Курсовая работа: Корея в Новое время

ТЕМА

Корея в Новое время

План

1. Общественный строй Кореи в Новое время

2. Политическое развитие Кореи в XVI в

3. Японское нашествие 1592-1598 гг

4. Корея в первой половине XVII в. Вторжение маньчжур

5. Общественное развитие Кореи в конце XVIII — начале XIX в

6. Корея в 30-60 годах XIX в

7. Сеульское восстание 1882 г

8. Корея во второй половине 1880 — первой половине 1890 годов

1. Общественный строй Кореи в Новое время

В Корее, где земледелие являлось основным занятием населения, землей распоряжался господствующий класс феодалов (или сословие дворян янбанеи). Вплоть до конца XIX в. сохранилась система земельных отношений, основанная на государственно-феодальной собственности на землю, при которой основной формой эксплуатации была продуктовая рента налог (рисом и другими злаками). Но, кроме того, население обязано было выполнять различные виды работ (барщину) в пользу дворцового ведомства и правительственных учреждений.

Натуральное крестьянское хозяйство являлось экономической основой общества, а крестьянская община — мельчайшей хозяйственной и социальной единицей.

В Корее (как и в других странах Востока) существовала государственная собственность на землю, в рамках которой выделялись различные категории земельных владений. Согласно земельной системе, установленной еще на рубеже XIV-XVbb., все земли делились на государственные (кондй-он) и помещичьи (садйон), находившиеся в частном пользовании (но не частном владении из-за наличия государственной собственности на землю). Но и в том, и в другом случае землей распоряжались крупные землевладельцы — помещики, чиновники и представители царствующего рода, присвоившие себе право сбора общегосударственной ренты — налога.

В категории государственных земель (кондйон) первое место занимали поля, принадлежавшие королевскому дому. Так, например, согласно законам XVIII в. на содержание дворца каждой из четырех главных жен короля выделялось по 1 тысяче кёль1 земли, наложниц — по 800 кёль, сыновей и дочерей короля — по 850 кёль и т.д. В категории кондйон также значились земли, доходы с которых шли на содержание центральных и провинциальных административных управлений, на жалованье чиновникам, на жертвоприношения, на охрану королевских кладбищ, на содержание казенных конюшен, пристаней и пр. В категории частно-владельческих земель (садйон) первое место занимали так называемые наградные и пожалованные земли помещиков, переходившие по наследству и фактически представлявшие собственность их владельцев. Сюда же входили земли буддийских монастырей и конфуцианских храмов.

Для аграрных отношений в Корее в XVI-XIX вв. характерен прогрессировавший рост помещичьих земель. С этих земель взимался незначительный налог, но обычно помещики уклонялись и от его уплаты. Этот процесс привел к еще большему разорению и обнищанию корейского крестьянства. С одной стороны, обезземеливание крестьян превратило их в закабаленных арендаторов у помещиков, которые полностью распоряжались землей, не ограничиваясь общегосударственной нормой поземельного налога-ренты (в 30 дус кёль), а, как правило, забирали половину и больше собранного урожая. С другой стороны, в связи с сокращением поступлений от поземельного налога государство стало увеличивать другие виды налогов и вводить новые. С середины XVII в. Был установлен новый поземельный налог рисом (тэндонми), в размере 12-16 ду с кёль, рисовый военный налог, военный налог тканями и целый ряд других налогов — поземельный, ремесленный, соляной и т.д., общим числом до 40-50.

Феодальная эксплуатация усугублялась эксплуатацией торгово-ростовщического капитала. Ростовщические методы эксплуатации использовались и самими помещиками, причем государство выступало в качестве самого крупного откупщика, установив систему выдачи крестьянам весной зерновой ссуды с условием возвращения ее с процентами осенью.

Из-за существовавшей системы эксплуатации, не оставлявшей у непосредственного производителя никакого избытка продукта, было возможным в лучшем случае только простое воспроизводство на базе натурального хозяйства разоряемого крестьянина.

Такому положению сельского хозяйства соответствовала слабо развитая городская экономика: низкий уровень развития промышленности и торговли. Ремесленники, ТЭ.К ЛК6 КЭ.К и крестьяне, были закрепощены и в большинстве своем были заняты работой над правительственными заказами. Такие ремесленники, будучи приписанными к Палате общественных работ или к провинциальным управлениям, находились на положении государственных крепостных, производивших все необходимое для правительства: металлические, деревянные, кожевенные, гончарно-фарфоровые и другие изделия — всего 129 видов.

Исключение составляло ткачество. Ткани вырабатывались в крестьянском хозяйстве и поступали в казну в виде различных налогов. В конце XV в. во всех провинциальных городах насчитывалось 3511 государственных ремесленников, а к середине XIX в. их число увеличилось лишь до 5451. Закрепощение большинства ремесленников, разорительные налоги, установленные для вольных ремесленников, работавших непосредственно на рынок, тормозили развитие товарного производства. И тем не менее оно развивалось.

С конца XVI в. рост общественного разделения труда привел к расширению производства холстов, бумаги, фарфоро-во-фаянсовых и металлических изделий, способствовал формированию местных (сельских и районных) рынков, которые назывались «пятидневными» (оильсичжанг). Хозяевами местных рынков являлись содержатели лавочек, трактиров и постоялых дворов, а также купцы-разносчики, объединявшиеся в особые торговые корпорации. Обмен между различными частями страны был развит слабо. Кроме торговли, лавочники и трактирщики занимались также ростовщичеством. Над массой мелких скупщиков и ростовщиков стояли крупные торговые дома столицы во главе с большой шестеркой фирм (Юкмочжон) на улице Чжонно. Каждая из них пользовалась установленной государством монополией по торговле шелком, хлопчатобумажными тканями, бумагой, рыбными товарами, деревянными изделиями. Тесно связанный с феодалами и охраняемый государством, этот крупный и привилегированный торгово-ростовщический капитал осуществлял эксплуатацию непосредственных производителей.

Классовый состав корейского общества, определяемый экономическими отношениями, был закреплен в сословных различиях. Класс феодальных землевладельцев составлял господствующее сословие «янбан» (два деления), куда первоначально входили военные (собст) и гражданские (тонбан) слуги короля. Ведущая роль принадлежала столичному дворянству высшей феодальной знати. Принадлежность к сословию янбан не только избавляла от несения повинностей, но наряду с другими привилегиями давала и личную власть над любым «неблагородным» человеком, и средства внеэкономического принуждения. Каждый дворянин мог арестовать любого непривилегированного человека, принудить его работать на своем поле, отобрать его имущество.

Ниже янбан в сословной иерархии находилось среднее сословие — «чжунин». В него входили крупные купцы, а также врачи, землемеры, художники и др., занимавшие государственные должности, но не принадлежавшие к дворянскому сословию.

Подавляющее большинство населения принадлежало к двум низшим сословиям: 1) сословию «сянин» (простолюдинов), куда входили крестьяне, мелкие торговцы, ремесленники, и 2) сословию «чёнин» (подлых), куда вместе с рабами причислялись представители ряда профессий, почитавшихся «грязными»: акробаты, тюремщики, гейши, уборщики улиц и прислуга общественных мест, мясники и пр.

В лице короля, верховного собственника земли, была представлена верховная государственная власть. Он являлся вершителем всех государственных дел, имел неограниченную власть над жизнью и имуществом всех своих подданных. Официальная конфуцианская идеология в интересах феодального государства устанавливала весь кодекс морали и законы человеческих отношений: между монархом и подданными, господами и слугами, «высшими» и «низшими», родителями и детьми, мужьями и женами, старшими и младшими. Поскольку конфуцианство не устанавливало особого духовного сословия, все предписанные религиозные церемонии и обряды исполнялись государственными чиновниками, король выступал и как верховный жрец, совмещая в своем лице высшую духовную и светскую власть.

Управляла страной иерархия феодальных чиновников, отбираемых на государственных экзаменах — «кваго», которые реально могли выдержать только представители привилегированного сословия. Все гражданские и военные чиновники различались по степеням и рангам. Административную власть в центре осуществлял Верховный государственный совет — «Ычжонбу», возглавляемый тремя чиновниками первой степени, и подчиненные ему отраслевые ведомства: 1) государственных служб (чинов), 2) финансов, 3) церемоний, 4) военных дел, 5) уголовных дел, 6) общественных работ. Кроме ведомств, в столице находились десятки различных канцелярий и учреждений, в которых чиновников было больше, чем во всех городах Кореи вместе взятых.

