Дипломная работа: Насильственное переселение народов на территории Казахстана

План

ВВЕДЕНИЕ

1 ТЕОРЕТИКО-ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1.1 Историография насильственного переселения народов

1.2 Классификация и характеристика архивных источников

2 НАСИЛЬСТВЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ НА ТЕРРИТОРИЮ КАЗАХСТАНА В 1937-1956 ГОДЫ

2.1 Причины депортации, ее характер

2.2 Динамика численности, география расселения и устройства депортированных народов

2.3 Правовой статус переселенцев

2.4 Трудоиспользование депортированных народов

2.5 Последствия депортации

3 МИГРАЦИОННЫЕ И ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

3.1 Переселенческая политика сталинизма

3.2 Особенности функционирования лагерей на территории Казахстана

3.3 Эвакуация населения в военный и послевоенный периоды

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Объективное, всестороннее исследование истории депортации в Казахстан народов в годы массовых политических репрессий, как непосредственно самого процесса, а также последствий этого крупномасштабного трагического события, является одной из важнейших задач современной исторической науки.

Изучение истории депортированных народов Казахстана важно не только с точки зрения самопознания этими народами своего прошлого, но и для исследования огромной по своему размаху и последствиям, страницы истории Казахстана, какой является переселенческое движение, объектом которого был Казахстан.

Научная значимость изучаемой проблемы обусловливается необходимостью заполнения «белых пятен» в истории Казахстана. История депортации народов в республику раскрывает такие стороны истории Казахстана, как изменение этнодемографической ситуации, возникновение и функционирование «лагерной экономики», создание лагерей - Карлага, Степлага, Алжира и другие, куда стекались представители всех депортированных народов. Исходя из вышеизложенного, необходимо подчеркнуть, что изучение истории депортации народов как в отдельности, так и комплексно является актуальной проблемой. Значимость темы заключается и в том, что сквозь призму ее изучения представляется возможность анализа исторических процессов в республике в целом, а также и общественно-политической, экономической и культурной жизни депортированных народов. Объективное исследование этой проблемы будет способствовать консолидации казахстанского общества и укреплению основ общенационального единства.

Казахстан - государство многонациональное и много конфессиональное, в настоящее время, переживающее решающий этап реформирования всей социально-экономической структуры. Для нас сохранение межэтнического согласия, создание в обществе атмосферы диалога и взаимопонимания важнейшая составляющая гражданского мира и политической стабильности. Полиэтнический и поликультурный Казахстан рассматривает единство и согласие как необходимую ценность, обогащающую спектр возможностей для устойчивого развития страны, ускоренной системной модернизации. Казахстан сохранил характер дружелюбия и активного сотрудничества многочисленных этносов. Республика обрела уникальный опыт межэтнического согласия и мирного сосуществования народов. Об этом с новой силой говорится в Послании главы государства Н.А.Назарбаева народу страны от 18 февраля 2005 года, где он отмечает, что народ Казахстана известен миру своей толерантностью, межэтническим согласием и готовностью к позитивному диалогу. Изучение истории депортации народов на территорию Казахстана накануне и в период Великой Отечественной войны началось только в конце 80-годов XX века. До этого на эту тему не говорили. Даже выход Указа Президиума Верховного Совета СССР 1957 года о восстановлении года ликвидированных в годы войны автономных республик и областей не давал права исследователям обращаться к этой «деликатной» теме. Попытки исследования наталкивались на недоступность архивных материалов, первичных документов, на основании которых предпринималось выселение. Сегодня благодаря демократизации появились публикации, посвященные столь важной проблеме. Тем не менее, до сих пор нет сводного, обобщающего исторического труда на эту тему.

Цель исследования: комплексное изучение темы «Казахстан как объект переселения депортированных народов в 1937-1956 годы».

Эта цель определяет следующие задачи:

− дать историографический анализ проблемы депортации народов в Казахстан;

− показать источниковедческую базу исследуемой проблемы;

− исследовать причины, сущность, характер депортации;

− проследить, как проходило расселение депортированных народов на территории Казахстана, определить количественный состав каждого отдельного народа и их комплексный состав по республике в целом;

− проанализировать, как складывалось хозяйственное, социально - экономическое; культурное устройство спецпереселенцев;

− рассмотреть правовой статус спецпереселенцев;

− изучить масштабы трудоиспользования спецпереселенцев;

− проанализировать, как проходило снятие ограничений в правовом положении спецпереселенцев, как осуществлялся процесс их реабилитации в настоящее время;

− показать последствия депортации народов как для них самих, так и для всего казахстанского общества;

Объектом исследования является насильственная депортация народов в 1937-1956 годы.

Предмет исследования – Казахстан как объект переселения депортированных народов.

Степень изученности проблемы. Одним из первых попытку исследования истории депортированных в СССР народов предпринял А. М. Некрич. Вклад в изучение данной проблемы внес и В.Н. Земсков. Богатый архивный материал о депортации народов в 30-40-е годы содержится также в работах Н.Ф.Бугая. Из казахстанских ученых эта актуальная проблематика получила отражение в исследованиях К. Алдажуманова, Ю. Романова, М. Хасанаева, академика М. Козыбаева, в которых содержится оценка депортации как преступления тоталитарного режима.

На сегодня из депортированных народов относительно достаточно развитую историографию имеет история корейцев Казахстана. Различным аспектам рассматриваемой проблемы посвятили свои труды Г. Хан, Г. Ким, Д. Мен, Г. Кан. Также более или менее изученными являются вопросы переселения немецкого населения в Казахстан. Они отражены в работах К.Эрлиха, Л. А. Будгарта, В. Кригара, А. Н.Фризера, Э.В.Лайгера и другие. С середины 90-х годов, в связи с рассекречиванием архивных документов, Архив Президента Республики Казахстан выпустил два сборника документов по истории депортации немцев и поляков. Определенный интерес по проблеме депортации народов на территорию Казахстана представляют материалы различных научных конференций, «круглых столов» и семинаров. История отдельных народов, в частности народов Северного Кавказа, изучается, главным образом, на общественных началах, национально-культурными центрами, но здесь пока еще нет значительных публикаций. А целые народы и группы населения из Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и других регионов вообще выпали из поля зрения исследователей.

Итак, несмотря на актуальность, теоретическую и практическую значимость данной проблемы, можно констатировать, что вопрос изучения истории депортации народов на территорию Казахстана накануне и в период Великой Отечественной войны пока не получил комплексного, объективного освещения по республике и ее регионам. В частности, малоисследованными остаются вопросы размещения депортированных народов в Казахстане, их хозяйственного устройства, правового статуса, трудоиспользования и последствий насильственного переселения как для них самих, так и для казахстанского общества.

Методы исследования: в ходе исследования проблемы использовались принципы историзма, научной объективности, целостности. Следуя принципу историзма как универсальному методу исторического познания, попыталась изложить материал в хронологической последовательности, сопоставляя отдельные периоды жизни депортированных народов на территории Казахстана в тесной связи с политикой, осуществляемой государством по отношению к ним. Объективный критерий изучения этой проблемы заложен в исторических фактах и исторических источниках. В дипломной работе попыталась придерживаться общих принципов исторической науки, а также использовала статистический и описательный методы, позволяющие последовательно раскрыть сущность изучаемых вопросов.

Научная новизна, практическая значимость исследования заключается в том, что в работе предпринимается попытка комплексного исследования истории депортации народов в Казахстан, в результате которой Казахстан стал объектом насильственного переселения народов. Материалы дипломного исследования могут быть использованы студентами и преподавателями специальности «История» в изучении и преподавании таких дисциплин как «История Казахстана в новейшее время», «Культурное наследие казахского народа», «Историческое краеведение».

Практическая база написания дипломной работы представляет собой комплекс архивных документов и материалов. В ходе исследования были изучены документы архива города Кокшетау. Структура работы и объем дипломной работы. В соответствии с целью и задачами исследования работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованной литературы и приложений, которые представлены таблицами и слайдами. Общий объём работы состоит из 60 страниц машинописного текста, 6 приложений. Во введении даётся краткая характеристика событий, обоснована актуальность темы исследования, поставлены цели и задачи, даётся общая оценка состояния изученности темы, изложены источниковедческие и методологические основы, новизна исследования, структура работы.

В первом разделе рассматривается теоретико-историографический анализ проблемы, историография насильственного переселения народов и характеристика источников.

Во втором разделе отражены основные причины, характер, последствия депортации. Третий раздел посвящен изучению миграционных и этнодемографических процессов в советский период.

В заключении подведены итоги работы и сделаны выводы обобщающего характера.

1 ТЕОРЕТИКО-ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1.1 Историография насильственного переселения народов

В конце 1980-х - начале 1990-х годов в СССР, в том числе в Казахстане появились работы, раскрывающие историю и масштабы депортации народов в предвоенные и военные годы. Стал развиваться процесс демократизации, в результате которого началось рассекречивание документов, связанных с массовыми репрессиями против народов, подвергшихся насильственному переселению. Следует заметить, что сам факт депортации народов долго замалчивался. До 80-х годов были распространены стереотипы о перемещении огромного количества населения как вынужденной мере ввиду сложившегося кризисного международного положения, обстоятельств военного времени. С началом процесса демократизации советского общества появляются труды, носившие общий характер. Это уже упоминавшиеся работы Н.Ф.Бугая, М. К. Козыбаева и других. Затем были опубликованы исследования по истории отдельных депортированных народов. Например, по истории корейцев до 1991 года практически единственным специалистом в республике являлся Ким Сын Хва, который в своей работе «Очерки истории советских корейцев» впервые систематически изучил историю советских корейцев [1]. Важную роль в публикации документов о депортации корейцев сыграла «Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах». В ней были преданы гласности уникальные документы, послужившие основанием насильственного переселения корейцев, но материалы по Казахстану, приведенные в этой публикации, носили общий и ограниченный характер. Позднее появляются работы, где значительное место занимают архивные документы по проблемам депортированных корейцев. В 1995 году была издана книга Г.В. Кана «История корейцев Казахстана», представляющая собой первое полное научно-документальное исследование истории корейцев Казахстана. В то же время начинается исследование истории корейцев на региональном уровне.

