хартия, представляющая мнение большинства народа, заставит правящие классы пойти на уступки и провести реформу. От народных представителей ждали уста­новления контроля за законодательством, принятия актов, которые бы принесли улучшение жизни, снижение налогового бремени и отмену “Закона о бедных”. Вопрос о способах давления на правительство неоднократно стоял в повестке дня у чартистов. Однако сторонники “физического” давления, т.е. открытого высту­пления с оружием, пребывали в меньшинстве. Как правило, побеждали привер­женцы “морального” воздействия на парламент. Тем не менее возникали и заго­воры, и открытое противостояние с властями, например в Ньюпорте, Шеффил­де, Бредфорде, Дьюсбери, которые были жестоко подавлены.

Само движение не было ни единым, ни однородным. В него вливались раз­личные слои населения: это и часть наиболее квалифицированных ремесленни­ков (печатники, портные, столяры-краснодеревщики), и мелкие лавочники, и фабричные рабочие, как правило, из текстильных районов страны; а также на­домные работники - ткачи, работавшие на ручных станках, вязальщики, изго­товители гвоздей и т.д. Широкий социальный состав отражал происходящие в стране экономические перемены, когда наряду с промышленным производст­вом еще было сильно развито ремесленное, а на большинстве фабрик труди­лось до 100 рабочих. При этом лидерство, как национальное, так и локальное, редко оказывалось в руках представителей рабочего класса. Во главе чарти­стов можно было встретить землевладельцев, врачей, торговцев, ремесленни­ков, мелких промышленников, учителей и журналистов. Почти одновременно чартизм зарождался и в старых регионах, где была распространена рассеянная мануфактура, и в новых развивающихся центрах промышленного производст­ва, и в экономически отсталых районах. Национальные организации были соз­даны в Шотландии, Англии и Уэльсе. Они имели свои фонды, их члены выпла­чивали регулярные взносы. Центрами зарождения чартистского движения стали Лондон, Бирмингем и Лидс, где были созданы наиболее крупные организа­ции и собственная пресса.

Чартистам не удалось добиться немедленного осуществления своих требова­ний. Тем не менее движение не прошло бесследно. Важнейшим его результатом стало изменение социальной направленности политики правящих классов. Раз­мах выступлений и жалобы чартистов сыграли свою роль в том, что положение трудящихся становится важной темой на страницах прессы. В 40-е годы был при­нят ряд законов, касавшихся медицинского обслуживания населения и санитарно­го состояния городов, расширилось фабричное законодательство. Настойчивое требование радикальной парламентской реформы приводило к постепенному из­менению позиции и ведущих либеральных политиков по этому вопросу.

Вывод: Началом движения Великобритании по пути реформ к современному демо­кратическому обществу стали 30-40-е гг. И в это время упрочиваются легаль­ные формы выражения недовольства, протеста, требований дальнейшего преоб­разования общества. Использовались права граждан на созыв митингов, на обра­щение в парламент и к королю с петициями. Немаловажное значение в становле­нии общественного мнения имела и отвоевавшая свое право на свободу слова пресса. Возможность открыто высказать свои требования, жалобы и недовольст­во как в прессе, так и участие в движениях, в значительной мере способствовала снятию социального напряжения.


ГЛАВА III. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

                             XIX в. В ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

3.1 РЕФОРМЫ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА В 50-60-е гг.

В 50-60-е гг. Англия занимала уникальное положение, являясь цент­ром, “сердцем” мирового хозяйства. Лондонская промышленная выставка 1851 г. поразила современников достижениями британской промышленности. Монопо­лия на мировом рынке, в морском судоходстве, финансах, обладание колониаль­ной империей содействовали ускорению темпов накопления капитала, росту на­ционального богатства. Национальный доход с начала 50-х по конец 70-х годов, увеличившись почти на треть, достиг 1 млрд ф.ст., что сказалось на росте дохо­дов населения.

Весьма важным показателем изменения социальной картины стало сокра­щение числа совершавшихся преступлений и количества нищих, бедных, ко­торые получали помощь. Социальная структура общества претерпевала суще­ственные изменения. Формирование классов нового, капиталистического об­щества сопровождалось дальнейшим ростом численности городского населе­ния, превышавшего сельское. Характерной особенностью социально-полити­ческой жизни Великобритании в эти годы стало дальнейшее углубление тен­денции ослабления позиций лендлордизма, возрастания активности средних классов, лиц интеллектуального труда и появления так называемой “рабочей аристократии”.

Подъем чартистского движения, рост промышленности и национального бо­гатства и, наконец, выставка 1851 г. сыграли важную роль в изменении отноше­ния общества к трудящимся, и в первую очередь к группе высококвалифициро­ванных рабочих и мастеров, т.е. “рабочей аристократии”, чьи доходы и образ жизни были сравнимы с доходами и образом жизни среднего класса. Заметим, что со временем доля “рабочей аристократии” увеличивалась.

