Дипломная работа: Япония в конце нового времени. Революция Мэйдзи

Дипломная работа: Япония в конце нового времени. Революция Мэйдзи

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ

КАЗАХСТАН

Северо-Казахстанский государственный университет им. М.Козыбаева

Факультет истории и права

Кафедра всемирной истории и политологии

"Утверждаю":

заведующий кафедрой

К.и.н., доц Козорезова Л.А.

" "_______________20____ г.

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

"ЯПОНИЯ В КОНЦЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ. РЕВОЛЮЦИЯ МЭЙДЗИ"

030540 дневное обучение ИОПЭ-03

АВТОР Гусева О.В

РУКОВОДИТЕЛЬ Заитов В.И.

Петропавловск, 2007.

Содержание

Введение

1. Установление власти токугавского сёгуната

2. Япония в период токугавского сёгуната

3. Падение сёгуната и революция Мэйдзи

3.1 Кризис сёгуната и гражданская война

3.2 Начало иностранного проникновения в страну

3.3 Революция Мэйдзи

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Даная работа "Япония в конце нового времени. Революция Мэйдзи" охватывает значительный промежуток в истории Японии с 1603 по 1868 годы. События, происшедшие в Японии в это время, их анализ и место в развитии страны стали почти сразу же одной из главных, к тому же дискуссионных тем в японской исторической науке, актуальность и острота которой сохраняются и в наши дни. Так же тема является актуальной и потому, что она недостаточно изучена, поэтому необходимы исследования в данной области.

Целью данной работы является полное рассмотрение темы, изучение истории того времени. Необходимо проследить установление и усиление власти токугавского сёгуната, обратить особое внимание на историю Японии в период правления Токугава; а так же на свержение сёгунов и "возвращение" власти императору. Нужно дать полную картину событиям, которые произошли с 1603 по 1868 годы в Японии, чтобы донести до читателя всё своеобразие данной темы.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

- рассмотреть установление власти Токугава;

- рассмотреть историю Японии в период правления этой династии;

- выделить причины ослабления власти токугавского сёгуната;

- рассмотреть революцию 1868 года, в результате которой власть переходит в руки императора.

Объектом исследования является история Японии с 1603 года по 1868 год.

Предметом исследования являются ослабление, упадок власти Токугава, революция Мэйдзи и "возвращение" власти императору.

Методы исследования:

1) описательный;

2) принцип историзма;

3) хронологический принцип;

4) принцип логической последовательности.

Источниковую базу исследования данной дипломной работы составили: Хрестоматия по истории стран Азии и Африки, работы: Горо Хани "История японского народа", Искендеров А.А. "Тоётоми Хидэёси", Тёрнбул Стивен "Самураи. Военная история", из которых мы узнаём об истории Японии того времени.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1) Выявлены основные цель, задачи, приоритеты и результаты революции Мэйдзи в Японии.

2) На основе источниковой базы, а также широкого привлечения работ по данному вопросу, удалось проследить факторы, причины, мотивы свержения власти сёгуна и усиления власти императора.

В настоящее время в Японии существует императорская семья, которая оказывает значительное влияние на внутреннюю и внешнюю политику государства. Также в Японии сильны традиционные уклады жизни, которые занимают далеко не последнее место в обществе. Именно этими факторами и подтверждается научная новизна исследования.

При написании данной работы мы опирались на ученики российского издания, так как тема Японии в России изучена достаточно обширно и многогранно.

Большое внимание уделяется работе Эйдуса Х.Т. "История Японии с древнейших времён до наших дней", из которой мы узнали о жизни Японии в период правления Токугава, о социальных и политических особенностях того времени.

В нашей работе мы использовали труды Дунаева В.И. "Японцы на рубежах" и "Японцы в Японии"; монографию Искендирова А.А. "Тоётоми Хидэёси", которая помогла нам узнать об одном из объединителей японского народа.

Монография Горо Хани "История японского народа" позволила нам познакомиться с обычаями, традициями, укладом жизни японского народа.

Так же большая роль отводится работе Спеваковского А.Б. "Самураи – военное сословие Японии". Из его работы мы взяли вопросы, касающиеся формирования самурайства, его расцвет и упадок.

Большую помощь в написании данной работы оказали статьи из журналов "Народы Азии и Африки" и "Азия и Африка сегодня" такие как: Макаренко В.В. "Мэйдзи – исин: стадиальные особенности генезиса капитализма в Японии"; Кириченко А. "Не забывать уроки прошлого"; Агаев С.Л. "Мэйдзи – исин: революция или реформа?"; Конрад Н.И. "Столетие японской революции" и другие журнальные статьи, которые дали обширный материал по истории Японии конца нового времени.

Данная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Во введении дано обоснование темы, определена актуальность, рассмотрена историография и особенность источников базы, поставлены цель и задачи, показана структура работы.

В первой главе мы рассматриваем историю Японии до токугавского сёгуната, знакомимся с сёгунами, которые боролись за объединение Японии, рассматриваем установление власти династии Токугава.

Вторая глава полностью посвящена истории Японии во время правления Токугава. Здесь рассмотрены все стороны экономической, политической, социальной, культурной и духовной жизни страны.

В третьей главе речь идёт об упадке власти династии Токугава, рассматриваются причины, которые этому способствовали. А именно, это кризис сёгуната и гражданская война, проникновение иностранного капитала в Японию, революция Мэйдзи, которая способствовала "возвращению" власти императора.

В заключении подведены итоги работы и сделаны выводы обобщающего характера.

Работа включает в себя список использованной литературы, определяющий основные источники и приложение, которое представлено слайдами.

Таким образом, можно сказать, что данная тема "Япония в конце нового времени. Революция Мэйдзи" является очень обширной, трудоёмкой и, конечно же, интересной темой. Только полное освящение данной темы может дать читателю ясное представление об истории Японии того времени.

1. Установление власти токугавского сёгуната

Изначально, появление сёгуната в Японии связано с именем Минамото, который в 1192 году подчинил себе князей Северной Японии. Известно, что Минамото стал править от имени императора. Он первым в истории Японии принял титул "тайсёгун" – великий полководец, главнокомандующий [18, с. 8].

Власть императора (микадо) была слаба, поэтому со временем за микадо остались лишь полномочия главы культа. Отсюда своеобразие складывания государства в Японии, где судьба светской власти была поставлена в зависимость от результатов борьбы феодалов.

Заключительный, столетний период сёгуната Асикага (1467-1568 годы) получил наименование "Эпохи воюющих провинций" (Сэнгоку дзидай). Он ознаменовался борьбой вассалов сёгуна против него и между собой. Ещё в самом начале периода, в 1467-1477 годах, в результате непрерывных войн, происходивших в центре страны, в районе Киото, этот город оказался разрушенным, многие культурные ценности были уничтожены. Сёгуны из дома Асикага утратили контроль над столицей, где образовалось сильное городское самоуправление. Лидерство перешло к местным правителям в провинциях – князьям.

Внешняя торговля с Китаем, хотя и осуществлялась в форме дани, приносила большую прибыль, и между феодалами шла ожесточённая борьба за установление контроля над ней.

Ещё в 1434 году шестой сёгун, Ёсинори, заключил с Китаем торговый договор, который действовал до 1547 года [9, с. 363-364]. Согласно этому договору, предусматривалась посылка один раз в десять лет торговой миссии под видом поднесения "дани". Всего в Китай за время действия этого договора было направлено одиннадцать миссий, в общей сложности 50 кораблей, из который семь контролировались правительством, а остальные – храмами и местными князьями. Среди этих князей выделялся князь Оути, который имел свои владения на западе острова Хонсю, именовавшийся европейцами "королём Ямагути". Соперником князя был его вассал Мори Мотонари, который в 1555 году в битве при Ицукусима (остров к юго-западу от города Хиросима) разгромил войска Оути и захватил его владения.

Соперником на северо-востоке страны являлся князь Такэда Сингэн, который упорядочил в своём владении меры веса, отливал металлические монеты, выпускал бумажные деньги, взимал поборы за торговлю, за перевозки на почтовых лошадях, за отправление религиозных культов. Он разработал своё законодательство, воинский устав, где требовал от истинного самурая "ни на минуту не … расставаться со своим мечом, даже тогда, когда находится с любимой женщиной" [9, с. 364].

Такэда завоевал владение князя Уэсуги Кэнсин, а так же земли, расположенные на территории современных префектур Гумма, Сидзуока и Айти. Он намеревался захватить Киото, однако смерть ему помешала.

Междоусобицы "Эпохи воюющих провинций" ухудшили положение крестьян: сократилась площадь обрабатываемой земли, выросли налоги, взимались дополнительные поборы. Это вызывало волну крестьянских восстаний. Некоторые из них охватывали целые провинции, поэтому их называли "провинциальными восстаниями".

Помимо восстаний в масштабе провинций крестьяне временами выступали за аннулирование долгов торгово-ростовщическому капиталу; такие восстания именовались "Восстаниями за аннулирование долгов" (Токусэй икки). Они отражали противодействие крестьян проникновению в деревню и неуклонному росту здесь торгово-ростовщического капитала.

Появление у берегов страны португальцев в 1543 году, а спустя шесть лет – испанцев, положило начало импорта в Японию огнестрельного оружия, совершившего переворот в военном деле [9, с. 366]. Раньше главная роль в бою принадлежала всадникам-самураям, а пехотинцы были оруженосцами, теперь на первое место вышли пехотинцы. Возникла необходимость в профессиональном солдате, владеющим огнестрельным оружием.

Введение огнестрельного оружия оказало влияние и на технику возведения укреплений, в частности замков, которые окружались теперь крепкими стенами и рвами с водой. Эти опорные пункты стали центрами призамковых городов.

Приход португальцев и испанцев привёл к распространению христианства в Японии. Католические миссионеры были особенно активны на острове Кюсю, где они открывали христианские церкви, школы.

В этих условиях появляется тенденция к объединению страны. В нём были заинтересованы князья "воюющих провинций", поскольку междоусобные войны, сопровождаемые крестьянскими восстаниями, создавали реальную угрозу самому существованию феодалов. К объединению страны и созданию единого рынка, устранению феодальных преград стремились и представители торгового капитала. Немаловажное значение имело зародившееся в обществе стремление оградить страну от иностранного порабощения.

Инициаторами объединения Японии выступали феодалы центральной части острова Хонсю – Ода Нобугава, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Последняя треть – начало 80–х. годов XVI века известны в истории Японии как "Период спокойной земли" (Адзути дзидай). Наименование периода происходит от местности в современной префектуре Сига, где Ода Нобунага в 1577 году основал призамковый город Адзути, ставший его резиденцией [9, с.366].

Ода Нобунага происходил из провинции Овари (современная префектура Айти). Он был вторым сыном мелкого феодала, и отец поселил его отдельно от семьи, построив небольшой замок в Ногая. После смерти отца в 1551 году Нобунага проявил не малое коварство, захватывая чужие земли, не щадя ни родственников, ни свойственников, ни соседей. Военным успехам Ода способствовало вооружение его дружины огнестрельным оружием.

Владения феодала Имагава простирались на три провинции – Суруга, Тотоми и Микава (современные префектуры Сидзуока и Айти), а его резиденция находилась в замке Касадэра [9, с. 366]. Начальником гарнизона этого замка был Тобэ, который к тому же слыл искусным каллиграфом. Ода неоднократно пытался взять Касадэра штурмом, но безуспешно. Тогда он сделал вид, что ищет мира, и поступил к каллиграфу в ученики. Досконально изучив почерк Тобэ, Ода написал себе почерком Тобэ письмо, в котором излил свою преданность самому себе. Письмо было направлено Имагава, и тот казнил Тобэ за "измену".