В административном отношении Корея делилась на восемь провинций (Кйонгидо, Чунчйондо, Канвондо, Чжолладо, Кйонсандо, Хванхэдо, Хамгйондо, Пхйонандо) и 332 округа. Каждой из провинций управлял губернатор (гамса), которому подчинялись все окружные начальники. Окружным начальникам подчинялись правители деревенских волостей. Во главе деревень находились старосты (тхончжан), принадлежащие к наиболее состоятельным жителям деревни. Всех членов деревенской общины (а внутри общины — всех родичей) связывала круговая порука. Все чиновные власти осуществляли мелочный и деспотический надзор над жизнью общины, контролируя уплату налогов и выполнение повинностей и обрядов, при этом наживаясь всеми способами за счет крестьян.

По уровню экономического и социально-политического развития Корея в Новое время отставала от многих стран Азии и Северной Африки. Причины этого следует искать тв феодальных смутах XVI в., но еще более — в дальнейшем ухудшении положения крестьянства после японской и маньчжурской интервенции, в жестоких формах угнетения его помещиками и, как следствие, разорении крестьянского хозяйства. В целом, жестокая феодальная эксплуатация крестьян и ремесленников задерживала развитие производительных сил. Периодические неурожаи, массовый голод и эпидемии уносили сотни тысяч жизней. В начале 50-х годов XVII в. (как следствие маньчжурского нашествия) разразился голод, поразивший всю Корею. Наводнения и пожары разоряли население северных провинций — Пхйонандо и Хамгйондо — в 80-х годах XVII в. Из наиболее крупных бедствий XVIII в. следует отметить голод на о. Чжечжюдо в 1722 г. и поразивший всю страну голод 1751 и 1776 гг. Голод сгонял огромное количество народа в столицу, и в таких случаях правительство, опасаясь волнений, оказывало помощь голодающим. Эта помощь, однако, не удовлетворяла и сотой доли нуждающихся. В голодные годы катастрофический характер принимали эпидемии холеры и чумы. В течение одного только 1786 г. от холеры погибло свыше 370 тыс. человек (из населения немногим более 7 млн. человек по налоговой переписи 1767 г.). Безжалостная эксплуатация и притеснения вызывали широкий протест со стороны крестьян. Крестьянская борьба принимала различные формы. Она выражалась в восстаниях, убийствах отдельных феодалов и чиновников, принимала форму отказа платить налоги, массового бегства из районов, где крестьяне значились в податных списках. Как правило, каждый крупный голод сопровождался серьезными антифеодальными выступлениями. К сожалению, многочисленные крестьянские восстания XVII-XVIII вв. изучены пока крайне слабо. Сейчас нам известны лишь беглые упоминания источников об отдельных (может быть и не самых значительных) крестьянских возмущениях. К их числу относится большое восстание в г. Кончжу (провинция Чунчйондо) в 1644 г., восстание 1684 г., возглавленное какой-то религиозной сектой, призывавшей «убить как можно больше знатных», или, наконец, восстание безземельных крестьян в провинции Чжол-ладо в начале XVIII в. Косвенным показателем нараставшего сопротивления народа и обострения социальных противоречий могут служить увеличившиеся в начале XVIII в. репрессии властей против крестьян.

2. Политическое развитие Кореи в XVI в

С конца XV в. стали проявляться кризисные процессы, ослаблявшие централизованное феодальное государство. Непосредственное влияние на ухудшение политической ситуации оказывали изменения экономического характера и, прежде всего, изменения в аграрных отношениях. С ростом землевладения феодальной знати и местных помещиков происходило раздробление государственной земельной собственности, а местное феодальное землевладение принимало черты фактической (хотя и не оформленной юридически) собственности. С усилением феодалов ослабевали позиции центрального правительства.

Источником роста крупного землевладения являлись практиковавшиеся в предыдущий период земельные раздачи в виде чиновных наделов и пожалований представителям чиновной знати и царствующего рода. Земельные владения высшей знати особенно выросли к началу XVI в., когда с каждым новым дворцовым переворотом появлялось множество новых «заслуженных сановников» или других лиц, получавших особые земельные пожалования из лучших угодий страны. Рост влияния крупной землевладельческой знати задевал интересы мелких и средних феодалов в провинциях. На рубеже XV-XVI вв. в политических кругах разгорелась острая борьба между столичной знатью из группировки «заслуженных сановников» и группировкой «провинциальныхученых», отражавших интересы мелкого провинциального дворянства.

Ссылаясь на конфуцианские принципы гуманности и справедливости, заботы об интересах государства, группировка ученных обвиняла старую знать в произволе и беззаконии. Обвинения были справедливы: огромные земельные владения столичной знати находились во всех провинциях, а их люди, поставленные во главе местной администрации, разоряли и угнетали народ поборами и притеснениями. Борьба двух группировок достигла апогея в конце XV — начале XVI столетий. Правитель Кореи король (ван) Енсан, ставленник высшей знати, в 1498 и 1504 гг. санкционировал избиение конфуцианских ученых. Но когда он попытался ограничить могущество знати, то был свергнут с престола.

Власть сконцентрировалась в руках знати, что еще более усилило произвол и насилие в стране. В ответ нарастало народное недовольство. Не была полностью сломлена оппозиция конфуцианских ученых, несмотря на периодически повторявшиеся кровавые репрессии — сахва (убийства ученых, принимавшие в 1519 и 1545 гг. массовый характер).

Во второй половине XVI в. также не прекратилась междоусобица различных феодальных групп в рамках официальной конфуцианской идеологии. В ходе этой борьбы сложились постоянные политические объединения, часто состоящие из кровных родственников. Первые такие объединения возникли в 1575 г., когда раскол среди придворной знати привел к образованию так называемых Западной и Восточной «партий». Западная отражала интересы старой землевладельческой знати и «заслуженных сановников», а Восточная — интересы нового чиновничества, который лишь недавно приобрел влияние в столице. В последствии образовались Южная и Северная «партии».

В XVI в. заметно усилилась феодальная эксплуатация. С быстрым ростом числа крупных земельных магнатов, средних и мелких помещиков основная масса крестьян, составлявших государственное податное сословие, теряла землю. В связи с этим, а также с увеличением общей численности эксплуататоров, резко сократились государственные доходы и власть центрального правительства значительно ослабла. С сокращением доходов двор стал прибегать к установлению все новых налогов и поборов. Общее разорение крестьян привело к росту народного недовольства в стране.

Хотя в XVI в. не было крупных крестьянских восстаний, но участились бегство крестьян, уклонение от несения повинностей, поджоги имений феодалов. Небольшие вооруженные отряды беглых крестьян нападали на административные центры и имения помещиков. Среди них особенно опасным для властей было восстание во главе с Лим Кочко-ном (Заикой Лимом), охватившее в 1560-е гг. западные провинции страны. Его отряды доходили даже до столицы, нападая при этом на правительственные учреждения и дома богачей, освобождая узников из тюрем, перехватывая обозы и т.д.

В целом, вместе с общим углублением кризиса многократно усиливались социальные противоречия и ослабевшая страна представляла собой все более заманчивый объект для внешней агрессии.

3. Японское нашествие 1592-1598 гг

Постепенное ослабление централизованного государства в XVI в. спровоцировала агрессию соседей на северной и южной границах. В 1580-х гг. участились набеги чжурчженей на севере и особенно усилилась угроза на юге со стороны Японии, где Тоётоми Хидэёси, объединивший страну, вынашивал обширные завоевательные планы. Затеяв переговоры с представителями корейского правительства (с 1590 г.), Хидэёси добивался согласия Кореи на пропуск японских войск через свою территорию и участия в совместном походе против Китая. При этом Корее отводилась роль не союзника, а вассала.

В мае 1592 г. японские войска численностью до 200 тыс. высадились в районе Пусана. Здесь они столкнулись с сопротивлением населения и местных войск, защищавших крепости Пусан и Тоннэ. Правительственные войска не успели прийти на помощь осажденным, и крепости пали. Когда из Пусана японские войска двинулись на Сеул, местные управители и военачальники дезертировали при их появлении. Главнокомандующий корейской армией попытался оказать сопротивление в районе Чхунджу, но потерпел поражение и путь на столицу был открыт. Король (ван) и придворная знать бежали на север. Через 20 дней после высадки в Корее японские войска взяли Сеул, а в середине лета заняли Пхеньян, а на северо-востоке вышли к реке Тумаган. Большая часть страны оказалась оккупированной японскими войсками, жестоко расправившимися с населением. Свидетельством этих зверств в Корее является «могила ушей» в японском г. Киото, в которой похоронено 30 тыс. ушей и носов, отрезанных у убитых корейцев.