Аналогично обстоит дело с изучением вопросов переселения в Казахстан немецкого населения. На немецком языке была опубликована монография К.Эрлиха «Живое наследие». В последние годы эту проблему на региональном уровне изучает Л.А. Будгарт, издавшая две монографии «Немцы в Восточном Казахстане в 1941-1956 годы: депортация и жизнь в условиях спецпоселения» и «Из истории немецких поселений в Восточном Казахстане (начало ХХ века - 1941 года.)». Эту тему исследовали также историки К. Алдажуманов, И.В. Ерофеева, Ж. Касымбаев. Немецкую проблематику также разрабатывает писатель Г. Бельгер. Определенный интерес для изучения данной проблемы представляет изданный в Кельне сборник документов «Депортация, спецпоселения, трудовая армия», составленный А. Айсфельдом и В. Хердтом.

Вклад в освещение истории поляков Казахстана, их переселения, хозяйственного устройства, демографических процессов, трудовой деятельности и развития духовной культуры вносят публикации исследователей К. С. Алдажуманова «Депортация народов в Казахстан»; С. Жаманкулова «Поляки в Казахстане в 30-е годы»; Л. Михайловой «Их везли, словно скот в товарных вагонах» и др. Нужно также отметить совместный труд С. Мишимбаева и Л. Исовой «Проблема истории польских переселенцев в Казахстане» (1936-1946 годы), отдельные работы по изучению поляков, такие как «В степи далекой. Поляки в Казахстане» [2]. Вместе с тем история отдельных народов Казахстана изучается эпизодически. Кроме работы председателя республиканского Общества турок «Туркия» Т.А. Курдаева «Книга народной памяти», рассказывающей о судьбе турок СНГ, в Казахстане пока нет каких-либо значительных публикаций по истории чечено - ингушей, курдов, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и других. Известны отдельные работы, в частности «Народоубийство - убийство чечено-ингушского народа» А. Уралова (А. Авторханова), в которой автор рассказывает о судьбе кавказского народа. Большую помощь при изучении политики переселения народов Кавказа оказал сборник «Белая книга (Из истории выселения чеченцев-ингушей 1944-1957 годы). Воспоминания, архивные материалы, фотодокументы)». Среди исследований российских авторов можно выделить работы И.М. Сигаури, З. Шахбиева.

Сведения о численности депортированных народов на территорию Казахстана содержатся в работе «Депортация народов - преступление тоталитарного режима» К.С. Алдажуманова и Е.К. Алдажуманова.

В то же время история целых народов и этнических групп населения из Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Крыма и других регионов, депортированных в Казахстан, вообще выпала из поля зрения исследователей. По проблеме депортации народов на территорию Казахстана интерес для исследователей представляют материалы научных конференций, семинаров и «круглых столов». Среди них следует назвать «круглый стол», проведенный в 1996 году казахстанским историко-просветительским обществом «Адилет» и Институтом истории и этнографии им. Ч.Валиханова НАН РК, на тему: «Депортация народов - преступление тоталитарного режима». А также проведенных в 1998 году по программе «Содействие становлению демократии путем анализа трагических страниц истории и причин краха советского тоталитаризма» круглого стола и семинара теми же организациями при поддержке Фонда «Сорос-Казахстан». Вопросы насильственного переселения народов на территорию Казахстана освещены в диссертациях Л.К. Шотбаковой, Ж.У. Кыдыралиной, М.Ж. Сулейменовой, А.Р. Кукушкиной, А.Ж. Габдулиной, Р.К. Ан, С.Д. Дильманова и других.

Внимание исследователей привлекают и отдельные аспекты истории депортации народов. Так, Д. Шаймуханов и С.Д. Шаймуханова рассматривают вопросы использования принудительного труда спецпереселенцев в Центральном Казахстане, а Ж.Б. Абылхожин – «лагерную экономику» в целом.

В 1980-1990-е годы ученые проявили интерес к историко-демографическому аспекту исследования. Известно, что 30-50-е годы были периодом демографической катастрофы малых народов, прежде всего депортированных. Одной из основных работ по этой проблеме является труд М. Асылбекова и А.Б. Галиева, в котором представлен анализ численности основных этносов, но ничего не говорится о влиянии депортации народов на социально-демографические процессы в республике. Изучением юридических аспектов проблемы депортации народов занимается академик М.Т. Баймаханов.

В 1998 году фонд изучения наследия репрессированной интеллигенции Казахстана «Арыс» выпустил сборник «Депортированные в Казахстан народы: время и судьбы» [3]. Настоящий сборник в значительной мере восполнил пробел казахстанской историографии, которая не располагала сведениями о преступлениях тоталитаризма: спецпереселениях и депортации народов в довоенные годы и в период Великой Отечественной войны. Таким же малоизученным аспектом исторической науки является тоталитаризм как особый общественно-политический феномен, сыгравший зловещую роль в судьбах людей советской эпохи. Одним из тягчайших преступлений тоталитаризма является и депортация народов как насильственное разрушение их этносоциального и территориального единства, имевшего далеко идущие негативные последствии, в том числе и дли того народа, в привычную среду обитания которого они были внедрены.

Таким образом, следует констатировать, что в имеющихся исследованиях о депортации народов на территорию Казахстана еще недостаточно освещены вопросы их влияния на изменение национального и социального состава населения районов расселения, роли и места их в подъеме экономического потенциала страны. Не до конца изучен уровень медицинского обслуживания депортированных народов, его влияние на эпидемиологическую обстановку в республике. Не исследованы вопросы адаптации депортированных, отношения к ним властей и местного населения, вопросы выживании этносов, взаимовлиянии и взаимосвязи культур народов. Историография не располагает научно-исследовательскими работами по комплексному изучению истории депортированных народов на территории Казахстана. Недостаточно разработан вопрос о взаимоотношениях спецпереселенцев с местным населением. Не изучен такой важный аспект, как учет спецпереселенцев, правовое положение и устройство депортированных народов в послевоенные годы до снятия ограничений в правовом положении и процесс реабилитации. Не рассматривалась и проблема комендантского режима, карательная политика власти по отношению к депортированным в Казахстан народам. Также ждут своего дальнейшего изучения проблемы казахской диаспоры в странах ближнего и дальнего зарубежья. Истории казахов, проживающих за пределами своей исторической родины в те годы, мало, чем отличалась от истории депортированных народов. Актуальным и неисследованным представляется компаративный анализ положения диаспор в Казахстане, других странах ближнего и дальнего зарубежья.

1.2 Классификация и характеристика архивных источников

Источниковедческой базой исследования являются не только сборники документов, но и сведения, извлеченные из 6 дел 5 фондов архива города Кокшетау. Это материалы Центрального государственного архива Республики Казахстан, Фонда Президента Республики Казахстан, Архива Карлага, Отдела Комитета по правовой статистике и спецучетам Генеральной Прокуратуры Республики Казахстан (архивные материалы НКВД, МВД). Тут нужно отметить, что в 1995 году при объединении КНБ РК и МВД РК (частично) образовался Государственный следственный комитет Республики Казахстан (ГСК), который просуществовал до декабря 1998 года. Сюда были направлены все архивные материалы НКВД и МВД, в том числе и материалы по депортированным народам. ГСК позже был преобразован в Комитет по правовой статистике и спецучетам Генеральной Прокуратуры Республики Казахстан. Основными источниками здесь являются материалы Архива Управления Комитета по правовой статистике и спецучетам.

Высоким уровнем информативности отличаются материалы Отдела Комитета по правовой статистике и спецучетам Генеральной Прокуратуры Республики Казахстан - это в основном документы отчетного и отчетно-итогового характера. Эти документы обобщают наиболее важные сведения из других документов и представляют собой обзор, анализ происходивших явлений, событий в среде депортированных народов по республике. К данной группе относятся сведения и отчеты о трудовом использовании спецпереселенцев по республике; докладные записки о состоянии трудсылки, сводки, справки начальников отделений спецпоселений НКВД КазССР об итоговых данных о наличии спецпереселенцев в КазССР по состоянию на определенный год, объяснительные записки и т.д. Несомненную важность среди документов представляют собой статистические материалы как источники, требующие специфических методов обработки [4].

Докладные записки, справки и другие, составленные как письмо-ответ на запрос соответствующей организации, содержат в большинстве своем достоверные сведения. Здесь много подобных документов, являющихся наиважнейшими источниками при изучении данной проблемы, поскольку в основном переписка шла между отделом исполнительно-трудовых колоний трудпоселений Народного комитета внутренних дел КазССР и Управлением исправительно-трудовых колоний и трудпоселениями Главного управления лагерей Народного комитета внутренних дел СССР (ОИТК - ТП НКВД КССР и УИТК и ТП ГУЛАГа НКВД СССР) в виде Докладной (записок о состоянии трудссылки поквартально, за полугодие и итоговых); в виде Отчетов по форме № 3 о трудовом использовании спецпереселенцев по республике, областям и Наркоматам. Помимо этих материалов, имеются личные дела и персональные карточки спецпереселенцев, которые являются не менее важными источниками. Эти источники представляют собой толстую папку голубого цвета, содержащую в среднем 49-53 листа, срок хранения везде постоянный. В архиве не имеется ни картотеки, ни путеводителя. По словам администрации архива, «материал в архиве очень скудный, более 50% всех документов были уничтожены, а некоторые по запросу были отправлены по месту прежнего жительства спецпереселенцев, где они жили до выселения». Очень много агентурных материалов, но большинство из них, к сожалению, недоступны по тем или иным причинам. Персональные карточки и личные дела хранятся в алфавитном порядке независимо от национальности на всех спецпереселенцев, но как источники также остаются недоступными.

Таким же высоким уровнем информативности отличаются материалы Архива Управления Комитета по правовой статистике и спецучетам по Карагандинской области. Архив располагает картотекой на всех заключенных Карлага НКВД. Сохранились личные дела спецпереселенцев. Отдельное место занимают делопроизводственные документы, которые были отнесены к секретным. Среди них можно выделить ряд документов, носящих распорядительный характер, - это постановления СНК СССР и КазССР, директивы и указания МВД КазССР и СССР, директивы и указания ГУЛАГа МВД СССР, руководящие указания МВД СССР И МВД Каз ССР-го спецотдела Управления МВД, руководящие указания МВД СССР и МВД КазССР по работе отдела «П» УМВд, директивы Генерального Прокурора СССР, решения и документы отчетно-информационного вида источников - статотчетность о наличии и движении спецконтингентов, докладные записки о проведении того или иного мероприятия, доклады о ходе выполнения того или иного постановления Совета Министров СССР, распоряжения Совета Министров КазССР, отчеты, переписки и различного рода сообщения. Следующий комплекс источников представлен материалами съездов, пленумов ВКП (б), ЦК КП (б) Казахстана, на которых определялась и строилась политика переселения народов в исследуемый период. Здесь нет ни путеводителя, ни карточек, ни описи, только номера дел. Например, Дело № 58, которое представляет собой серо-коричневую папку. На лицевой стороне сверху указывается название организации. Это материал МВД КазССР. С правой стороны ставится гриф «Совершенно секретно», за грифом указывается отдел, затем название дела. Срок хранения на всех документах постоянный [5].