Лишившись своего лучшего военачальника, Имагава терпел одно поражение за другим. Он заключил союз с феодалом центральной Японии Токугава Иэясу, чтобы совместными силами отомстить Ода и захватить его земли. В 1560 году в битве при Окэхадзама (современной префектуре Айти) 45-тысячное войско Имагава потерпело сокрушительное поражение от 3-тысячного отряда Ода. Внезапность нападения и наличие огнестрельного оружия предопределили успех Ода и гибель Имагава. С тех пор понятие "Окэхадзама" стало в Японии синонимом победоносного сражения [9, с. 367]. Для облегчения дальнейших завоеваний победитель заключил союз со своим бывшим противником Токугава Иэясу.

Ещё в 1562 году Ода провёл секретные переговоры с императором о "восстановлении мира" в стране, а спустя шесть лет вступил в Киото и, открыто встал на сторону императорского дома, предоставив ему большие средства.

Сожжением в 1571 году буддийского монастыря на горе Хиэй, считавшегося "неугасимым светильником Закона", Ода нанёс сокрушительный удар по церковной оппозиции и двумя годами позже сверг последнего Асикага, который к тому времени полностью утратил политическое влияние [9, с. 368].

Понимая большое значение городов, Ода наотрез отказался от предложенных ему сёгуном почётных титулов и просил взамен предоставить ему право разместить своих представителей в городах Оцу (юг оз. Бива), Кусацу (к востоку от Оцу) и в Сакаи. Ода стремился контролировать города, имевшие самоуправление. В 1568 году он обложил Сакаи тяжёлым военным налогом (ясэн), что встретило сильное сопротивление со стороны горожан, однако оппозиция была подавлена, а населению города было запрещено иметь военное снаряжение. Когда жители северной части Киото (Камигё) и Амагасаки (к западу от Осака) отказались вносить военный налог рисом (хёромай), они подверглись нападению, а их жилища были преданы огню. Город Хирано за союз с Сакаи, направленный против Ода, был поставлен под непосредственный контроль Ода, а жители подверглись репрессиям. Только городу Сакаи удалось сохранить свою независимость [9, с. 369].

Правдами и неправдами расширяя свои владения, жесточайшим образом подавляя крестьянские восстания, Ода Набугава положил начало "сёгунско-княжескому" (бакухан) государству. В 1582 году, будучи окружён в одном из киотоских храмов войсками противника, Ода покончил жизнь самоубийством [9, с. 369].

"Период Персиковой горы" (Мамаяма дзидай), охватывающий 1582 – 1598 годы, назван по одному из районов в городе Киото, где находилась резиденция второго объединителя страны – Тоётоми Хидэёси [9, с. 369].

Фамилия "Тоётоми" была принята им лишь в конце жизни, а обнаруженные недавно документы свидетельствуют, что он стремился присвоить себе фамилию Фудзивара. Настоящее же его имя не Хидэёси, а Хиёси [8, с. 16].

Спустя два года после смерти Ода Хидэёси отдаёт свою сестру в жены Токугава Иэясу и договаривается о разграничении сфер влияния: Токугава получил права контроля над землями к востоку от города Хаманацу, а Хидэёси – к западу от Нагая. Однако, нарушив соглашение, Хидэёси в 1587 году не только установил свой контроль над островами Кюсю, городами Хаката и Нагасаки – важными центрами внешней торговли, но и захватил район Канто. Спустя три года совершил карательную экспедицию на северо-восток в провинцию Муцу (современная префектура Аомори), чем завершил объединение страны [9, с. 370].

Внутренняя политика Хидэёси была аналогична мероприятиям Ода. На завоеванных территориях осуществлялся обмер земель: они были отнесены к категории "прямо контролируемых владений", которые давали 2 млн. коку риса (1 коку – 180,4 л). К "прямо контролируемым владениям" были отнесены города Осака, Киота, Нара, Оминато и связанные с внешней торговлей города Хаката и Нагасаки [9, с. 370].

Хидэёси впервые в масштабе всей страны провёл перепись (кэнти). Крестьяне были подразделены на две группы: податные "основные крестьяне" (хомбякусё), к которым причислили не только зажиточных крестьян, но и менее состоятельных с целью увеличения численности податного населения, и безземельные крестьяне, которые находились "вне переписи" (тё хадзурэ) и не были привязаны к земле; им разрешалось передвижение.

Перепись Хидэёси свидетельствовала о решительном упразднении вотчин, о существовании сильной сельской общины и наличии развитых вассальных отношений (сюдзю канкэй).

Хидэёси осуществил ряд важных реформ. В 1568 году издаётся указ о прикреплении крестьян к земле и норме подати; согласно указу, крестьянин имел право не более чем на 1/3 урожая, а сеньор – не менее чем на 2/3 [9, с. 370].

В качестве низовой административной единицы в 1597 году вводятся пяти- и десятидворки и устанавливается система круговой поруки.

Хидэёси запретил деятельность католических миссионеров, но это "закрытие страны" (сакоку) было неполным, поскольку он рассчитывал с помощью европейцев получать суда и оружие для осуществления своих внешних авантюр.

Для всего периода деятельности Хидэёси характерна неустойчивость финансовой базы, что было обусловлено непрерывными войнами и недостаточными поступлениями с земель общественного пользования. Финансовая слабость Хидэёси предопределила его союз с торговым капиталом и политику в интересах последнего. Уже в 1582 году Хидэёси упразднил контроль двора над заставами в Киото, восстановленный в своё время Ода в результате многочисленных петиций придворных [9, с. 371].

После смерти Хидэёси в стране сложилась напряжённая политическая обстановка. Фактически ни одно из мероприятий феодального диктатора не было доведено до конца. "Объединительные" походы не ликвидировали сепаратизма князей, хотя и обеспечили признание ими власти диктатора.

В 1598 году Хидэёси, предвидя возможность возобновления феодальных войн с целью захвата центральной власти, создал высший орган управления из пяти тайро (главных министров), в который вошли Токугава Иэясу, Маэда, Уэсуги, Мори и Укита. Тайро должны были править до совершеннолетия Хидэёри, однако через два года Токугава Иэясу отбросил видимость лояльности и начал военную кампанию [14, с. 114].

Победив в битве при Сэкигахара в 1600 году коалицию объединившихся против него феодальных князей, дом Токугава фактически с этого времени начинает управлять всей страной. В 1603 году Иэясу присваивает титул сёгуна, положив начало династии феодальных правителей Японии.

С этого времени в Японии устанавливается третий сёгунат (военно-феодальная система правления) – "Эдо бакуфу". При этом сёгунате император выполнял сугубо церемониальные функции, а реальная власть принадлежала военному правителю (сёгуну). При этом должность сёгуна передавалась по наследству [28, с. 449].

Сёгунат Токугава просуществовал вплоть до революции 1867-1868 годов. В отличие от первых двух сёгунатов ("Камакура бакуфу" и "Муромати бакуфу"), "Эдо бакуфу" представлял собой форму абсолютистского государства, в котором шёл процесс разложения феодальных и вызревания капиталистических общественных отношений, что создало предпосылки для быстрой модернизации Японии во второй половине XIX века [28, с. 449].

Режим, установленный династией сёгунов Токугава, имел цель создания и сохранения стабильного социального порядка, основанного на господстве военно-дворянского сословия (самураев) и подчинённом, угнетенном положении всех остальных слоёв населения, порядка, способного устоять как перед опасностью чужеземного, так и перед вооружёнными крестьянскими восстаниями.

2 Япония в период токугавского сёгуната

Период Эдо (Эдо дзидай) – время политического господства дома Токугава(1603 - 1867) – подразделяется на два этапа: XVII век, для которого характерны черты развитого феодального общества, и XVIII – первая половина XIX века – период позднего средневековья [9, с. 624].

Политическое объединение Японии в начале XVII века, достигнутое Токугава Иэясу, который провозгласил себя в 1603 году сёгуном, закончило дело, начатое двумя реформаторами – Ода Набугава и Тоётоми Хидэёси. С этого времени начинается последняя стадия развития японского феодализма.

Политическое единство оказало благоприятное воздействие на экономику, стимулировало создание единого общеяпонского рынка, способствовало подъёму культуры. Одновременно усилилась власть и мощь сёгуната, являвшегося абсолютистской диктатурой, опиравшейся на военно-феодальное сословие самураев. Самурайство как основная военная сила господствующего класса, освободившееся от участия в междоусобицах, стало применяться теперь исключительно для подавления выступления народных масс, страдавших от нещадной эксплуатации феодалов [22, с. 18].

Токугавское правительство лишило феодалов возможности вести междоусобные войны и выступать против центральной власти, сохранив за собой право контроля над даймё. У феодалов, выступавших против Токугава, отнимали (полностью или частично) владения, в некоторых случаях недовольных перемещали в другие районы.

Одной из главных мер, принятых центральным правительством в первые же годы, было разделение всех крупных феодалов на три группы в зависимости от их прежнего (до 1600 года) отношения к дому Токугава:

1) высшая группа даймё, в которую входили так называемые госанкэ (три знатных дома) – семьи, родственные дому Токугава (Кии, Мито, Овари);

2) фудай-дайме – князья, находившиеся в вассальных отношениях к сёгуну и поддержавшие его во время битвы при Сэкигахара;

3) тодзама-даймё, т. е. даймё, которые были враждебны дому Токугава в его борьбе за центральную власть [22, с. 18].

Тодзама-даймё относились к группе феодалов, земли которых нередко конфисковывались и передавались сторонникам Токугава или рассредоточивались между владениями фудай-даймё с целью предотвратить заговоры или создание группировок, могущих причинить вред правительству.

С этой целью были введены:

- институт заложничества (санкин-кодай), предусматривавший, что даймё после годичного пребывания в своём поместье должны были год жить в Эдо и держать там свою семью в качестве заложников;

- положение о выдаче ссуд для удержания феодалов в финансовой зависимости;

- закрытие страны во избежание внешних стимулов волнений [22, с. 18].

Кроме того, за феодалами и их поместьями зорко следили особые чиновники сёгуната – мэцукэ (буквально "прикрепленный глаз"), в подчинении которых находился аппарат секретной службы, и разъезжавшие по феодам инспекторы, незамедлительно докладывавшие о любых, даже незначительных происшествиях и инцидентах вышестоящему начальству [22, с. 18].

Князья, как правело, не вели собственного земледельческого хозяйства, и по этому крестьяне не несли барщинной повинности на поле. Однако это не означало, что барщина вообще отсутствовала. Она существовала в виде очень тяжёлой гужевой повинности (сукэго), когда с каждых 100 коку урожая риса реквизировались две лошади и мобилизовались два человека для обслуживания казённого транспорта. Барщина практиковалась при сооружении замков, проведении ирригационных работ, обеспечении личных нужд феодала.

В результате смены князя и замены административного аппарата крестьяне подвергались ещё большей эксплуатации со стороны вновь назначенных господ, стремившихся увеличить налогообложения, не будучи уверены в прочности своего положения. За один XVII век произошло 463 крестьянских восстания, причинами которых являлись злоупотребления самураев и протесты против назначения нового князя.

Одно из крупнейших крестьянских восстаний произошло в Симабара на острове Кюсю в 1637 году. Крестьяне восстали из-за смены князя и введения его приёмником для недоимщиков изуверской казни – "танца соломенного плаща" (мино одори), когда на смертника надевали крестьянский соломенный плащ, связывали руки и поджигали плащ. В этом восстании участвовало около 30 тысяч человек, преимущественно христиан, и поэтому оно также известно под названием "Христианского" восстания [9, с. 626-627].

Не менее важной задачей сёгунат Токугава считал консервацию сложившегося в Японии к началу X VII века политического и общественного строя. Сословной системе и строгому соблюдения отношений господства и подчинения в этот период уделялось особое внимание. Деление общества на сословия, введенное Хидэёси, осталось почти в неизменном виде с той лишь разницей, что сословие горожан стало подразделяться на ремесленников и купцов. Классовая структура эпохи Токугава выражалось формулой "си – но – ко – сё" - "самураи – крестьяне – ремесленники – купцы". Все четыре сословия вместе назывались "симин" [22, с. 19].