Реформы конца 40-х гг., касавшиеся санитарного состояния городов и ме­дицинского обслуживания, в 50-е и 60-е гг. приносили свои плоды. Изменялся облик городов, прокладывались водопроводы и канализация. Годы экономиче­ского процветания и относительной социальной стабильности закрепляли заро­дившуюся викторианскую мораль, традиции, образ жизни.

А эти перемены, в свою очередь, определили как эволюцию “политической элиты” в сторону “демократизации”, так и характер дальнейших реформ.

В 1858 г. отменен имущественный ценз для депутатов. А права и их привиле­гии - неприкосновенность личности и свобода слова в стенах парламента - с XIX в. практически не нарушались. Важной приметой времени стала и постепен­ная отмена завуалированного религиозного ценза. В 1866 г. новый текст присяги открыл доступ в парламент людям нехристианского вероисповедания. С этого времени сохранялись ограничения пассивного избирательного права, направлен­ные на то, чтобы избирались лишь те, кто имел свободное время, не запятнал своей чести и не был банкротом.

Во второй половине XIX в. усиливается процесс организационного переуст­ройства либеральной и консервативной партий, имевший следствием придание политическим организациям вигов и тори характера современных политических партий. Одновременно с чисто организационным оформлением шел процесс ви­доизменения их социальной базы. И хотя он окончательно не завершился к исхо­ду XIX в., нетрудно выявить наметившиеся тенденции в ориентации английского электората, отразившиеся на позициях либералов и консерваторов на политиче­ской арене страны.

Организационная структура либеральной и консервативной партий склады­валась в 60-70-е гг. XIX в., когда создавались их центральные органы. У кон­серваторов это были Федерация местных консервативных ассоциаций - Нацио­нальный союз консерваторов и Конституционные ассоциации. Их цели заключа­лись в том, чтобы эти ассоциации, во-первых, представляли центральные органи­зации консервативной партии и, во-вторых, являлись официальными средствами связи между членами партии, местными агентами и ассоциациями на территории всей страны. Организационная структура либеральной партии складывалась бо­лее медленно и оформилась к 1877 г.

Вторая половина XIX в. отмечена в Англии значительными успехами в демо­кратизации представительного органа власти - палаты общин английского пар­ламента. Расширение избирательных прав англичан в ходе парламентских ре­форм 1867 г. и 1884 г. имело своим результатом вовлечение в политическую жизнь страны все новых слоев общества - средних, мелкобуржуазных классов и рабочих. А это, в свою очередь, не могло не отразиться на социальном составе двух ведущих политических партий - либеральной и консервативной.

Вследствие парламентской реформы 1832 г. избирательных прав не получи­ли мелкая и отчасти средняя буржуазия, а также рабочий класс. Нерешенность этой проблемы постоянно обостряла политическую обстановку в стране. В кон­це 50-х гг. необходимость реформирования избирательной системы станови­лась очевидной для многих политических деятелей как либерального, так и кон­сервативного толка. Так, в 1859 г. консервативное правительство Дерби-Дизраэли предприняло попытку внести на обсуждение парламента проект парламент­ской реформы, имевший довольно ограниченный характер. Однако билль был отвергнут либералами и радикалами, не желавшими отдавать инициативу прове­дения парламентской реформы в руки тори.

Обстановка первой половины 60-х гг. характеризовалась набиравшим си­лу движением рабочего класса и мелко- и среднебуржуазных слоев, основным требованием которого являлась реформа избирательного права.

Со смертью в 1865 г. лорда Пальмерстона, главного противника парламент­ской реформы, движение за ее осуществление приобрело новый размах. Либера­лы во главе с лордом Расселом, находившиеся у власти, не могли не учитывать настроения в обществе. В 1866 г. они вносят на рассмотрение парламента билль, по которому избирательное право получали 400 тыс. человек. Несмотря на яв­ную его умеренность, законопроект встретил сопротивление со стороны не толь­ко консерваторов, но и части правых либералов.

Однако необходимость проведения реформы понимали и дальновидные по­литики из партии тори. Уже в начале 60-х гг. Б. Дизраэли сформулировал ряд положений, которые должны были, по его мнению, учитываться при проведении реформы, в частности принципы перераспределения парламентских мест и уменьшения влияния графств в избирательной системе. При этом он подчерки­вал важность соблюдения интересов аристократии.