Архив Карлага - эта общая картотека. Спецпереселенцы в нем значатся как «П». Доступные материалы по спецпереселенцам очень скудные, потому что много материалов еще не прошли научно-техническую обработку, в связи, с чем они пока недоступны. Это в основном Статотчетность о наличии и движении спецконтингентов, директивы и указания ГУЛАГА МВД СССР. В Карлаге также нет описи списков документов, удостоверяющих их наличие. Фонд Карагандинского исправительно-трудового лагеря МВД СССР представлен: алфавитной картотекой на спецпереселенцев, которая охватывает период за 1931-1959 годы. По ней вели учет спецпереселенцев и учитывали выбывших, освобожденных, бежавших из лагеря и умерших. Алфавитная картотека отражала помимо установочных данных на спецпереселенцев и заключенных, их передвижение, выбытие, изменение статей, сроков и т.д.; представлена личными делами спецпереселенцев и заключенных за 1931-1959 годы. Личное дело спецпереселенца при освобождении его из лагеря вкладывалось в архиве, а при выбытии в другой лагерь двигал ось вместе с ним. Личные дела осужденных, освобожденных из Карлага в большинстве своем как дела временного хранения с течением времени были уничтожены. Дела же на умерших откладывались в архиве. В личных делах имеются сведения о судимости, причинах смерти, местах захоронения и другие данные об их судьбе с момента ареста до освобождения или смерти. При изучении личных дел осужденных, умерших в местах лишения свободы установлено, что захоронения проводились на кладбищах, существовавших при каждом отделении Карлага, где отбывали срок наказания осужденные, в том числе и спецпереселенцы. Но в них, к сожалению, не указывается национальность спецпереселенца, а имеется лишь запись – «заключенный». И последнее - это документы общего делопроизводства, которые отражают основную и производственную деятельность лагеря за весь период его существования. Также был изучен фонд Степного лагеря МВД СССР, который был первым Особым лагерем на территории Карагандинской области. Фонд представлен алфавитной картотекой и личными делами осужденных, оставленных в полном объеме до особого распоряжения. Документы общего делопроизводства, отражающие основную и производственную деятельность лагеря, на хранение в архив не поступали. Поэтому дать более подробную характеристику данного лагеря не представляется возможным. Однако известно, что частичные документы этого лагеря, а именно приказы по личному составу, уголовные и личные дела осужденных Спецлагсудами при Степлаге, находятся в архиве ЦКИ при УГСК по Жезказганской области. Сведений о местонахождении основного массива документов Степного лагеря не имеется [6].

К следующей группе документов организационно-распорядительного характера относятся протоколы, инструкции, содержащие в себе распорядительную информацию. Архив Президента Республики Казахстан является хранителем документов бывших республиканского и областного партийных архивов. Это документы Компартии Казахстана, но по сути своей являются документами высшей структуры государственной власти, отражающие более чем семидесятилетний период истории республики и являющиеся важной составной частью исторической базы научных исследований. В 1989-1991 годах главный фондообразователь Архива - Центральный Комитет КП Казахстана по представлению Института истории партии разрешил более широкое использование материалов партийных архивов. При ЦК Компартии Казахстана была создана комиссия, которая в январе 1990 года впервые с участием государственной архивной службы передала на общий режим пользования документы, ранее не выдававшиеся исследователям, в том числе с секретными грифами. Были полностью рассекречены 57 фондов и еще 4 частично. Однако на глобальное рассекречивание дел партийные архивы не пошли, так как не было нормативной базы.

Фонд Президента в первую очередь приступил к рассекречиванию документов, связанных с массовыми репрессиями. В соответствии с Постановлением Верховного Совета Республики Казахстан от 14 апреля 1993 года о введении в действие Закона Республики Казахстан «О реабилитации жертв массовых политических репрессий» в июле 1993 года распоряжением Президента была создана межведомственная комиссия по рассекречиванию законодательных актов, решений правительственных и других органов, а также ведомственных актов, служивших основанием для применения массовых репрессий и посягательств на права человека. На рассмотрение этой комиссии архивом были представлены документы и материалы за период с 1925 по 1988 год по политическим репрессиям. Среди них помимо других документов были документы 30-50-х годов. Особняком располагались документы о размещении, хозяйственном обустройстве и социально-культурном обслуживании спецпоселенцев, в частности корейцев в Казахстане. Эта информация содержалась в основном в Протоколах заседания бюро ЦК КП (б) Казахстана (Особого сектора) под грифом «Строго секретно»; в Постановлениях СНК КазССР и ЦК КП (б) Казахстана; докладных записках обкомов; докладах переселенческого отдела, материалах о ходе переселения и хозяйственном устройстве переселенцев в КазССР и об освоении вновь орошаемых земель в Голодной степи [7]. Помимо перечисленных документов встречаются Указы обкомов об обеспечении контроля и хозяйственного устройства переселенцев.

После обретения суверенитета нашей республикой, в ходе демократизации общества в крупнейшем архиве - Центральном государственном архиве Республики Казахстан - специальной комиссией было проведено рассекречивание документов важнейших правительственных фондов: Совета народных комиссаров (СНК), Президиума Верховного Совета и Совета Министров Казахской ССР. Рассекреченные документы охватывают значительный промежуток времени - с 1936 по 1955 год.

Были изучены и использованы в работе такие документальные материалы, как Указы Президиума Верховного Совета СССР и руководящие письма Президиума Верховного Совета СССР, Постановления СНК СССР и КазССР. Например, Указ Президиума Верховного Совета СССР «О лагерях НКВД СССР»; Постановления СНК СССР и КазССР о хозяйственно-культурном и бытовом строительстве в переселенческих колхозах, о мобилизации рабочих для работы в трестах «Карагандашахтострой», «Казахуглеразведка», на предприятиях Наркомата электростанций, Наркомцветмета и Наркомстроя; Постановления Президиума облисполкомов о перевозке переселенцев, о дополнительном размещении немцев-переселенцев; о плане кредитовании по хозяйственному устройству переселенцев корейцев, иранцев, курдов, прибывших в КазССР. Однако более конкретные, подробно раскрывающие правду жизни факты и сведения содержатся в секретной переписке, в идущих снизу вверх из партийных и советских учреждений документах. В архиве есть Дело № 336 Фонда 16, № 58, которое состоит из нескольких томов, содержащих только решения облисполкомов, справки и переписки разного рода о размещении спецпереселенцев на предприятиях КССР, их хозяйственном и бытовом устройстве. Помимо этих сведений здесь отражено и моральное состояние спецпереселенцев, которое, на сегодня является одним из малоизученных вопросов. Также имеются справки о количественном составе спецпереселенцев из некоторых регионов Советского Союза [4, Ф. 16, № 58].

Следующая группа источников - статистическо-демографические материалы, которые имеют большую ценность для характеристики общего социально-демографического развития. Данные этой группы источников находятся в следующих фондах Государственного архива Карагандинской области: Карагандинский обком Коммунистической партии, Карагандинский областной исполнительный комитет депутатов трудящихся, где содержатся сведения об общей численности спецпереселенцев по Карагандинской области, об их прибытии и убытии, сведения о работающих трудпоселенцах по тресту, о реализации постановления Президиума ЦК КПСС от 13 мая 1958 года «О снятии ограничений с некоторых категорий спецпереселенцев», а также списки спецпереселенцев, принятых в партию и их характеристики. Здесь хочется обратить внимание на бланк постановления. Бланк оформлялся на двух языках: с правой стороны латинским шрифтом, а на левой стороне на русском языке. Помимо этих документов очень много сведений о работающих трудпоселенцах по тресту «Карагандашахтострой»; Договор социалистического соревнования Отдела хозяйственного устройства спецпереселенцев и эвакунаселения при Областном исполнительном комитете советов депутатов трудящихся КазССР на 1945 год. В этом фонде также имеются списки трудпоселенцев, работавших в системе Облторга и управления связи - это Именной список трудпоселенцев досрочно-восстановленных в правах, работающих при Карагандинской областной базе «Главтабак», материалы протоколов заседания бюро райкома КП (б) Казахстана. Такого рода архивные документы дают информацию о трудоиспользовании спецпереселенцев. Следующий фонд - это Отделение Исправтрудколоний исправительных работ и трудпоселений Управления НКВД Карагандинской области. Здесь содержатся в основном списки трудпоселенцев - учащихся горно - промышленного училища за 1937-1940 годы и данные на них. Также имеются документы фондов Ворошиловского районного отделения управления МВД по Карагандинской области и Тельманского районного отделения управления МВД по Карагандинской области - это в основном указания и разъяснения по вопросу снятия с учетов спецпоселения спецпереселенцев, списки спецпереселенцев чечено-ингушской националь-ности, проживающих на территории района за 1944-1945 годы, удостоверения об освобождении семей красноармейцев от трудовых поселений за 1942-1943 годы (одни удостоверения). Помимо этих документов очень богатую информацию дают инструкции по учету спецпереселенцев, работавших в предприятиях, учреждениях и организациях Караганды и ее окрестностей, материалы Осакаровской районной комендатуры, Отделы местозаключений и трудпоселений Каруправления НКВД КазССР. В этом же фонде хранятся документы Осакаровского районного отделения Управления МВД по Карагандинской области - эта Книга учета спецпереселенцев по спецкомендатурам района за 1941-1948 года. Здесь же в областном архиве Карагандинской области хранится Посемейная книга учета спецпереселенцев, которая дает полную насыщенную информацию о спецпереселенце и членах его семьи. Здесь также хранится отдельный фонд Осакаровского районного Совета депутатов трудящихся и его исполкома, который содержит решения Осакаровского райисполкома по вопросам освобождения от трудпоселения и восстановления в гражданских правах, списки, решения исполкома Осакаровского районного Совета депутатов трудящихся, а также очень много характеристик. Также имеются отдельные фонды Ворошиловского райсовета депутатов трудящихся Карагандинской области, где содержатся только списки трудпоселенцев, проживающих на территории Осакаровского района, досрочно восстановленных в избирательных правах· на 1936 год (на 1345 человек, в том числе русские, татары, украинцы), списки спецпереселенцев-немцев [8].