Права и обязанности каждого сословия были строго регламентированы. Особенно жёстко определялись обязанности крестьян. Токугава Иэясу приписывают слова: "Крестьяне – это кунжутное семя, чем больше жмёшь, тем больше выжмешь". Один из его ближайших сподвижников говорил: "Наилучший способ управления крестьянами заключается в том, чтобы оставлять им пищу только на год, а остальное брать в качестве налога" [9, с. 627].

Самураи, естественно, как опора токугавского режима стояли на высшей ступени общественной лестницы, они считались лучшими людьми страны, цветом японской нации. Отсюда поговорка: "Среди цветов – вишня, среди людей – самураи" [22, с. 19].

За самураями шли крестьяне. Земледелие, по конфуцианской этике, считалось благородным занятием еще в древнем Китае. Это положение осталось неизменным и в феодальной Японии. К тому же крестьянство для бакуфу и кланов по существу являлось основным источником средств (в первую очередь риса – всеобщего денежного эквивалента). В связи с этим крестьяне особо выделялись самурайством среди простонародья и занимали как бы привилегированное положение среди низших сословий.

Деревни были разделены на пятидворки, во главе которых стояли назначенные властями богатые крестьяне; в их обязанности входили регулярный сбор натуральной ренты-оброка и полицейский надзор за соблюдением правительственных регламентаций.

Крестьяне были прикреплены к земле. В случае бегства кого-либо остальные жители пятидворки выплачивали за бежавшего все налоги и поборы. За побег крестьяне подвергались строжайшим наказаниям.

Ниже крестьян стояли ремесленники. Они были организованы в особые цехи (дза), построенные на началах монополии производства, наследственности ремесла и внутренней иерархической структуры (мастер – подмастерье - ученик) [9, с. 628]. Правительство строго регламентировало деятельность цехов и облагало ремесленников тяжёлыми налогами.

Совсем презренными считались купцы. Торговцы объединялись в гильдии (накама) на тех же приблизительно основаниях, что и ремесленники. Для пополнения казны Токугава ввели лицензии (кабу), которые продавались цехам и гильдиям, что укрепило юридическое положение последних.

Замыкали социальный ряд феодального общества две категории населения:

1) нищие (хинин - буквально "нечеловек");

2) эта – парии, которые исполняли самые грязные и постыдные, по мнению самураев, работы, связанные с выработкой кожи и кожевенным производством, уборкой нечистот и т. д. [22, с. 19].

Совершенно обособленной продолжало оставаться придворная аристократия (кугэ) – прослойка господствующего класса, занимавшая формально ещё более высокое место, чем самураи, в сословной организации японского общества, но лишенная всякой политической власти и способности к действию.

Переход из одного сословия к другому практически был невозможен, за исключением случаев усыновления.

Сословие воинов формально считалось единым. Тем не менее, регламентация Токугава коснулась и его. Она ввела четкое иерархическое разделение в среде военного дворянства. Наряду с выделениям у самураев высшего ранга даймё (военная знать) трёх классов (госанкэ-, фудай-, тодзама-даймё) и иерархией феодальных князей, определившей положение каждого из них по размерам территории [22, с. 19].

Даймё в соответствии с их богатством и могуществом делились на:

1) даймё высшего ранга – владетелей провинций – кунимоти, или кокусю;

2) владельцев замков – сиромоти, или дзёсю;

3) владельцев поместья – рёсю [22, с. 148].

Была оформлена новая прослойка самурайства, так называемая хатамото (буквально "подзнаменные" или "знаменосцы") или дзикисан (непосредственные вассалы). Они, как и уже названные гокэнин, являлись годзикисан, т.е. самураями, подчинявшимися непосредственно бакуфу и сёгуну. [22, с. 19 - 20].

Хатомато, в отличие от гокэнин, обладали большими привилегиями: они имели право личных аудиенций у сегуна, при представлении министром сегуна (родзю) входили в помещение непосредственно с главного входа; во время встречи с процессией госанкэ поворачивались к ней спиной, делая вид, что не видят ее. Гокэнин обязаны были припадать к земле сразу же, увидев копьеносцев торжественного шествия [22, с. 20]. Хатомато могли ездить верхом даже в Эдо, что прочим не разрешалось [22, с. 20]. В случае войны Хатомато должны были принимать участие в комплектации армии сегуна, поставляя по пять человек с каждой тысячи коку риса своего годового дохода. В мирное время Хатомато входили в состав административного аппарата сегуна, приближаясь этим к дайме, и составляли вместе с сёмё (мелкопоместные феодалы, буквально "малое имя" в противоположность даймё - "большое имя") верхушку сословия самураев [22, с. 20].

Хатомато и гокэнин так же, как и даймё, делились на категории: фудай (фамилии ближайших сподвижников Токугава Иэясу) и гохо [22, с. 20].

Ниже Хатомато и гокэнин по социальному положению стояли вассалы вассалов – байсин, или самураи, находившиеся в подчинении многочисленных местных феодалов [22, с. 20].

Последнее место в сословии принадлежало низшим самураям, рядовым воинам – асигару, или кэнин.

Вне всех этих категорий стояли ронин, или роси – самураи, утратившие место в своей феодальной организации, в своем клане. Они покидали своего сюзерена по его принуждению или же добровольно. Многие ронины, лишенные к средств к существованию, искали нового покровителя или становились на путь грабежа и разбоя, объединяясь в банды [22, с. 21].

Экономическое благосостояние и мощь японских феодалов определялись величиной их земельных владений, которые были постоянно закреплены за даймё, и кокудака - размером урожая риса, самого важного продукта обмена в Японии того времени.

Обще годовой сбор риса по всей Японии составлял 28 миллионов коку, из которых 8 миллионов принадлежало сёгуну (40 тысяч коку назначались императорскому двору), а 20 миллионов являлись собственностью 270 дайме [22, с. 21]. Доход князей колебался от 100 тысяч коку до 1 миллиона коку, выделялся такой род, как Маэда. Далее следовали Симадзу, Датэ и несколько других могущественных кланов.

Основная масса самураев не имела земли и получала от феодала за несение службы (хоко) специальный паек рисом – року (в 1653 году сегун издал указ о переводе всех самураев на рисовый паек). Некоторые высшие, особо приближенные к окружению крупных феодалов самураи часто получали в год по 10 тысяч коку, хатомато (их было около 5 тысяч) назначался паек менее 10 тысяч коку риса, пенсия рисом гокэнин (15 тысяч) равнялась 100 коку [22, с. 21].

Рядовым вассалам даймё выдавалось еще меньше риса – около 30 коку в год. Этим пайком самураи удовлетворяли собственные и семейные нужды, начиная от одежды и пищи и заканчивая предметами роскоши. От цен на рис зависело благополучие буси и соответственно крестьянства, основного производителя и поставщика этого продукта [22, с. 21].

Землю от феодала получала, как правило, очень незначительная часть самураев – старшие самураи, которые управляли определенной частью земель дайме [7, с. 26].

Такие самураи являлись главными вассалами князя – каро или управляющими ленными владениями – кунигаро. Содержание даймё и его вассалов, истощавшее бюджет страны, осуществлялось за счет крестьянства, которые получали в пользование земельные наделы на правах аренды и платили за это ренту – налог (нэнгу), а также исполняли всевозможные повинности. Таких крестьян, прилепленных к своему наделу, именовали "хомбякусё", т.е. "настоящие крестьяне" [2, с. 28].

Большая часть производимая крестьянами сельскохозяйственная продукция отбиралась в пользу их эксплуататоров, хотя основной налог должны были собирать по принципу "соко року мин" - "4 части – князю, 6 – народу", иногда "2 – князю, 1 – народу" [22, с. 22].

Эпоха правления сёгунов Токугава была временем наивысшего расцвета сословия самураев, окончательного сложения его идеологии, культуры и обычаев. Однако это же время ознаменовало собой завершающий этап развития японского феодализма, этап его разложения и низвержения, которые повлекли за собой упадок самурайства и ликвидацию его как сословия, порожденного феодальным строем и не могущего существовать без этого строя [22, с. 23].

3. Падение сёгуната и революция Мэйдзи

3.1 Кризис сёгуната и гражданская война

В 1603 году установилась власть династии Токугава. Власть всё более крепла, расширялась и росла, но уже в 60-х годах начала постепенно ослабевать. Этому способствовал ряд причин, которые привели в упадок власть династии Токугава и "восстановили" власть императора, "законного правителя". Во – первых, это кризис внутри токугавского сёгуната, связанный с волнениями крестьян; во – вторых, гражданская война в 1863 – 1867 годах; в – третьих, насильственное "открытие" страны и начало проникновения иностранного капитала в Японию; в – четвёртых, революция Мэйдзи, которая повлекла за собой смену правящих кругов, и на смену Токугава приходит император.

Конец XVII - начало XVIII веков были отмечены ухудшением общей экономической ситуации в стране. Разрыв между уровнем жизни дворянства и простого народа чрезвычайно возрос. Несмотря на значительное развитие товарного хозяйства, в деревне ухудшается положение крестьянства вследствие увеличения феодалами нормы налогов. Разорение крестьянского хозяйства привело к сокращению населения. В 1726 году население Японии составляло 26,5 миллионов человек, в 1804 году – 25,5 миллионов человек [14, с. 140].

Прямым следствием усиления эксплуатации было бегство крестьян из деревни. К концу XVIII века число бежавших достигло 1 миллиона 400 тысяч человек [14, с. 140]. С 1712 года по указам сёгуна стали проводиться постоянные проверки городского населения с целью возвращения беглых крестьян на прежнее местожительство.

Тяжёлое положение трудового населения усугублялось стихийными бедствиями, обрушившимися на Японию в этот период (землетрясения, наводнения, тайфуны и т.д.). В 1732 году значительная часть урожая в Центральной Японии и на острове Кюсю погибла из-за наводнения и нашествия саранчи; от голода умерло около 1 миллиона человек. В 80-х годах начался массовый страшный голод по всей стране. Он был следствием не только стихийных бедствий, но, прежде всего беспощадной эксплуатации чиновников бакуфу и даймё, забиравших у крестьян почти весь урожай риса [14, с. 141].

Доведённые до крайности крестьяне восставали. Новой чертой крестьянских выступлений была их массовость и необычный размах, нередко охват нескольких провинций, когда правительственные войска или военные соединения князей не могли справиться с восставшими. Так, голодающие крестьяне провинции Дэва подняли восстание в 1747 году, быстро захватившее значительную территорию, а в 1749 году в связи с голодом и неурожаем начались волнения в княжестве Айдзу.

Одно из крупнейших восстаний с числом участников 200 тысяч человек произошло в 1754 году в районе Курумэ на острове Кюсю, где дополнительным налогом было обложено все население княжества в возрасте от 8 до 80 лет. Крестьянское восстание в 1764 - 1765 годов в районе Канто (провинции Кодзукэ, Симодзукэ, Мусаси) вылилось в грандиозный поход на Эдо, в котором участвовало 200 тысяч человек. Поводом к выступлению стало введение дополнительных налогов, которые в итоге развернувшихся событий правительство вынуждено было отменить. Но сотни участников восстания погибли в тюрьмах.

80-е годы XVIII века были временем большого количества и городских восстаний, проходивших одновременно с крестьянскими бунтами и выступлениями. В мае 1787 года восстаниями в городах была охвачена вся страна, начавшись в Осака, они перебросились в города центральной и южной части Хонсю, островов Кюсю и Сикоку [14, с. 141].