Проведенная консервативным правительством Дерби-Дизраэли парламент­ская реформа 1867 г. знаменовала собой новый этап в отношении правящих по­литических партий Великобритании к избирателям, к вопросу о расширении сво­ей социальный базы. Увеличение числа избирателей после реформы 1867 г., в том числе и от трудящихся масс, потребовало от политических партий разработ­ки новой стратегии и тактики в отношениях с электоратом. Старые программ­ные установки, методы предвыборной работы, организационные структуры кон­сервативной и либеральной партий оказались малопригодными для решения но­вых задач, появившихся в результате качественных и количественных изменений среди электората. Либералам и консерваторам предстояло определить свое отно­шение к новым категориям избирателей и волновавшим их социальным пробле­мам, отразить его в программных документах, реорганизовать партийные орга­низации и овладеть новыми формами работы, ориентированными на массового избирателя.

Политика социальных реформ либералов связана с именем выдающегося ан­глийского политика Уильяма Гладстона. Гладстон и либерализм - эти два поня­тия связаны в политической истории Великобритании второй половины XIX в. воедино. Гладстон, или “Великий старец”, как его называли современники, воз­главлявший либеральную партию на протяжении последних 30 лет XIX столетия, внес заметный вклад в разработку либеральных концепций и претворение их в практику политической жизни Англии. Путь Гладстона к посту лидера либераль­ной партии и к своему первому премьерству (1868 г.) был сложен. Он родился в 1809 г. в Ливерпуле в семье богатого купца и владельца крупных плантаций на Вест-Индских островах. Образование получил в аристократических учебных за­ведениях Итона и Оксфорда. Уже в молодые годы Гладстон отличался от своих сверстников повышенным интересом к политике, науке и литературе, глубокой религиозностью. Любовь к классикам и богословским учениям не покидала его всю жизнь. Но наряду с религиозными интересами и житейской практичностью молодой Гладстон обнаруживал и большие деловые способности, и ораторский талант, заставлявшие подозревать в нем неординарного парламентского деятеля. В 1832 г. он в возрасте 22 лет впервые изби­рается в парламент как кандидат от торийской партии, а уже в 1834 г. входит в состав консервативного правительства Р. Пиля. Гладстон не посрамил торийского знамени: он одобрял осадное положение в Ирлан­дии, защищал институт невольничества, боролся против отмены хлебных пошлин и введения тайного голосования на выборах. В 1838 г. он опубликовал трактат в защиту государственной церкви и окончательно за­крепил за собой репутацию ревностного охранителя основ.

С начала 50-х гг. начинается поли­тическое соперничество между У. Гладстоном и Б. Дизраэли. Оставаясь все еще чле­ном торийской партии, Гладстон выступил против бюджета дорийского кабинета (1852 г.), министром финансов которого яв­лялся его политический соперник. Это бы­ла первая дуэль между ними. Гладстон одержал победу. Торийское правительство потерпело поражение, и Гладстон вошел в коалиционный кабинет вигов и пилитов (сторонников Р. Пиля) в качестве канцлера казначейства (1852 г.). Как ми­нистр финансов он фазу же обратил на себя внимание политических и деловых кругов Англии. Внесенный им (апрель 1853 г.) первый бюджет произвел впечат­ление своей решительной установкой на фритредерство. С падением кабинета лорда Эбердина он вошел в новый кабинет лорда Пальмерстона, но очень скоро покинул его. Гладстон отказывается войти в состав консервативного правитель­ства лорда Дерби (1858 г.), хотя Дизраэли предпринял попытку убедить его вновь присоединиться к тори.

В 1859 г. окончательно становится ясно о переходе Гладстона на новые по­литические позиции, так как он входит в состав второго кабинета лорда Паль­мерстона, вполне вигского по составу. Разрыв с торийской партией становится окончательным. В новом правительстве Гладстон получил пост министра финан­сов, занимаясь вопросами упорядочения английской налоговой системы, пере­смотром тарифов, и во многом способствовал заключению торгового договора с Францией. За свой переход в либеральные ряды Гладстон лишается поддержки избирателей Оксфордского округа и во время парламентских выборов 1865 г. проходит в парламент благодаря избранию от округа Южного Ланкашира. Пос­ле смерти лорда Пальмерстона в 1865 г. Гладстон становится лидером либералов в палате общин и вновь министром финансов в кабинете лорда Рассела. В 1866 г. он вносит в парламент билль о реформе избирательного права, который был провален консерваторами, и либералы уходят в отставку, уступив последним бразды правления. Им и принадлежала заслуга в принятии второй парламентской реформы в Англии (1867 г.). Как лидер оппозиции, Гладстон сыграл важную роль в изменении характера закона, внося в него либеральные поправки. После падения кабинета Б. Дизраэли в 1868 г. представители всех политических напра­влений в либеральной партии (виги, пилиты, радикалы) отдали предпочтение У. Гладстону, и он становится главой либерального правительства (1868-74).