В стране развернулась народная война. В оккупированных районах создавались народные партизанские отряды «воинов за правое дело». Характерно, что народное сопротивление не встретило поддержки властей. Так, например, когда в провинции Чхунчхон, где сохранились правительственные войска и администрация, собрался отряд в 700 человек под предводительством Чо Хёна, губернатор издал приказ о преследовании семей тех, кто поступит в этот отряд. Чо Хён и его товарищи погибли в неравных боях с японскими войсками.

Действиям народных ополчений благоприятствовали победы корейского флота под командованием Ли Сунсина (1545—1598).

Назначенный до японского вторжения на пост командующего флотом части провинции Чолла, Ли Сунсин дальновидно оценил значение флота для предстоящей борьбы. Он совершенствовал боевые корабли, вооружил их пушками и зажигательными снарядами. Корабли Ли Сунсина столкнулись с японским флотом у побережья провинции Кёнсан, через которую японские войска связывались со своими базами. Летом 1592 г. флот Ли Сунсина разгромил японский. Сражение у острова Хансандо (август 1592 г.) стало переломным в ходе войны. В этом и последовавшем за ним сражении у порта Ан-гольихо (уезд Уичхон) было потоплено 100 вражеских кораблей и более 9 тыс. моряков.

После этого корейский флот стал господствовать в проливе, а японские войска оказались отрезанными, во враждебной стране, где разгоралась народная война. С победой флота корейские регулярные войска и отряды народного ополчения повсюду перешли в наступление и оттеснили японцев от провинции Чолла, где была создана основная база сопротивления захватчикам. В ноябре 1592 г. 30-тысячная японская армия предприняла отчаянную попытку штурма крепости Чинджу, которая из провинции Кёнсан открывала дорогу в провинцию Чолла. Малочисленные (4 тыс.) корейские войска отстояли крепость и город, чему способствовали умелые действия отрядов партизанских ополчений, нападавших на японские войска с тыла.

Прибытие 50-тысячной китайской армии в конце 1592 г. облегчило борьбу с захватчиками. В феврале 1593 г. объединенные силы китайских и корейских войск освободили Пхеньян. Японские войска отступили и из северо-восточной части страны, а в мае 1593 г. оставили Сеул, предав город огню. Японцам удалось удержаться только на крайнем юго-востоке страны в районе Пусана и Ульсана. Правительство Хидэёси предложило начать переговоры о мире.

Однако японские феодалы (в том числе и враги Хидэёси), добивавшиеся территориальных приобретений в Корее, затягивали переговоры, используя их для подготовки к возобновлению военных действий. В начале 1597 г. в Корею прибыли свежие силы японских войск и начали новое наступление. Однако на этот раз Корея оказалась более подготовленной к отражению неприятельских атак. В течение 1597-1598 гг. были одержаны победы на суше и на море, позволившие завершить освободительную борьбу. В начале XVII в. по инициативе японской стороны велись переговоры о мире. С заключением мирного договора через порт Пусан возобновилась торговля между Японией и Кореей, а также обмен посольствами и подарками.

4. Корея в первой половине XVII в. Вторжение маньчжур

Японское нашествие привело к страшному опустошению страны, к колоссальным людским и материальным потерям. Во многих районах оставались лишь развалины разрушенных городов и селений. Население корейской столицы за годы войны сократилось вдвое. По данным кадастра в 1611 г. площадь пахотных земель составляла только 541 тыс. кёль по сравнению с 1708 тыс. кёль до войны. Резкое сокращение земельной площади объяснялось не только опустошениями во время войны, но и тем, что феодалы, воспользовавшись бедствиями военного времени, захватили значительные массивы государственной земли и укрывали ее от занесения в кадастр для податного обложения. Лишенные земли прежние держатели надельных участков — податные крестьяне — обрекались на голодную смерть или на то, чтобы стать подневольными крепостными у столичной знати и местных помещиков. Корейский народ после войны подвергался неслыханному дотоле угнетению и ограблению, число крепостных (ноби) резко возрастало за счет людей, утративших во время войны средства к существованию.

С восшествием на престол в 1608 г. принца Кванхэ установилось господство «большой северной клики» («партии»), которая истребила своих противников. Представители этой клики осуществляли беззастенчивый грабеж и намного увеличили государственные поборы и повинности. На восстановление разрушенных дворцов в столицу сгоняли многие тысячи крестьян. Процветали коррупция и должностные преступления.

Всеобщим недовольством политикой «северной клики» воспользовалась «западная клика», которая свергла Кванхэ и возвела на престол короля Инджо (1623—1648). Однако, несмотря на заверения и щедрые авансы, не уменьшилось бремя налогов и феодальных повинностей. Между тем возникла новая внешняя опасность: возвышение маньчжурского (чжурчжэньского) государства.

Ведя войну с Китаем, маньчжуры стремились подчинить и Корею. Зимой 1627 г. 30-тысячная маньчжурская армия вторглась в Корею и, подавив сопротивление корейских войск, захватила и разграбила такие города, как Ыйджу, Квансан, Анджу и др. При дальнейшем продвижении маньчжур корейское правительство постепенно бежало на остров Канхва и оттуда стало вести переговоры с завоевателями.

Маньчжуры согласились на быстрое заключение мира. Корея должна была отказаться от помощи и союзнических отношений с Китаем, а маньчжуры обязались вывести из Кореи свои войска. Этот мир оказался передышкой до нового наступления маньчжур, но корейские феодалы не воспользовались ею для обеспечения безопасности страны.

В 1636 г. уже 140-тысячная маньчжурская армия вторглась в Корею. Маньчжурам удалось занять Сеул, а затем они осадили горную крепость Намхан, где скрывался корейский король. Король и корейская армия капитулировали. По новому договору 1637 г. корейский ван признал себя вассалом цинского императора. Корейское правительство обязалось прекратить всякие отношения с Минской династией и оказывать маньчжурам помощь войсками, снаряжением и кораблями в предстоящих походах против Китая, платить ежегодную дань золотом, серебром, рисом, шелком, тканями и бумагой.

В результате маньчжурского нашествия Корея, не оправившись еще после нашествия японцев, подверглась новым опустошениям. Многие города и селения были разграблены и разрушены, а их жители угнаны в рабство. Большой ущерб претерпели сельское хозяйство и ремесла. Тяжелым бременем на разоренное население легла огромная дань победителям. Все это вызвало разрушение производительных сил и усугубило тяжелое экономическое положение Кореи.

Даже в обстоятельствах вассальной зависимости внутриполитическую жизнь Кореи характеризовала беспрерывная борьба за власть между феодальными группировками, называвшими себя «партиями». Обострение борьбы внутри феодального класса во второй половине XVII^XVIII вв. было связано с двумя обстоятельствами. С одной стороны, с укреплением крупного помещичьего землевладения, усилившего феодальный сепаратизм, что, в свою очередь, проявилось в распространении частных конфуцианских храмов славы (совон) й школ (хёнчё) как политических центров местных помещичьих кругов. С другой, — с упадком крестьянского хозяйства, что вызвало сокращение общей массы прибавочного продукта и обусловило обострение вражды феодальных групп за его раздел. Причины усиления борьбы за государственные посты в среде дворян становятся особенно очевидны, если учесть, что значительная часть прибавочного продукта присваивалась феодалами, интегрированными в структуры власти.

Дворянское общество разделялось на клики, находившиеся в смертельной вражде друг с другом. При сменах королей, назначении наследников и в других случаях, когда одной дворянской клике представлялась возможность отнять власть у другой, начиналась ожесточенная кровопролитная борьба, в которой применялись все средства: подкуп, обман, вероломство, убийство. Среди дворян существовал обычай наследственной мести за близких родственников, пострадавших во время подобных усобиц. По обычаю кровной мести за смерть мстили смертью, за ссылку — ссылкой и т.д.

Среди боровшихся за власть феодальных клик в конце XVII в. господствующее положение завоевала «западная партия». В дальнейшем она, в свою очередь, раскололась на две соперничающие группы: «стариков» (норон) и «молодых» (сорон). Дело, разумеется, было не в возрасте, а старшинстве дворянских родов. После тридцатилетней кровавой борьбы (1694-1724 гг.) последовал восьмидесятилетний период так называемого примирения между норон и сорон, когда стоявшая у власти клика норон допускала к ней и своих противников из сорон. Затем, с начала XIX в. до 1863 г. власть безраздельно находилась у норон во главе с могущественным родом Ким, из которого брались жены для всех королей этого периода.

