Курсовая работа: Проблема косовских албанцев в 90-ых годах XX века

Курсовая работа: Проблема косовских албанцев в 90-ых годах XX века

ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

Факультет “Международные отношения”

Курсовая работа

Конфликты в странах Восточной Европы.

Проблема косовских албанцев. 90-е годы.

Научный руководитель:

Кюзаджян Л.С.

Москва

Кризис на территории бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), распад этой федерации стали трагедией не только для людей разных национальностей бывшей и настоящей Югославии, но и для всей Европы, подвергнув испытаниям всю систему международных отношений, складывающуюся на континенте после окончания “холодной войны”. Сотни тысяч погибших, миллионы беженцев, массовые преступления, ненависть и жестокость, искореженные судьбы, разрушенные церкви и мечети, музеи и библиотеки – вот основные вехи этой трагедии. В мире уже написаны сотни книг, с разных аспектов рассматривающих эту сложную проблему, однако не все точки зрения специалистов совпадают. Ученые продолжают спорить по целому ряду вопросов. Основные разногласия касаются причин возникновения кризиса, оценок соотношения внутренних и внешних факторов, приведших к распаду югославской федерации, роли субъектов федерации в конфликте, а также участия России в урегулировании балканского кризиса и ее стратегических целей в Европе и мире на современном этапе развития.

Национальный вопрос для Югославии всегда был особо чувствительным, поскольку это государство многонациональное и многоконфессиональное. Историческое развитие большинства народов, составлявших Югославию, проходило по-разному. Одни находились под османским игом, другие под господством Австро-Венгрии. Одни боролись за свое освобождение с оружием в руках, другие ждали благоприятных условий для освобождения. Различия в общественно-экономическом, политическом, культурном и религиозном развитии, разные взгляды на принципы организации государства, на историческую перспективу развития нации создавали проблемы во взаимоотношениях между народами, решившими жить в одном государстве – и в 1918 г. в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (с 1929 г. – Югославия), и в 1945 г. в Федеративной Народной Республике Югославии (с 1963 г. – Социалистическая Федеративная Республика Югославия). Одной из таких проблем является движение за объединение Косово с Албанией.

Для правильного понимания событий на Балканах 90-х годов XX столетия необходимо учитывать исторический аспект развития этого региона, а именно: миграцию населения, завоевания отдельных территорий и т.п.

В югославской и албанской исторической науке ведутся споры о происхождении албанцев и об их исконных землях в ранней албанской истории. Первое упоминание албанцев относится к XI в. Один из источников говорит об “Арбаноне”, который находился в гористой области, в центре современной Албании. Директор Исторического института Сербской академии наук С.Терзич считает, что географические области Косово и Метохия никогда не находились в составе какого-либо албанского государства, а с XII в. входили в средневековое Сербское государство и с тех пор в европейской науке известны как исторические области Сербии, что в XIV в. “южная граница сербского средневекового государства проходила по реке Мат в современной Албании”. В среднике века, до турецкого завоевания, это были территории, наиболее сильные в культурном отношении в Сербском государстве, что подтверждают существующие там и ныне 1300 монастырей, церквей и других памятников сербской православной культуры. Само название “Косово”, которому сегодня придается особое значение исторического и этнического целого, выделяющегося из всего сербского этнического пространства, связано прежде всего со старым географическим понятием Косово-поле. Так называлась равнина около рек Ситница и Лаб, окруженная со всех сторон горами. Только в конце XIX в. это понятие начинает расширяться в результате названия турецкой административной области Косовский вилайет. Метохия – область в Южной Сербии, где в XIV в. большинство земель принадлежало церкви. Названия этих областей произошли от сербских слов “кос” – “дрозд” и “метох” - “церковное имение”. Первые турецкие переписи из 1455 и 1485 гг., опубликованные в Сараево и Тиране, упоминают населенные пункты со староалбанскими названиями только на периферии Метохии. Почти вся топонимика здесь – сербского, т.е. славянского, происхождения. Из 280 сёл в Метохии и Алтины (охватывает часть нынешней Албании) только 30 населенных пунктов имеют названия староалбанского происхождения. Многие источники показывают, что в первые десятилетия турецкой власти в этой части Сербии в преобладающем большинстве жили православные сербы, и такое состояние продлилось до конца XVII века.

На Косово поле в 1389 г. произошел бой сербов с турками, который историки считают одной из важных вех европейской истории. Он открыл Османскому царству дорогу в Европу, положил начало многовековому завоеванию Балкан и рабству славянских народов. Сербы не смогли выиграть битву, понесли огромные потери, но сражались стойко. Косово поле стало символом сербского героизма и сопротивления турецкому завоеванию, которое занимает особое место в сербском эпосе, литературе, искусстве и коллективном сознании.

В Албании полагают, что Косово “является территорией с автохтонным иллиро-албанским населением, которое не только постоянно проживало там в разные исторические периоды, но и составляло большинство жителей”, что, “албанцы все же остались в большинстве на своих землях, успешно сопротивляясь процессу славянизации”.

Нашествие турок на Балканы в конце XIV – начале XV века привело к росту эмиграции славянского населения на запад и север, за реки Дунай и Саву, на протяжении XVI-XIX столетий. Сокращение православного населения в исконных районах его проживания стало важным следствием турецких завоеваний. Турецкие правители заселяли опустошенные юго-западные районы Старой Сербии мусульманским населением, преимущественно турками и албанцами из горных областей Албании. Туркам удалось закрепить многочисленное мусульманское население в важных со стратегической точки зрения районах Вардарской Македонии, Косово, Метохии, Санджака и Боснии. Этот мусульманский коридор как бы делил надвое область расселения сербов и черногорцев. Спасаясь от массовых злодеяний турецкого войска и албанских чет, часть сербов покидала родные места, другие же принимали ислам, что приводило к их постепенной исламизации. Стоян Новакович, посланник Сербии в Константинополе, писал в 1898 г. министру иностранных дел Турции о злодеяниях албанцев над христианским населением сербской народности, которые преследовали цель “тот народ истребить в тех краях”: “Арбанасы, хорошо вооруженные и почти уверенные, что не будут наказаны, дали полную свободу своим набегам, поскольку их фанатизму и их необузданной ненависти ничего не стоит на пути. Убийства и грабежи случаются каждый день… Число беженцев, которые переходят границу, чтобы спасти свои жизни, огромно, и оно растет каждый день. По данным Королевского правительства, за короткое время, только за несколько месяцев прошлого лета и зимы в санджаках Приштинском, Ново-Пазарском, Печском и Призренском было совершено более 400 преступлений – убийств, поджогов, разбойных нападений, осквернений храмов, насилий, захватов, грабежей”.

Несмотря на длительное вытеснение из района Косова и Метохии, сербы – как православные, так и принявшие ислам – в середине и в конце XIX в. еще составляли там около половины населения. Например, в городках Печ, Джаковица и Призрен в 1838 г. жили 31650 православных сербов и сербов-мусульман и 23650 албанцев-мусульман и албанцев-католиков. Православные сербы в Призрене имели абсолютное большинство: 16800 сербов, 6150 албанцев. В Пече сербы и православные и сербы-мусульмане также были в большинстве по отношению к албанцам – 11050 и 500, в то время как в Джаковице абсолютное большинство составляли албанцы-мусульмане. В религиозной структуре сельского населения этих трех округов мусульмане преобладали над христианами – 80150 и 56250.

В результате победы в Первой балканской войне против Турции, которую в 1912 г. вели Сербия, Черногория, Болгария и Греция, создав Балканский союз, Турция утратила почти все свои владения на Балканах, а территории стран Балканского союза расширились. Хотя великие державы создавали независимую Албанию, сербское правительство не шло ни на какие уступки по поводу Косово и Метохии, называя их “святой землей” сербского народа, с которой начиналась сербская государственность. Эти области отошли к Сербии, что дало повод Албании предъявлять ей территориальные претензии, албанцам края говорить об оккупации Косово Сербией, а всем вместе после 1918 г. начать борьбу за присоединение этих областей к Албании. Предпосылки нынешнего распада Югославии были заложены именно тогда, в 1918 г., когда создавалось Королевство сербов, хорватов и словенцев, получившее название “первой Югославии”. Генеральный секретарь Коммунистической партии Албании Э.Ходжа позже писал, что “Берлинский конгресс и Версальский мирный договор несправедливо нарушили интересы Албании и албанского национального меньшинства в Косово… Они не согласились с таким решением вопроса и не желают оставаться в границах Югославии, независимо от ее политического строя. Их единственный идеал – это слияние с Албанией”.