Представители токугавского сёгуната путём всевозможных административных мероприятий (реформ, законодательных установлений) пытались приостановить разложение феодальных порядков. Но финансовый кризис бакуфу, расстройство основы экономики – натурального хозяйства, производившее в результате развития товарно-денежных отношений, ослабление позиций самурайства и активное развитие торгово-ростовщического капитала – все эти явления наблюдались ещё при пятом сёгуне из дома Токугава – Цунаёси, находившемся у власти в 1680-1709 годах. Политика восьмого сёгуна Токугава Ёсимунэ, правившего страной с 1716 по 1751 годы, имела ту же ориентацию на восстановление былого экономического и политического положения дворянства. Но осуществление этого было невозможным вследствие значительно углубившихся кризисных явлений в феодальном обществе Японии.

Острое недовольство различных социальных слоёв и классов режимом сёгуната выражалось в крестьянских восстаниях, городских "рисовых бунтах", в участии в вооруженных выступлениях представителей торговой и зарождавшейся промышленной буржуазии и даже представителей правящего самурайского сословия. Это была та социальная сила, которая постоянно расшатывала режим сёгуната и привела в начале ХIХ века к глубокому политическому кризису.

Одним из крупных антиправительственных выступлений было восстание Осио Хэйхатиро (1794—1837 годы) в Осака в 1837 году. Осио принадлежал к самурайскому сословию и занимал должность начальника городской стражи. Начавшимся в округе голодом воспользовались торговцы рисом, взвинтившие цены. Осио обратился к чиновникам сёгуната с требованием наказать торговцев-богачей, развязавших спекуляцию. Получив отказ, Осио распродал свое имущество, в том числе фамильную библиотеку с редкими, ценными рукописями и книгами, и, купив рис на вырученные деньги, раздал его городскому населению.

Осио и его сторонники разослали воззвание к народу и прокламации в 33 административных пункта осакской и соседних провинций - Сэцу, Кавати, Харима, Идзуми [15, с. 149] .

17 февраля 1837 года триста вооруженных повстанцев открыли склады богачей и начали раздавать рис. В городе захватывали и жгли богатые кварталы, дома ростовщиков, оптовиков-рисоторговцев, в том числе были сожжены дома и склады двух влиятельных фирм, уже в то время объединявших торговую и промышленную деятельность — Мицуи и Коноикэ. В восстании, преждевременно раскрытом и подавленном, не успели принять участие крестьянские отряды, шедшие на помощь в Осака из крестных провинций.

Восстание Осио вызвало широкую ответную волну в самых различных районах страны. Одним из подобных движений было выступление против торгово-ростовщической буржуазии восьмисот горожан и крестьян в районе Касивадзаки под руководством Икута, называвшего себя учеником Осио [15, с. 149].

Руководители восстания в Осака не представили, да и не могли иметь реальной программы социального переустройства. Тем не менее, при всей противоречивости призывов (Осио заявлял, что не выдвигает политических задач, но в то же время критиковал феодальный режим, призывал свергнуть сёгуна и восстановить власть императора) [15, с. 149], восстание стало важнейшим этапом в истории развития сопротивления угнетаемых масс Японии. Важным было также то, что в выступлении объединились представители разных социальных слоев — городские низы поддержало крестьянство, у руководства восстанием стояли самураи. Все это свидетельствовало также о серьезных изменениях в общей политической обстановке страны.

Нарастание крестьянских и городских бунтов по всей Центральной Японии после восстания 1837 года, подрыв экономики и политической стабильности могут объяснить новую попытку сёгуната укрепить феодальные порядки. После серии реформ периодов Кёко (1716—1735 годы) и Кансэй (1787—1793 годы) эти мероприятия бакуфу известны как реформы годов Тэмпо (1830—1843 годы) [14, с. 149-150]. Осуществлял введение реформ дом Мидзуно, после отставки Мацудайра Саданобу фактически руководивший политикой сёгуната в течение 30 лет. В 1834 году энергичный представитель этого дома Мидзуно Тадакуни занял пост члена Совета старейшин (родзю), а после смерти сёгуна Иэнари в 1841 году получил почти неограниченные полномочия правителя при новом сёгуне Иэёси (1838—1853 годы) [14, с. 150].

Реформы Мидзуно Тадакуни запрещали роскошь, богатое украшение домов, торжественные праздничные шествия, курение табака и многое другое как разрушающее нравы и "скромный" образ жизни.

Но наибольший эффект должно было дать серьезное ограничение деятельности торгово-ростовщического капитала — указ о роспуске в декабре 1841 году монопольных гильдий кабунакама [14, с. 150]. Однако за длительное время существования эти организации приобрели такую экономическую мощь и влияние, что сёгунат оказался не в состоянии добиться реформами каких-либо результатов. Указ о роспуске кабунакама, означающий свободу торговли, не только не привел к снижению вздутых монополиями цен, но вызвал совершенно неуправляемое состояние рынка. Указы о запрещении торговых корпораций и оптовой торговли, а также попытка ликвидировать проценты на долги самурайства у торговцев рисом вызвали взрыв недовольства со стороны торговцев и ростовщиков, саботаж реформ, что Мидзуно Тадакуни в сентябре 1342 году был вынужден уйти в отставку. Ликвидация кабунакама была официально отменена в 1851 году [14, с. 150].

Крах третьей попытки реформ, имевших целью укрепить феодальный строй, свидетельствовал о дальнейшем ослаблении позиций класса феодалов и неуклонном росте активности буржуазных слоев, добившихся уничтожения феодальных ограничений и получивших таким образом перспективы более быстрого, чем ранее, развития.

Немаловажное значение в деятельности оппозиционных сёгунату сил имело идеологическое обоснование их выступления. Оно заключалось в попытках доказать юридическую несостоятельность, "незаконность" правления сёгуна, узурпировавшего власть у "законного" правителя — императора.

Еще в середине XVII веке образованные самураи из числа тодзама-даймё, политически и экономически притесняемых деятельностью дома Токугава, объединились с целью доказать "историческими" аргументами неправомерность существования сёгунского режима. В 1660 году один из образованных представителей феодального дома Мито — Мицукуни, создавший "историческую школу Мито", вместе со своими учениками и коллегами завершил составление "Дайнихонси" — огромного собрания древних мифов, легендарных и полулегендарных сведений, исторических хроник.

Публикация разнообразных древних историко-литературных памятников должна была "документально" подтвердить древность и непрерывность в веках существования императорской династии, подлинность ее прав на управление страной и, таким образом, обнажить и подчеркнуть узурпаторскую роль сёгуната.

Идеи школы Мито продолжала так называемая национальная школа кокугаку.

Публикациями древних документов, исследованиями и комментариями к "Кодзики", "Манъёсю", "Нихонсёки", "Гэндзимоноготари", к обрядовым песням кагура и молитвам норито, которые имели противокитайскую направленность, ученые этой школы стремились показать значительность и весомость национального наследия, глубину японской классической культуры. Об огромном объеме работы, проделанной кокугакуся свидетельствуют труды только одного Мотоори Норинага — он оставил 263 тома завершенных работ, а также огромное количество эссе, дневников и разных записей [14, с. 151].

Историческая концепция кокугаку исходила из "подлинности" мифологической эры как начала японской истории, а также "божественного" сотворения Японских островов и особого "божественного" происхождения японского императора и всей японской нации. Наиболее ясно эта идея была развита в работах Хирата Ацутанэ – "Наша земля – родина богов, и все мы произошли от них". "Уникальность" власти японского императора одновременно является поводом для кокугакуся продемонстрировать специфику и неповторимость "японского пути". В Китае "обыкновенный человек случайно становится царём, и царь вдруг превращается в обыкновенного человека…" [14, с. 151]. В Японии, "пока существует земля и небо, пока светит луна и солнце, на протяжении бесчисленного количества тысяч поколений, он вечен, державный правитель".

Признание истинности "японского пути" в противовес китайскому, законности и почитания императора "сонно" в противовес узурпаторской позиции сёгуна стало главной линией дворянско-буржуазной идеологии в первой половине XIX века, подготовившей борьбу накануне событий 1867-1868 годов.

В атмосферу социального кризиса дополнительный "горючий" материал внесла усилившаяся борьба в феодальном лагере. Могущественные князья-тодзама объединились против дома Токугава. Их княжества на юго-западе страны (Сацума, Тёсю, Тоса, Хидзэн), значительно удаленные от Эдо, обладали экономической и военной самостоятельностью. Знаменем антитокугавской коалиции стал император и его окружение. Выдвинув задачу восстановления "законной" императорской власти, князья-тодзама выступали, таким образом, против узурпатора — сёгуна [14, с. 152]. Однако антисёгунская направленность коалиции складывалась постепенно.

Отход значительной части феодалов от поддержки токугавского режима определялся также неудачами во внутренней политике сёгуната, опиравшейся на систему регламентаций, и фактическим крушением политики изоляции. "Закрытие" страны консервировало наиболее застойные формы феодальных отношений и привело к отставанию Японии от европейских стран, но не могло прекратить развитие производительных сил, товарно-денежных отношений, хотя в известной мере и затормозило этот процесс. В условиях внутреннего кризиса всей феодальной системы токугавского сёгуната участились попытки визитов европейских и американских военных кораблей к японским берегам. В 1825 году бакуфу еще продолжало рассылать старые предписания обстреливать иностранные суда в случае их приближения к японским берегам, но уже в 1842 году был издан указ с требованием снабжать прибывающие в японские порты иностранные суда водой и продовольствием и лишь потом требовать их ухода.

Также одной из причин, которая подрывала власть токугавского сёгуната, была гражданская война в 1863 – 1867 годах.

Действия оппозиционных сил включали теперь выступления горожан, представителей разнообразных слоев складывающейся буржуазии, ронинов, крупных боевых отрядов самурайства, которые боролись не только против бакуфу, но и против верхушки феодальных княжеств.

Обратившись к императору за "советом" в момент прибытия в страну эскадры Перри, сёгун как бы связал себя обязательством и в дальнейшем консультироваться с двором. Переговоры с американцами вызвали сопротивление императора и кугэ, но сёгунат, невзирая на их противодействие, подписал договор. Это усилило противостояние двух группировок правящего лагеря и объединило различные группы дворянской оппозиции в активных действиях и пропаганде против сёгуната.

Особенную ненависть вызывал правительственный деятель Ии Наосукэ (1815—1860 годы), назначенный регентом (тайро) в мае 1858 года и жестоко расправлявшийся с оппозицией. Вскоре после подписания договора (1858 год) более ста самураев подверглось тюремному заключению, четверо были казнены [14, с. 156]. Среди них Хасимото Санаи (1834—1859 годы) и Ёсида Сёин (1830— 1859 годы) — два образованных самурая, деятельные противники сёгуната, сторонники реформ и реставрации императорской власти. Фигура Ёсида Сёин после событий 1867—1868 годов была овеяна легендами, он стал национальным героем. Крупные политические деятели считали его своим духовным и интеллектуальным наставником.

Однако полицейские расправы не могли остановить ни продолжавшихся крестьянских восстаний, ни массовых выступлений самурайства. В марте 1860 года Ии Наосукэ был убит самураями из возглавлявшего антисёгунскую оппозицию княжества Мито. Тогда токугавское правительство решило изменить тактику — оно пошло на соглашение с группой высшей придворной бюрократии в Киото. Это объединение воевно-феодального дворянства буси с кугэ (своеобразная форма политического компромисса между сёгуном и рядом влиятельных даймё) составило группировку кобугаттай, которая, с одной стороны, стремилась укрепить оплот феодализма — сёгунат, а с другой — содействовала проведению политики бакуфу "изгнания варваров". Внешне сёгунские чиновники продолжали соблюдать договоры, поддерживать нормальное обращение с иностранцами, в то же время по стране тайно рассылались директивы населению готовиться по сигналу выступить против "иностранных варваров" [14, с. 156].

Этот лозунг, рассчитанный на удовлетворение самурайской оппозиции, хотя и привлек значительные социальные силы, но не смог предотвратить выступление тодзама-даймё.