Борьба феодальных клик за власть приводила на протяжении XVII-XVIII вв. к бесчисленным дворцовым переворотам, заговорам и феодальным мятежам, но ни одно из этих событий не затрагивало основ существующих общественных отношений, самого способа производства. Вместе с тем распад дворянства на враждующие партии и группы свидетельствовал о растущих противоречиях среди господствующего класса, связанных с углублением кризиса всей феодальной системы.

Проявлением кризиса феодальной системы являлись не только массовые крестьянские движения, но и невозможность для самих феодалов управлять по-старому. Осознание этого и послужило основой для возникновения своеобразной дворянской оппозиции. Оппозиционные настроения и идеи обычно возникали в среде той, оттесненной от власти, части дворянства, которая не имела ни доходных мест, ни достаточного количества земли. Это были, однако, идеи, направленные не на свержение старого порядка, а на приспособление его к новым реалиям путем реформ.

Оппозиция призывала к ревизии конфуцианской схоластики, сформированной столетия назад для «цементирования» старых обычаев и норм. Они призывали к внедрению практических наук (астрономии, математики, агрономии), ратовала за использование научных и технических достижений европейских стран, сведения о которых просачивались из Китая и, наконец, указывала на необходимость некоторых экономических и социальных реформ. Таковы были основные черты, характерные для этого идейного течения среди дворянства, получившего название «движения за реальные науки» (сирхак).

Зачинателем движения сирхак был богатый дворянин из партии южан Лю Хйон Вон (1622-1673). Последующие реформаторские попытки во многом базировались на его идеях. Во время господства западной партии Лю Хйон Вон (псевдоним Панге) удалился от политической жизни и, поселившись в своем имении, посвятил себя литературным и практическим занятиям. Он обучал рабов и крестьян военному делу и готовил их на случай иностранного вторжения. Он имел собственные корабли и старался установить морские связи с Китаем. В «Панге Сурок» (Записках Панге) он провозглашал необходимость реформ. Наряду с проектами развития культуры и просвещения он выдвинул программу социально-экономических преобразований, которые, по замыслу автора, должны были «устранить злоупотребления и оздоровить страну». Главной он считал земельно-податную реформу, в рамках которой он предполагал широкое наделение крестьян землей (правда, не на правах частной собственности, а в виде потомственной аренды государственных земель), введение общегосударственного поземельного налога в размере 1/15 части урожая и освобождение от прочих налогов и поставок государству. Кроме того, Лю Хйон Вон предлагал содействовать развитию ремесла и торговли путем установления единого умеренного налога для ремесленников, купцов и мореходов; отменить налоги на шелководство, плодоводство, рыбные промыслы и солеварни; установить для короля и чиновников фиксированное содержание от казны. Эти проекты имели прогрессивное значение, поскольку их автор выступал за некоторое ограничение феодального грабежа, за развитие просвещения, промышленности и торговли.

На деле же верхушечные преобразования господствующего класса не устраняли главной причины зла — разорения и упадка крестьянского хозяйства из-за непомерной эксплуатации со стороны помещиков, ростовщиков и феодального государства. Мероприятия правительства норон, проведенные в царствование короля Хйонгжон (1660-1674), как впрочем, и многие последующие реформы такого же рода, показывают, что они были рассчитаны на успокоение народа, на некоторое упорядочение феодальной эксплуатации и на обеспечение тем самым исправного поступления основных государственных налогов. Так, правительством было объявлено об отмене некоторых налогов, вызывавших особенное негодование крестьян (подушная подать с детей, налога на солеварни и рыбные промыслы), о перераспределении лесов, захваченных дворцовым ведомством и помещиками, об организации мест призрения нищих и бездомных.

При короле Йончжон (1725-1776) находившееся у власти правительство норон сделало новые попытки упорядочения феодальной эксплуатации и восстановления пришедшей в упадок ирригационной системы. Ввиду частых засух и массового голода правительство занялось устройством оросительных сооружений: плотин, водохранилищ, организацией специальных зернохранилищ на случай голода, а также вынуждено было запретить гнать спиртные напитки из риса, уменьшить или отменить некоторые из государственных налогов. Тогда же были отменены наиболее тяжелые виды пыток при допросах (выламывание ног). При короле Йончжон даже была издана декларация (оставшаяся, впрочем, на бумаге) об отмене личной зависимости крестьян от помещиков (янбан) и о том, что внук рабыни становится свободным. Эти же, попытки укрепления слабеющего феодального строя нашли свое выражение в составленном в 1785 г. новом уложении под названием «Великий свод законов». В этом уложении было выражено стремление ограничить феодальную эксплуатацию определенными нормами, установленными законом. Так, например, было объявлено об уменьшении размера общегосударственного поземельного налога с 30 до 23 ду с кёль пахотной земли.

Но эти частичные уступки, сделанные с целью укрепления господства помещиков и бюрократии, не могли остановить глубокого кризиса всей феодальной системы страны.

5. Общественное развитие Кореи в конце XVIII — начале XIX в

В конце XVIII в. в общественной жизни и общественной мысли Кореи обозначились новые явления. В конечном счете, они были связаны с теми экономическими сдвигами, которые имели место в стране в течение XVII-XVIII вв. Несмотря на тормозящую роль феодальных отношений, в стране складывались местные рынки, появились прообразы торговых центров общенационального значения, вроде ярмарки в Тэгу. Расширились внешнеторговые связи с Китаем и Японией, увеличилось купеческое сословие в городах. В интересах городского торгово-ремесленного населения развивалась деятельность тех дворянских писателей и ученых, которые порвали с конфуцианством. К концу XVIII — началу XIX в. относится деятельность большинства писателей, составлявших течение «сирхак» (за реальные науки) и его наиболее передовую часть — группу «пукхак» (за учение с Севера, т.е. Китая). К этому течению относились родоначальник новой художественной литературы Пак Чжи Вон, замечательный математик и астроном Хон Дэ Йон, а также ряд других писателей и ученых. Этой группе было свойственно отрицательное отношение к конфуцианской схоластике и стремление к реформам. Они считали, что кичащейся своей цивилизацией Корее необходимо учиться даже у «варварского» маньчжурского Китая, который все же располагал более совершенными орудиями для обработки земли, средствами передвижения (телеги, корабли), жилищами, дорогами, мостами, более высокими научными знаниями. Заимствования достижений Китая, подъем сельского хозяйства, развитие торговли, по мнению сторонников пукхак, были необходимыми условиями для превращения Кореи в процветающую страну.

В записке йонихйонского уездного начальника Пак Чже Га, поданной королю в 1799 г., были наиболее.широко отражены социально-экономические идеи данного течения. Пак Чже Га много внимания уделил вопросу тяжелого и бесправного положения крестьян. Он пришел к следующему выводу: «Если все останется как сейчас... то дальше невозможно будет прожить и единого дня, ибо такое положение существует во всех округах и во всем государстве». Вместе с тем он предлагал широкую программу по выведению страны из кризиса, основным условием которой было смягчение безудержной эксплуатации.

Антифеодальная направленность наиболее ярко проявилась в трудах крупнейшего представителя сирхака Дион Як Иона (род. в 1762 г.), проведшего 18 лет в ссылке. Его сочинения, особенно «Книга о порабощенном народе», содержат суровое осуждение существующего строя.

Таким образом, возникшее в среде оппозиционных слоев дворянства течение сирхак и рукхак не только впервые выступило с критикой существующего строя, но стало предвестником новых общественных веяний. Однако в силу отсталости Кореи и слабости элементов нового общественного строя, эти идеи не могли получить сколько-нибудь широкого распространения. Кроме того, воспринимая передовые научные идеи Европы, даже лучшие представители феодальной интеллигенции подпадали под влияние христианских миссионеров, не видя в их деятельности скрытой подготовки к колонизации страны. С начала XIX в. преследование корейских новообращенных христиан, принимавшее систематический характер, совпадало для правительства с борьбой против оппозиционных элементов внутри страны.