Таким образом, политический путь Гладстона в ряды либеральной партии и к вершине политического триумфа - премьерству - был сложен, сопровождался сменой политической ориентации и сторонников. В лице консерваторов он приобрел серьезных противников, не забывших его политической измены их партии и не прощавших ему никаких, даже малейших, промахов во внутри- и внешнепо­литической жизни Англии.

С 60-х гг. XIX в. У. Гладстон последовательно выступал за проведение по­литики социального либерализма. Он полагал, что социальная политика являет­ся главной для либеральной партии и что либералы могут успешно конкуриро­вать с консерваторами, только опираясь на массовую национальную поддержку. Либеральное правительство 1868-74 гг. вошло в политическую историю Анг­лии как “реформаторское”. Работу первого кабинета Гладстона можно рассмат­ривать как начало новой эры согласованных действий политических партий с массами в масштабах всей страны. Из наиболее значимых законодательных ме­роприятий либералов в рассматриваемый период можно назвать закон об отде­лении государственной церкви в Ирландии, ирландский земельный закон 1870 г., школьную реформу 1870 г., предоставившую детям из рабочей среды возмож­ность получить начальное образование, закон о гражданской службе 1870 г., во­енную реформу 1871 г., введение тайного голосования в 1872 г., закон о легали­зации тред-юнионов 1871 г., закон об университетах 1873 г.

В результате досрочных парламентских выборов в феврале 1874 г., либера­лы потерпели поражение. Разочарованность большинства англичан внутриполи­тическими мероприятиями либералов явилась одной из главных причин, обусло­вивших их поражение на выборах. Фактически правительство Гладстона не смог­ло удержаться на умеренных позициях, которые бы удовлетворяли и радикаль­ные и консервативные круги английского общества. В 1873 г., когда основные пункты предвыборной программы либералов были выполнены, они не смогли предложить избирателям что-либо значимое. Периодический орган вигов “Edinburgh Review” отмечал, что “либеральная партия была ослаблена завершен­ностью своих достижений”[5], а королева Виктория замечала в феврале 1874 г., что “большинство либералов с трепетом спрашивают: “А что же дальше?”[6]. Накануне парламентских выборов они не выдвинули конструктивной программы, которая способна была бы привлечь внимание различных слоев английского общества. Об этом свидетельствовал, например, текст манифеста У. Гладстона к своим из­бирателям в Гринвиче. Российский посол Ф.И. Бруннов, находившийся в это вре­мя в Лондоне, писал о “неопределенности” и “неуверенности” самого лидера ли­бералов. “В его выступлении не было и следа авторитета, которого можно было бы ожидать от министра, возглавлявшего парламент и который чувствовал бы к себе доверие всей огромной политической партии”, - заключал посол [7].

Наличие нескольких соперничающих фракций в самой либеральной партии сыграло не последнюю роль в отставке либерального правительства. При анали­зе результатов выборов 1874 г. нельзя не учитывать и тот момент, что тори во главе с Б. Дизраэли использовали оппозиционный период для собрания сил. Пар­тийная машина консерваторов развернула работу по привлечению в свой лагерь новых избирателей из средне- и мелкобуржуазных слоев общества. Контраст ме­жду расколотой на различные группировки либеральной и единой, монолитной консервативной партиями являлся серьезным фактором в определении симпатий англичан. Необходимо также иметь в виду, что, несмотря на принятие либерала­ми ряда законов, касающихся проблем Ирландии, ирландский вопрос был далек от своего окончательного решения. Поэтому во время выборов 1874 г. ирланд­ские националисты выступали отдельным блоком, что, в свою очередь, ослабило позиции либералов.

В 60-70-е гг. XIX в. консервативная партия также приступила к пересмот­ру своих программ и тематики работы с избирателями. И это было связано с име­нем Б. Дизраэли.

После смерти Пальмерстона Б. Дизраэли выступил на сессии 1866 г. против­ником билля о реформе, предложенного новым министерством Рассела-Глад сто­на. В правительстве лорда Дерби (июль 1866 г.) он вновь занимает пост канцле­ра казначейства. Именно ему принадлежала заслуга окончательного варианта парламентской реформы, проведенной консерваторами в 1867 г. Изумительный талант и несокрушимая настойчивость, с которыми он провел этот закон, доста­вили ему величайший политический триумф и проложили путь к последней сту­пени власти, которой ему еще надлежало достигнуть. Когда в феврале 1868 г. лорд Дерби сложил с себя звание премьер-министра, Дизраэли наследовал ему в этой должности. После смерти в 1869 г. лорда Дерби он становится наконец и главой консервативной партии. Годы его второго премьерства (1874-80) во­шли в историю Великобритании как период укрепления ее международного пре­стижа и расширения ее колониальных владений. Относительно социальных ре­форм правительство Дизраэли на сессиях 1874-1876 гг. приняло закон, разреша­ющий рабочим пикетирование, закон об улучшении жилищных условий рабочего класса, новый закон о мореходстве и т.д. За свои заслуги Б. Дизраэли был удо­стоен королевой Викторией титула лорда Биконсфилда. Умер Б. Дизраэли 19 ап­реля 1881 г.