В 1862 году князь Симадзу (юго-запад Кюсю, княжество Сацума) во главе своих войск вошел в Киото с намерением продемонстрировать императору верноподданнические чувства, а потом двинулся на Эдо. Это была явная демонстрация независимости, к тому же Симадзу потребовал у сёгуна отмены прежних регламентаций в отношении санкинкотай. Сёгунат вынужден был отступить, система заложничества была отменена [14, с. 156]. Даймё должны были являться в столицу не ежегодно, а раз в три года; кроме того, они должны были привлекаться к участию в решении важнейших для страны политических вопросов.

Маневры сёгуната в политике в отношении иностранцев привели к тому, что по всей Японии начались стихийные и организованные выступления против представителей Запада. В 1862 году в княжестве Сацума самураи убили англичанина, в июне 1863 году крепостные укрепления Симоносэки в княжестве Тёсю в соответствии с директивой "почитание императора, изгнание варваров" обстреляли иностранные суда [14, с. 156-157]. Правительству пришлось выплатить компенсацию за убийство англичанина, а попытка объявить решение о закрытии портов для иностранцев была встречена разрушительной бомбардировкой Кагосима — столицы княжества Сацума [14, с. 157].

Самурайские войска Симадзу, все еще державшие в полном подчинении занятую в 1862 году императорскую столицу Киото, спешно отправились на юг, в Сацума, чтобы вступить в борьбу с англичанами. В Киото осталось самурайство из Тёсю. Значительную часть этих воинских сил составляли самураи низших рангов, ронины, примыкавшие к ним вооруженные отряды горожан (кихэйтай). Социальный состав определял их действия — выступления были не только против сёгуната, но все чаще против имущих классов: феодалов, торговцев, ростовщиков и других привилегированных представителей городского населения — сторонников кобугаттай. Боясь движения низов гораздо больше, чем мятежных феодалов, сёгунат попытался договориться с иностранцами, уладить конфликт между англичанами и Сацума и получить помощь в ликвидации критической ситуации в Киото.

Используя помощь войск феодального дома Симадзу, который на этот раз пошел с сёгуном на соглашение, а также поддержку французов, предоставивших оружие и инструкторов, обучающих правительственные войска, бакуфу заставило самураев из Тёсю и другие вооруженные отряды покинуть Киото.

Однако отступившие отряды кихэйтай нашли подкрепление в Тёсю и других княжествах и вновь двинулись на Киото. 19 августа 1864года в жестоком сражении они потерпели поражение от сёгунских войск. Получив приказ от императора организовать карательную экспедицию против Тёсю и опираясь на кобугаттай, представители дома Токугава разгромили силы дворянско-буржуазной оппозиции [14, с. 157].

Дополнительным ударом по оппозиционному движению стали совместные действия иностранных держав. 4—5 сентября 1864 года объединенный флот Англии, США, Франции и Голландии подверг сокрушительной бомбардировке Симоносэки (Тёсю) [14, с. 157]. Расширение гражданской войны с все возрастающей активностью низших слоев населения вызывало беспокойство держав и определило тактику, отражавшую их соперничество в стране. Англия все более определенно поддерживала антисёгунскую коалицию, Франция по-прежнему ориентировалась на сёгунат [15, с. 241].

Однако, несмотря на цепь неудач, в 1865 году оживилась деятельность радикальной части дворянско-буржуазной оппозиции, представленной сацумскими руководителями — Окубо Тосимити, Сайго Такамори. Усилилось влияние руководителей кихэйтай в Тёсю Ито Хиробуми (1841—1909 годы) и Такасуги Синсаку (1839 — 1867 годы), образованных дворян, побывавших за границей и уверовавших в необходимость скорейшей перестройки общественной жизни и экономики Японии с учетом достижений западной культуры и техники. Организация второй карательной экспедиции против Тёсю, объявленной бакуфу в мае 1865 года, затянулась, княжество Сацума, на помощь которого рассчитывал сёгунат, отказалось принимать в ней участие, и даже фудайдаймё всячески старались избежать посылки своих войск. Фактически подготовка экспедиции привела к сплочению и укреплению дворянско-буржуазной оппозиции. Со времени поражения сёгунских соединений в июле 1866 года в войне с Тёсю требование "Тобаку!" — "Долой бакуфу!" становится центральным лозунгом и стержнем всего движения [14, с. 158].

Антисёгунская коалиция четырех юго-западных княжеств — Тёсю, Сацума, Тоса и Хидзэн — получила значительную финансовую поддержку от нескольких банковских домов, в том числе дома Мицуи. Главенство в антисёгунском движении все более активно переходило к рядовому, радикально настроенному самурайству. Требование ликвидации сёгуната как виновника навязанных Японии неравноправных договоров, так же как и призыв "Долой варваров!", приобретало в глазах представителей широких городских и крестьянских масс патриотический и прогрессивный смысл [14, с. 158].

60-е годы стали временем нарастания общего политического кризиса — движение оппозиции проходило на фоне непрерывных антифеодальных крестьянских восстаний и выступлений горожан. С 1860 по 1867 годы крестьянских восстаний было примерно в два раза больше, чем в предшествующие 50-е годы [14, с. 158].

Массовые крестьянские выступления, парализовавшие всю центральную часть о-ва Хонсю, прошли в провинциях Сэцу, Синано, Кодзукэ, Этиго, Ивами, Мусаси, Кавати, Бинго и других провинциях. Причиной выступлений было повышение цен на рис. Нередко восставшие крестьяне объединялись с городской беднотой, как это произошло, например, в Хёго и Титибу. Городские восстания охватили прилегающие территории Хёго, Осака, Эдо и Титибу.

Антифеодальные движения нередко носили и полурелигиозную форму, например массовые беспорядки, известные под сокращенным названием "Ээ дзя най ка?" В августе 1867 году в Центральной Японии — традиционном районе храмового паломничества — распространился слух, что в Нагоя произошло чудо: над храмом с неба спустились амулеты, что толковалось как событие, возвещавшее большие перемены. В Нагоя со всей Центральной Японии хлынули толпы народа, стихийно стали возникать шествия, пляски, во время которых пелась песня, высмеивающая существующие нормы морали, с постоянным рефреном "Ээ дзя най ка?" ("Разве так не лучше?"). Толпы народа врывались в дома богачей, открывали рисовые склады, делили рис и имущество. Движение паломников "Ээ дзя най ка?", хотя и не было организованным, но охватило 2/3 страны и было продолжением крестьянских восстаний и городских бунтов [3, с. 256].

В условиях обострения обстановки и явного ослабления позиций сёгуната западные державы осенью 1865 года потребовали немедленного открытия предусмотренных договором 1858 года Хёго и Осака, а также пересмотра таможенных тарифов. Сёгун полностью принял требования иностранцев и добился их ратификации императорским двором.

В 1866 году умер сёгун Иэмоти и к власти пришел Кэйки (Хитоцубаси), последний сёгун Токугава [27, с. 351]. Группировка южных княжеств, объединенная лозунгом "Тобаку", двинула войска к Киото.

В начале 1867 года умер император Комэй, и это также сыграло немаловажную роль в дальнейшем ослаблении позиций сёгуната — Комэй был крупнейшей фигурой кобугаттай и поддерживал соглашение с сёгунатом. Его преемник, четырнадцатилетний Муцухито, естественно, не мог выступить серьезным противником этой политики. Воспользовавшись слабостью его позиций, лидеры дворянско-буржуазного блока предъявили сёгуну меморандум, составленный от имени нового императора, с требованием немедленно "вернуть" власть "законному правителю". В октябре 1867 года меморандум был вручен сёгуну Кэйки. Кэйки, видя решительность глав оппозиции и военную силу противника, согласился с предъявленными требованиями. Но формальный отказ от власти был простым прикрытием: Кэйки, сохранивший власть в Центральной и Северной Японии, активно готовился к борьбе. Однако в битвах при Фусими и Тоба в окрестностях Киото с антисёгункой коалицией в январе 1868 года он потерпел поражение и бежал в свою резиденцию — замок Эдо.

Войска южных феодалов, наступавшие как правительственные (сёгун был объявлен мятежником), быстро двигались к столице. 3 мая 1868 года Кэйки без боя сдал эдоский замок, однако окончательно господство дома Токугава было сломлено лишь в длительной гражданской войне, охватившей три четверти территории страны. Даймё некоторых феодальных княжеств в Канто, а также северной части Хонсю отказались подчиниться новому правительству и начали сопротивление. На Южном побережье Хоккайдо, куда отплыл непокоренный флот сёгуна, адмиралом Эномото Такэаки была провозглашена "дворянская республика". В мае 1869 года после ожесточенных боев на Хоккайдо было сломлено сопротивление последнего оплота защитников сёгуната и окончательно ликвидировано господство феодального дома Токугава.

3.2 Начало иностранного проникновения в страну

С 1624 года Япония стала "изолированной" страной от внешнего мира. В этом году был запрещён въезд и проживание в Японии испанцев, а в 1638 году были изгнаны и португальцы. В 1633 – 1636 годах были изданы указы о запрещение японцам покидать страну, а японцам, живущим за её пределами, было запрещено под страхом смертной казни возвращаться в Японию. В 1639 году было приказано всем иностранцам, жившим в Японии, переселиться на остров Дэсима (в районе Нагасаки). В 1639 году португальским судам было запрещено приближаться к японским берегам и окончательно запрещено исповедание христианства в Японии [9, с. 312].

Основная причина изоляции страны заключалось в стремлении токугавских властей оградить страну от иностранного влияния. Самоизоляция Японии имела также целью оградить себя таким путём от захватнических устремлений европейских государств, в первую очередь Португалии и особенно Испании, которая незадолго до этого захватила Филлипины и превратила их в свою колонию [9, с. 351].

Известную роль сыграло также стремление японцев защитить свою национальную культуру. Но ближайшей и непосредственной причиной закрытия страны была боязнь бакуфу, что тодзама – даймё в Западной и Юго-Западной Японии, среди которых было много христиан, ведших обширную и выгодную торговлю с португальцами и испанцами, станут настолько сильными, что смогут вступить в борьбу с сёгуном, опираясь на материальную и военную помощь христианских государств.

Длительная изоляция Японии от внешнего мира никогда не была полной. Регулярные, хотя и строго регламентированные сёгунатом связи поддерживались с голландскими и китайскими купцами. Торговля полностью монополизировалась чиновниками бакуфу. В то же время сёгунский дом и императорское окружение регулярно отправляли снабженные особыми разрешениями на плавание за пределами страны корабли для торговли в странах Юго-Восточной Азии (Аннам, Сиам). Сёгунат через самураев, изучавших язык иностранцев, а с 50-х годов ХIХ века через штат чиновников, знавших голландский язык и переводивших материалы, книги, которые регулярно привозили голландские корабли, получал сведения о западном мире [14, с. 143].

С начала XVIII века в Японию доходят сведения о выходе соседней России на берега Тихого океана и ее активной деятельности по освоению этого района.

Первые десятилетия XVIII века, когда Япония вступила в полосу длительной изоляции и ее жителям было запрещено совершать далекие плавания, стали как раз временем, когда русские в процессе присоединения Восточной Сибири к российским владениям вышли к Охотскому морю. В ходе обследования северо-западной части Тихого океана русские мореплаватели в 1732 году высадились на Американском континенте; продолжались также поиски путей в Японию. В июне 1739 года экспедиция М. Шпанберга и В. Вальтона впервые подошла к Северо-восточному побережью о-ва Хонсю и затем высадилась на Восточном побережье о-ва Эдзо (Хоккайдо) [14, с. 144].

Несмотря на дружественные контакты с местным населением, экспедициям установить торговые отношения с Японией не удалось. Бакуфу подтвердило свое неуклонное следование политике изоляции выпуском новой инструкции о насильственных мерах в отношении иностранных кораблей (1739 год) [14, с. 144].