40-е годы. С началом второй мировой войны в процессе расчленения югославского государства большая часть Косово и Метохии вошла в созданную Италией Великую Албанию. Именно тогда активно осуществлялась идея выселения с этой территории неалбанского населения. Мустафа Кроя, премьер-министр албанского марионеточного правительства, в июне 1942 г. заявил, что “необходимо приложить усилия к тому, чтобы всех сербов-старожилов из Косова выгнать… сослать в концентрационные лагеря в Албанию. А сербов-переселенцев надо убить”. По данным американских спецслужб, с апреля 1941 г. до августа 1942 г. албанцы убили около 10 тыс. сербов, а число изгнанных сербов за время оккупации составило 100 тыс. человек. Примерно такое же количество албанцев переселилось из Албании в Косово.

Руководство Югославии после войны ничего не сделало для восстановления прежней этнической структуры Косово. Наоборот, уже 6 марта 1945 г. было принято постановление “О временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания” – в Македонию, Косово, Метохию, Срем и Воеводину. На протяжении нескольких десятилетий этот факт в научной литературе не обсуждался. Однако в последние годы были опубликованы новые документы, которые позволили историкам сделать несколько предположений относительно мотивов появления такого указа.

Милован Джилас (известный политик, ученый и писатель, близкий соратник Иосипа Броз Тито) писал в воспоминаниях, что правительства Албании и Югославии в конце войны стояли на той точке зрения, что “Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии”. Это “принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И – что… особенно важно – это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как отдельно республики в югославско-албанской федерации”. И.Броз Тито намного больше интересовала судьба задуманной им балканской федерации, ядром которой стала бы Югославия, чем область Косово в Составе Сербии. Он готов был ею пожертвовать, чтобы сделать эти планы привлекательными для Албании. Майор Дж.Хеникер Мейджор, член британской военной миссии в Сербии, записал в конце 1944 г.: “Я верю в заявление Тито, что его не интересует будущее Косово, которое бы он отдал Албании, если бы она этого захотела”. Ходжа подтверждал такое желание, дословно повторив слова Тито в письме в ЦК ВКП(б): “Косово принадлежит Албании и должно быть присоединено к Албании. Мы желаем этого ото всей души, но в настоящий момент не можем этого допустить, потому что реакция великосербов еще очень сильна”. Сама идея долго оставалась для Тито актуальной, он все делал для сближения двух стран. В 1946-47 гг. было заключено 46 договоров, которые фактически устанавливали единую экономическую политику Албании и Югославии. Договоры о сотрудничестве и соглашение об отмене виз осуществляли планы Тито “принять все меры к сближению населения Косово и Метохии с населением Албании”. Югославские же ученые оценивают такую политику как ущемление прав прежде всего сербского населения.

Особый статус территориальной политической единицы Косово и Метохия получили только после образования ФНРЮ. Каждое послевоенное десятилетие повышало статус Косово и приносило существенное расширение автономии – от Автономной области в составе Сербии в 1945 г. до Автономного края с широчайшими полномочиями самостоятельного субъекта федерации в 1974г.

В социалистической Югославии строительству федеративных отношений всегда уделялось большое внимание.

Первая Конституция ФНРЮ 1946 г. создавалась под сильным влиянием Конституции СССР 1936 г. Она окончательно утверждала федеративный строй, определяя, что Югославия является “союзным государством республиканской формы, объединением равноправных народов, которые на основе права на самоопределение, включая право на отделение, выразили свою волю жить совместно в федеративном государстве”. Союзными единицами становились республики как содружества проживающих на их территориях народов и национальных меньшинств. Сербия была конституирована как сложная федеральная единица. Воеводина, где проживало около 500 тыс. венгров, и Косово и Метохия получили статус автономных областей в составе Сербии. Отношения между республиками и федеральными органами в этот период строились на приоритете центральной власти. Албанцы Косово не были довольны своей судьбой в составе Югославии. Во всяком случае в этом уверял руководство СССР Ходжа в 1949 г. Он писал в ЦК ВКП(б), что “демократические и национальные права албанского национального меньшинства Косово и Метохии совершенно не соблюдаются. Никакой связи с Албанией!” Именно связь с Албанией и осуществление возможности присоединения к Албании стали основными критериями уровня демократии в крае. Предоставление Косову автономии, открытие албанских школ в Косове и Метохии Ходжа расценил как демагогию, поскольку “идеал – соединение с Албанией – остался неосуществленным”. После 1948 г. Ходжа считал, что настал удобный момент для начала борьбы албанского населения в Югославии “за свое освобождение”, что борьба должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей и вооруженного восстания.

Сепаратистская деятельность радикально настроенной части албанцев в Автономном крае Косово началась сразу после войны и не прекращалась ни на один день. Объединение с Албанией оставалось их главной целью, к которой они шли все годы, упорно и настойчиво. Менялись средства и тактика, но цель была неизменна, и она не зависела от статуса края в республике, от количества вкладываемых в его развитие денег, от уровня межнациональных отношений во всей федерации. Однако в 50-е годы антиюгославская деятельность в крае не носила массового характера. Она проявлялась в создании сети подпольных групп, привлечении в них преданных людей, пропагандистской деятельности, особенно среди молодежи, налаживании связей в руководстве республики и страны. Но уже в 1956 г. служба безопасности выявила в крае несколько диверсионных групп, которые были заброшены за несколько лет до этого из Албании для создания в Косове нелегальных националистических организаций. В июле 1956 г. состоялся Призренский процесс, на котором судили албанцев, занимавшихся подпольной антиправительственной деятельностью. В конце 50-х – начале 60-х годов в Косове действовала организация “Революционное движение за объединение албанцев”, которую возглавлял Адем Демачи. В ее составе насчитывалось около 300 человек. В программе движения было записано: “Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться”, а Устав начинался со слов: “Основная и конечная цель движения – освобождение шиптарских (т.е. албанских) краев, аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албанией”. Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось употребить все средства – и политические, и пропагандистские, и вооруженную борьбу, и общенародное восстание.

Албанские националисты так и действовали по этапам: пропаганда национализма – в 50-е, демонстрации и провокации – в 60-е, вооруженная борьба – в 70-е, восстание – в начале 80-х, война за независимость – в конце 90-х годов. Подпольные организации внутри страны поддерживали албанские организации по всему миру: “Союз косоваров” с центром в Риме, позже – в Турции, третья “Призренская лига” с центром в Нью-Йорке и филиалами в Турции, Австралии, Канаде, Франции, Бельгии, ФРГ.

В 50-е годы югославское руководство взяло курс на самоуправление. Проводившиеся реформы, разработка самоуправленческой теории, новая терминология создавали ощущение перемен, демократизации, усиления республиканского влияния. Хотя в партийных документах этого периода обращалось внимание на актуальность решения национального вопроса, на то, что Югославия должна развиваться как федеративное государство равноправных народов, приоритет все же был отдан решению социально-политических проблем самоуправления, а не национальных вопросов.

В 60-е годы албанцы действовали уже активнее – устраивали провокации и диверсии, оскверняли сербские церковные и культовые памятники, запугивали православное население. В 1968 г. в крае произошли массовые выступления, демонстрации националистической албанской молодежи, которые были разогнаны полицией. Служба государственной безопасности отмечала, что националистические настроения ширятся по Косово, охватывая ряды интеллектуалов, студентов и школьников. В одном из сообщений министерства внутренних дел Сербии, составленном на основании данных краевого отделения внутренних дел в 1966 г., подчеркивалось: “В средних школах, средних специальных учебных заведениях, гимназиях и учительских школах молодежи легально преподают национализм… Враждебная активность растет. И таких акций в последнее время становится все больше… - организаций бойкота, физических нападений на лиц черногорской и сербской национальности, угроз и принуждений к отъезду с этой территории, открытых враждебных выступлений в общественных местах”.

Принятая в 1963 г. Конституция была бесспорно противоречивым законом: с одной стороны, поднимался статус национальных меньшинств, которые стали называть народностью, а автономные области, в частности Косово, получили статус краев. С другой стороны, принижалось значение нации в политической системе. Руководство страны пыталось построить новое, так называемое самоуправленческое общество, поэтому в измененной структуре парламента не нашли отражения принципы учета интересов народов и народностей, населявших Югославию. Но в многонациональной стране нельзя было не учитывать требования населяющих ее народов. Поэтому с 1967 г. по 1971 г. было принято 42 поправки к Конституции, которые увеличивали суверенность прав республик и краев и сужали компетенции федерации. Предполагалось, что такими изменениями будут сняты причины межнациональных конфликтов. Однако предотвратить развитие националистических выступлений в стране не удалось.