Достаточно богатый материал по полякам имеется в Государственном архиве Алматинской области - это постановления СНК СССР и КазССР об оказании дополнительной материальной помощи польским гражданам, эвакуированным из западных областей Украины и Белоруссии, о незаконном использовании благотворительного груза, поступившего для польских граждан.

Таким образом, в ходе работы над исследованием данной проблемы были изучены документы 5 фондов Архива города Кокшетау.

2 НАСИЛЬСТВЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ НА ТЕРРИТОРИЮ КАЗАХСТАНА В 1937–1956 ГОДЫ

2.1 Причины депортации, ее характер

Причины осуществления депортации народов в СССР в годы массовых политических репрессий можно объяснить политическими мотивами и необходимостью укрепления так называемой лагерной экономики.

Мы солидарны с точкой зрения А.Некрича, который пришел к выводу, что депортация народов во время Великой Отечественной войны рассматривалась советским государством как превентивная мера (немцы Поволжья, курды, турки, греки, как мера карательная (чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы, крымские татары) и как мера военно-стратегического характера, имевшая целью создание более «надежного» слоя пограничного населения [9]. Это как пропагандистский мотив советского правительства. В действительности же насильственные методы депортации народов нельзя оправдать никакими военными либо иными соображениями. Главным обвинением против депортированных народов было «поголовное сотрудничество с врагом». Но такое утверждение является абсурдным. Например, подавляющая часть мужского населения этих народов была мобилизована в ряды Красной Армии. Так, по материалам НКВД СССР, в итоге проведенных в Чечено-Ингушской республике трех мобилизаций ушли на фронт 17413 человек. На фронтах Великой Отечественной войны находилось более 20 тыс. калмыков - солдат и офицеров. Всего подверглись депортации 91919 калмыков.

Одними из первых, кто подвергся насильственной депортации, были дальневосточные корейцы. Одновременно с корейским населением с южных границ началось переселение курдов, армян и турок, иранцев. В 1939-1941 годы жителями республики стали депортированные поляки из Западной Белоруссии и Западной Украины, а также из республик Прибалтики. С началом Великой Отечественной войны наступил новый этап депортации народов. Это были советские немцы. Началось их выселение из Поволжья, Грузии, Азербайджана, Армении.

В 1941 году советские немцы, как и крымские татары, калмыки, балкарцы, чеченцы, ингуши, карачаевцы месхетинцы лишались своей государственности и по подозрению в наличии «тысяч и десятков диверсантов и шпионов» высылались на чужбину, причем главной виной, как обосновывалось в Указах Верховного Совета СССР, самим народам вменялось недоносительство о наличии этих мифических шпионов и диверсантов. Именно с этого периода и начинаются современные сложности в национальном вопросе, с которыми сталкиваются народы, насильственно лишенные своей автономии.

Немцы явились самой крупной национальной группой из всех перечисленных наций, и их судьба с этого момента во многом разнится с участью других народов. В республике из запланированных к переселению 472 174 немцев прибыли в 1941 году в 105 эшелонах и переселились 243904 человек.1 ноября 1941 года в связи с направлением в Казахстан 113 тысяч эвакуированных, не имевших теплой одежды, план расселения немцев по решению ЦК ВКП (б) Казахстана был изменен. С южных областей Казахстана (Алма-Атинская, Кзылординская, Джамбульская и Южно-Казахстанская) снято 50 тысяч человек. Размещены они будут в Кустанайской, Петропавловской и Акмолинской областях по 10 тысяч человек; в Павлодарской и Семипалатинской – по 7500 человек; в Карагандинской – 6 тысяч человек и Актюбинской – 5 тысяч человек. Все переселенные размещены в колхозах, совхозах, МТС и частично в райцентрах. Хорошо и организованно в 1941 году прошло расселение первой партии немцев в количестве 30590 человек в Акмолинской области и 21146 человек в Павлодарской области. В частности, в Павлодарской области в свободный жилищный фонд переселенческого управления размещены 4190 человек, в совхозы – 3150 человек, и 13800 человек вселены в порядке уплотнения в дома колхозников [10].

Казахстан не по воле его коренных жителей превратился в сталинскую тюрьму народов. В 1937 году в Казахстан были высланы 18526 корейских семей (приблизительно свыше 100 тысяч человек). Накануне войны жителями республики стали 102 тысяч депортированных поляков. Осенью 1941 года КазССР были высланы еще 361 тысяч немцев Поволжья. На 1 июля 1943 года в республику было эвакуировано 532506 из западных районов страны. В 1943-1944 годы проведено насильственное выселение в Казахстан 507 тысяч представителей народов Северного Кавказа и другие. В ноябре 1944 года республики Средней Азии и Казахстан приняли свыше 110 тысяч человек из 220 населенных пунктов Месхетии (Грузинская ССР). Трагическая участь депортации постигла народы Северного Кавказа, в 1943-1944 годы подверглись депортации карачаевцы, балкарцы, чеченцы и ингуши. Затем последовала депортация калмыков, крымских татар.

В 1944 году началась депортация турок. Также был принят ряд постановлений правительства о депортации греков, болгар и армян. Продолжалось выселение отдельных групп населения от освобожденной территории. Помимо немцев в конце войны из территории Западной Украины подверглись переселению ОУНовцы (Организация украинских националистов) и члены их семей, «указники» (по Указу от 2 июня 1948 года об ответственности за уклонение от общественно-полезного труда и аналогичному указу от 23 июня 1951 года). Депортации подверглись кабардинцы, прибалтийцы, калмыки и другие [11].

Таким образом, переселение народов продолжалось вплоть до конца 40-х годов. В таком хронологическом порядке шел процесс насильственного переселения народов в Казахстан в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Депортация народов в Казахстан проходила в условиях карательной политики сталинизма. Выжить репрессированным народам в те тяжелые, критические годы помогли сострадание и гуманизм простого казахского народа.

2.2 Динамика численности, география расселения и устройство депортированных народов

В довоенный период в Казахстане находилось 136947 человек (36350 семей) депортированных, которые были расселены в 6 областях (Джамбульской, Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской, Восточно-Казахстанской, Карагандинской и Северо-Казахстанской), хозорганизациях и предприятиях НКВД. В республике был 101 спецпоселок, из них 2 по кустпромартелям, 11-сельхозартелям и 88- хозорганизациям.

По данным НКВД, на начало Великой Отечественной войны всего состояло на учете 175831 человек (45620 семей) спецпереселенцев, которые были расселены, за исключением Западно-Казахстанской области, по 10 областям: Алма-Атинской, Джамбульской, Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской, Семипалатинской, Павлодарской, Восточно-Казахстанской, Северской, Карагандинской и Акмолинской. С 1944 года на территории Казахстана резко увеличилось число депортированных народов.

Это напрямую связано с переселением народов Северного Кавказа (Приложение 2). В период войны в Казахстане находилось на спецпоселении от 900 тысяч до l миллиона 209 тысяч человек, а по данным НКВД КазССР на 1 января 1945 года состояло на учете 815319 человек (232593 семей) (не считая корейцев), из них: бывшие кулаки - 135308 человек; немцы - 243722 человек; чечено-ингуши - 360405 человек; кабардино-балкарцы - 20288 человек; спецпоселенцы из Молдавии и Прибалтики - 8064 человек; калмыки - 2541 человек; карачаевцы - 40767 человек; крымчане - 4224 человек, которые были расселены по всем областям, за исключением Западно-Казахстанской области, таким образом: Алма-Атинская - 23676 человек; Карагандинская -104591 человек; Семипалатинская - 51605 человек; Актюбинская - 2200 человек; Акмолинская-105780 человек; Восточно-Казахстанская область – 44872 человек; Гурьевская - 6528 человек; Джамбульская - 54061 человек; Западно-Казахстанская область 244 человек, (бывшие кулаки); Кустанайская - 73483 человек; Кокчетавская - 102511 человек; Кзыл-ординская - 28866 человек; Павлодарская - 6084 человек; Северо-Казахстанская область - 43246 человек; Талды-Курганская-32353 человек; и Южно-Казахстанская область - 59962 человек.

География расселения выглядела таким образом:

1.Бывших кулаков - 135308 человек (44160 семей), которыe были расселены, за исключением Актюбинской, Гурьевской и Кустанайской областей, в таком порядке: Алма-Атинская - 3410 человек. (969 семей); Карагандинская-50768 человек (17497 семей); Семипалатинская - 981 человек (298 семей); Акмолинская - 2708 человек (7413семей); Восточно-Казахстанская - 6400 человек (2409 семей); Джамбульская - 8338 человек (2599 семей); Западно-Казахстанская - 244 человек (64 семей); Кокчетавская - 32197 человек (9195 семей); Кзыл-ординская - 15031 человек (519 семей); Павлодарская - 147 человек (55 семей); Северо-Казахстанская - 2580 человек (824 семей); Талды-Курганская - 4684 человек (360 семей) и Южно-Казахстанская - 2353 человек (7258 семей).

2. Кабардино-балкарцев - 20288 человек (5405 семей) - расселены только в шести областях: Алма-Атинская - 3529 человек (962 семей); Акмолинская - 3256 человек (807 семей); Джамбульская - 6593 человек (1730 семей); Павлодарская - 2035 человек (530 семей); Талды-Курганская - 1996 человек (507 семей) и Южно-Казахстанская -2879 человек (869 семей).

3. Калмыков – 2541 человек (760 семей) - расселены только в двух областях: Кзыл-Ординская - 2492 человек (743 семей) и Южно-Казахстанская 49 человек (17семей).

4. Карачаевцев - 40767 человек (10505семей) - расселены только в трех областях: Джамбульская - 17448 человек (537 семей); Талды-Курганская - 36 человек (19 семей) и Южно-Казахстанская - 23283 человек (5949 семей).

5. Крымчан - 4224 человек (1223 семьи), которые были расселены только в Джамбульской области.

6. Немцев - 243722 человек (79017семей) - расселены по всем областям, за исключением Западно-Казахстанской области, таком порядке: Алма-Атинская - 3041 человек (231 семей); Карагандинская - 20538 человек (7567 семей); Семипалатинская - 24030 человек (7975 семей); Актюбинская - 4942 человек (1751 семей); Акмолинская - 35644 человек (1005 семей); Восточно-Казахстанская - 13526 человек (4841 семей); Гурьевская - 1199 человек (1197 семей); Джамбульская - 5561 человек (1790 семей); Кустанайская - 32260 человек (10132 семей); Кокчетавская - 41900 человек (12222 семей); Кзыл-ординская 82241 человек (825 семей); Павлодарская - 24939 человек (8082 семей); Северо-Казахстанская - 20103 человек (6124 семей); Талды-Курганская - 5762 человек (l715 семей); Южно-Казахстанская - 8036 человек (2800 семей).