Экономическое развитие дальневосточных владений России, их хозяйственная деятельность содействовали продолжению исследований Охотского моря и северо-западной части Тихоокеанского бассейна. В 1742 году А. Шельтинг уточнил островное положение Сахалина. Последний был изображен островом в составленной в 1745 году первой научной карте Восточной Азии, вошедшей в "Академический атлас России". Приоритет открытия и изучения Сахалина и Курильских островов принадлежит русским исследователям, с первой половины XVII века осуществлявшим планомерное, систематическое их обследование и заселение. Во второй половине XVIII века русские поселения существовали на островах Парамушир, Шумшу, Симушир, Уруп и Итуруп. В эти же годы было проведено более сорока экспедиций на Алеутские острова и Аляску.

Созданная в 1799 году Российско-Американская торговая компания унаследовала от действовавшей ранее компании купцов Шелехова и Голикова обширные обследованные территории, где были русские поселения (Курильские острова, Сахалин, Алеутские острова, Западное побережье Северной Америки от Аляски до Калифорнии) [14, с. 144].

Попытки исследования островов Южно-Курильской гряды со стороны Японии относятся к значительно более позднему периоду (80-е годы XVIII века) и выглядят на фоне русских исследований XVII—XVIII веков единичными. Наиболее известный японский географ и исследователь Могами Токунай был первым из своих соотечественников, достигших островов Итуруп и Уруп в 1786 году [14,с. 145]. Но, высаживаясь в конце XVIII начале XIX века на Курильских островах, японцы ломали пограничные знаки, вытесняли русских поселенцев, применяя угрозы и силу [14, с. 145].

Русское правительство стремилось наладить контакты с тихоокеанским соседом. В 1792 – 1793 годах с целью установления с Японией официальных торговых отношений была отправлена экспедиция А. Лаксмана. Хотя пребывание русских было ограничено островом Эдзо, Лаксман был принят как официальный представитель и получил письменное разрешение на прибытие в Нагасаки одного русского корабля в год [3, с. 251]. Это было значительным успехом — впервые за все годы "закрытия" страны русские получили права, одинаковые с голландцами, монополизировавшими торговлю с Японией. Однако русское правительство в течение двенадцати лет не воспользовалось разрешением на торговлю. Прибывшему в Нагасаки осенью 1804 года посольству Н. П. Резанова (вместе с первой русской кругосветной экспедицией Крузенштерна) было отказано даже в переговорах. Неудача постигла и последующие русские экспедиции 1806—1807 годов [3, с. 252].

Причиной этого являлась правительственная политика в отношении иностранцев. Кроме того, усилились агрессивные действия японских чиновников и купцов, захвативших в эти годы рыболовные участки на Кунашире и превративших остров в базу постоянных набегов на русские поселения на Южно-Курильских островах. Местное айиское население было обложено налогами, сбор которых производился японцами с особой жестокостью и не раз приводил к столкновениям между туземцами и купцами. В 1789 году вспыхнуло восстание айнов на Кунашире, было убито более 70 японцев, сопротивление местного населения удалось подавить лишь благодаря военной помощи феодального княжества Мацумаэ, отправившего на Кунашир 30 судов [14, с. 145].

Осенью 1806 года с целью обследования и укрепления русских поселений на Курилах и Сахалине, а также снабжения их продовольствием была отправлена экспедиция лейтенанта Н. А. Хвостова и мичмана Г. И. Давыдова. Они пытались восстановить пограничные знаки на островах, освободить айнов от японской кабальной зависимости. Это привело к конфликту с японцами. За самовольное нарушение правительственных инструкций о сугубо мирном развитии взаимоотношений с тихоокеанским соседом против Хвостова и Давыдова было возбуждено следствие комиссией военного суда. В качестве наказания им аннулировали награды за проявленные в войне со Швецией храбрость и мужество [14, с. 145].

Неудачной была и экспедиция капитан-лейтенанта В. М. Головнина с целью обследования Шантарских и Курильских островов. 11 июля 1811 года на Южном побережье Кунашира он с группой русских моряков был вероломно захвачен японцами и пробыл в японском плену на о-ве Эдзо более двух лет [14, с. 145-146].

Токугавское правительство продолжало упорно сохранять и даже усиливать систему заградительных мер, поддерживающих режим изоляции. Любое новшество рассматривалось им как угроза стабильности существующего феодального порядка.

40-е годы XIX века были отмечены активной борьбой Англии за захват колониальных позиций в Китае. Для США Дальний Восток представлял также значительный интерес как огромный потенциальный рынок, составными частями которого являлись Япония и Китай [14, с. 152] .

В 1845 году конгресс предоставил полномочия президенту США на установление торговых отношений с Японией. После нескольких неудачных попыток начать переговоры с японцами была снаряжена военная экспедиция в Японию. 8 июля 1853 года в бухту Урага южнее столицы вошла эскадра коммодора Перри, корабли угрожающе направили пушки на берег. Перри отказался перенести переговоры в Нагасаки и передал сёгуну письмо от президента, а также модели машин последнего американского производства [14, с. 152].

Очевидная военная демонстрация сочеталась с обещанием подождать ответа до весны 1854 года, когда американские корабли вернутся в Японию после визита в китайские порты. Появление "черной эскадры" (паровые корабли оставляли при движении шлейф черного дыма) вызвало страшную панику в городах и деревнях. Сёгунат, нарушив установленную им самим традицию, запросил у императорского дома совет по поводу сложившейся ситуации. В растерянности правительство даже обратилось к голландцам за консультацией и с просьбой помочь в организации обороны Эдо. Однако чиновники бакуфу понимали, что в подобных обстоятельствах трудно рассчитывать на успех в организации вооруженного отпора, даже с использованием голландского оружия. Было решено под прикрытием длительных переговоров с американцами избегать конкретного ответа на требование США открыть страну. Однако прибытие коммодора Перри в феврале 1854 года в бухту Урага совершенно изменило ситуацию. Девять военных кораблей, оснащенных 250 пушками, команда из 1800 человек, требования Перри, сопровождаемые угрозами вызвать в Эдо весь американский флот, наконец, высадка 500 военных моряков на берег во время переговоров показали сёгунату как возможность военной интервенции, так и всю серьезность планов заокеанской державы в отношении Японии [14, с. 153].

31 марта 1854 года в Канагава (Иокогама) был подписан первый японо-американский договор. Американские корабли получили право захода в порты Симода (полуостров Идзу) и Хакодатэ, где на деньги или в обмен на товары через посредство сёгунских чиновников могли приобретать продовольствие, воду, уголь и другие товары. Договор, подписанный в Канагава, не был торговым соглашением, и американцы настаивали на заключении еще одного по образцу американо-китайского договора 1844 года [14, с. 153-154].

14 октября 1854 года был подписан англо-японский договор, повторяющий основные положения Канагавского [9, с. 153].

Почти одновременно с эскадрой Перри — 21 августа 1853 года в Нагасаки прибыла русская миссия во главе с вице-адмиралом Путятиным. Она имела директиву только мирным путем добиваться установления торговых отношений, а также признания русскими владениями Сахалина, являвшегося частью Приамурского края, и Курильских островов. Переговоры, которые сёгунское правительство всячески затягивало, не привели к заключению договора [14, с. 154]. Не удалось Путятину договориться и с Перри - он уклонился от контактов, явно стремясь заключить первым договор с Японией и получить максимум привилегий. Начавшаяся русско-турецкая война и возникшая угроза нападения англо-французской эскадры на Петропавловск и русское Приморье заставили Путятина выйти из Нагасаки и отплыть на север.

Договор между Россией и Японией был подписан 7 февраля 1855 года в Симода, Граница была проведена между островами Уруп и Итуруп, однако вопрос о Сахалине остался неразрешенным, остров оставался в совместном владении обеих стран [14, с. 154].

Согласно договорам, подписанным с Англией и Россией, для кораблей этих стран открывался порт Нагасаки.

США и Англия не были удовлетворены заключенными с Японией договорами. Договоры, навязанные Китаю, были построены на основе режима неравноправия — этот принцип они хотели использовать в договорных отношениях и с Японией. Однако первой страной, дополнившей условия заключенных Японией с западными странами договоров с целью получения новых привилегий, стала Голландия [14, с. 154].

Подписанные в 1856—1857 годах два голландско-японских договора оформили установление консульской юрисдикции для голландцев, введение таможенных пошлин в размере 35% от стоимости товара [14, с. 154], открытие для торговли порта Нагасаки. Но образцом для всех последующих соглашений с западными странами стал американо-японский договор 1858 года неравноправный и унизительный для Японии. Он был заключен после почти двухлетних переговоров, которые вел в Симода первый генеральный консул США Гаррис [14, с. 154]. Договор предусматривал свободу торговли, устанавливал консульскую юрисдикцию и право постоянного проживания американцев на основе создания особых экстерриториальных поселений для иностранцев в портах и городах, открытых или в ближайшие годы подлежащих открытию (Хакодатэ, Симода, Канагава (Иокогама), Нагасаки, Ниигата, Хёго (Коба), Осака, Эдо). Шкала таможенных пошлин имела минимальный уровень 5% и максимальный 35% — в зависимости от товара [14, с. 154]. Но главным было то, что Япония, подписав этот договор, потеряла право таможенной автономии и не могла протестовать против пониженного импортного тарифа. Этот договор о "дружбе и торговле" предполагал посредничество США в конфликтной ситуации Японии с любой западной державой, он включал статью о праве Японии закупать американское оружие и приглашать военных специалистов из США [9, с. 352].

7 августа 1858 года в Эдо был подписан договор о торговле и мореплавании между Россией и Японией, действовавший до 1895 года [14, с. 155]. Торговый договор обеспечил русским право экстерриториальности, наибольшего благоприятствования и другие привилегии. Однако русско-японский трактат не имел статей о посредничестве и о предоставлении Японии судов и вооружений, что подчеркивало давнюю российскую позицию нейтралитета и невмешательства во внутренние дела своего соседа.

Царская Россия, стремившаяся к дальневосточным рынкам и получившая те же привилегии, что и другие страны, фактически не воспользовалась ими из-за своей экономической отсталости, соперничества США, Англии и Франции, а также упорной позиции Японии, не желавшей признавать исторические права России на Курильские острова и Южный Сахалин.

Целая серия так называемых ансэйских договоров, заключенных Японией с западными странами в 1854—1858 годах (японо-американские — 31 марта 1854 года, 29 июля 1858 года; голландско-японские — 30 января 1856 года, 1858 года; англо-японские — 14 октября 1854 года; 26 августа 1858 года; франко-японский — 9 октября 1858 года; русско-японские — 7 февраля 1855 года, 19 августа 1858 года), завершили длительную изоляцию страны и в то же время стали рубежом нового периода — превращения ее в зависимое государство [14, с. 155].

Подписание японо-американского договора 1858 г. привело к усилению политического брожения в стране и расколу в правящей группировке. В первые годы после открытия страны (1854—1859 годы) оппозиционные правительству силы формировались и охватывали главным образом разнообразные (начиная от даймё и кончая служилым самурайством) слои правящего класса. Заключение договора стало толчком к расширению социальной базы и активизации всего движения.

Простой народ и так был под сильным гнётом сёгуната, а подписание кабальных договоров ещё больше усугубило их положение. Соглашение сёгуна на "кабальные" договора ещё сильнее настроило население Японии против политики сёгуна. Как следствие этого начали вспыхивать недовольства, бунты, восстания. Народ думал, что император не допустил бы такой политики и страна по-прежнему была бы "закрытой" для иностранного проникновения.