Действия консерваторов по проведению парламентской реформы 1867 г. имели для партии далеко идущие последствия по целому ряду параметров. Ее ру­ководство не просто смирилось с участием низших сословий в политической жиз­ни и их численным преобладанием среди электората. Оно пришло к пониманию того, что будущее партии немыслимо без определенной политики в отношении этих сословий, без постоянного воздействия на различные слои трудящихся горо­да. Признание этого автоматически заставило тори уделять хоть какое-то внима­ние их нуждам, чаяниям, интересам. Символичным стало образование Нацио­нального союза консерваторов и Конституционных ассоциаций.

Однако в конце 60-х и начале 70-х гг. консерваторы не противопоставили действиям либералов своей альтернативной позитивной программы. Дизраэли только наблюдал, как либералы увеличивали число недовольных своей полити­кой, но не стремился выдвинуть перед электоратом определенную программу. Правда, круг возможностей был для консерваторов ограничен. Главными лозун­гами тори должны были остаться охранительные аспекты. В то же время необ­ходимость выработки программы была очевидна.

Дизраэли отнюдь не относился к разряду политических мыслителей: его по­литическая философия не отличалась ни глубиной, ни богатством идей. Ему, од­нако, было легче, чем родовитым аристократам, увидеть важные реалии нового времени, прежде всего возрастание роли масс, особенно рабочего класса. Если Р. Пиль делал упор на союз всех собственников, то Дизраэли, продолжив эту ли­нию, дополнил ее идеей “одной нации”, т.е. превращения консервативной партии в “национальную”, способную обеспечить себе массовую поддержку всех классов общества, создать “классовую гармонию”. Пропаганда идеи “одной нации” была направлена на то, чтобы показать буржуазии и трудящимся, что консерваторы лучше могут решать социальные проблемы, чем либералы.

Вывод: Дизраэли пришел к выводу, что поддерживая осторожные реформы, партия сможет бороться за голоса рабочих, не отталкивая в то же время от себя бурзжуазию. Единственной картой, на которую могли поставить консерваторы для при­влечения рабочего класса, было обещание социального усовершенствования об­щества. Этим и объяснилось появление идеи “народного торизма”, или “торийской демократии” Дизраэли.

3.2 ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В КОНЦЕ XIX в.

В 70-е гг. XIX в., находясь у власти (1874—1880), консерваторы не предпри­няли смелых шагов в социальной области. Главная причина малой продуктивно­сти деятельности консерваторов в социальных вопросах заключалась в переориентации на буржуазию. Напуганная деятельностью I Интернационала и Париж­ской Коммуной, английская буржуазия усматривала в консервативной партии единство надежного защитника своих интересов. Со своей стороны тори делали все для усиления этих настроений. В итоге для консерваторов стало просто невоз­можно принять масштабную демократическую платформу или зайти достаточно далеко в своих апелляциях к трудящимся. Главный упор, как быстро понял Дизраэли, надо было делать на “национальную партию”, демонстрирующую общ­ность интересов различных классов в сохранении существующего строя. Вслед­ствие этого тори не сумели предпринять сколько-нибудь серьезную попытку за­полнить вакуум, возникший в результате неспособности официального либера­лизма удовлетворить запросы трудящихся.

В 60-70-е гг. XIX в. создаются новые формы работы представителей поли­тических партий с электоратом. В 70-е гг. в стране прошли крупные политиче­ские кампании, в ходе которых вырабатывались новые формы взаимодействия с избирателями. Инициатива в этом принадлежала либералам - Болгарская кампа­ния 1876 г., Мидлтонская кампания 1879-1880 гг. Последняя стала беспрецедент­ным событием в политической истории Англии. На исходе осени 1879 г. У. Гладстон предпринял двухнедельную поездку по городам избирательного округа Мидлтон в Шотландии для встречи со своими избирателями. Ни один политиче­ский лидер до него не предпринимал таких шагов в проведении избирательной кампании. Мидлтонская кампания дала импульс новой политической моде произ­несения программных речей, обращенных непосредственно к избирателям. Посе­щение Гладстоном Мидлтонского избирательного округа было ответной реакци­ей на финансовую и внешнюю политику консервативного правительства Дизраэли, когда продолжавшаяся экономическая депрессия и усилившаяся неопреде­ленность в международных делах (разногласия с Турцией по вопросу о нахожде­нии британского флота в ее водах, англо-афганская и англо-зулусская войны) способствовали тому, что страна готова была слушать политического деятеля, который ассоциировался “с миром и процветанием, особенно с процветанием средневикторианской эпохи”, наивысший размах которого соотносился с годами его первого премьерства. Главный акцент выступлений Гладстона был направ­лен на критику внешнего и имперского курса торийского кабинета. Критические настроения в высказываниях либерального лидера превалировали над позитивны­ми. Это объяснялось тем, что его мидлтонские речи представляли собой своеоб­разную программу “реставрации”: они не были предвидением либерального бу­дущего, а скорее обращением к великим основам и традициям либерального про­шлого - фритреда, сбалансированного бюджета и последовательного прогресса. Радикальное содержание мидлтонских выступлений было незначительным.