70-е годы многие албанцы считают наиболее благоприятными для развития края. В соответствии с Конституцией 1974 г. республики и автономные края наделялись еще более широкими полномочиями, приобретали политическую и экономическую самостоятельность. Края, получившие полномочия по решению всех вопросов внутренней жизни, обладали широким двойным статусом: с одной стороны, они являлись составной частью Сербии, а с другой – фактически имели те же права, что и сама республика в рамках СФРЮ. Автономные края превратились в равноправные единицы союзного государства. Сербия не могла принять ни одно решение без одобрения автономного края, а он в свою очередь мог не считаться с мнением руководства Сербии. На практике при решении хозяйственных или политических вопросов трудно было достичь единства республики – руководящие органы края подчинялись республиканским только в том случае, если считали это выгодным для своих интересов. Автономный край обладал равными правами с республиками, кроме одного – не мог отделиться от Сербии. Поэтому в Косове с первый дней выступления албанцев звучали требования предоставления краю статуса республики. Поскольку албанцы по численности были четвертой нацией в СФРЮ после сербов, хорватов и мусульман, они считали свои требования обоснованными. Руководство Сербии опасалось “контрреволюционного подполья” в Косове, его деятельности по албанизации края и усиливало там работу министерства внутренних дел и службы безопасности. Но со стороны руководства страны и других республик действия Сербии часто расценивались как унитаристские и подвергались резкой критике.

Союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф.Херлевич сообщал, что с 1974 г. до начала 1981 г. органам безопасности было выявлено свыше 1 тыс. человек, занимавшихся подрывной деятельностью с позиций албанского национализма. Многие из них, по его словам, были связаны с деятельностью одной из самых активных организаций, так называемого “Красного фронта” – “проалбанской организации, которая действует с территории западных стран, а направляется Албанской партией труда”.

80-е годы. В марте 1981 г. в Косово вспыхнуло восстание. Очень быстро социальный протест перерос в постоянную политическую акцию, которая длилась 10 лет, усилив напряженность внутри Сербии и обострив межреспубликанские отношения. Уже через несколько дней демонстранты несли транспаранты с открыто политическими требованиями: “Косово – республика”, “Мы албанцы, а не югославы”, “Косово – косоварам”. Албанцы, боясь потерять высокий уровень автономии, заявили о себе как о силе, которая готова отстаивать свои цели.

Постепенно митинги стали носить антигосударственный характер – все чаще звучали требования об объединении с Албанией, с флагштоков сбрасывались югославские флаги. Сепаратистов активно поддерживала Албания, радио- и телепередачи которой принимались почти на всей территории Косово.

Демонстрации в крае сопровождались саботажем на отдельных предприятиях, распространением листовок, активизацией деятельности по превращению Косово в “этнически чистый край”. Националисты использовали любые методы, вплоть до угроз физического истребления в адрес сербов и черногорцев. Албанцы оскверняли памятники культуры, православные церкви и кладбища, поджигали дома, убивали людей, насильственно занимали чужую землю, ограничивали свободу передвижения. Следствием этого стал массовый отъезд сербских семей из края. В 1981[1] г. из 1451 населенного пункта в 635 не осталось ни одного серба. Чисто сербскими оставались только 216 сел. Осенью 1988 г. уже 7 из 23 общин края были “этнически чистыми”. На протяжении 10 лет на этой территории царил албанский террор, остановить который было трудно. К 1991 г. сербов в Косово насчитывалось менее 10%. Постоянный процесс выселения из автономного края жителей сербской и черногорской национальностей стал важнейшим индикатором кризиса.

События в Косово в разной степени активизировали некоторые националистические силы и в других частях Югославии. Помимо выступлений некоторых албанцев в Македонии, Хорватии, Боснии и Герцеговине с призывом ехать в Косово и “бороться за республику” отмечались националистические выступления в Воеводине. Немедленно последовала и реакция сербов. Активную поддержку у населения находили лозунги “Сербская нация под угрозой” и “Сербский народ разобщен”.

В то время проблема Косово стала чуть ли не самой крупной общественно-политической проблемой страны. Уже тогда некоторые политические деятели напрямую связывали ее с прочностью югославского федерализма. Руководство Югославии понимало, что предоставление Косово статуса республики в наибольшей степени угрожает стабильности и территориальной целостности Югославии, поэтому пыталось решить конфликт другими способами.

Обществоведы и политики по-разному объясняли причины протеста и националистических выступлений в крае в 80-е годы. Албанские авторы связывали конфликтную ситуацию в крае с дискриминацией албанцев в экономической, общественной и национальной областях, с тем, что они ощущали себя “гражданами второго сорта”. Однако обратим внимание на то, что многие исследователи, включая и албанских, отмечают дискриминацию албанского населения в Косово в первые два десятилетия (1945-1965 гг.) существования “второй” Югославии, в то время как последующие годы, до смерти Тито, они оценивают как достаточно благоприятные для развития албанского народа. В Сербии большинство обществоведов причины албанских выступлений видели в сепаратистской идеологии албанцев в Сербии, в национализме, а позже – в исламском экстремизме. В то же время представители оппозиционных партий во всем винят только политический режим С.Милошевича, который навязан и албанцам, и сербам, из-за которого во всей Сербии не соблюдаются права человека. Экономические факторы лишь углубили кризис, тем более, что на общем экономическом положении края сказывались трудности экономического развития страны в целом, ставшие наиболее ощутимыми с начала 80-х годов. Автономный край Косово был самой отсталой частью Югославии, хотя потенциально он богат природными ресурсами – углем и минералами, имеет плодородную землю.

Поиск причин обострения ситуации привел многих исследователей к необходимости обратить внимание на систему образования в крае, которая была тесно связана с албанской школьной системой. По их мнению, она способствовала “албанизации Косово” и росту националистических настроений, особенно среди молодежи. Сюда приезжали сотни учителей и профессоров из Тираны. А косовские в свою очередь проходили стажировку в Албании. Занятия велись по албанским учебникам, государственные программы игнорировались. Университет готовил албанологов в таком количестве, которое не требовалось стране. “Албанизация Косово” становилась естественным процессом, а воспитание националистических идей начиналось уже за школьной партой. В Косово существовали 904 албанские начальные и 69 средних школ. В 1970 г. в Приштине был открыт университет, в котором и на албанском, и на сербском языках обучались 37 тыс. студентов, 80% из них были албанцами. Албанский национализм неограниченно использовал все краевые структуры власти: милицию, суды, систему школьного и университетского образования, Академию наук, писательскую организацию – для того, чтобы национализм мог проникать во все сферы жизни, все слои населения.

Руководство Сербии использовало разные методы урегулирования ситуации в крае в 80-е годы. Введение военного положения сменялось разработкой новых программ решения “вопроса Косово”, которые включали в себя или экономические меры, такие как преодоление замкнутости края, изменение его экономической структуры, укрепление материальной основы самоуправления, или политические – попытку формирования единства на классовых, а не на национальных основах.

В конце 80-х годов ситуация в крае крайне обострилась. Когда руководство Союза коммунистов Сербии сменило руководителей Краевого комитета СК Косово, в Приштине и других городах прошли демонстрации протеста, а в феврале 1989 г. началась забастовка шахтеров, выступавших против исключения популярного у албанцев Азема Власи из ЦК СКЮ. События в крае вызвали огромный резонанс в стране. В Любляне поддержали требования шахтеров, а в Сербии – осудили, потребовав от правительства серьезных мер.

Дальнейшее развитие событий связывают с именем Слободана Милошевича, избранного в 1986 г. председателем ЦК Союза коммунистов Сербии. В 1987 г. популярность этого человека стремительно возросла – его выступление в апреле в Косово-Поле, где он впервые открыто говорил о несправедливом положении Сербии в югославской федерации и пообещал сербскому народу защиту, было воспринято как национальная сербская программа. В Милошевиче сербы увидели национального лидера. В 1988 г. он организовал ряд манифестаций и так называемых “митингов истины” в Ужице, Валеве, Заечаре, Шабаце, Крушеваце, Кралеве, Вране, Лесковаце, Крагуеваце, Нише, Белграде, на которых собиралось от 100 до 300 тыс. человек. Воодушевленные возможностью впервые говорить о своих национальных чувствах, проблемах власти, люди скандировали имя Милошевича, несли его портреты. К концу 80-х годов он выделился из партийно-государственной олигархии и стал независимым носителем политического суверенитета, фактически “неприкосновенным политическим правителем Сербии”, престал делить власть с “остатками олигархии”, создал свой штаб близких советников, “интимный круг посвященных”, подчеркивали югославские ученые.