7. Спецпоселенцев из Молдавии и Прибалтики - 8064 человека (3010 семей) расселено только в семи областях в следующем порядке: Карагандинская - 70 человек (60 семей); Акмолинская - 1213 человек (353 семей); Актюбинская - 3059 человек (1052 семей); Гурьевская – 130 человек (117 семей); Джамбульская - 108 человек (45 семей), Кзыл-ординская- 461 человек (161 семей) и Южно-Казахстанская - 3017 человек (1214 семей).

8. Чечено-ингушей - 360405 человек (88513 семей) - также расселены по всем областям, за исключением Западно-Казахстанской области, в таком порядке: Алматинская - 13696 человек (373 семей); Карагандинская - 33215 человек (7939 семей); Семипалатинская – 26599 человек (6772 семей); Актюбинская - 14699 человек (3698 семей); Акмолинская - 43964 человек (10003 семей); Восточно-Казахстанская - 4946 человек (6303 семей); Гурьевская - 969 человек (220 семей); Джамбульская - 16013 человек (4497 семей); Кустанайская - 41223 человек (9706 семей); Кокчетавская - 28414 человек (6519 семей); Кзылская - 22169 человек (5888 семей); Павлодарская - 33720 человек (8055 семей); Северо-Казахстанская - 20563 человек (4772 семей); Талды-Курганская - 19826 человек (593 семей); Южно-Казахстанская 20394 человек (5217 семей) [12].

Таким образом, ареалом наибольшего сосредоточения спецпереселенцев явились северные и южные области Казахстана. Численность спецпереселенцев на территории Казахстана изменялась, так как в связи с разъединенными семьями происходил миграционный процесс как внутри республики, так и между республиками. Наиболее интенсивно шел обмен с Узбекистаном и Киргизией.

Исследуя половозрастной состав спецпереселенцев, можно сделать вывод, что основная их часть была представлена детьми, из 815319 человек 394048 - дети до 16 лет; 259050 женщин и всего 162221 мужчина.

Прибывшие спецпереселенцы были размещены в колхозах, совхозах и на промышленных предприятиях. Жилищно-бытовые условия спецпереселенцев были тяжелыми. Если установленная норма жилплощади предусматривала 3 кв.м. на человека и размещение семей спецпереселенцев в отдельных комнатах, большинству были предоставлены земли под индивидуальное строительство, а некоторые из них имели дома, построенные при помощи хозорганизации, то в отдельных пунктах расселения спецпереселенцы жили по 2-3 семьи в одной квартире и на одного человека приходилось не больше 2,2 кв.м. (трудпоселки - 29, 30 Карагандинской области), в г. Степняк Акмолинской области работающие в тресте «Каззолото» спецпереселенцы жили в землянках, требующих капитального ремонта, а жилплощадь на одного человека составляла 1,5 квадратных метра, на Карсакпайском медзаводе 130 семей жили в одном общежитии; в ОСМЦ № 6 Акчетаустроя 170 человек жили в домах без крыши и овощехранилищах; в Осакаровском районе люди были размещены в сараях, скотных дворах и вспомогательных постройках, неприспособленных для жилья.

О нечеловеческом и недобросовестном отношении руководителей районов и предприятий свидетельствует тот факт, что в конце сентября 1944 года на строительный участок № 5 Сталинско-Магнитогорской магистрали было переброшено из Кокчетауской области 1618 человек спецпереселенцев, в то время как жилплощади для их размещения не было, несмотря на то, что они были предупреждены вышестоящими органами. Случались факты разбазаривания стройматериалов, предусмотренных для строительства домов дли переселенцев. Что касается обеспечения продовольствием и промтоварами, то оно было намного хуже, чем для других категорий населения. Хотя спецпереселенцы должны были «снабжаться по месту работы на общих основаниях вместе с «нетрудпоселенцами» имеющейся сетью торговых точек», имели место факты «урезывания выдачи хлеба по карточкам спецпереселенцам, не выполняющим норму выработки», хлеб выдавался также и за наличный расчет. Были случаи, когда пайка хлеба достигла 100 грамм на человека. С января по июль месяц 1945 года выдавалось по 50-100 грамм муки и крупы и по норме 5 грамм сахара в день на человека. Особенно тяжелым было положение у спецпереселенцев в колхозах Тельманского, Ворошиловского, Шетского и Жана-Аркинского районов, где совсем не получили хлеба по трудодням 7103 человека, такая же участь постигла семьи, не имеющие трудоспособных членов.

Аналогичное положение сложилось со снабжением промтоваров. Не только спецпереселенцы, но и все население республики испытывало тогда острую нужду в продовольствии и товарах. Переселение людей потребовало огромных расходов со стороны государства, изнуренного тяжелой войной. Поэтому одновременное размещение такого большого количества людей затруднило снабжение республики, и без того испытывавшей кризис промтоварных и продовольственных ресурсов. В плачевном состоянии находилось и санитарно-медицинское обслуживание спецпереселенцев. В отдельных пунктах расселения больницы и медпункты были не укомплектованы медперсоналом, например, в спецпоселке № 20 Май-Кудук Карагандинской области в среднем являлись на прием 75-80 человек, а в течение положенного времени обслуживались только 30-40 человек. На три поселка Осакаровской комендатуры имелся только один медпункт, расположенный в 9 - 18 километров от поселков 36. Очень высокой была смертность, особенно среди детей. Анализ причин смертности по данным НКВД, сделанный автором, позволяет заключить, что наиболее распространенными причинами были эпидемические заболевания, в частности брюшной тиф, сыпной тиф, корь и дистрофии, которые приняли массовый характер в северных областях с весны 1944 года, а также цинга и дизентерия; недостаточное внимание со стороны райздравотделов, слабое медико-санитарное обслуживание спецпереселенцев; тяжелое материальное и бытовое положение и элементарное недоедание, нехватка продовольствия. Все трудности, которые испытывали взрослые, ощущали на себе и дети спецпереселенцев. Из-за недоедания, отсутствия одежды, обуви многие дети не могли посещать школы. Об этом говорится в отчетном докладе НКВД КазССР в отдел труда и спецпоселений ГУЛАГа НКВД СССР: «Дети школьного возраста охватываются учебой, школьной сетью Наркомпроса наравне со всем населением, но из 4350 детей охвачены были учебой только 1595, а остальные не посещали школы из-за отсутствия одежды и обуви».

Институт депортации народов в том виде, в каком он сложился в бывшем СССР, с самого начала был сопряжен с массовым нарушением прав людей. Во-первых, человек независимо от того, совершил он или не совершил вменяемое ему деяние, подвергался наказанию. Тем самым государство изначально ставило всех представителей депортированных народов в юридически ущербное положение. Во-вторых, правовая ущербность, незащищенность, уязвимость всех выселенных сопровождались новыми нарушениями их прав и свобод.

Таким образом, представители депортированных народов с самого начала их выселения были морально и социально ущемлены, лишены элементарных прав. Не обеспечивалось право сохранности личного имущества и собственности спецпереселенцев, хотя это и предусматривалось государственными документами: сдача специальным комиссиям принадлежавших спецпереселенцам сельскохозяйственного инвентаря, скота, зернофуража с последующим возмещением их на месте расселения. Положение спецпереселенцев характеризовалось унизительными процедурами регистрации, перерегистрации и отметок в местных комендатурах, органах НКВД. Контролировался каждый шаг спецпереселенца, любое незначительное нарушение немедленно пресекалось. На каждого спецпереселенца, достигшего 16-летнего возраста, заводилась персональная карточка. Велся посемейный учет, а также учет спецпереселенцев и по алфавитным карточкам. На каждого спецпереселенца заводилось личное дело.

2.3 Правовой статус переселенцев

8 января 1945 года вышло Постановление СНК СССР «О правовом положении спецпереселенцев», где спецпереселенцы формально определялись как полноправные граждане. Как разъясняет начальник ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенант Наседкин, «лица, переведенные на положение спец-переселенцев, пользуются всеми нравами вольнонаемных, как в отношении размера оплаты труда, обеспечения жилищно-коммунального питания, торговли и культурно-бытовых учреждений, исключая право выезда за пределы района поселения, в том числе при использовании очередного отпуска» [14]. Однако это обнадеживающее разъяснение сводится на нет, как только начинается перечисление всех ограничений, в гражданских правах спецпереселенцев начиная с передвижения.

Отправленные в кулацкую ссылку назывались до 1934 года спецпереселенцами, а в 1934 – 1944 годах – трудпоселенцами, с 1944 года – спецпоселенцами. Согласно постановлению СНК СССР от 22 апреля 1937 года они расселялись в трудовых поселках.

Спецпереселенцы не имели права без разрешения коменданта спецкомендатуры НКВД отлучаться за пределы района расселения, обслуживаемого данной спецкомендатурой. Начальником предоставляется право в отдельных уважительных случаях разрешать спецпереселенцам временный выезд с места поселения для свидания с семьей. Выезд главы семьи, оставленного на поселении при лагере для постоянного жительства, к месту проживания семьи, находящейся на спецпоселении в другом районе, может быть разрешен по особому ходатайству начальника ИТЛ перед министром,. внутренних дел республики, начальником УМВД края и области; в противном случае самовольная отлучка рассматривалась как побег и влекла за собой ответственность в уголовном порядке. Спецпереселенцы были обязаны строго соблюдать установленный для них режим и общественный порядок в местах поселения и подчиняться всем указаниям и распоряжениям спецкомендатуры НКВД. За нарушение режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергались административному взысканию в виде штрафа или ареста. Все уголовные деяния спецпереселенцев были подсудны лагерным судам, в том числе и побеги. В архиве города Кокшетау есть отдельные дела под грифом «совершенно секретно», где хранятся «Алфавитные списки выселенцев, бежавших с мест поселения, подлежащих розыску, задержанию и привлечению к уголовной ответственности» [15].

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», за самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения этих выселенцев виновные подлежали уголовной ответственности в виде 20 лет каторжных работ. Дела о побегах рассматривались на Особом совещании при МВД СССР - не конституционным административно-управленческим органом, слепо выполнявшим волю правящей верхушки тоталитарного режима. Суровая кара (лишение свободы на срок до 5 лет) ожидала лиц, виновных в укрывательствё выселенцев, бежавших из мест обязательного поселения, или способствовавших их побегу, лиц, виновных в выдаче разрешения выселенцам на возврат их в места прежнего жительства, и лиц, оказывавших помощь в устройстве их в местах прежнего жительства. Также привлекались к ответственности работники, допустившие побеги.