О конце XIX в. некоторые исследователи говорят как о периоде кризиса и упадка британского либерализма. Однако это не совсем так: с 1880 по 1915 г. консерваторы и либералы практически поров­ну (по 18 лет) находились у власти; прави­тельство Асквита было коалиционным. Но британский либерализм действительно пе­реживал не лучшие времена. Перемены в мировой экономической конъюнктуре, про­мышленные кризисы нанесли тяжкий удар по былой самоуверенности, оптимизму, по­шатнулась вера в непогрешимость либе­ральных доктрин приверженности лессеферизму (с его основным лозунгом “не мешай­те действовать”) и вреда государственного вмешательства в экономику.

Часть либералов покинули партию. Не­которые из них перешли под знамена обно­вившихся консерваторов, другие обрати­лись к социалистическим воззрениям. Ос­тальные либералы начали порывать с за­косневшими вигскими традициями (в част­ности, беспрецедентное мидлтонское турне Гладстона 1880 г., когда лидер партии обра­тился непосредственно к народным массам). Под давлением радикального крыла либе­ралам пришлось признать необходимость государственного вмешательства в самоуп­равляющуюся экономику. Однако были все же заметны трения между радикалами и ор­тодоксами в плане интерпретации роли го­сударства. Эти расхождения имели серьезные последствия для способности пар­тии функционировать в качестве эффективного избирательного механизма.

К концу XIX в. либерализм трансформировался из философии индивидуума в философию, отражавшую интересы сообщества. Добродетели индивидуума бо­лее не рассматривались как критерий социального прогресса или социального блага. Индивидуализм стал восприниматься лишь как одна из действующих кон­стант, ограничивавших более полное принятие либеральной партией ответствен­ности за социальную реформу. Тем не менее гражданские свободы оставались в центре внимания либералов. По этой причине либералы в отличие от консерва­торов выступили противниками сохранения статус-кво в обществе. Они были го­товы пойти на определенную дезинтеграцию существующих общественных стру­ктур во имя создания “нового порядка” в целях достижения личной свободы. До­пущение государственного вмешательства сопровождалось неприятием этатиз­ма, как несшего угрозу личной свободе. С начала XX в. из соображений полити­ческого единства было решено доверить правительству право на обеспечение по­литических свобод и безопасности.

Идея прогресса оставалась неотъемлемой частью либеральной идеологии. Часто, однако, либералы говорили об изменениях, не вытекавших из реальных событий, не соответствовавших рациональной индивидуалистической пришли к выводу, что сносные социальные условия, особенно в экономической области, могут способствовать улучшению человеческой морали.

Каков же был характер реформаторской деятельности либералов? Крупнейшим событием исследуемой эпохи стала избирательная реформа 1884 г. На проведении очередной избирательной реформы либералы настаивали еще с 1867 г. Они предлагали распространить право голоса и на сельские округа графств. Далее, лишить мандатов старые города, где один депутат приходился на 40 тыс. жителей, и передать их графствам, где на депутата приходилось 70-80 тыс. жителей. Реформаторы также считали необходимым более равно­мерно перекроить избирательные округа. В итоге 34 наиболее населенных го­рода сохранили число представителей, зато у 105 городов с населением менее 16 тыс. жителей права представительства были отобраны, а их мандаты пере­даны вновь учрежденным округам в графствах с населением 50 тыс. человек. Право голоса получили сельские домовладельцы и те, кто платил за жилье не менее 10 ф.ст. в год. Отныне обладали правом голоса и некоторые категории рабочих, в том числе шахтеры. Было создано 12 новых мест в палате общин, ее численность теперь составляла 670.

Реформа, впрочем, носила достаточно компромиссный характер. Не получи­ли право голоса 1 млн 800 тыс. мужчин, хотя электорат в целом увеличился на 4 млн человек. Сохранялся множественный вотум, по-прежнему были лишены избирательных прав женщины. Тем не менее реформа 1884 г. имела большое значение. Характерно, что она не встретила серьезного сопротивления при про­хождении через парламент.