Феномен Милошевича продолжает волновать западных политиков. Они пытаются разгадать причины его популярности и политической стабильности. Р.Холбрук, помощник госсекретаря США, вспоминал, что “из-за успеха в распространении сербского фанатизма многие считали его экстремистским националистом, но он не был националистом: он только использовал его, чтобы добиться власти”. Запад вплоть до 1995 г. считал Милошевича “самым могучим сербом в бывшей Югославии”, ответственным за войну в Хорватии, Боснии и Герцеговине, развязавшим войну в надежде объединить всех сербов этого региона под общим знаменем.

90-е годы

Пути поиска выхода из ситуации привели руководство Сербии к убеждению, что только централизация власти и упразднения ряда полномочий власти краевой сможет нормализовать ситуацию. Серьезной критике подверглись равные отношения между республикой и краями. Доминирующим становилось мнение, что Конституция 1974 г. ослабила Сербию, лишила ее права на собственное государство. Поэтому в Сербии развернулась кампания за правовое территориальное и административное единство республики, за сокращение прав автономных краев. Скупщина Сербии в марте 1989 г. приняла поправки к Конституции Сербии. В Косово изменения основного закона, которые лишали его права вето по поводу конституционных изменений в Сербии, были встречены “в штыки”. Эти изменения были официально узаконены принятием новой Конституции Сербии в сентябре 1990 г. Генеральный секретарь ООН Бутрос-Гали отмечал в своей записке: “По словам правительства, реформа была необходима в связи с тем, что Сербия была серьезно парализована широкой независимостью, которой обладали края. Многие законодательные и судебные функции краевых органов были переданы в Республику”. Автономные края сохранили полномочия в отношении краевого бюджета, вопросов культуры, образования, здравоохранения, использования языков и других вопросов. В ответ на эти изменения, по словам Бутроса-Гали, “большое количество государственных служащих из числа албанцев в Косово подали в отставку, а другие были уволены и заменены лицами из других частей Сербии. Как утверждают, таким образом до 100 тыс. человек были сняты со своих должностей в государственных и краевых административных органах, школах и государственных предприятиях.

Изменения в статусе Косово вызвали в крае демонстрации и стычки с полицией. В январе 1990 г. в демонстрациях уже участвовали около 40 тыс. албанцев. С этого времени выступления албанцев стали приобретать массовый характер. Введенные в край военные подразделения и полиция силой пытались удержать порядок в ряде городов. Были жертвы и со стороны демонстрантов, и со стороны полиции. А в Белграде тысячи студентов скандировали: “Не отдадим Косово!” Словения была возмущена поведением Белграда и отозвала из Косово своих полицейских, которых встретили в республике, как героев. Это было время, когда распад федерации был очевидным, когда республики Хорватия и Словения встали на путь отделения, подкрепляя свои шаги юридическими актами – решениями республиканского парламента, принятием деклараций, волеизъявлением граждан на референдуме. По их стопам пошло и Косово. 2 июля 1990 г., в то же день, когда Словения приняла “Декларацию о полном суверенитете государства Республики Словении”, албанские делегаты Скупщины Косова проголосовали за “Конституционную декларацию”, которая провозглашала Косово республикой. В ответ Скупщина Сербии распустила Скупщину Косово, обосновывая это решение царящими в крае беззаконием и нарушением порядка. Тогда 7 сентября делегаты распущенной Скупщины в обстановке полной секретности приняли новую Конституцию края, провозгласившую Косово республикой, граждане которой должны сами решать свою судьбу. Этот акт был расценен в Сербии как антиконституционный и подрывающий ее территориальную целостность.

Однако все меры по политической и экономической стабилизации положения в крае оказались неэффективными. Конфликт перерос республиканские границы и стал острейшей проблемой всей страны, которую в течение 10 лет не удавалось решить не с помощью вооруженных сил, ни путем принятия соответствующих партийных резолюций и постановлений, ни ограничением автономии.

Со времени принятия Конституции Сербии албанцы считают, что автономия края была уничтожена. В крае развернулась кампания гражданского неповиновения и началась массовая бессрочная забастовка. Распущенный парламент на тайном заседании решил создавать “параллельные структуры власти” – подпольные парламент и правительство. Албанские учителя отказались следовать новой школьной программе и выразили желание учить детей по албанским программам на албанском языке. В ответ власти отказались финансировать албаноязычное обучение. Тогда албанские дети перестали ходить в государственные школы, и занятия проводились в других местах. В то время как с государственной службы было уволено большое количество учителей и профессоров – албанцев, в условиях подполья продолжил работу албанский университет. Нелегальная система образования охватывала 400 тыс. детей и 15 тыс. студентов, которые обучались на 13 факультетах университета и в семи высших школах.

В результате весь край разделился на два параллельных общества – албанское и сербское. Каждое имело свою власть, свою экономику, свое просвещение и культуру. В экономике доминировали албанцы, которые создавали частные фирмы, владели большим капиталом. В политических структурах преобладали сербы, поскольку албанцы бойкотировали выборы и отказывались от любых административных должностей.

В 1990 г., когда начала формироваться многопартийная система, в крае возникли албанские политические партии, выступавшие с программами поддержки равноправного положения албанцев в республике – Демократический союз Косово, Партия демократической акции, Демократическая мусульманская партия реформ. Позже возникли Албанская демохристианская партия, Крестьянская партия Косово, Парламентская партия Косово, Социал-демократическая партия Косово. Демократический союз Косово (ДСК), созданный в 1989 г., стал самой большой политической партией края, а авторитет его лидера, писателя и диссидента Ибрагима Руговы, был неоспоримым. Он звал сограждан на организацию “мирного отпора сербской оккупации”, опасаясь последствий серьезных столкновений. Позже, в 1994 г., ДСК стал ведущей партией, которую жители края провозгласили “лидером национального движения за независимость Косово”.

В республиканских выборах 1990 г. в Косово участвовали только сербские партии – Социалистическая партия Сербии, Народная радикальная партия, Сербское движение обновления. Албанское население края бойкотировало выборы. На участки пришло всего 18,61% избирателей, преимущественно сербы. Почти все голоса были отданы Социалистической партии Сербии, получившей 30 из 34 мест в парламенте. С этого времени большинство албанцев бойкотировало все выборы в государственные институты Республики Сербии и СРЮ, исключив тем самым албанское меньшинство из процесса ведения государственных дел.

В сентябре 1991 г. косовские албанцы провели референдум о независимости края и единодушно высказались за создание независимой республики, а 24 мая 1992 г. в крае состоялись выборы президента и парламента. Хотя руководство Сербии объявило эти выборы незаконными, оно не слишком мешало их проведению. Сербы автономии в выборах участия не принимали. Албанцы отдали свои голоса Ибрагиму Ругове (95-100%) как президенту “Республики Косово” и его партии  - Демократическому союзу Косово (78%).

Суть проблемы в Косово состоит в столкновении интересов большинства албанского населения края, выраженных в стремлении отделиться от Югославии, создать свое национальное государство на Балканах, объединившись с Албанией, и интересов Республики Сербии и Югославии, отстаивающих целостность своей территории. И та, и другая стороны использовали для достижения собственных целей все доступные меры. Нарушение прав человека в крае, вызванное усиленным полицейским режимом, является в равной степени и последствием отказа албанцев использовать предоставленные им Конституцией Сербии права. Они бойкотировали выборы, а могли бы управлять всеми краевыми органами власти, иметь 30 депутатских мест в Скупщине Сербии и участвовать в решении общегосударственных вопросов. Проблемы в просвещении во многом созданы бойкотом системы образования Югославии и нежеланием признавать государственные институты страны, в которой живут. “Продолжающаяся нестабильность – отмечал Бутрос-Гали, - оказала пагубное влияние как на местное албанское население, так и на сербское меньшинство в крае. В 1996 г. он оценил ситуацию как тупиковую, поскольку обе стороны придерживались диаметрально противоположных взглядов на статус и будущее края.