Жестокая феодальная эксплуатация, сочетавшаяся с притеснениями со стороны чиновников, беспрерывно вызывала народные волнения. С ростом возмущения народных масс увеличивались и трения между различными слоями господствующего класса. Оттесненные от власти дворянские группировки готовились дать бой правящей клике. В 1811 г. произошло наиболее крупное в течение всей первой половины века вооруженное выступление против царствующей династии Ли — мятеж Хон Гйон Нэ, богатого помещика из провинции Пхйо-нандо. Выступление Хон Гйон Нэ встретило поддержку многих землевладельцев из опальных группировок и являлось феодальным мятежом. Но когда главарь мятежников, собрав пятитысячное войско выступил против правительственных сил и бросил призыв к борьбе против сеульских притеснителей за свержение династии Ли, народные массы, крестьяне и ремесленники поддержали его, хотя сам Хон Гйон Нэ не выдвигал никаких требований в защиту их интересов.

Военные силы, собранные Хон Гйон Нэ, первоначально достигли значительных успехов, заняв крупный в Пхйонандо окружной центр Чжонгчжу и ряд более мелких городов. Но впоследствии в боях под Анчжу было разбито основное ядро войска повстанцев, состоявшее из горняков-золотоискателей. А позже, после длительной и трудной осады, был взят г. Чжон-чжгу, над восставшими учинена жестокая расправа, взятый в плен Хон Гйон Нэ был казнен.

Однако подавление мятежа 1811 г. не остановило брожения в стране. Через два года (в 1813 г.) вспыхнуло восстание крестьян и рыбаков на острове Чжечжю. Затем последовал ряд неурожайных лет, сопровождавшихся массовой смертностью от голода и эпидемий. Начиная с 1832 г., девять лет подряд Корея была охвачена голодом и эпидемиями холеры. В 1834 г. разразился ряд голодных бунтов в городах.

6. Корея в 30-60 годах XIX в

Во второй трети XIX в. еще более обострился кризис всех структур корейского общества. Ослабленная нарастающими внутриполитическими противоречиями монархия Ли клонилась к все большему упадку. Между тем над страной нависла грозная опасность со стороны капиталистических держав, стремившихся к «открытию» Кореи и превращению ее в колонию.

Нажим на Корею выразился на первых порах в активизации деятельности европейских миссионеров. В 1831 г. папа Григорий XVI объявил об учреждении Корейского епископства и о назначении туда епископа. В 1832 г. появившееся у берегов Кореи английское судно пыталось от имени Британии навязать Корее торговые отношения, но получило отказ. Между тем посланцы Ватикана тайно проникали в Корею и вели здесь свою деятельность. Это были главным образом французские миссионеры. Они завязывали связи с недовольными дворянами из опальных феодальных кланов, вербовали сторонников среди государственных чиновников и готовили почву для проникновения европейских держав.

В 1837 г. уже насчитывалось 9 тыс. обращенных в христианство корейцев. В 1839 г. корейские власти обрушили новые репрессии на христиан. Были казнены 150 корейцев и три французских миссионера, скрывавшихся под вымышленными именами. Казнь миссионеров стала предлогом для двукратной посылки (в 1846 г. и 1847 г.) в Корею французских военных кораблей. Под угрозой применения военной силы, в компенсацию за казнь миссионеров, французы добивались открытия корейских портов для французской торговли. Но экспедиция (1847 г.) потерпела неудачу — два корабля сели на мель у берегов Кореи.

Отвечая на письмо французского правительства, корейские власти отвергли претензии в связи с казнью миссионеров и, в свою очередь, обратились к французскому правительству с вопросом: «Что бы вы сделали, если бы в вашу страну тайно проникли переодетые иностранцы и занимались тем, что вы считаете преступлением?». В письме также объявлялось о нежелании Кореи иметь какие бы то ни было отношения с иностранными государствами.

Насильственной «открытие» Китая и капитуляция маньчжуров перед западными державами произвели огромное впечатление на господствующий класс Кореи. Сеульское правительство встало на путь еще более строгой и еще более полной изоляции страны от внешнего мира.

К этому времени многим образованным корейцам, осуждавшим существующие порядки, стало ясно, что иностранные миссионеры преследуют корыстные цели и расчищают дорогу колонизаторам. На этой почве возникло новое религиозное учение, носившее корейский национальный оттенок, оппозиционное западному христианству и в то же время в известной мере отражающее антифеодальный протест широких народных масс крестьян и ремесленников. Это учение в 1859 г. стал проповедовать некий Цой Чже У, и оно получило название «тонхак» (восточное учение). В нем сочетались различные догмы конфуцианства, буддизма и даосизма. Это была попытка осуществления религиозной реформации в условиях углубляющегося кризиса корейского феодализма и крушения официальной конфуцианской идеологии. На сторонников этого учения в 1866 г. обрушились репрессии. Цой Чже У был казнен, но тонхак продолжал существовать как одно из сектантских религиозных учений.

Внутреннее положение Кореи в середине XIX в. характеризовалось нарастанием народного возмущения. Один из миссионеров указывал в своем донесении, что «маленькая искорка способна зажечь такой пожар, последствия которого даже невозможно учесть». Неурожаи и голод в начале 60-х годов еще более накалили атмосферу. Уже в 1861 г. в ряде округов крестьяне нападали на помещиков и чиновников. За десять месяцев 1862 г. произошло 21 крестьянское восстание в пяти провинциях Кореи. Вызваны они были злоупотреблениями чиновников-сборщиков податей, притеснением помещиков и ростовщиков. Эти массовые, но разрозненные, плохо связанные между собой, стихийные выступления крестьян были жестоко подавлены правительством.

После смерти короля Чольчжон, не оставившего наследника, на престол в ноябре 1863 г. был возведен двенадцатилетний Ли Цзэ Хван, а всю власть в государстве захватил его отец Ли Ха Ын, ставший регентом (Тэвонгун).

Далеко зашедший внутренний кризис и внешняя опасность со стороны Запада побудили Тэвонгуна стать на путь укрепления ослабевшей монархии.

Крестьянские восстания начала 60-х годов заставили корейское дворянство на время забыть свои внутренние раздоры и сплотиться вокруг королевской власти для борьбы с крестьянством. Именно это являлось одной из главных задач Тэвонгуна. Кроме того, он стремился укрепить королевскую власть, расширить ее социальную опору, объединить вокруг нее все дворянство. Тэвонгун покончил с засильем дворянской партии норон (стариков), замещавшей своими ставленниками важнейшие правительственные посты, и открыл доступ к государственной службе не только другим дворянским группировкам, но и даже отдельным представителям недворянского сословия (купцам, зажиточным мелким землевладельцам). К этому времени значительной политической и экономической силой в стране стали конфуцианские «храмы славы», посвященные возвеличению наиболее сильных и могущественных дворянских домов. Храмы славы (совок) обладали обширными землями с прикрепленными к ним крестьянами, пользовались налоговым иммунитетом и являлись опорой феодального сепаратизма. Ограничение, а затем и упразднение храмов славы (из более 500 храмов было оставлено лишь 47) несколько ослабило могущественные дворянские дома, пользующиеся решающим влиянием при прежних королях Кореи, но, разумеется, не покончило с политической раздробленностью страны.

Стремясь привлечь симпатии народных масс, Тэвогун объявил об уничтожении различия между дворянами (ятбан) и простолюдинами. Был проведен закон о замене уплачиваемого только простолюдинами военного налога новым подомным налогом, обязательным для всех сословий. Но как оказалось, дворянство фактически было освобождено от обложения, поскольку от нового налога освобождались все лица, находившиеся на государственной службе. В остальном громко объявленное «уравнение» дворян и простолюдинов свелось к упразднению мелочных ограничений для последних, вроде запрета носить черную обувь. Что касается феодальной эксплуатации в целом, то всевозможные поборы и притеснения народа не только не уменьшились при Тэвонгуне, а, наоборот, значительно возросли.

Для поднятия престижа нового царствования в 1865 г. Тэ-вонгун предпринял восстановление дворца Кйонбоккун, сгоревшего во время японского нашествия еще в XVI в. Это потребовало огромных затрат сил и средств в течение трех лет. На принудительных работах по заготовке материалов, их перевозке и на самом строительстве дворца было ежедневно занято по несколько десятков тысяч человек. Чтобы покрыть колоссальные расходы, правительство Тэвонгуна установило обременительный для народа особый поземельный налог и сверх того прибегло к чрезвычайным сборам. Но денег не хватило. Тогда правительство приступило к выпуску в обращение неполноценной монеты и продаже государственных должностей. В целом мероприятия Тэвонгуна не укрепили государственный строй в Корее, но, наоборот, усилили хозяйственную разруху и увеличили недовольство в стране.