Вывод: Рассмотренные сдвиги в социальной структуре английского общества, внут­ри правящих кругов и политических партий свидетельствовали об определенной тенденции в 60-80-е гг. XIX в. в сторону ослабления позиций аристократиче­ских слоев, усиления и расширения роли представителей деловых кругов и интеллигенции, а также заметной активности мелкой и средней буржуазии и рабочего класса. Эти процессы потребовали от либералов и консерваторов пересмотра своих программ, поиска новых лозунгов и тактики, способных привлечь на свою сторону английских избирателей. Уже в эти годы идеи буржуазного реформизма закладывали ту основу, которая в последующие десятилетия стала фундаментом деятельности двух ведущих партий Великобритании.  


ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В общем к концу XIX в. реформаторский потенциал был в значительной сте­пени утрачен либералами. Они начали терять голоса там, где раньше преоблада­ли. Закоснелые остатки вигизма помешали партии установить более тесные свя­зи с электоратом; мидлтонские речи Гладстона остались исключением.

Что можно сказать об эволюции консервативной партии в рассматриваемый период? Прежде всего надо отметить, что в идеологии и практике тори произош­ли радикальные изменения. Причем причины этой трансформации лежали глуб­же, чем сокрушительное поражение на выборах 1880 г. или уход из политики, а затем и из жизни Б. Дизраэли.

Теперь о месте, которое консерваторы отводили государству. Они рассмат­ривали последнее как органичный продукт исторической эволюции. Ответствен­ность за продвижение цивилизации возлагалась на сравнительно небольшую эли­ту. С тем чтобы не произошла узурпация власти, при определенных условиях консерваторы были готовы допустить вмешательство государства в экономику.

Чемберлен находил, что британская демократия в целом консервативна, так как представляет собой гармоничный синтез классов и интересов, которые долж­ны быть сохранены (монархия, церковь, палата лордов и пр.). Если массы от при­роды консервативны, то консервативная партия есть народная партия.

Многие исследователи подчеркивают весомый вклад консерваторов в транс­формацию конституционной демократии в действительную реальность. Итак, в отношении консерваторов к государству прослеживаются две тенденции - стре­мление к сохранению устоев и допущение возможности ряда реформ.

Традиционное место в идеологии и практике консерваторов отводилось роли личности и индивидуума. Консерваторы находили, что именно свободный инди­видуум, использующий свои способности для достижения наилучших результа­тов, был ответствен за повышение жизненного стандарта. Консерватизм делал особый акцент на важности социальной среды в формировании индивидуума. Консервативные политики всегда стремились поддержать равновесие между индивидуумом, с одной стороны, и обществом - с другой. Императивом защиты индивидуу­ма была частная собственность.

Свобода рассматривалась как социаль­ная и формообразующая концепция. Это - право, которое индивидуум получает и ис­пользует в социальном контексте.

А с другой стороны, общественные движения, развернувшиеся в стране в эти годы, в своих социально-политических и экономи­ческих лозунгах определяли “болевые” точки в законодательстве, их действия становятся мощным рычагом давления на парламент и правительство, вынуж­денных, хотя зачастую и не сразу, уступать напору общественного мнения.

В отличие от либералов консервато­ры полагали, что индивидуальность, ото­рванная от социальных связей, не есть ис­тинная свобода. Индивидуум осознает сво­боду только в пределах общества. Инте­ресно, что, например, в практическом пла­не декларируемая защита прав индивидуу­ма вылилась в негативное отношение к профсоюзам: считалось, что защищалась свобода от тирании тред-юнионистских организаций.

Итак, в чем же выражались реформа­торские действия консерваторов? Надо от­метить, что они ни в коем случае не поку­шались на какие-либо изменения структур. Если либералы допускали возможность из­менения существующих структур, то кон­серваторы всего важнее считали сохранение статус-кво в обществе. Все их ре­формы планировались и проводились в рамках существующей системы.

Растет и движение за независимое представительство рабочих, зародившееся на севере Англии. Уже в 1891 г. была образована Манчестерская трудовая партия. Спустя два года во многих северных текстильных городах стали образовываться лейбо­ристские союзы. Их главной целью являлось осуществление рабочего представи­тельства на местах и в парламенте.

Независимая рабочая партия, окончательно сформировавшаяся к 1900 г., имела ряд важных особенностей. Во-первых, это была партия с социалистиче­ской программой. Она выступала с требованиями обеспечения коллективной собственности на средства производства, распределения и обмена. Однако при осуществлении этих требований лейбористы в отличие от многих социалистиче­ских формирований, предпочтение однозначно отдавали парламентским, а не ре­волюционным методам борьбы. Утверждалось, что народ, а не индивидуумы дол­жен контролировать и двигать вперед экономику. В этом отношении характерна эволюция Р. Макдональда. Он провел четыре года в помощниках либерального депутата от радикальных либералов, а затем повернул к лейборизму. Этот пере­ход будущего первого премьера-лейбориста произошел в 1894 г. Лейбористы, кроме того, высказывались за изменение и убеждение путем реформ, а не разру­шения всего хозяйственного аппарата страны.