Из-за развала страны, последовавших событий в Хорватии, Боснии и Герцеговине, санкций, введенных ООН против Сербии и Черногории в мае 1992 г., решение проблем в Косово отодвигалось на неопределенный срок. Руководство Сербии удерживало ситуацию под контролем только с помощью находившихся там полицейских сил. Как сообщали албанцы, полиция постоянно проводит так называемые “информационные разговоры”, акции обыска в албанских селах, арестовывает мужчин и подвергает их допросам, а иногда избивает, держит под контролем все дороги, регулирует общественную жизнь и средства массовой информации.

Ругова многое сделал для того, чтобы привлечь внимание Запада к проблемам Косово. Он просил разместить в крае военные силы ООН и НАТО, а позже стремился убедить Запад в необходимости “гражданского протектората” над Косово. В мае 1994 г. Международная конференция по бывшей Югославии настаивала на диалоге между властями Сербии и албанцами по вопросу статуса края. Милошевич ответил, “что не видит никаких преград для осуществления политической и культурной автономии для Косово и албанцев”. Приштина восприняла это предложение с недоверием, напомнив высказывания некоторых политических лидеров Сербии, которые хотели “всеми средствами разрушить параллельную систему образования и здравоохранения, которую создали албанцы в Косово”. На переговоры обе стороны шли с трудом, поскольку настаивали на определенных условиях. Албанцы требовали “срочно остановить унижения, репрессии и изгнание албанцев, открытия школ и предприятий для албанцев”. Сербы хотели, чтобы албанцы признали Сербию “своим государством”. Лишь 1 сентября 1996 г. Милошевич и Ругова подписали Меморандум о взаимопонимании, касающийся системы образования в Косово.

Территории Македонии и Черногории, населенные албанцами, никогда не исключались из планов косовских албанцев. Когда в 1994 г. шли переговоры по Боснии и Герцеговине, Ругова ожидал, что сербы из Боснии вступят в конфедеративные отношения с Сербией, что значительно облегчило бы албанцам Косово задачу вступления в конфедеративные отношения с Албанией. Он мечтал о том, что Косово станет независимой республикой, открытой для Сербии и Албании, а албанцы в Черногории получат автономию. Для албанцев Македонии он готовил “статус государствообразующего народа”. Это дало бы албанцам в Македонии право требовать предоставления автономии, а возможно, и республики. Осенью 1994 г. все чаще в выступлениях Руговы звучали идеи объединения Косово с Албанией.

Весной 1996 г. напряженность в крае резко обострилась. Убийство сербом албанского юноши вызвало ответные акции албанских боевиков – нападения на полицейских, расстрел посетителей кафе, убийство патрульных. Власти провели массовые аресты. Международная общественность обвинила сербские власти в нарушении прав человека, в физическом насилии и даже пытках арестованных. На Балканы вылетела представительница ООН, поскольку “была информирована о сотнях таких случаев”. Однако Бутрос-Гали в записке от 12 ноября 1996 г. отметил, что Специальный докладчик Комиссии по правам человека Элизабет Рэн “не смогла подтвердить эту информацию”.

В 1997 г. закончился период моделирования концепции будущего политического статуса Косово, концентрации политических сил, разработки политической инфраструктуры, интернационализации проблем края, полного единения албанцев на общей политической платформе. “Косовский кризис выходит на новый виток, вступает в период большего обострения, - прогнозировал оппозиционный деятель Косово Власи. – Назревает серьезный поворот, перестроение политических сил для встречи с будущими событиями, чье дыхание уже ощущается”. Власи заявил, что албанцы Косово больше не одиноки, хотя не назвал имена новых друзей. Поскольку ситуация в крае не улучшилась по сравнению с 1989 г., считал он, албанцы больше не верят в эффективность мирных переговоров с сербскими властями, а поддерживают Освободительную армию Косово, деятельность которой предвещает серьезные перемены. “Сербский режим ошибся в оценках, полагая, что албанцев можно сломить силой… У албанцев остались непоколебимыми желание, стремление и готовность к борьбе за независимость… Косово от Сербии”, - отмечал Власи и сообщал, что еще мало кто знает об Освободительной армии Косово (ОАК), но ее появление свидетельствует о создании радикального крыла албанского национального движения в виде военной организации.

В 1997 г. министры иностранных дел Франции и Германии выступили с инициативой дать краю специальный статус, рассчитанный на некоторый переходный период. Он должен был создать с помощью международных организаций “оптимальные условия для мирного политического выхода Косово из-под юрисдикции Сербии для формирования соответствующей демократической политической инфраструктуры, которая бы обеспечила равноправное положение Косово в неком будущем содружестве равноправных народов и государств”. Албанцы поддержали эту инициативу, поскольку рассматривали специальный статус как шаг албанского народа к свободе. Руководство Сербии был против, так как боялось отделения края.

К решению проблемы Косово активно подключилось в 1997 г. мировое сообщество в лице ООН, ОБСЕ, Контактной группы (КГ), НАТО, руководства отдельных стран. В начале декабря 1997 г. косовская тема неожиданно возникла на заседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине в Германии. Это вызвало негативную реакцию югославской делегации, заявившей, что, с одной стороны, проблема Косово не являлась предметом обсуждения в Дейтоне, а с другой – она внутреннее дело Югославии и поэтому не может рассматриваться данной организацией. Югославская делегация в знак протеста против продолжавшегося обсуждения темы Косово покинула Бонн. Со своей стороны Контактная группа собралась специально для рассмотрения проблемы автономного края. США, как всегда, заняли самую жесткую позицию – они предложили применить к Белграду суровые меры, вплоть до введения экономических санкций и военной интервенции. В “Сообщении о Косово”, подписанном членами КГ, события в крае названы “насилием”, “убийством”, подчеркивалось, что власти Белграда “не могут противостоять международным стандартам и не ожидать серьезных последствий”.

Заявку на свое участие в урегулировании в Косово сделала и НАТО. Североатлантический блок в августе 1997 г. предупредил югославского президента о возможности вооруженного вмешательства в конфликт с целью предотвращения дальнейшего кровопролития. Как наиболее вероятный сценарий силовой акции в Косово рассматривались удары с воздуха по сербским позициям по примеру Боснии и Герцеговины. Проводя акцию “принуждения к миру” в Боснии и Герцеговине, НАТО не встретила возражений ни от одного государства, и это дало ей уверенность в том, что изменение концепции ее роли в мире проходит успешно.

Здесь надо прояснить некоторые моменты развития этой линии поведения Североатлантического альянса. НАТО стремилась стать самостоятельным фактором урегулирования региональных конфликтов, не зависеть от Совета Безопасности ООН, как это было в Боснии и Герцеговине. Но именно там НАТО использовало ООН как прикрытие, чтобы “узаконить” свое миротворчество. Уже с сентября 1992 г. начался процесс постепенного, поэтапного проникновения альянса в структуру миротворческих сил ООН, а в 1994 г. были осуществлены первые налеты натовской авиации, которые еще прикрывались миролюбивой риторикой. Но сама НАТО отрабатывала чисто военные операции и преследовала свои цели, далекие от миротворчества. В одном из пропагандистских фильмов, подготовленных пресс-центром НАТО, воздушная атака против сербов в Боснии откровенно называлась “первой наступательной операцией вооруженных сил НАТО”. И далее: “Наступление сил НАТО оказалось сокрушительным. За две недели этой кампании, поучившей название “Преднамеренная сила”, было совершено более 3500 вылетов авиации НАТО, имевших своей целью разрушение складов с боеприпасами, радиолокационных установок, хранилищ, командных пунктов и многих других объектов”.

Начиная с 1992 г. резолюции Совета Безопасности ООН давали ряд полномочий НАТО, которая скрывалась за словами “региональные организации или союзы”. Постепенно функции НАТО расширялись. Ей поручался контроль над воздушным пространством, обеспечение безопасности, организация наземного наблюдения, и, наконец, на ее плечи ложились “меры принуждения”. В 1994 г. НАТО уже разрабатывала “задачи военного характера в рамках мирного плана”, затем осуществляла бомбовые удары с воздуха по сербским позициям. Дейтонское соглашение 1995 г. закрепило “миротворческую миссию” НАТО уже под руководством, управлением и политическим контролем Североатлантического совета через командные инстанции НАТО. Зависимость НАТО от ООН на Балканах становилась все меньше.