Между тем капиталистические державы усиливали давление на Корею. Систематический характер приняли экспедиции военных эскадр, целью которых было «открытие» корейского рынка. В частности, в 1866 г. семь французских военных кораблей высадили десант на острове Канхва. Оттуда они потребовали от корейского правительства заключения неравноправных торговых соглашений. Но на этот раз присланные Тэвонгуном отряды корейских стрелков сумели выбить французов с острова.

В эти же годы началась американская агрессия в Корее. В 1866 г. в район Пхеньяна проникла американская шхуна «Генерал Шерман». Команда грабила древние курганы с богатыми захоронениями, что было воспринято местным населением как святотатство. В конечном итоге команда была перебита, а шхуна сожжена. В 1871 г. правительство США отправило в Корею военную эскадру во главе с американским посланником в Пекине Лоу и адмиралом Роджерсом, чтобы потребовать компенсации за уничтоженную шхуну и заключения договора об «открытии» корейских портов для американской торговли. Однако и в этот раз американцы встретили ожесточенное сопротивление (в устье реки Ханган) и, понеся большие потери, вынуждены были отступить.

Эти успехи только подтвердили правильность курса правительства Тэвонгуна на «закрытие» страны. Для этого были усилены военные приготовления. Тысячи людей сгонялись на постройку укреплений. Производство вооружения (особенно пушек) требовало новых расходов, а следовательно, и новых налогов от населения.

Поборы центрального правительства, а также притеснения местных чиновников и помещиков, вызвали при Тэвонгуне ряд новых народных выступлений. Наиболее крупным были восстание крестьян округа Пхунченбу в 1864 г., восстание в провинции Чжолландо весной 1869 г. и волнения в провинции Кйонсандо весной 1871 г. Кроме того, происходил массовый уход крестьян за границу в соседнюю Маньчжурию и русское Приамурье.

Растущим возмущением народа воспользовалась феодальная оппозиция, давно высказывавшая недовольство политикой регента, в частности, уничтожением «храмов славы». В 1874 г. король, достигший совершеннолетия, отстранил Тэ-вонгуна от управления. Однако фактически власть перешла не к королю, а к его жене королеве Мин и ее родственникам, захватившим в свои руки все важнейшие должности в государственном аппарате.

Решающий удар по вековой закрытости Кореи нанесла Япония. Послав свои военные корабли в территориальные воды Кореи, японцы спровоцировали столкновение с береговой охраной и разрушили два корейских форта (1875г.). Вначале 1876 г. с требованием «удовлетворения» за инцидент, вызванный самими же японцами, в Корею прибыло японская посольство во главе с Курода в качестве представителя императора. По сути это было не посольство, а настоящая военно-морская экспедиция. Курода сопровождали два военных корабля и три транспорта с солдатами. Угрожая пушками, японцы предлагали заключить договор «о дружбе». Правящая в Сеуле клика Мин приняла требования Курода.

26 февраля 1876 г. на острове Канхва был подписан первый в серии неравноправных договоров Кореи. Он содержал ряд односторонних обязательств Кореи по отношению к Японии. Для японской торговли.открывался Пусанский порт и давалось обязательство в течение 20 месяцев открыть еще два порта. В открытых портах японцы получили свободу торгово-промышленной деятельности, не подвергаясь «ни ограничениям, ни запрещению». Там же располагались японские консулы и устанавливалась экстерриториальность. Вместе с гарантиями свободного плавания в корейских водах японцы получили право обследовать и картографировать корейское побережье. Торговое соглашение, подписанное в августе 1876 г. освобождало японские товары от ввозных пошлин, а японские деньги были допущены к свободному обращению на корейском рынке. Канхваский договор, открывший страну для широкой экономической и политической экспансии Японии, знаменовал начало превращения Кореи в полуколонию. Что же касается формального признания в договоре независимости Кореи, то этим Япония хотела лишь устранить влияние Китая, считавшегося сюзереном Кореи.

Богатства Кореи, особенно ее недра, прельщали и других колонизаторов, особенно американцев. В 1880 г. правительство США вновь обратилось с требованием об открытии корейских портов. Затем последовали аналогичные требования Англии, Франции, России и Италии.

Действовавшие вместе с японцами США, силой навязали Коре второй неравноправный договор. Согласно этому договору (от 22 мая 1882 г.) в открытых портах Пусан, Вонсан, Ингон американцам предоставлялось право беспрепятственной торговли, право приобретать землю и другую собственность, основывать промышленные предприятия. Им также предоставлялась экстерриториальность, неподсудность корейскому правительству. Аналогичные договоры с Кореей в 1883-1884 гг. подписали Англия, Германия, Италия и Россия, а впоследствии Франция и другие капиталистические страны.

Таким образом, в течение 1882-1884 гг. под угрозой иностранных пушек Корея полностью покончила со своей изоляцией от внешнего мира. Но именно с этих пор Корея стала превращаться в полуколонию иностранных капиталистических стран.

корея тяньцзинский восстание

7. Сеульское восстание 1882 г

Восстание началось в обстановке крайнего возбуждения, вызванного, с одной стороны, заключением кабального договора с США, а с другой — наступившей засухой. Рисовые поля погибали от палящего зноя; голод в стране казался неминуемым. Сторонники опального Тэвонгуна распускали слухи, что в несчастье виноваты те, кто открыл страну для иноземцев и тем вызвал гнев духов — покровителей страны. Первыми 23 июля 1882 г. выступили солдаты королевского войска, чье положение сильно ухудшилось после так называемой реорганизации армии в условиях полуколониального закабаления страны. В течение целого года они не получали жалованья. Выданный им, наконец, в качестве месячного оклада рис оказался гнилым, перемешанным с песком и глиной. Возмущенные солдаты убили интендантского чиновника. Восстание возглавил солдат Сон Сун Гиль. К солдатам присоединилась сеульская беднота. Солдатский бунт перерос в Крупное народное восстание против правительства и японцев. Восставшие освободили заключенных, разгромили дома богатейших сановников, а их имущество сожгли, убили попадавшихся им японцев и правительственных чиновников. Здание японской миссии было сожжено, а персонал бежал. Восставшие проникли во дворец. Король был вынужден выдать им нескольких министров, и их растерзала толпа. Плодами народного выступления воспользовался Тэвонгун, заключивший союз с руководством восставших и вернувший свою власть. Но власть эта не была прочной.

Сеульские события дали Японии повод для новых домогательств. 16 августа 1882 г. в Корею вернулся японский министр-резидент Ханабуза в сопровождении военных кораблей. Угрожая войной, он предъявил ультиматум, который был полностью принят Тэвонгуном. По подписанному в Чемульпо договору правительство Тэвонгуна обязалось арестовать и наказать виновников выступления 23 июля, с почестями похоронить убитых японцев, уплатить возмещение их семьям и 500 тыс. йен контрибуции японскому правительству, восстановить за свой счет здание японской миссии, а главное — разрешить пребывание в Сеуле японских войск и взять на себя расходы по их содержанию. В столице был размещен отряд в 700 японских солдат. Десять руководителей восстания во главе с Сон Сун Гилем были казнены.

Между тем оправившаяся от удара королева и ее родственники (Мин Тэ Хо, Мин Йон Ик и др.), снова повели борьбу против Тэвонгуна. В конечном итоге он был выслан в Китай, а к власти вернулась группировка Мин.

Стихийное и неорганизованное восстание 1882 г. не выдвинуло никаких самостоятельных требований. Но в то же время оно показало всю непрочность положения господствующего класса, который уже не мог удержать власть без помощи внешних сил.

Борьба дворянских группировок в 80-е годы XIX в. стала направляться и ориентироваться иностранными государствами, подчинявшими Корею своему влиянию.

С возвращением к власти родственников королевы Мин заметно усилилось китайское влияние. В 1883 г. был подписан «договор о морской торговле» между Китаем и Кореей, который не только подтверждал вассальное положение Кореи, но и предоставлял китайским купцам особые права и льготы. Маньчжурская династия добилась передачи китайским инструкторам дела реорганизации корейских войск.

Китайское влияние, проводившееся через правящее окружение Мин, мешало агрессивным планам Японии. Японцы, в свою очередь, обзавелись собственной агентурой из среды корейского дворянства. Они поддерживали так называемую «партию реформ», которая возникла в Корее в начале 80-х годов. Она объединяла группу молодых дворян (Ким Ок Кюн, Со Гван Бом, Пак Йон Хе, Хон Йок Сик и др.) из опальных, но знатных семей, утративших влияние при новом царствовании и стремившихся вернуть его.