Во-вторых, лейбористы выступили сторонниками особых и конкретных це­лей, а не развития теорий классовой борьбы. Это положение прагматического свойства было явно унаследовано ими от тред-юнионов.

Наконец, лейбористы затрагивали вопросы религии, высказываясь в пользу нонконформизма. Многие их вожди были знакомы с Библией больше, чем с ра­ботами Маркса. Они считали, что принципы социализма весьма близки к Нагор­ной проповеди. Но лейбористы сталкивались с оппозицией тред-юнионов, наста­ивавших на политике “блокирующего голоса”. Первый опыт участия в парла­ментских выборах принес неудачу - были провалены 28 кандидатов от лейбори­стов, и лишь в 1900 г., добившись избрания в парламент 29 своих кандидатов, лей­бористы заявили о себе как о серьезной политической силе.

Рост и значение лейборизма могут быть рассмотрены двояко: во-первых, роль лейборизма как парламентской группы давления, во-вторых, в плане оцен­ки лейборизма как наиболее значительной силы, выступившей за политические перемены, знамя борьбы за которые выпало из слабеющих рук либералов.

И все же - начало значительнейшим переменам в британском обществе XIX в. английские историки называют парламентскую реформу 1832 г. “великой”. И действительно, ее значение велико, ибо она положила начало созданию совре­менного гражданского общества в Великобритании, процесс которого в XIX в. был обозначен такими вехами, как парламентские реформы 1832, 1867, 1884-85, 1888 гг. Реформа 1832 г. была первым трудным шагом в этом демо­кратическом движении.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1.Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

2.Айзенштадт М.П., Гелла Т.М. Английские партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке. М., 1999. С. 629

3. Виноградов В.Н. Британский лев на Босфоре. М., 1991. -161 с.

4. Виноградов К.Б. Мировая политика 60-80-х годов XIX века: события и люди. Л., 1991. – 168 с.

5. История Европы в восьми томах с древнейших времён до наших дней. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны. М., 2000. С 215

6. Кан С.Б. История социалистических идей. М., 1967. – 164 с.

7. Кучеренко Г.С. Исследования по истории общественной мысли Франции и Англии: XV - первая половина XIX в. М., 1981.

8. Ливен Д. История западной аристократии. 1815-1914 гг. СПб., 2000. -364 с.

9. Международное рабочее движение: Вопросы истории и теории. М., 1976. Т. 1.

10. Покровский П. Бентам и его время. Пг., 1916.

11. Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.-Л., 1960. С.30

12. Адо А. В. Буржуазная ревизия истории Французской революции XVIII в. //  Социальные движения и борьба идей. М., 1982.

13. Тарле Е.В. Очерки и характеристики из истории европейского общественного движения в XIX веке. СПб., 1903.- 367 с.

14. Торицын Т.М. Учение Роберта Оуэна и его влияние на распространение и развитие социалистических идей. Рязань, 1972.

15. Туполева Л.Ф. Движение за парламентскую реформу 1832 г. в Англии // Из истории европейского парламентаризма: Великобритания. М., 1995. С 123

16. Туполева Л.Ф. Ирландская земельная лига // Проблемы британской истории. М., 1990.

17. Тэйлор А.Дж.П. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. М., 1958.- С.214

18. Уэльбек М. Возможность острова. М., 1999.

19. Фадеева Л.А. Очерки истории британской интеллигенции. Пермь, 1995.

20. Циглер Т. Умственные и общественные движения XIX века. СПб., 1900.

21. Черняк Е.Б. Демократическое движение в Англии 1816-1820 гг. М., 1957.

22. Штекли А.Э. Утопии и социализм. М., 1993.

   23. История дипломатии. М., 1963. Т. II. 1871-1914. C. 269


[1] История Европы в восьми томах с древнейших времён до наших дней. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны. М., 2000. С. 215

[2] Френсис Плейс создатель памфлета - компиляции текстов Бентама - Not Paul, but Jesus ("Не Павел, а Иисус") 1823 г.

[3] Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

[4] Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

[5] Айзенштадт М.П., Гелла Т.М. Английские партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке. М., 1999. С. 629

[6] История дипломатии. М., 1963. Т. II. 1871-1914. C. 269

[7] Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.-Л., 1960. С. 30


© 2011 Банк рефератов, дипломных и курсовых работ.