Участие НАТО в урегулировании конфликта на Балканах было связано со стремлением к адаптации Североатлантического союза к новому мировому порядку. Однако существовали и другие причины. Вашингтон доказывал своим европейским партнерам, что они не смогут решать сложные международные вопросы без США. Как отмечает российский ученый В.И.Кривохижа, “задача перестройки структуры мира… в новых исторических условиях и изменения приоритетности различных регионов для интересов национальной безопасности и геоэкономического развития США… является, пожалуй, самой сложной геополитической целью американской дипломатии со времени формирования системы сдерживания СССР”. Геополитическое процветание США связывается не с осуществлением мер экономического характера, а с военной политикой, с возможностью прямого или опосредованного управления конфликтами. Важнейшим сдвигом в американских геополитических подходах стала ориентация на возможность возврата к силовой политике. В первые годы нахождения у власти администрации У.Клинтона преобладала теория политического реализма, согласно которой государство “поддерживает благоприятное для себя равновесие сил в различных регионах через периодическое, но кратковременное вмешательство”. Критериями же степени активности американской внешней политики остаются “геоэкономическая приоритетность того или иного региона” и “возможность эффективного поддержания американского экономического и политического присутствия”. Концепцию мирового лидерства США четко сформулировал в книге “Великая шахматная доска” З.Бжезинский. По его мнению, “Америка стоит в центре взаимозависимой вселенной”. И хотя она допускает диалог между странами, “власть происходит в конце концов из одного источника, а именно: Вашингтона”. При этом США отводит НАТО особую роль: “Организация Североатлантического договора… связывает наиболее развитые и влиятельные государства Европы с Америкой, превращая Соединенные Штаты в главное действующее лицо даже во внутриевропейских делах”.

Радикализация сецессионистского движения в Косово и Метохии началась в 1998 г. В нем можно было отметить три течения. Первое – политическое, которое действовало через ДСК во главе с Руговой. Выступая за независимость Косово, он не отрицал возможности переговоров с руководством республики. Второе было связано с деятельностью “правительства в подполье” и именем Буяра Букоши. Штаб-квартира правительства находилась в городе Ульм (Германия). Букоши имел большое влияние на албанцев, находящихся на работе или в эмиграции за пределами Косово. Через его руки прошли деньги, которые направлялись в Косово из-за границы. Третье – экстремистское, действовавшее террористическими методами в рамках Освободительной армии Косово. ОАК, создававшаяся из радикально настроенных албанцев, проходивших обучение на территории Албании, имела политическое и военное руководство. Цели ОАК заключались в том, чтобы создать и расширить “свободную территорию”, где не действует сербская власть, добиться признания своей борьбы как национально-освободительное и, заручившись поддержкой международных организаций, отделиться от Югославии. Затем вступал план объединения тех территорий Косово, Черногории, Македонии и Санджака, на которых проживает большинство албанцев. Политическое крыло ОАК представлял бывший председатель Комитета защиты прав косовских албанцев Адем Демачи, возглавивших в декабре 1996 г. Парламентскую партию Косово. Он получил мощную поддержку своим планам и действиям со стороны Тираны. Диссидент со стажем, проведший в тюрьмах СФРЮ более 25 лет, он являлся одним из самых непримиримых критиков мирной политики Руговы.

Уже осенью 1998 г. среди косовского руководства стал заметен раскол, который обозначил тенденцию усиления жесткой линии, готовой к военным действиям. От Руговы отвернулся его заместитель по партии Хидает Хисени, создав Новый демократический союз Косово. ОАК стала открыто поддерживать Независимая уния студентов, которая отозвала своего представителя из переговорной делегации Руговы. Из Демократического союза Косово в партию Демачи потянулись те, кто поддерживал более радикальную линию. Постепенно все более заметную роль начал играть премьер-министр непризнанной республики Букоши, обладавший большим влиянием на широкие массы косовских албанцев. Он откровенно заявлял, что выступает “за войну, а не за переговоры, которые означают капитуляцию албанцев”.

Боевики ОАК, прошедшие подготовку в албанских лагерях, спровоцировали возобновление конфликта в начале 1998 г. – вооруженные столкновения с сербской полицией, взрывы в македонских городах Гостивар, Куманово и Прилеп, убийство мирных жителей. Среди использовавшихся методов террористов – убийство и выселение сербов, блокада сербских сел, убийства и угрозы убийства лояльных албанцев, не желающих воевать, захват мирных жителей в заложники, нападение на посты милиции и армейские патрули. Большинство дорог в крае стали небезопасны для передвижения -–они контролировались албанскими военизированными патрулями. Население края, которое не поддерживало экстремистов, было запугано и также подвергалось насилию. Албанцы-католики в страхе уезжали из метохийских сел, чтобы избежать насильственного включения в отряды террористов.

Ответные меры полиции были суровыми и вызвали новую волну сопротивления. Югославские пограничники пытались остановить лавину переправлявшихся через границу боевиков и оружия для сепаратистов. Количество проникавших на территорию Косово и Метохии террористических групп, а также оружия, нелегально доставляемого из Албании, агрессивность при столкновении с югославскими пограничниками свидетельствовали о подготовке более широких военных акций. Только за четыре дня апреля 1998 г. пограничники обнаружили семь террористических групп – некоторые из них состояли из нескольких сотен человек, а за 10 дней они задержали “посылки” с 250 автоматами, 4 пушками, 20 пулеметами, 5 минометами, 200 минами, 5,5 тыс. гранат и 200 тыс. снарядов. Столкновения вооруженных албанских групп с полицией уже весной 1998 г. напоминали боевые действия. ОАК стремилась расширить зону своего влияния, а армейские правительственные подразделения и полиция не только пытались помешать им в этом, но и активно разрушали опорные базы, склады оружия, продвигаясь к границе с Албанией. К октябрю 1998 г. Косово было почти свободно от вооруженных формирований, оттесненных к албанской границе.

В сентябре 1998 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1199, обязывающую сербов прекратить огонь и начать мирные переговоры с албанской стороной. В ответ правительство и Скупщина Сербии приняли документ о ситуации в Косово, в котором было выражено желание к сотрудничеству и с международными организациями, и с албанской делегацией, а также предлагался ряд мер по решению проблемы политическими средствами в рамках границ СРЮ.

Запад настаивал на переговорах, но албанцы на переговоры не шли, выдвигая все новые и новые условия. Сначала они требовали ведения переговоров на югославском, а не на сербском уровне, затем введения войск НАТО или установления международного протектората над Косово. Последним условием являлся вывод всех армейских и полицейских подразделений из края, на что руководство страны долго не соглашалось. В начале октября 1998 г. ситуация накалилась. В крае шли болевые действия, а НАТО грозила Югославии воздушными ударами, если полицейские силы и военные продолжат свои операции. Представители НАТО заявили, что альянс готов нанести удары без одобрения Совета Безопасности. Страны – члены НАТО начали подготовку к возможной акции: составлялись оперативные планы, формировались команды и готовились самолеты.

Угрозы бомбовых ударов с воздуха по территории Сербии в октябре 1998 г. выполнили роль дамоклова меча, спасаясь от которого Милошевич подписал 13 октября договор с Р.Холбруком. Он предполагал отвод сербских сил из края, размещение там 2 тыс. наблюдателей ОБСЕ, установление режима воздушного контроля самолетов НАТО над территорией Косово, дислокацию “сил интервенции в соседних странах в случае возникновения проблем”. Замети, что европейскую Миссию наблюдателей ОБСЕ возглавил американец – посол У.Уокер.

Против военных планов НАТО решительно выступила Россия, заявив, что вмешательство во внутренние дела суверенного государства требует особой процедуры прохождения в Совете Безопасности, для которой единодушие великих держав является непременным условием. Известный российский ученый-юрист, дипломат с большим стажем О.Н.Хлестов писал, что краеугольным камнем современного международного правопорядка является то, что “использование вооруженной силы в международных отношениях правомерно лишь в двух случаях: 1) при осуществлении права на самооборону; 2) по решению Совета Безопасности ООН против нарушителя мира или агрессора, что именуется принудительными действиями ООН”. Поэтому, если НАТО “осуществит принудительные действия без санкций Совета Безопасности, это взорвет всю правовую систему, на которой зиждутся отношения между членами мирового сообщества”, что “явилось бы актом агрессии, как она определена в документах ООН, принятых в 1974 г.” Такую позицию России поддержали Индия, Белоруссия и Китай.