3.3 Революция Мэйдзи

Советская историография, тщательно и объективно исследовав вопрос о характере и значении Мэйдзи, о предпосылках и классовой сущности этих событий, рассматривает их как незавершённую буржуазную революцию. Советские историографы писали: "Мэйдзи отличается определённым историческим своеобразием. В отличие от английской буржуазной революции XVII века и французской революции конца XVIII века, когда в недрах феодальной формации этих стран сформировался капиталистический уклад, в Японии буржуазия не стала крупной экономической и политической силой, готовой пойти на революционное переустройство общества. Буржуазная по своему содержанию революция была совершена низшим самурайством, радикальным крылом дворянства, прогрессивной самурайской интеллигенцией, а буржуазия неспособная возглавить движение за ликвидацию феодального господства, вошла в союз с феодалами и правящим блоком" [14, с. 180].

Буржуазные японские и западные историки усматривают главное содержание этого события и восстановление власти императора, то есть игнорируют социально-экономическую сущность "Мэйдзи исин". Многие прогрессивные историки Японии и других стран оценивают события конца 60-х – начала 70-х годов XIX века в Японии как незавершенную буржуазную революцию, как исторический рубеж, отделяющий феодальную Японию от капиталистической [29, с. 63].

Мэйдзи – исин (буквально "реставрация Мэйдзи") – в узком смысле – политический переворот и гражданская война 1867-1868 годов, завершившиеся свержением власти сёгунов из феодального дома Токугава и восстановлением власти императора. В широком смысле – буржуазная революция, результатом которой явилась ликвидация феодального строя и создание в Японии централизованного буржуазного государства [28, с. 405-406].

События Мэйдзи – исин были вызваны обострением противоречий феодализма в результате развития товарно-денежных отношений, подъёма народного движения в городе и деревне и усиления сепаратизма владельцев княжеств.

Кризис обострился с заключением неравноправных Ансэйских договоров и попытками иностранных держав навязать Японии режим капитуляций.

Особенностью данной революции было то, что новое правительство не было создано самой буржуазией. В это правительство вошли представители фамилии, придворная знать (кугэ), даймё и наиболее влиятельные самураи юго-западных княжеств Сацума, Тесю, Хидзэн, Тоса, сыгравшие важную роль в свержении сёгуната [29, с. 67].

В конце 1866 — начале 1867 годов крестьянские выступления приобрели особенно широкий размах. Некоторые города отказывались повиноваться сёгунской администрации. Крупное купечество все меньше считалось с властью правительственных чиновников и добивалось большей самостоятельности. Только в Эдо, в столице, буржуазия пыталась спасти сёгуна, так как многие крупные фирмы финансировали правительство и не были заинтересованы в его банкротстве.

После смерти императора Комей в 1867 году на престол взошел 15-летний Муцухито [9, с. 143]. Воспользовавшись этим, лидеры антисёгунской коалиции составили меморандум от имени нового императора с требованием к сёгуну немедленно вернуть власть императору и отчитаться в своих злодеяниях. Этот меморандум в октябре 1867 года был вручен сёгуну Кайки князем Тоса. Учитывая крупные силы своих противников, сёгун формально согласился с требованиями меморандума, но стал активно готовиться к борьбе [14, с. 145].

Оппозиция также готовилась к вооруженной схватке. Военные силы 5 княжеств объединились в сильную армию, но и сёгуну удалось собрать войска и двинуть их на Киото. В битвах при Фусиме и Тоба в январе 1868 года сёгун потерпел поражение и бежал в Эдо. В мае 1868 года сёгун без боя сдался правительственным войскам и выехал в свое родовое имение [14, с. 154]. Однако военные действия против сторонников Токугава продолжались. В октябре потерпели поражение сторонники сёгуна на острове Хонсю, весной 1869 года правительственный флот и войска разбили военные силы, сконцентрировавшиеся на острове Хоккайдо. Сёгунат прекратил свое существование. События этих лет остались в японской истории как революция "Мэйдзи". Это название связано с тем, что официальное наименование царствования императора Муцухито было определено как Мэйдзи, что буквально означает "просвещенное правление".

Пришедший на смену Токугава новый политический режим оказался в трудном положении. Во главе императорского правительства стояли два человека, которых можно охарактеризовать как ярких представителей обуржуазившегося дворянства: Окубо Тосимити и Кидо Такамаса. Оба они были по происхождению самураями низшего ранга и по родственным связям близки торговой буржуазии [29, с. 51]. Основной целью этих первых лидеров нового правительства явилась ликвидация политической раздробленности Японии, заимствование современной военной техники и административной структуры у Запада, но при этом сохранение привилегий дворянства.

Однако сколько-нибудь быстрое осуществление этой даже весьма ограниченной программы реформ также было связано с большими трудностями. Силы, свергнувшие сёгунат Токугава, отличались разнородностью и представляли собой конгломерат различных и часто противоположных по своим интересам классов. Против Токугава выступали, в основном, три силы:

1) крестьянство, боровшееся против феодального строя;

2) слабая и еще неорганизованная буржуазия, выступавшая почти целиком под дворянским плащом рядовых самураев, защищавших их интересы;

3) феодальная знать — политические соперники Токугава [25, с. 128].

Коалиционные войска представляли собой временный блок второй и третьей из указанных выше антитокугавских сил. Однако победа этих войск была целиком обусловлена наличием самостоятельно действовавшей первой революционной силы — крестьянства. Свергнувший сёгунат коалиционный блок был временным блоком буржуазии и феодальных князей. После победы в этом непрочном объединении началась внутренняя борьба, происходившая на фоне не прекратившихся крестьянских волнений. Крестьяне не ощутили никаких перемен от замены сёгуна Кейки на императора Мэйдзи, и продолжало бороться против жестокой эксплуатации.

Если в 1866 году за год до свержения сёгуна в Японии было зарегистрировано 17 крупных восстаний со многими десятками тысяч участников, то через год после падения сёгуната, в 1869 году было отмечено 42 крупных крестьянских восстания [16, с. 51]. Об их размахе дает представление тот факт, что в ряде случаев отдельные крестьянские отряды объединялись в армии численностью до 200—250 тысяч человек. Только превосходство вооружения (особенно, артиллерии) и общей организации спасало правительственные войска от разгрома.

Крестьянская война и необходимость укрепления власти стала одним из важных стимулов в проведении реформ. Нередко это вызывало разногласия между профеодальными и пробуржуазными группами внутри императорского правительства. Следствием этого стало то, что последующее осуществление буржуазных реформ зачастую принимало незавершенный, ограниченный характер. Поэтому и сама революция в японской и мировой историографии получила название "незавершенной буржуазной революции Мэйдзи".

Проведённые в Японии после 1868 года реформы оказались весьма выгодны не только зарождающимся капиталистическим элементам, но – в значительно большей степени – и бывшим феодальным князьям, которым они дали возможность и остаться у кормила государственного правления, и безболезненно превратиться в членов финансовой олигархии, вкладчиков банков, владельцев промышленных предприятий [1, с. 67].

1868 год положил начало ряду реформ, приведших к коренным изменениям в областях экономики, политики, культуре и социальных отношений. Они носили буржуазный характер и способствовали превращению Японии из феодальной страны в капиталистическую.

Как известно, характер любой революция определяется тем, к какому классу переходит власть. Особенностью буржуазной революции в Японии являлось то, что пришедшее в результате падения сёгуната новое правительство не было создано самой буржуазией. В это правительство вошли представители феодального класса — члены императорской фамилии, придворная знать (кугэ), даймё н наиболее влиятельные самураи юго-западных княжеств Сацума, Тёсю, Хидзэя, Тоса, сыгравшие важную роль в свержении сёгуната. Во главе правительства стал принц Арисугава. Сама японская промышленная буржуазия как политическая сила была ёще слаба. Она не могла непосредственно взять власть в свои руки, но её интересы выражали вошедшие в правительство даймё и особенно самураи юго-западных княжеств, тесно связанные с буржуазией и сами в значительной степени обуржуазившиеся. В то же время, владея землей, они были заинтересованы в сохранении эксплуатации крестьянства. Двойственность интересов этих слоев дворянства послужила 6азой для дальнейшего создания монархического помещичье-буржуазного блока, заинтересованного в капиталистическом развитии страны при сохранении многих феодальных пережитков.

В новом правительстве и государственном аппарате было немало элементов, стремившихся сохранить с некоторыми изменениями феодальный строй. Однако большинство было заинтересованно в дальнейшем развитии капитализма. К тому же боязнь, что страна потеряет самостоятельность и превратиться в колонию западных капиталистических держав, что было возможно при сохранении феодальных порядков. Всё это вынуждало правительство на проведение реформ, расчищавших путь для капиталистического развития страны. Эти реформы были проведены новым правительством в 1868 -1873 годах [29, с. 80].

Прежде всего, правительство покончило с феодальной раздробленностью страны. Местопребыванием правительства и столицей централизованного государства стал город Токио (бывший Эдо). В 1869 году даймё были лишены феодальных прав, но оставлены губернаторами в своих княжествах [29, с. 81]. В 1871году княжества были ликвидированы и вместо них были созданы префектуры (кэны) с назначенными из центра префектами. Были введены единые законы и общая система судебных органов по всей стране.

Серьёзным ударом по феодальному строю и привилегиям самурайства было то, что правительство заставило даймё отказаться от их феодальных прав в управлении кланами. В 1869 году произошло так называемое добровольное возвращение страны и народа императору – хансэки-хокан [25, с. 203-204].

В 1872 году было отменено сложное и строгое сословное деление, принятое в токугавской Японии. Всё население страны (не считая императорской фамилии - кодзаку) – стало делиться на три сословия:

1) кадзоку, образовавшееся из представителей (кугэ) и военной знати;

2) сидзоку – бывшего военно-служилого дворянства (букэ);

3) хэймин – простого народа (крестьяне, горожане и т.д.) [5, с. 129].

В том же году было формально провозглашено равенство представителей всех сословий перед законом. Было также отменено запрещение смешанных браков между различными сословиями.

Правительство отменило существовавшую при феодальном строе регламентацию занятий и профессий: были уничтожены цехи и гильдии, препятствовавшие свободному предпринимательству; разрешено всем свободно заниматься любым делом и выбирать любую профессию, в том числе и самураям, было предоставлено право заниматься ремеслом и торговлей. Были разрешены свободное передвижение людей и перевозка товаров по всей стране.

В декабре 1872 года была введена всеобщая воинская повинность, что лишило самураев их монопольных привилегий как военного сословия [29, с. 81]. Самураи бывших княжеств Тёсю и Сацума, вошедшие в правительство, добились того, что командные должности в армии предоставлялись главным образом выходцам из Тёсю, а на флоте – из Сацума.

В целях дальнейшего расширения единого национального рынка были сняты все ранее существующие тарифные барьеры между провинциями, объявлена свобода торговли, установлена единая денежная система и вместо натуральных налогов введены денежные.

Большое значение имела проведенная в 1872-1873 годах земельная реформа. В первые годы после прихода к власти нового правительства положение крестьянства даже несколько ухудшилось:

- увеличились налоги;

- была введена воинская повинность [29, с. 82].

Вследствие этого крестьянские восстания не прекращались. В целях предотвращения дальнейших аграрных волнений новое правительство провело земельную реформу.

Была еще одна, не менее важная причина, побудившая правительство пойти на эту реформу. Помещики, деревенские богатеи, купцы, ростовщики, получившие при сёгунате землю в заклад от обнищавших крестьян

в обход феодальных законов, были заинтересованы в закреплении этой земли за собой на законном основании в качестве частной собственности. Правительство, опиравшееся на эти слои населения, пошло навстречу

их пожеланиям.