Нужно отметить, что в процессе приема и размещения прибывшего спецконтингента от оперативных работников, сопровождающих эшелоны принимался список агентуры, осведомителей, для агентурной разработки и освещения составлялся план на вербовку осведомителей.

В промышленных районах создавались резидентуры для улучшения агентурного обслуживания спецпереселенцев. Также для повышения агентурно-оперативных знаний комендантского состава организовывалось проведение семинаров специально по агентурно-оперативной работе. А со старшими десятидворок отдельно проводились собрания, на которых разъяснялась их ответственность за побеги спецпереселенцев, входящих в десятидворки. Проводились совещания и с членами групп содействия.

Крайне противоречивым был правовой статус переселенцев-корейцев. Это был народ, насильственно высланный в целях пресечения проникновения «японского шпионажа», подопечный отдела лагерей, трудпоселений и мест заключения НКВД, но не относящийся к спецпереселенцам. Официально не лишенный гражданских прав, он, тем не менее, не имел права перемены места жительства без разрешения органов НКВД.

Нужно отметить и то, что спецпереселенцы избирательными нравами пользовались на общих со всем населением основаниях. Но ввиду того, что спецпереселенцы согласно положению не могли иметь на руках документов, удостоверяющих их личность, существовало указание и подтверждение НКВД СССР о том, что документом при явке спецпереселенца на голосование могут служить трудовые книжки, которые выдавались на один день. Спецпереселенцам, не занятым на работе (неработающие члены семьи иждивенцы), комендатуры трудпоселков должны были выдавать специальные бланки.

Таким образом, анализ хода снятия ограничений в правовом положении депортированных народов в послевоенный период показывает, что сам процесс реабилитации шел постепенно, спецпереселенцы оставались ущемленной категорией населения и до середины 50 – годов XX века, составляя основную рабочую силу.

2.4 Трудоиспользование депортированных народов

Нормы оперативного и административного обслуживания спец переселенцев, а также контроль за их хозяйственно-трудовым устройством предусматривались «Положением о спецкомендатурах НКВД», утвержденным Постановлением от 8 января 1945 года и объявленным приказом НКВД СССР № 04 1945 года.

Вся оперативная работа среди спецпереселенцев возлагалась на оперуполномоченных (при спецкомендатурах), которые подчинялись начальникам оперативно-чекистских отделов. На комендантов спецкомендатур возлагались административно-хозяйственные функции и общее руководство комендатурами. Для повседневного руководства деятельностью спецкомендатур при ОУРЗе УИТЛ УИТЛК за счет имеющегося некомплекта временно создавались группы из 2-3 человек старших инспекторов. Общее руководство работой комендатур по спецпереселенцам возлагалось на заместителя начальника управления по лагерю.

Первичный учет спецпереселенцев в соответствии с директивой МВД СССР № 68 от 24 марта 1946 года и директивами ГУЛАГа возлагались на спецкомендатуры, которые в свою очередь отчитывались о наличии: и движении спецпереселенцев перед ОУРЗом лагеря. Ведение персонального учета спецпереселенцев, хранение личных дел возлагалось на комендатуры, а количественный учет и отчетность перед ГУЛАГом - на ОУРЗ лагеря [16].

Несмотря на унижение, депортированные народы были полны патриотизма в тяжелое для страны время. Испытывая на себе недоверие властей, ограничения в гражданских правах, они полностью разделили горе и трудности всего советского народа. Но особым уделом в годы войны стала трудовая армия. Проявляя стойкость и героизм на трудовом фронте, они внесли большой вклад в общенародную Победу, что в истории Великой Отечественной воины значило не меньше, чем героизм на фронте военном. В годы Великой Отечественной войны на территории Казахстана имелись 31 Наркомат и одна советская организация и учреждение, куда входили райсоветы, сельсоветы, нарсуды и редакции газет. В Наркоматах было всего 58 трудпоселков, где проживало 145329 спецпереселенцев, из них 27820 мужчин, женщин - 28398 и подростков - 4075. Использовался труд 60293 спецпереселенцев, в том числе - подростков от 14 до 16 лет. Помимо этих Наркоматов в конце 1943 года сюда прибыли и предприятия оборонного строительства, куда входили Тагиллаг, Алтайлаг, Каруголь, Кузбассуголь, Богословлаг, Главнефть станции Бокань и промышленные оборонные организации, где было задействовано еще 1567 человек. В общей сложности трудились по Наркоматам всего 76060 человек спецпереселенцев, которые наравне со всеми рабочими предприятий также принимали равное участие в трудовом подъеме народных масс, о чем свидетельствуют их производственные нормы выработки.

В годы Великой Отечественной войны немаловажное значение имела подготовка квалифицированных рабочих для промышленности и транспорта. Государственные трудовые резервы с первых дней войны были одной из форм пополнения рабочего класса - в этой системе осуществлялась широкая подготовка квалифицированных кадров для ведущих отраслей промышленности, транспорта и строительства. Мобилизация молодежи в школы ФЗО, ремесленные и железнодорожные училища проводилась так же, как и мобилизация в трудовую армию, на основе правительственных документов. В школы ФЗО призывалась молодежь (мужского пола в возрасте 15-17 лет и женского пола в возрасте 16-18 лет), а в ремесленные и железнодорожные училища (мужского пола 14-15 лет и женского пола 15-16 лет).

Народы Казахстана, как и страны в целом, понесли большие потери в результате политических репрессий. Деформация национальной политики, переплетение с негативными политико-экономическими и национально-этническими факторами способствовали созданию социальной напряженности в республике. Причинами роста социальной напряженности были наличие законодательных актов, вызывавших острое недовольство со стороны депортированных народов, ухудшение снабжения населения продовольственными товарами и др.

Таким образом, анализ трудиспользования спецпереселенцев говорит о том, что подготовка советскими органами к приему и размещению спецпереселенцев на территорию Казахстана была начата заблаговременно с целью восполнить нехватку трудовых ресурсов в процессе создания лагерной экономики.

2.5 Последствия депортации

Были сняты с учета в органах МВД дети спецпереселенцев до 16-летнего возраста, они были освобождены из-под административного надзора и к ним в дальнейшем не применялись ограничения, установленные для спецпереселенцев. Снятие с учета в органах МВД детей спецпереселенцев проходило в несколько этапов, по специально установленному порядку МВД КазССР, и было принято более 4 нормативных документов правительства. После XX съезда партии вышло несколько правовых документов. Процесс снятия ограничений в правах с представителей депортированных народов осуществлялся не сразу и полностью, а постепенно, с оглядкой, непоследовательно. Только в середине 50-х годов политика государства по отношению к депортированных народам стала меняться. Первоначально наметились ее смягчение и либерализация, а затем и отказ от отдельных наиболее компрометирующих, антиправовых ее проявлений. Первым в ряду снимающих ограничения в правовом положении спецпереселенцев законодательных актов было постановление Совета Министров СССР от 5 июля 1954 года № 1439-649 «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев», в котором отмечалось, что в связи с изменениями, происшедшими в стране и в жизни спецпереселенцев, применение к ним существовавших тогда ограничений в правовом положении не вызывается необходимостью. Лицам, состоящим на учете спецпоселений, занимающихся общественно-полезным трудом, предоставлялось право проживания в пределах данной области, края, республики, а по служебным командировкам - право свободного передвижения в любой пункт страны на общих основаниях. Для спецпереселенцев была установлена личная явка на регистрацию в органы МВД один раз в год.

По указанию отдела «П» МВД СССР № 44/4-19636 от 14 мая 1954 года снимали с учета спецпоселения бывших кулаков, высланных в 1929-1933 годы из районов сплошной коллективизации. 20 ноября того же года вышло следующее Указание 4-го спецотдела МВД СССР № 44/4-38108, по которому снимали с учета спецпоселения бывших кулаков, высланных в 1935-1937 годы.

24 ноября 1955 года вышло постановление Совета Министров СССР «О снятии с учета некоторых категорий спецпереселенцев», затем последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 года «О снятии ограничений в правовом положении с азербайджан и членов их семей, находящихся на спецпоселении». Категория спецпереселенцев, подлежащих снятию с учета спецпоселения, на основании соответствующих документов была снята с учета спецпоселения (Приложение 3). Им было объявлено под расписку, что они после освобождения из спецпоселения могут проживать «в любом пункте страны, кроме той области, где они проживали до выселения». Им также было объявлено, что жилые дома и другие помещения, принадлежавшие им до выселения, возвращению не подлежат. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1956 года и Приказом МВД СССР № 262 от 22 сентября 1955 года «О снятии с учета спецпоселения и освобождении из-под административного надзора спецпоселенцев – бывших греческих и турецких граждан, учитывая их «специфические особенности и их настроения», снимали с учета спецпоселения чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей [19].

Всего по вопросу снятия с учета спецпоселения спецпереселенцев правительством было принято более 10 нормативных документов, и сам процесс снятия проходил в несколько этапов. Наряду с разъяснением спецпереселенцам Постановления Совета Министров СССР «О снятии ограничений в правовом положении спецпереселенцев» оперативно-комендантским составом проводилась специальная работа по закреплению спецпереселенцев в местах их расселения. Спецпереселенцы оставались ущемленной категорией населения до середины 50-х годов. Именно они составляли основную рабочую силу. Проводился организованный набор рабочих из числа спецпереселенцев на срок до трех лет в угольной и горнорудной промышленности, в строительстве и сельском хозяйстве, на освоении целинных и залежных земель.

В исправительно-трудовые лагеря – как в судебном, так и во внесудебном порядке (по решению «троек», состоящих из первого секретаря райкома партии, председателя райисполкома и начальника) попало около 10 % раскулаченных. Раскулачивание – первый по времени, но, к несчастью, не единственный пример громадного повышения уровня «репрессивности» в нашем обществе после утверждения в нем авторитарно – деспотического режима. Другой, не менее ужасающий пример – кровавый террор середины 30 – годов, связанный в народной памяти с понятием «тридцать седьмой год». В этом случае удар наносился преимущественно по более образованным, политически и профессионально более развитым слоям народа.