В феврале 1999 г. в замке Рамбуйе под Парижем 17 дней длился первый раунд переговоров между албанской и югославской делегациями. Албанскую делегацию из 16 человек составляли представители Освободительной армии Косово, умеренного Демократического союза Косово во главе с И.Руговой, а также радикалов во главе с Р.Чосья. Возглавлял всю делегацию командир боевиков Хашим Тачи. “Политический представитель ОАК” А.Демачи отказался участвовать в переговорах, так как был противником любого соглашения. В сербскую делегацию из 14 человек входили ученые-правоведы, а также представители турецкой, албанской, цыганской и других национальностей из Косово.

Мирная конференция в Рамбуйе началась 6 февраля и должна была обсуждать разработанные Контактной группой принципы решения косовской проблемы, включая “элементы широкой автономии Косово”.

Переговоры проходили в благоприятных для организаторов условиях – размещенный на границе с Косово контингент войск НАТО был значительно увеличен, сербские военные по договору Холбрук-Милошевич, подписанному в октябре в Белграде, были выведены с территории края, борющиеся за независимость албанцы почувствовали расположение к себе международных организаций, ОАК вновь заняла большую часть территории.

В замке Рамбуйе делегациям для обсуждения были предложены только отдельные части “Временного договора о мире и самоуправлении в Космете” (Косове и Метохии), “Рамочный документ” и три приложения из девяти, которые уточняли проблемы Конституции Косово, выборов в органы самоуправления и судебной системы. Лишь через неделю делегации получили еще одно приложение, касавшееся экономических вопросов. Хотя текст документов не совпадал с текстом из 10 пунктов, согласованным в Контактной группе, делегации продолжили работу и обсудили многие вопросы. Все дополнения делегации СРЮ касались лишь положений, сохраняющих территориальную целостность Сербии и Югославии. Она настаивала на гарантиях неделимости Сербии. 23 февраля Контактная группа констатировала, что в переговорном процессе наметился прогресс и в скором времени удастся договориться по всем вопросам политической части договора.

Лишь в день окончания переговоров делегациям предоставили весь документ целиком. Оказалось, что большую часть текста сербы ранее не видели. В частности, два приложения (№№ 2 и 7) предварительно в Контактной группе не рассматривались и являлись предложениями отдельных ее членов об автоматическом вводе войск НАТО после подписания договора и организации полицейских сил. В сопроводительном письме отмечалось, что “это окончательно предложение включает в себя положения, высказанные на встрече в Рамбуйе”, подчеркивалось, что “Россия не присоединятся к приложениям 2 и 7” и что “ответ надо дать не позднее 13.00”. Представитель России на переговорах в Рамбуйе Б.Майорский поставил свою подпись под документом с примечанием: “Кроме глав 2 и 7”.

По окончании первой фазы переговоров стороны сделали заявления. Югославская делегация отметила, что, несмотря на достигнутый в Рамбуйе прогресс, переговоры следует продолжить и точно определить элементы автономии Косово, зафиксировать их и подтвердить территориальную целостность Сербии и Югославии. В заявлении делегации косоваров подчеркивалось, что она подпишет договор, если через три года албанскому народу в Косово позволят провести референдум о независимости. Представители США отвергли возможность продолжения переговоров, уточнив, что предложенный текст должен быть подписан в первый день начала второго раунда. Фактически Югославия получила ультиматум: если подпишет договор – на территорию края войдут войска НАТО, а если не подпишет – будет нести ответственность за провал переговоров, что предполагает “наказание” бомбовыми ударами.

Тупиковость ситуации и отсутствие единства взглядов у организаторов конференции потребовали паузы. С 25 февраля по 15 марта стороны уточняли свои позиции, изучали текст договора, встречались с посредниками, проводили многочисленные встречи и согласования. После консультаций с американскими представителями албанская делегация стала склоняться к подписанию всего пакета соглашения. Но одновременно свои ряды укрепляла ОАК, назначив 7 марта 1999 г. нового командующего. Им стал Сулейман Селеми по прозвищу Султан. Он категорически отверг “полумеры” и “частичное соглашение” и выступил за достижение полной независимости, против разоружения своих формирований.

Власти Югославии заручились поддержкой большинства населения страны и некоторых государств, в частности России, Белоруссии. Ультиматумы и угрозы, перспектива потерять Косово имели результат, обратный ожидаемому, - Милошевич не только не потерял поддержку населения, но и укрепил свои позиции. В стране сложилось беспрецедентное единство мнений всех структур власти, всех политических сил, включая оппозиционные партии: нельзя подписывать договор, который может привести к потере части территории. Вук Драшкович, известный оппозиционер и заместитель председателя правительства СРЮ, назвал текст политического договора “противоречивым”, не гарантирующим территориальной целостности страны. Радикал Воислав Шешель, как всегда, был категоричен: “Не может быть и речи о присутствии иностранных войск в Косово или об отделении южной сербской области от правовой и административной системы Сербии и СРЮ”. Даже лидер Гражданского союза Весна Пешич, всегда непримиримая к политике властей, отметила серьезные недостатки предложенного договора. Она, правда, полагала, что Милошевич пойдет на подписание договора, чтобы сохранить свою власть.

Второй раунд переговоров начался в Париже 15 марта. Предложение югославской делегации о подписании политической части договора о продолжении переговоров по поводу объема и характера международного присутствия в Косово для выполнения соглашения приняты не были. Албанской делегации разрешили подписать договор в одностороннем порядке. Представитель России отказался заверять своей подписью этот документ, поскольку в Контактной группе не обсуждались военные приложения к нему. Фактически сорвав продолжение переговоров, США и НАТО начали готовиться к наказанию Югославии как “виновника срыва переговоров”. 24 марта НАТО, нарушив суверенитет независимой Югославии, поправ нормы международного права, обрушила на страну бомбовые удары.

Во время агрессии Североатлантического альянса, которая длилась 78 дней, самолеты и крылатые ракеты стремились поразить военные объекты, вывести из строя югославскую армию. Экономический потенциал 19 самых развитых стран мира, участвовавших в этой акции, превышал югославский в 679 раз. Атакам подвергалась вся территория Югославии. Авиация НАТО нанесла воздушные удары по 995 объектам. В налетах принимали участие 1200 самолетов, в том числе 850 боевых, совершивших в общей сложности более 25 тыс. авиавылетов. По территории Югославии было выпущено более 1 тыс. крылатых ракет, сброшено около 3 тыс. бомб. Агрессоры использовали бомбы, вследствие действия которых люди получали ожоги. Бомбы использовались для поражения цели в населенных районах, что приводило не только к уничтожению цели, но и к нанесению ущерба целым жилым кварталам. На поля сбрасывались кассетные бомбы, которые представляли опасность для любопытных детей. Агрессоры не пощадили хранилищ горючего и складов химических заводов, что привело к загрязнению окружающей среды: воздуха, воды, почвы. Они без колебания использовали оружие, содержащее обогащенный уран, что также привело к тяжелым последствиям. Агрессоры направили свои удары против всей нации, разрушая электростанции, используя графитовые бомбы. Агрессоры наносили ущерб мирным жителям. 12 апреля среди белого дня в ущелье Грделицы был подвергнут бомбардировке железнодорожный мост, на котором в тот момент находился поезд, следующий по международному маршруту. В полдень 30 мая во время религиозного праздника бомбардировке подвергся мост через реку Велика Морава в Варварине, хотя агрессоры, наверняка, знали о празднике и видели на мосту мирных жителей. Спустя час мост подвергся вторичной бомбардировке, хотя на мосту находились спасательный команды, оказывающие помощь жертвам первого налета, о чем также не могли не знать агрессоры. Цель бомбардировки – привести в ужас народ Югославии, сломив его дух.

Бомбовые удары кроме военных объектов были нацелены на национальные парки и заповедники, находившиеся под защитой ЮНЕСКО, а также на средневековые монастыри и святыни: частично или полностью были разрушены 10 православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице тяжело повреждена Петроварадинская крепость и многие другие исторические памятники. В ряде городов были поражены центры для беженцев, больницы, водопроводы, мосты, школы, частные дома, телефонные и другие коммуникации, дорожные магистрали, склады сырья для искусственного удобрения, фабрики. Уже через несколько дней после начала акции площадь нанесения бомбовых ударов была расширена на всю Югославию. Пострадали более 150 школьных зданий, ТЭЦ, больницы, телевизионные ретрансляторы, табачная фабрика, самый крупный автомобильный завод в стране “Застава”, разрушены и повреждены более 30 мостов, 10 раз ракеты падали на железную дорогу.