Земельная реформа охватила различные стороны жизни японской деревни. Основным этапом в реформе было аннулирование феодального права и установление частной (буржуазной) собственности на землю. Было объявлено право купли-продажи и заклада земли; право разводить любую культуру. Крестьяне – наследственные держатели земельных участков получили их в собственность. Крестьяне же, вследствие задолженности или других причин заложившие свои участки и потерявшие право ими распоряжаться, лишились земли, которую они обрабатывали. Право собственности на заложенную землю было признано за теми, кому эта земля была заложена, а на арендованную - за теми, кто сдавал её в аренду. В результате этого многие деревенские богатеи и богатые горожане, получившие землю в залог от крестьян, официально оформили свое право собственности на эту землю и превратились в помещиков, по-прежнему продолжавших сдавать ее в аренду безземельным и малоземельным крестьянам на кабальных условиях. Земля, сдаваемая в аренду, составляла около трети всей пахотной земли. В результате реформы она была изъята из собственности крестьян-арендаторов, насчитывавших почти 30% всего сельского населения. Общинная земля — леса, луга, пустоши, которой крестьяне до этого пользовались сообща, также была у них изъята и объявлена государственной, вернее императорской собственностью [29, с. 82].

Реформа также изменила метод налогового обложения земли. Раньше налог взимался с урожая, теперь по всей стране был установлен единый государственный поземельный налог, выплачиваемый в денежной форме вместо прежней натуральной в размере 3 % очень высокой рыночной цены земли [29, с. 83]. Налог был равен стоимости примерно 50 % среднего урожая, мало отличаясь от подати, которую выплачивали крестьяне феодалам при прежнем режиме. Поземельный налог был непосилен для средних и малоземельных крестьян. Они вновь влезали в долги и в итоге лишились земли, превращаясь из земельных собственников в арендаторов. Число последних непрерывно росло и через несколько десятилетий достигло 70% всего сельского населения. Арендная плата, вносимая арендаторами помещику, также осталась высокой и по-прежнему должна была вноситься натурой.

Однако отношения между помещиком и арендатором существенно отличались от дореформенных. Господство феодала над своим крестьянином основывалось на феодальной частной собственности, определявшей поземельную и в некоторой степени личную зависимость крестьянина от феодала, то есть оно основывалось главным образом на внеэкономическом принуждении. Господство же помещика н ад арендатором в новых, послереформенных условиях основывалось на буржуазной частной собственности на землю, следовательно, на экономическом принуждении.

Аграрная реформа 1872-1873 годов сохранила, таким образом, кабальную эксплуатацию крестьянства отчасти на новой, капиталистической основе, отчасти на основе сочетания феодальных и капиталистических методов эксплуатации.

Феодальные пережитки, сохранившиеся в японской деревне и после реформы, определили незавершённость не только аграрной реформы, носившей в основном буржуазный характер, но всей буржуазной революции в целом.

Буржуазные реформы и преобразования, несмотря на их ограниченность, значительно ускорили развитие капитализма в Японии. Господствующие классы стремились догнать высокоразвитые капиталистические страны, заимствуя у них всё наиболее передовое в области экономики, техники и культуры [29, с. 84].

Правительство строит железные дороги, проводит телефонные линии, вводит почтовую систему по европейскому образцу. Оно обращает внимание на развитие промышленности, строит ряд предприятий, в первую очередь лёгкой промышленности. Будучи островным государством, Япония развивает судостроение. Наряду с государственными предприятиями правительство поощряет создание частных предприятий, предоставляя капиталистам щедрые субсидии, займы, освобождая их от налогов [29, с. 84].

Перестраивается на европейский лад и народное образование. Был издан закон о всеобщем начальном обучении, правительство открывало по всей стране начальные школы. Были основаны также средние и высшие учебные заведения. В 1871 году появилась первая ежедневная газета. На японский язык был переведён ряд европейских и американских авторов.

Наряду с проведением внутренних реформ правительство урегулировало свои внешнеполитические связи с другими странами, установив с ними дипломатические отношения.

В 1871 году была послана большая дипломатическая миссия в Европу и Америку во главе с видным государственным деятелем, бывшим кугэ Томоти Ивакура. Миссия посетила США, Англию, Россию, Германию и ряд других стран [29, с. 84]. Официальной задачей делегации было договориться с правительствами этих стран о пересмотре неравноправных договоров. Одновременно она должна была ознакомиться с жизнью в этих странах и позаимствовать у них всё полезное для нового строя. Однако попытка добиться согласия держав на пересмотр договоров не увенчалась успехом.

Правящие круги Японии, стремясь догнать в экономическом отношении западные страны и занять в капиталистическом мире равноправное с ними положение, поспешили включаться в борьбу капиталистических хищников за захват чужих территорий. С этой целью правительство с первых же шагов своей деятельности стало на путь милитаризации страны:

1) строятся военные заводы;

2) создаётся большая армия и военно-морской флот;

3) приглашаются иностранные военные конструкторы (французы для армии, англичане для флота);

4) за границу отправляются молодые люди для изучения военного дела;

5) Япония обменивается военными миссиями с другими странами [29, с. 85].

Японские милитаристы начали активно готовиться к внешней агрессии. К этому их толкало ещё одно обстоятельство. Сотни бывших самураев, лишившихся своих прежних феодальных привилегий, не смогли или не хотели приспособиться к новым условиям. Государственный аппарат не мог вобрать всех желающих служить. Пенсий, которые им назначило новое правительство, было недостаточно для жизни. Занятие промышленностью или торговлей было для большинства из них непривычным делом. Недовольство бывших самураев новым строем грозило вылиться в бунт. Правительство рассчитывало успокоить недовольных и отвлечь их внимание от внутренних дел перспективой получения выгод от внешних захватов [29, с. 85].

Буржуазные реформы, проводившиеся в 70-х годах XIX века японским правительством, носили ограниченный, половинчатый характер. Тем не менее, они ускоряли развитие страны по капиталистическому пути. Вся полнота власти в Японии после ликвидации сёгуната Токугава формально перешла императору, но в действительности – победившему блоку буржуазии и той части феодальных кругов, которые в известной мере учитывали её интересы.

В результате реформ нового правительства в последней четверти XIX века значительно возросла товарность сельского хозяйства, увеличился вывоз из страны экспортных культур – шёлка и чая, что давало правящим кругам значительные средства.

В результате в Японии в 70-80-х годах XIX века уже наблюдался определенный рост промышленных предприятий. В 1868-1877 годах их было создано 489, а в 1878-1885 годах – 800 [18, с. 73]. В основном они были не большими и по-прежнему имели характер мануфактур.

Но, несмотря на проведённые реформы, в Японии в конце XIX века наблюдались ещё сильные пережитки феодализма, сдерживавшие промышленное развитие. В деревне крестьяне вынуждены были арендовать землю у помещиков на кабальных условиях. Шел бурный процесс обезземеливания крестьянства.

Однако, в Японии происходит развитие капиталистических отношений. Особенностью развития капитализма в Японии было то, что в стране наблюдалось раннее возникновение монополий. Промышленный капитализм в Японии развивался в то время, когда передовые капиталистические страны уже вступили в период переростания домонополистического капитализма в имперализм. В Японии в силу стремления промышленников выдержать конкуренцию иностранных товаров уже на раннем этапе развития промышленного капитализма стали возникать монополии.

Таким образом, на рубеже XIX-XX века Япония становиться импералистической страной, сходной в своём развитии с империалистическими державами Европы и Америки.

Заключение

История Японии, как, впрочем, и любой другой страны, содержит много поучительного и для современности. За последние сто лет Япония оказывалась в той или иной степени зависимости от других стран – в середине XIX века, когда США и западноевропейские государства навязали её не равноправные договоры. По этим договорам Япония оказалась в невыгодном положении. Однако национальное унижение каждый раз порождало мощное стремление вырваться вперёд, давало старт радикальным экономическим, социальным и политическим преобразованиям, которые приводили к скачку в развитии страны, выводя её на уровень наиболее передовых в экономическом отношении государств.

На протяжении своей истории Японии неоднократно приходилось в крупных масштабах воспринимать культуру других народов. Однако восприятие зарубежных культурных ценностей не привело к упадку национальной японской культуры. Напротив, вобрав в себя всё ценное из доступных ей зарубежных достижений, японская культура вместе с тем сохранила свою самобытность, своё национальное лицо.

Культурное наследие играло и играет большую роль в развитии Японии. Это относится не только к материальной культуре, но и к культурным традициям, к богатому жизненному опыту народа.

В течение многих веков Япония не оказывала сколько-нибудь существенного влияния на остальной мир, а два с половиной столетия (с начала XVII и до середины XIX веков) была практически изолирована от него. В последующем, её воздействие на окружающий мир стало ощутимым, хотя далеко не всегда оно было благотворным. Во второй половине XIX века, едва успев освободиться от угрозы колониального порабощения, Япония сама стала на путь закабаления и грабежа других народов, на путь агрессивных войн.

Японская военная политика, пытавшаяся силой оружия подчинить себе всю Азию, принесла много горя и страданий народам азиатских стран. Но первой жертвой агрессивной политики японского милитаризма стал японский народ, на себе испытавший террор военно-полицейского режима. Эта политика агрессии закономерно завершилась полным крахом.

Милитаризм привел Японию к рациональной трагедии – иностранной военной оккупации. Японскому народу пришлось пережить ещё одну трагедию – американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Однако пламя атомных взрывов не означало искупления грехов японского милитаризма, его очищения. Не случайно попытки реакционных сил обелить японский милитаризм вызывают резкое осуждение как демократический сил в самой Японии, так и в других странах, особенно в азиатских, которые в прошлом были жертвами японской агрессии. Растущую настороженность в мире вызывают милитаристские амбиции правящих кругов Японии, стремящихся превратить её в "великую военную державу", а также усиливающаяся экономическая экспансия японских монополий на мировых рынках.

Пройденный Японией исторический путь уже давно породил шовинистические концепции "исключительности" японской нации, её превосходства над другими народами. В прошлом подобные взгляды опирались на антинаучную теорию "божественного" происхождения японцев.

Япония – одно из наиболее мощных в экономическом отношении государство современного мира с большими достижениями в области науки и техники, с богатым культурным наследием. Можно не сомневаться в том, что, имея такой потенциал, эта страна будет в дальнейшем играть все возрастающую роль не только в мировой экономики, но и в мировой политике. "Увеличение вклада Японии в мировое сообщество" – один из главных внешнеполитических лозунгов правительства Японии [14, с. 6].

Не меньший интерес для современников представляет история Японии нового времени. 1603-1868 годы – это время упадка, разложения феодальных отношений и зарождение новых, более прогрессивных капиталистических отношений.

Борьба сёгунов за политическое господство в Японии была направлена против раздробленности. Их политика была полностью ориентирована на объединение страны. Для этого они проводили реформы, которые способствовали единению Японии. Когда в 1603 году к власти приходит Токугава, то прекращаются со временем междоусобные войны, что оказало благотворное влияние на рост производительных сил, распространение новых сельскохозяйственных культур, улучшение техники земледелия, обмолота и т.д.

Но тяжёлое положение простого населения, угнетаемых богатой верхушкой, заставляло их поднимать восстания, бунты. Восстания вспыхивали по всей стране, но всегда были подавлены.

Крестьянские восстания и городские бунты расшатали токугавский феодальный строй. Победа дворянско-буржуазного блока южных феодальных княжеств стала возможной лишь благодаря все расширявшейся и нараставшей крестьянской войне, парализовавшей основные экономические и политические центры системы сёгуната.

Падение феодального режима Токугава повлекло за собой ряд реформ, целью которых было создать благоприятные политические и экономические условия для развития в Японии капитализма по западноевропейскому образцу.

В Японии в 1867-1868 годах произошла буржуазная революция, которая завершилась свержением власти сёгунов и восстановление власти императора.

Буржуазные реформы, проводившиеся в 70-х годах XIX века японским правительством, носили ограниченный, половинчатый характер. Тем не менее, они ускоряли развитие страны по капиталистическому пути. Вся полнота власти в Японии после ликвидации сёгуната Токугава формально перешла императору, но в действительности – победившему блоку буржуазии и той части феодальных кругов, которые в известной мере учитывали её интересы.

Таким образом, на рубеже XIX-XX века Япония становиться импералистической страной, сходной в своём развитии с империалистическими державами Европы и Америки.