Таким образом, депортация целых народов в годы Великой Отечественной войны способствовала нагнетанию социальной и политической напряженности в республике и создавала новые проблемы - экономические, хозяйственные, идеологические, политические, межнациональные. Территория Казахстана была определена сталинским режимом в качестве места «кулацкой ссылки» для многих и многих сотен тысяч крестьян из других районов страны. Насильственная депортация народов в 30 – 40 – годы была фатальной неизбежностью, роковой акцией, запрограммированной самой природной сущностью новой общественно – социальной формы, возникшей еще до массового переселения национальных групп.

3 МИГРАЦИОННЫЕ И ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

3.1 Переселенческая политика сталинизма

Трагедию переселенческой политики сталинизма первыми испытали на себе корейцы. «Пробный эксперимент» этой страшной политики состоялся в 1935 году. Готовясь к войне, японские власти переселили приграничных корейцев внутрь страны, проявляя к ним недоверие. Ответным актом Советского правительства было переселение советских корейцев вглубь страны. Формальное обвинение: возможность представителей корейского народа выполнять роль лазутчиков японской армии. Опыт этот удался. Мировая общественность, отвлеченная подготовкой к очередной войне, проглядела это событие. Потому не было международного шума. Внутри страны шли мощные волны репрессий, так что некому было заступиться. Переселенцев 1935 года ждала тяжелейшая судьба. Они практически отдельными семьями попадали в интернациональную среду, растворялись в ней и теряли самобытность. Часть из них попала в Казахстан. Сегодня казахстанские корейцы имеют тесные связи со своей исторической родиной. Созданы культурно-национальные центры, общественные объединения корейцев. Есть свой профессиональный театр. Осуществляется подготовка кадров педагогов для корейских школ в пединститутах. В районах наиболее компактного проживания корейцев в Кзыл-ординской области, например, имеются корейские классы в школах, группы в техникумах, вузах, ПТУ. Имеется печатный орган и идет вещание по радио. 1937 году вошел в историю советского периода как год массового террора и репрессий, обрушившихся на многие миллионы людей всех национальностей, населявших одну шестую часть земной суши. Этот год явился в летописи корейцев бывшего СССР самой трагической главой. Главой, содержание которой заключается в одном слове - депортация. До недавнего времени тема депортации народов в СССР была закрыта для научного анализа и общественного обсуждения. Однако тема депортации, конечно же, эксплуатировалась советскими исследователями, правда, применительно к другим странам. Самому понятию «депортация» придавалось однобокое толкование: «лат. deportatio - изгнание, высылка из государства как мера уголовного и административного наказания». В американском энциклопедическом словаре Вебстера, для сравнения, под «депортацией» понимается следующее: 1. вывоз или высылка из страны нежелательных людей; 2. принуждение специальным правительственным указом (иностранцев) покинуть страну; 3. изгнание нежелательных иностранцев из страны [29]. В немецком универсальном лексиконе Мейера дается несколько иная дефиниция – «практикуемое эксплуататорскими режимами, как правило, массовое выселение людей в отдаленные районы в целях ликвидации политических противников и неугодных режиму лиц». Корректное определение семантического поля понятия «депортация» для насильственных, форсированных и тотальных переселений многих этносов, осуществленных в СССР только по одному национальному признаку, еще не сформулировано и требует специальной теоретической разработки. Дальневосточные корейцы были первыми из народов Советского Союза, испытавшими на себе депортацию, затем последовали десятки других: немцы, курды, крымские татары, поляки, чеченцы и т.д. Депортация не явилась исключительной для корейцев насильственной мерой насильственного переселения, поэтому закономерен вопрос, какими же были общие причины депортаций многих народов в 30-40-х годов [30]. Вслед за ним логично встает вопрос о специфике и особенностях причинно-следственных связей в подготовке и осуществлении депортации корейцев 1937 года. Вопрос: «Почему депортировали корейцев?», который относился долгие годы тоталитарного режима, а затем административно-командной системы к разряду табу, не давал покоя советским корейцам. Первыми коснулись запретной для отечественной историографии темы зарубежные исследователи: американцы У. Коларз, Дж. Стефан, японцы Х. Вада, Х. Кимура, корейцы Хен Гю Хван, Ко Сон Му и др. За последние десять лет в России, Казахстане и Узбекистане появились десятки научных и публицистических работ, в которых исследуются вопросы депортации корейцев, а также сборники рассекреченных архивных документов. Авторами являются историки, философы, юристы, писатели и журналисты: В.Ф. Ли, Ким Ен Ун, Б.Д. Пак, М.Н. Пак, Г.А. Югай, С. Ким, Н.Ф. Бугай, А.О. Ли (Россия); Г.Н. Ким, Г.В. Кан, Д.М. Мен, Г.Б. Хан, В.А. Тен, Ж.У. Ковжасарова, И. Куреньков (Казахстан); П. Г.Ким, Б. Ким, С.М. Хан, В.С. Хан, В. Тэн (Узбекистан) и др. Известный исследователь Н. Ф. Бугай на основе изучения документов, принадлежащих ведомствам, руководившими процессами депортации классифицировал эти причины по пяти группам депортированных и корейцы вошли во вторую, наряду с немцами, курдами, турками-месхетинцами, хемшинами и греками, подвергшимися вынужденному переселению по так называемому превентивному признаку. Нельзя согласиться с утверждением Н. Бугая о превентивном характере депортации корейцев. Как известно, идея о депортации корейцев имела свою предысторию, когда в конце 20-х – начале 30-х годов советское руководство строило планы по отселению корейцев из пограничных районов Приморья в отдаленные территории Хабаровского края [21].

Директивы Политбюро ЦК ВКР (б) о переселении корейцев от 18 августа 1927 года, переданные в экстренном порядке во Владивосток и Хабаровск, стали исходным пунктом выработки ряда актов, суть которых сводилась к тому, что корейское население подлежало массовому отселению. 25 февраля 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) под председательством Сталина вновь специально обсуждало вопрос и переселении дальневосточных корейцев. Наконец, 10 июля 1932 года Политбюро ЦК ВКП (б) снова обратилось к вопросу «О корейцах» и вновь подтвердило свою директиву на массовое административное отселение корейского населения из пограничных районов Приморья. Таким образом, решение Коммунистической партии и Советского правительства о депортации корейцев, нашло свое логическое и закономерное развитие в объединенном постановлении № 1428-326 Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП (б) от 21 августа 1937 года «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края», подписанным В. Молотовым и И. Сталиным. Согласно краткой преамбуле этого постановления депортация корейцев была запланирована в «целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край». 28 сентября 1937 года Совнарком СССР за подписью В. Молотова и Н. Петруничева принял дополнительное постановление за № 1647-377 «О выселении корейцев с территории Дальневосточного края» о тотальной депортации корейцев со всех без исключения территорий ДВК, включая непограничные, глубинные районы и соседние области. На основании этого правительственного решения в спешном порядке выявлялись, задерживались, подвергались арестам и депортации корейцы, проживавшие или проходившие учебу в городах центральной части России, где корейцев с таким же успехом могли подозревать в шпионаже в пользу нацистской Германии, фашистской Италии и т.д. В этой связи ссылка на «превентивность» и «пресечение иностранного шпионажа» как главную или единственную причину депортации малоубедительна и недостаточна [22].

Основополагающую причину депортации корейцев и всех последующих спецпереселений следует искать в самой сущности тоталитарного режима, сложившегося в СССР к концу 20-х гг. и проявившегося в полной мере в 30-40-х годов Советская власть, провозглашенная новой формой самого справедливого и демократического государства, в действительности выродилась в орудие обеспечения господства нового, иерархически строго структурированного чиновно-бюрократического правящего класса, увенчиваемого высшими партийными бонзами во главе с генеральным секретарем, персонифицирующим тоталитарный режим партийной диктатуры, режим диктатуры Сталина.

Волей Сталина и под руководством послушного ему партийного, государственного аппарата, карательных органов и средств агитации и пропаганды в отдельно взятой стране строился социализм по принципу «цель оправдывает все»; создавалась экономическая и военная сверхдержава; формировался новый тип человеческой общности – советский народ и новый тип человека-homo soveticus («советомен»).

Известный сталинский тезис о прямо пропорциональном успехам строительства социализма обострении классовой борьбы внутри страны и за ее пределами открыл эру трагического массового террора в огромной стране. Образ лютого и коварного врага вдалбливался повсеместно и постоянно в общественное и индивидуальное сознание, причем врагом выступали не, только отдельные люди, социальные группы или классы, но и целые народы. Отсюда логически следовал вывод о необходимости террора и беспощадной борьбы против народов, враждебных социализму, родине, вождю.

Среди реальных причин, обусловивших депортацию советских корейцев с Дальнего Востока, большую роль играл внешнеполитический фактор. Сталин и советское руководство, чувствуя приближение мировой войны и осознавая свою неподготовленность к ней, пытались маневрировать между империалистическими соперниками, стремились пойти на сближение как с гитлеровской Германией на Западе, так и с императорской Японией на Востоке. Для сближения с Японией требовались уступки в пользу последней, одна из которой проявилась в продаже за бесценок прав. Другой уступкой, по мнению профессора М.Н. Пака, могло быть полное изгнание антияпонских настроенных корейцев из ДВК. «На наш взгляд, - пишет он, - несомненно, существовала определенная договоренность о полном выселении корейского населения с Дальнего Востока; но остается вопрос – было ли это сформулировано в каком-нибудь письменном документе» [23].

Ранее Г.В. Кан выделил более «масштабную причину депортации, суть которой состоит в том, что советские корейцы стали заложниками дальневосточной политики СССР в целом». При этом он ссылается на сближение основных политических сил Китая: компартии и гоминдана с Советским Союзом, завершившееся подписанием 21 августа 1937 года советско-китайского договора о ненападении. «Депортацию корейцев под предлогом «пресечения проникновения японского шпионажа», - считает Г.В. Кан,- следует рассматривать как один из моментов «большой политики», как демонстрацию Советским Союзом твердости своих союзнических отношений с Китаем, своих отношений с Японией (Корея же находилась в колониальной зависимости от Японии, а корейцы были японскими подданными), своих позиций в дальневосточной политике. Мысль о корейцах как «политическом заложнике превентивной акции» впервые прозвучала в обстоятельных комментариях профессора В.Ф. Ли к постановлению № 1428-326сс СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 21 августа 1937 года, но не получила дальнейшего развития. Среди других причин депортации корейцев, сложившихся внутри страны, но игравших второстепенное значение, упоминаются следующие:

1.К 1937 году корейское население было в значительной степени интегрировано в общественно-политическую, экономическую и культурную жизнь Дальневосточного края. Однако характер их пространственного размещения - довольно компактные районы со значительным или преобладающим удельным весом корейского населения, вызывал беспокойство и не соответствовал принципу «devide et impera», то есть «разделяй и властвуй».