Североатлантический альянс потерял 61 самолет, 7 вертолетов, 30 беспилотных самолетов и 238 крылатых ракет. Данные о потерях Югославской армии не сообщались. “Но это не означает, что югославская сторона не считает эти акты преступлениями, - заявил Родолюб Етински, главный Советник по правовым вопросам МИД. – Преступная сущность этих действий вытекает из самого факта агрессии, который является преступным, это – одно из тягчайших преступлений – преступление против мира. Если мир, по оценке ООН, является одной из высочайших ценностей, то преступление против мира – наиболее тяжелое”.

В результате агрессии за первые два месяца погибли 2 тыс. гражданских лиц, около 7 тыс. получили ранения, 30% из них – дети. Материальный ущерб Югославии составил более 100 млрд долл.

Бомбовые удары вызвали лавину беженцев из Косово. В 1998 г. во время военных столкновений между боевиками и югославской армией территорию края покинули 170 тыс. человек, главным образом женщины и дети. С началом агрессии НАТО, т.е. после 24 марта, по данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, - 790 тыс. этнических албанцев, 100 тыс. сербов, а также цыгане, адыгейцы, мусульмане стали беженцами. Большая часть албанцев бежала в Македонию и Албанию. Но часть из них нашла убежище в Сербии и Черногории. Это грозило перерасти в огромную проблему для многих балканских стран.

Р.Етински писал: “Совершенным преступлениям нет оправдания, так как они были совершены преднамеренно. Агрессия против СРЮ была запланирована за несколько месяцев вперед, как и выбраны заранее цели. Антисербская и антиюгославская пропаганда через средства массовой информации оправдала предстоящую агрессию, прикрываясь текстом Соглашения в Рамбуйе, который не может быть принят югославской стороной, так как он предусматривает оккупацию всей территории Югославии (Главы II, V и VII). На сегодняшний день становится все более очевидным, что истинной причиной агрессии НАТО были геополитические интересы НАТО и некоторых стран – участниц альянса, т.е. создание прецедента агрессии, для использования силы, вопреки Уставу ООН, и без полномочий Совета Безопасности ООН. Преступления не могут быть оправданы ни с моральной точки зрения, ни с точки зрения закона. Те, кто ответственны за них, не могут быть оправданы”.

НАТО и США, отказавшись от переговорного процесса, продолжали настаивать на выполнении Милошевичем ультиматума, который предполагал вывод югославской армии из края, ввод туда войск альянса и возвращение беженцев. Однако военный путь решения проблемы расширения автономии Косова, предложенный западными странами, оказался нерезультативным. Мировое сообщество вынуждено было искать новые варианты урегулирования кризиса в Косово. Лидером разрешения конфликта на основе переговоров стала Россия.

С начала натовских бомбардировок территории Югославии Россия активно включилась в процесс политического и дипломатического урегулирования кризиса. Россия поддержала Югославию дипломатическими средствами, назвала действия НАТО агрессией и осудила их, заморозила отношения с НАТО, выслала из страны ее представителей, подготовила резолюцию Совета Безопасности, осуждающую действия НАТО, инициировав заседание Контактной группы, подготовила проект резолюции, призывающий к прекращению боевых действия в Югославии, в Комиссии ООН по правам человека, впервые перевела в международно-правовую плоскость проблему индивидуальной ответственности стратегов НАТО и исполнителей их приказов за нарушения прав человека, и прежде всего права на жизнь, заявив о необходимости предания виновных суду, выступила посредником в отстаивании интересов Югославии, вела активные дипломатические переговоры, поддержала присоединение Югославии к Союзу России и Белоруссии, провела учения Черноморского, Северного и Дальневосточного флотов, послала один разведывательный корабль в Адриатику, разработала планы военной поддержки Югославии, оказала гуманитарную помощь. Активную позицию заняла Русская православная церковь. В Государственной Думе неоднократно проходили слушания по проблеме Косово и Югославии. Российские парламентарии приняли несколько постановлений, осуждавших агрессию, призывающих руководство России применить более жесткие меры в отношении агрессора, а главе государства и председателю правительства предложили направить в СРЮ свою военную миссию.

Назначенный Президентом РФ Б.Н.Ельциным специальный представитель Президента РФ по Югославии В.С.Черномырдин и Президент Финляндии М.Ахтисаари в результате многодневной политической и дипломатической активности добились 3 июня подписания президентом Югославии “Документа о достижении мира”, одобренного Скупщиной Сербии. В нем предполагалось размещение в Косово международных сил под эгидой ООН, участие в этих силах и войск НАТО “под объединенным командованием”, создание временной администрации для края и предоставление ему “существенной автономии в рамках СРЮ”.

10 июня Совет Безопасности принял резолюцию 1244, гласившую, что политическое урегулирование косовского кризиса будет основываться на договоренностях министров иностранных дел “большой восьмерки” от 6 мая 1999 г. и других соглашениях. Совет Безопасности подтвердил свою приверженность суверенитету и территориальной целостности Союзной Республики Югославии, необходимости создания реального самоуправления для Косово. В резолюции требовалось, “чтобы Союзная Республика Югославия немедленно и поддающимся контролю образом прекратила насилие и репрессии в Косово и начала и завершила поддающийся контролю поэтапный вывод из Косово всех военных, полицейских и военизированных сил согласно ускоренному графику, с которым будет синхронизировано развертывание международного присутствия по безопасности в Косово”. Было решено развернуть в Косово под эгидой ООН международное гражданское присутствие и присутствие по безопасности с необходимым персоналом и снаряжением, осуществить демилитаризацию ОАК.

Вывод югославской армии из Косово, осуществлявшийся под контролем НАТО, вызвал поток сербских беженцев, численность которых уже в середине июня достигла 80 тыс. Боевики, не желавшие разоружаться, начали преследование сербов, вновь напомнили о своей главной цели – отделении от Югославии.

20 июня 1999 г. последние части югославской армии были выведены из Косово. Генеральный секретарь НАТО Х.Солана официально заявил о прекращении бомбардировок территории Югославии. Представители НАТО и ОАК подписали соглашение о демилитаризации ОАК. Между НАТО и Россией была достигнута договоренность о размещении российского воинского контингента численностью 3600 человек в специально отведенных зонах американского, английского, французского и германского секторов в Косово. 26 июня 1999 г. самолет военно-транспортной авиации России с передовым отрядом российских миротворцев на борту приземлился на приштинский аэродром Сплатина. Это событие стало началом полномасштабного и полноправного участия России в международном присутствии по безопасности в Косово.

Принесет ли все это прочный мир в Косово, покажет время. Опыт демократического обсуждения проблем, диалог вместо бомбардировок, переговоры вместо бряцанья оружием, которые стали возможны благодаря усилиями российской дипломатии, дают миру положительный пример решения национальных конфликтов.

Использованная литература:

1.   Конфликты в условиях системных изменений в странах Восточной Европы, М. – 1994.

2.   Терзич С. Историческая подоплека событий в Косово и Метохии. – Обозреватель, М. – 1998 - № 10.

3.   Гуськова Е.Ю. Кризис в Косове. История и современность. – Новая и новейшая история, М. – 1999 - № 5.

4.   Брагин Ю.А. Распад Югославии. Предпосылки трагедии. – Международная жизнь, М. – 1995 - № 4-5.

5.   Предраг Симич. Гражданская война в Югославии. Причины и последствия. – 1993 - № 7.

6.   Эхо планеты. – 1999 - № 27, июль.

7.   Преступления НАТО в Югославии. Документальные свидетельства. – Белград – 1999.

[1] Последние 20 лет косовские албанцы не участвовали в переписи населения. Поэтому данные об их численности разнятся. По одним источникам, в 1981 г. население Автономного края Косово составляло 1584 тыс. человек, из которых албанцев было 1227 тыс., или 77,4%, а сербов – 209 тыс., или 13,2%. По другим данным, албанцев в крае было намного меньше, а сербов больше. Сами албанцы считают, что их в крае – около 2 млн человек. Согласно сегодняшним данным Статистического управления Югославии, албанцев в крае около 917 тыс., или 66%. Сербов, черногорцев и тех, кто считает себя югославами, насчитывается 250 тыс. И мало кто знает, что в этой небольшой провинции также давно живут 72 тыс. мусульман, 21 тыс. турок, 97 тыс. цыган.