На словах эти люди выступали за независимость Кореи, понимая под этим упразднение вассальных отношений Кореи по отношению к Китаю. На деле же, будучи связанными с японским капиталом, они в завязавшейся борьбе за власть лишь прикрывались программой «прогрессивных реформ». Даже в своих прокламациях «партия» Ким Ок Кюна не шла дальше призывов к верхушечным реформам, которые были необходимы иностранному капиталу и связанной с ним части корейских помещиков.

Японцы щедро субсидировали партию реформ. В конце 1884 г. группа Ким Ок Кюна вместе с японским министром-резидентом подготовила государственный переворот. 4 декабря они при участии отряда японских солдат заняли дворец и захватили короля. На следующий день по «королевскому приказу» были вызваны во дворец 12 сановников из группы Мин и здесь убиты, затем было создано новое правительство, в которое вошли Ким Ок Кюн и его люди. Это правительство просуществовало всего 48 часов. Судьбу его решило восстание сеульского населения и выступление китайских войск (к которым примкнули корейские). В завязавшихся боях было перебито свыше 70 японцев, остальные бежали вместе с лидерами «партии реформ» в Японию.

На этом этапе конфликт между Китаем и Японией из-за Кореи был улажен Тяньцзинским договором от 18 апреля 1885 г., по которому оба государства обязались вывести из Корей свои войска и не посылать своих офицеров в качестве инструкторов корейской армии. В будущем, при необходимости отправить войска в Корею каждая из сторон должна была бы письменно предупредить другую. Японии, как видно, пришлось временно отказаться от попыток прямого захвата Кореи, но Тяньцзинский договор ненадолго отсрочил японо-китайское столкновение из-за Кореи. К тому же, договор обозначил дипломатическую победу Японии, поскольку Китай признал за Японией одинаковые с собой права в Корее.

8. Корея во второй половине 1880 — первой половине 1890 годов

Экономическое и политическое развитие Кореи после Тяньцзинского договора все более приобретало колониальный характер. Если в 1886 г. в Корею было ввезено иностранных товаров на 2474 тыс. долларов, то в 1891 г. на 5256 тыс. долларов. 55% ввозимых товаров составляли хлопчатобумажные ткани. Быстро возрастал также ввоз керосина, мешковины, веревок, спичек, анилиновых красок, металлических изделий. В корейском экспорте преобладали сельскохозяйственные продукты: рис, бобы и др.

Особое место занимал вывоз золота. В 1886 — 1893 гг. только учтенное в таможнях золото в среднем составляло 27,3% общегодового экспорта Кореи, но огромное количество золота выкачивалось иностранцами помимо таможен. Данные по пяти округам провинции Хамчйондо свидетельствовали, что лишь из этого района золота вывозилось вдвое больше, чем было показано в Вонсонской таможне. Внешнеполитическое положение Кореи уже, в основном, определялось борьбой колониальных держав за экономическое преобладание в стране. Среди них первое место занимала Япония, которая после Тянцзинского договора стала укреплять свои позиции в Корее. С 1886 по 1894 г. она вдвое увеличила свой торговый оборот в Корее и захватила судоходство в ее водах. Японские банки захватывали в Корее земли и приобретали различные концессии.

Серьезным препятствием для японских колониальных планов оставалась непримиримая враждебность корейского народа и его определенные симпатии к Китаю, вместе с которым им не раз приходилось в прошлом сражаться против японцев. Но и Китаю уже не удавалось использовать благоприятную ситуацию в Корее из-за его все возрастающей зависимости от западных стран. При этом англичане поощряли маньчжурскую династию как орудие своей политики в Кореи, а американцы поощряли японскую агрессию, рассчитывая использовать Японию в своих целях против Англии, Китая и России. Вместе с тем США приступили к непосредственному захвату экономических и политических позиций в Корее. Еще в начале 80-х годов XIX в. американцы получили концессию на организацию каботажного судоходства, на рубку леса, на ловлю жемчужных раковин, на проведение электричества в столице. В 1887 г. оказывали нажим на корейское правительство для получения концессии на золотой рудник, а в 1888 г. пытались захватить острова Комун-до (Гамильтон). Последние попытки были не реализованы американцами из-за боязни осложнений с другими державами. Тем не менее по-прежнему основная линия американской политики определялась поддержкой японской агрессии. США рассчитывали на приобретение части тех выгод, которые приобретали японцы, исходя из своего «принципа наибольшего благоприятствования» в Корее и своих старых неравноправных соглашений с Японией.

Внутреннее положение Кореи характеризовалось в начале 90-х годов глубоким социальным кризисом. «Открытие» Кореи повлекло за собой хронический дефицит и без того скудной корейской казны. Иностранные советники и реорганизация войска, контрибуция японцам и административные реформы, расточительство двора и т.д. — все это вызвало небывалые расходы у корейского правительства, которые приходилось покрывать новыми налогами и широкой продажей должностей. В конечном счете, за все расплачивался корейский крестьянин. Произвол помещиков, беззакония и поборы чиновников, эксплуатация со стороны местных и иностранных ростовщиков и скупщиков сделали жизнь крестьян невыносимой. За восстанием крестьян в Йочжю и Вончжю в 1885 г. последовало восстание 1889 г. в Пукчхйоне и Сувоне. Восстания крестьян в провинции Хамчйондо и на о. Чжечжю в 1890 г. имели ярко выраженный антияпонский характер. После голода 1892-1893 гг. началось массовое восстание крестьян, ремесленников и рабов против своих феодалов и иностранных колонизаторов — крестьянская война 1894 г., известная также как восстание Тонхаков.

Уже в 1893 г. волнения крестьян охватили шесть провинций Кореи. В ночь на 3 января 1894 г. несколько сот крестьян, пробравшихся из своих деревень в г, Кобу, напали на правительственный арсенал, захватили оружие, освободили заключенных и сожгли городское управление вместе со всеми документами. На следующий день вооруженные крестьяне разгромили в Пэксане казенный продовольственный склад и раздали населению 4 тыс. мешков риса. К восставшим присоединились тысячи крестьян окрестных деревень.

Во главе восстания стали члены религиозной секты «Тонхак» («Восточное учение»), главным образом представители мелких слоев чиновничества, сословно непривилегированные и эксплуатируемые не менее крестьян или ремесленников. Выходцем из этого слоя был и военный руководитель восстания Чжон Бон Дюн — сын мелкого чиновника, казненного за неповиновение властям. -

Религиозное учение «Тонхак» непосредственно не призывало к ниспровержению феодальных порядков, но идея равенства (на небесах) для всякого человека, воспринималась угнетенными массами как призыв к установлению равенства на земле. По-своему понятное и истолкованное крестьянством «восточное учение» стало идеологической формой крестьянской войны, охватившей Корею в 1894 г.

К тому же в ходе восстания, по мере втягивания в него народных масс, само учение принимало все более конкретную антифеодальную и антиколониальную направленность, о чем свидетельствуют прокламации, выпущенные за подписью Чжон Бон Дюна, Ким Гэ Нама и других вождей Тонхаков. Так, например, в воззвании, изданном вскоре после начала восстания, говорилось: «Нашим единственным побуждением является спасение народа от нависших страшных бед и безопасность государства. Мы только желаем отрубить головы жадным и жестоким чиновникам и изгнать из страны банды иноземных притеснителей, наших смертельных врагов. Наши гневные чувства разделяет и народ, страдающий от янбаней и богачей. Так вставайте сейчас же без промедления — упустив момент, вы не поможете себе сожалением».

Местные правители и феодалы не смогли разгромить повстанцев. Восстание охватило провинции Чжолладо, Чунчйондо, Кйонгидо, Канваондо, Хванхэдо. Карательные армии, отправленные из Сеула, потерпели поражение. Правительство пошло на переговоры, предлагая ряд уступок повстанцам при условии прекращения ими борьбы. Руководители восстания подписали перемирие на следующих условиях: правительство обязалось наказать ряд чиновников и помещиков, уничтожить документы о рабах, изменить положение гйонин (отверженных), карать за связь с японцами, упразднить часть налогов и списать старые долги (как государству, так и частным лицам), равномерно распределить землю. После подписания данных обязательств вожди восставших вывели свою армию из Чжончжю. Естественно правительство не собиралось соблюдать соглашения. Более того, король тайно обратился к маньчжурам с просьбой о присылке войска для подавления крестьянской войны.

На все последующие события в стране повлияли обстоятельства внешнеполитического характера. 9 июня 1894 г. в южнокорейском порту Асан высадились 1,5 тыс. китайских солдат, присланных по просьбе корейского правительства для борьбы с тонхаками. Это дало предлог для вмешательства Японии, которая, в свою очередь, отправила в Корею войска, намного превосходящие по численности китайские. Только до 15 июня прибыло свыше 10 тыс. японских войск, которые заняли столицу и важнейшие стратегические пункты страны. 23 июля японские войска в Сеуле атаковали королевский дворец. Свергнув правительство, они передали власть Тэвон-гуну и вернувшимся из эмиграции лидерам «партии реформ» во главе с Пак Йон Хе, возглавившего реформаторов после гибели в Шанхае весной 1894 г. Ким Ок Кюна. Новое правительство тут же подписало с Японией ряд кабальных договоров, в том числе о наступательном союзе в войне с Китаем, объявленной 1 августа. В этой войне китайские войска потерпели ряд поражений и к концу сентября отступили из Кореи. Но японские войска встретили ожесточенное сопротивление корейского народа и, прежде всего Тонхаков, вновь взявшихся за оружие. Восставшие крестьяне овладели большей частью Чжолладо, Чунчйондо, Кйонсандо, Кйонгидо и Хванхэдо, а всего — около трех пятых территории страны. Число восставших только в двух провинциях Чжолладо и Чунчйондо превышало 200 тыс. человек. Сначала успех сопутствовал восставшим во главе с Чжон Бон Дюном. Первые карательные отряды правительственных войск были разбиты. Наиболее ожесточенные бои развернулись за город Кончжу: ежедневно каждая из сторон теряла по несколько тысяч человек. В конечном итоге переломили ситуацию японские войска, широко использовавшие артиллерию. Крестьяне отступили в Нон-сан, где уже были окончательно разгромлены. 9 декабря 1894 г. был схвачен руководитель восстания Чжон Бон Дюн и позже казнен в Сеуле.

Поражение этого массового восстания против своих феодалов и иностранных захватчиков поставило Корею перед глубоким национальным кризисом. Страна находилась под угрозой полной потери государственной самостоятельности и превращения в японскую колонию.

Подавив основные очаги крестьянской войны и создав кабинет министров из своих марионеток, японцы продиктовали Корее требования о «реформах», осуществление которых должно было полностью обеспечить экономическое и политическое господство японцев в Корее. Во время войны японцы успели захватить корейскую почту и телеграф, взять в свои руки обучение новых войск (хульйонде), опутать займами корейское правительство. Нанеся поражение Китаю, Япония полностью покончила с китайским влиянием в Корее. По Симоносекскому договору, подписанному 17 апреля 1895 г., Китай признал независимость Кореи и прекращение всех церемоний, связанных с вассальным положением Кореи. Теперь Япония получила полную свободу действий. Лишь непрекращающаяся борьба корейского народа и противоречия в лагере империалистических держав мешали японцам открыто утвердить свое господство и официально превратить Корею в свою колонию.

С конца XIX века империалистические государства начали усиленную борьбу на Тихом океане за Дальний Восток и, в первую очередь, за Китай. Корея, богатая природными ресурсами, также стала одним из важнейших объектов борьбы колониальных держав. Резко обострились русско-японские противоречия. Россия, имевшая свои колониальные планы в регионе, препятствовала японской агрессии в Корее и Китае.

Выступление России, Франции и Германии с требованием вернуть Китаю Порт-Артур, захваченный японцами по Си-моносекскому договору, серьезно ослабило политическое влияние Японии в Корее. Здесь против японского засилья активно выступила группировка королевы Мин. Королева и ее окружение ориентировались на Россию и рассчитывали с ее помощью сохранить независимость своей страны. В июле-августе 1895 г. они удалили из корейского правительства ставленников Японии. Их заменили деятели русофильской партии, которая стала играть ведущую роль в правительстве. В ответ под руководством японского посланника Миуры возник новый заговор, и на рассвете 8 октября 1895 г. японцы ворвались во дворец и учинили зверское побоище. Королева и ее приближенные (включая фрейлин) были заколоты штыками. Потом ее труп был облит керосином и сожжен, а король превратился в пленника нового прояпонского кабинета, который был немедленно организован Миурой. Возмущение в Корее и за ее пределами было огромным. После убийства королевы в Корее усилилась антияпонская вооруженная борьба партизан Ы-бйон («Армия справедливости»); реформы, проводимые прояпонским правительством, бойкотировались населением; в стране зрело общее восстание против японцев и их корейских сторонников. В этой напряженной обстановке 11 февраля 1896 г. русофильская партия организовала бегство короля из дворца, где он фактически был в заключении. Король получил убежище в здании русской дипломатической миссии, где оставался в течение целого года. Оттуда король обратился к населению и войскам с воззванием об отстранении прояпонского кабинета и создании нового правительства. Король призывал покарать предателей. Министры Ким Хон Чжиб, Чжон Бйон Хо и Э Юн Чжун были разорваны в клочья восставшим народом и солдатами, но остальным удалось бежать в Японию. В результате этих событий политическое влияние Японии в Корее вновь оказалось подорванным. Японии пришлось лавировать и, в частности, искать соглашения с русским правительством. В мае и июне 1896 г. правительства России и Японии подписали два соглашения (Сеульский меморандум и Московский протокол), по которым обе взаимно признавали право каждой на оказание «помощи» корейскому правительству и на посылку в Корею определенных контингентов военных сил. Обе стороны, таким образом, признали друг за другом равные «права» на экспансию в Корее, что, естественно, еще более усилило соперничество между японскими и российскими колонизаторами.

В Корею активно проникали и другие империалистические государства. В конце XIX и начале XX в. разгорелась борьба за концессии, которые вырывались угрозами, хитростью и подкупом у корейского правительства. Вслед за концессией на разработку крупнейшего месторождения золота в провинции Пхйонгандо, полученной в 1895 г., американцы в следующем году приобрели право на постройку железной дороги между Сеулом и Чемульпо (позже, в 1898 г. эта концессия была пере-. продана японцам), а затем на проведение в Сеуле канализации, водопровода и электрического освещения. Английские колониальные власти получили концессию на золотой рудник, и их представитель Броун был назначен на пост директора таможен и финансового советника корейского правительства. Англичане таким образом рассчитывали подчинить себе финансы и внешнюю торговлю Кореи. Французский синдикат добился концессии на постройку железной дороги от Сеула до Ычжу (на север), а немецкая фирма — концессию на разработку золота. Русские промышленники получили право на разработку железных руд в Хамчйондо и лесов по рекам Амнок (Ялу) и Туман, на проведение телеграфных линий в северной Корее и др. Но больше всего концессий было захвачено японцами. Им принадлежали телеграфные линии в южной Корее, концессии на важнейшие железнодорожные линии Сеул — Пусан, Сеул — Чемульпо (перекупленная у американцев), на золотые разработки, на железные рудники, на рыбную ловлю по всему побережью. Японцы занимали господствующие позиции в области судоходства и торговли.

К концу XIX в. правительство все еще феодальной Кореи (с 1897 г. она стала называться империей Дэхан) превратилось в настоящее предприятие по распродаже естественных богатств страны. Шло постоянное соперничество дворянских клик, каждая из которых представляла интересы определенных иностранных политических кругов. Основными из них были: прояпонская (Пак Йон Хё, Ким Га Чжин, Ю Гиль Чжун и др.), проамериканская (Со Цзэ Пхиль, Юн Чи Хо, Ли Сан Цзэ и др.). Борьба между ними, как в фокусе, отражала позиции соперничающих в Корее колониальных сил. После бегства короля и последовавшего переворота престиж и приоритетные позиции японцев оказались значительно поколебленными. Но чтобы противодействовать усилившемуся российскому влиянию, американцы и англичане стали еще больше поддерживать японскую агрессию в Корее. Несколько позже (1902 г.) американский президент Т.Рузвельт таким образом оценил ситуацию: «Япония должна завладеть Кореей, чтобы составить противовес русскому распространению в Маньчжурии».

Между тем Росийская империя, установившая свое преобладающее положение в Маньчжурии (концессии КВЖД и аренда Порт-Артура), пошла на некоторые уступки Японии в Корее, отозвав, в частности, своих финансовых советников и военных инструкторов. В апреле 1898 г. было заключено новое русско-японское соглашение, по которому признавалось преобладание, экономических интересов Японии. Вплоть до начала русско-японской войны власть в стране продолжала оставаться в руках русофильской партии, но это объяснялось скорее общей ненавистью корейцев к японцам. Но в целом на грани XIX и XX столетий отсталая феодальная Корея уже ни при каких условиях была не в состоянии отстоять свою независимость, что и доказали события последующих лет.