2. Образование в 1934 году в районах их проживания Еврейской автономной области, по мнению некоторых зарубежных исследователей, мог бы повлечь за собой требования корейского населения Дальневосточного края создания своей национально-государственной автономии. Как известно, наличие национальной государственной автономии советских немцев не явилось каким-либо препятствием для Указа от 28 августа 1941 года, ликвидировавшего Волжскую автономную немецкую республику, на основании которого сотни тысяч советских немцев были депортированы в Казахстан, в Сибирь, на Алтай и другие регионы страны.

3. Насильственное переселение корейцев в глубь страны на тысячекилометровое удаление от границ с Кореей и Маньчжурией преследовало также определенные политические и экономические цели. Можно предположить следующее: во-первых, переселение в Среднюю Азию и Казахстан, площадь которых в десятки раз превышала территорию Дальневосточного края, означало автоматически дисперсию и раздробление групп корейского населения в районах вселения. Во-вторых, в Казахстане и Средней Азии в результате преступных методов форсированной, сплошной коллективизации без учета специфического уклада хозяйствования погибли миллионы людей, а сотни тысяч откочевали за пределы своих республик и страны. Прямые потери в 1931-1933 годов от голода, эпидемий и других лишений только в Казахстане составили 1 миллион 700 тысяч человек. За пределы республики мигрировало 1 миллион 30 тысяч, в том числе 616 тысяч откочевали безвозвратно. Таким образом, здесь возник острый дефицит трудовых ресурсов, который частично восполнялся переселенцами, в данном случае корейцами. Можно среди прочего предполагать, что размещение переселенцев преимущественно в южных областях Казахстана и республиках Средней Азии предусматривало занятие ими традиционной сельскохозяйственной деятельностью: рисоводством и овощеводством.

Однако эти причины, как уже оговаривалось, не являлись главными. Основополагающая причина состояла в осуществлении великодержавной линии, как во внутренней, так и внешней политике тоталитарного режима.

Казахстан начинает движение по новому пути. Как и раньше, нам предстоит пересмотреть старые взгляды и подходы. Но критически оценивая прошлое, мы не можем нигилистически отрицать, все свершенное предшествующими поколениями. В процессе переосмысления было бы опрометчиво отбрасывать то, что уже исследовано и познано исторической наукой, самонадеянно забывать об относительной ограниченности разума человека текущим временем, полагая, что наше сегодняшнее видение смысла истории есть единственно верное. Иначе вряд ли удастся сохранить естественную преемственность, связь времен, извлечь уроки из истории. Процесс переосмысления исторических событий и фактов продуктивен лишь в том случае, если он приводит к более глубокому постижению исторической истины, не подгоняет ее под заранее заданные схемы либо прошлых, либо современных политических установок. Только на этом пути достигаются объективность исторических исследований, научная обоснованность вытекающих из них выводов, ответственность и взвешенность суждений по вопросам, которые касаются судеб многих миллионов людей.

Вступая в третье тысячелетие, мы никак не можем обойтись без всестороннего, основательного пересмотра своего прошлого. Это также важно и потому, что восстановление исторической памяти народа, осмысление своей судьбы являются важными элементами обретения реальной независимости государства. Сегодня мы понимаем в полной мере, до какой степени была фальсифицирована в недавнем прошлом история наших народов. Это было основным методом глобальной мистификации общественного сознания. Объемы, изощренность оболванивания людей выросли до невероятных размеров, так как в этих целях самым циничным образом было использовано естественное людское желание добиться социальной справедливости во всем. Советская историческая наука находилась под прессом партии, которая стремилась представить всю мировую историю как постоянное и чуть ли не осознанное стремление построить именно социалистическое и коммунистическое общество. В этой ситуации нетрудно представить, что перед нами стоит сложная задача восстановления нашей подлинной истории с ее блестящими, возвышающими душу страницами, но также и не без ее трагических периодов, заполненных горестными событиями и поражениями. Как бы то ни было, мы обязаны знать наше прошлое хотя бы для того, чтобы ретроспективным взглядом увидеть многотрудные поиски нашим народом своего собственного пути в истории. Мы не возникли из ничего (Ех nihilo nihil), мы являемся потомками тех, кто в страданиях и высоких полетах мысли, проливая кровь и упорно трудясь, сделали все, чтобы отстоять целостность территории нашего государства для блага последующих поколений. Высокие моменты нашей истории поднимут наш дух, ошибки и поражения заставят задуматься над средствами их недопущения впредь [24].

Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии и народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий. Сталин и его окружение обладали практически неограниченной властью, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми.

Массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые «особые совещания», «коллегии», «тройки», «двойки». Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства.

До сих пор страна испытывает тяжелые последствия вмешательства Сталина в 20-е годы в решение проблемы территориально-национального размежевания в Закавказье. В 30-е годы сталинская политика характеризуется свертыванием разветвленной системы национально-территориальных округов. После XVI съезда ВКП (б) стали ликвидироваться национальные сельские и районные Советы, национальные округа. С административной карты Азербайджанской ССР исчез Красный Курдистан.

Принятая в 1936 года Конституция СССР не содержала критериев правового государства. Можно ли считать это обстоятельство случайным? Едва ли. Отсутствие в Основном законе государства регламентаций, гарантирующих права личности и национальныхобщностей, открывало возможности для прямого нарушения законности, произвола. Сталинщина тех лет характеризуется политикой массовых репрессий, прикрывавшейся необходимостью борьбы против троцкизма, «национал-уклонизма и буржуазного национализма. Репрессии обрушились на партийных и государственных деятелей. Физическому уничтожению подверглась почти вся творческая интеллигенция народов Поволжья, Казахстана, Северного Кавказа.

Катастрофические последствия для русской и украинской нации принесла коллективизация, сопровождавшаяся раскулачиванием и высылкой миллионов крестьян, а также репрессиями в отношении интеллигенции. В 1937-1938 годы безумная идея наказания народов (за что неясно) была применена к корейскому населению Советского Дальнего Востока. Его насильственно переселили в Среднюю Азию и Казахстан.

Грубейшим нарушением основных принципов национальной политики были депортации конца 30-х - начал 40-х годов из республик Прибалтики и западных районов Белоруссии и Украины. Сталинская «концепцию ответственности народов за деяния отдельных отщепенцев и националистических группировок привела к обвинению целой группы народов в предательстве в годы Великой Отечественной войны. Вместо наказания конкретных предателей (там, где они были) по произволу Сталина были лишены национальной государственности и поголовно выселены немцы Поволжья, крымские татары, чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы (Приложение 4). Насильственному выселению были подвергнуты тувинцы, греки, болгары, турки-месхетинцы, хемшиды, курды, армяне (из районов Ахалкалаки, Ахалцике) [25].

Угроза выселения нависла над абхазским народом, который на протяжении 20-х - начала 50-х годов систематически испытывал ущемление прав со стороны сталинско-бериевской администрации.

Закончилась Великая Отечественная война. Советский народ понес огромные потери, материальные и людские. Он одержал великую историческую победу. Казалось, должна, наконец, наступить пора национального мира. Вместо этого в 1948 году в связи с «ленинградским делом» была репрессирована значительная часть эстонской интеллигенции. В этот же период т.н. раскулачиванию подверглась, часть населения Прибалтики, Молдавии, Западной Украины и Западной Белоруссии. В тот же период искусственно стимулировалась «борьба с космополитизмом» - нелепая пропаганда абсолютного превосходства отечественной наука и культуры над западными образами; было сфабриковано пресловутое «дело врачей», имевшее антисемитскую направленность. В то же время происходило постепенное и неуклонное усиление роли центра, что выражалось, например, в превращении ряда республиканских наркоматов (министерств) в союзно-республиканские (внутренних дел, торговли, просвещения и другие).

В годы господства режима личной власти Сталина и в период застоя процесс деформации национальной политики сопровождался соответствующим «теоретико-юридическим обоснованием». В частности, большой вред теории и практике национальных отношений нанес тезис о решении национального вопроса, который активно пропагандировался без реальных попыток разобраться в подлинной сути дела. Вместо конкретного анализа фактов, к которому стремились прибегать объективные исследователи, стимулировались схоластика, догматизм в изображении расцвета и сближения наций. Национальная политика, как в центре, так и в республиках оказалась вне зоны критики. Десятилетиями накапливались такие негативные процессы, как ущемление прав союзных республик и автономий, ограничение их экономической и политической самостоятельности. Многие проблемы развития языков, культуры, сохранения исторических памятников, охраны природы игнорировались, загонялись вглубь, не получали должной оценки [26].

Сталин выдвинул учение о социалистических и несоциалистических нациях. Все репрессированные народы были исключены, из списка наций, о них было запрещено даже упоминать ни в одном учебнике истории, средства массовой информации старательно обходили стороной сам факт их существования. Тотально депортированным народам приписывалось исчезнуть с карты Советского Союза, им создавались такие условия физического и морального существования, которые неизбежно - и запланировано должны были привести к исчезновению этих народов, Им запрещалось говорить на родном языке, а тем более писать - письменность изымалась из обращения. Получающим паспорта детям настоятельно, до угрозы и применения, репрессивных мер рекомендовалось сменить национальность. Была поставлена задача растворить эти народы в массе других. Очередная перепись давала желаемые результаты: число ненужных народов уменьшалось на глазах. Так что численность репрессированных народов в официальной статистике не совпадает с реальной: она значительно занижена по различным «государственным и политическим соображениям». Народы, подвергнутые репрессиям, до 1957 года находились на спецрежиме, назывались спецконтингентом и спецпереселенцами. Они использовались на самой физически тяжелой, неквалифицированной работе, из них составлялись трудармии, содержавшиеся хуже и страшнее, бесчеловечнее, чем лагеря заключенных, несравнимые порой даже с известными своими жестокостями концлагерями. Это - взрослые, трудоспособные мужчины и женщины. Оставшиеся без кормильцев дети и старики обрекались на голодную смерть. Об образовании детей спецконтингента не осень заботились, несмотря на объявленное всеобщее среднее образование. Те дети, которые учились, постоянно подвергались в своих школах дискриминации со стороны учителей и учащихся. Прорваться к образованию спецпереселенческой молодежи можно

было только личным упорством и благодаря встрече с доброжелательными людьми [27].

В послевоенное время спецпереселенцы - трудармейцы были обречены на забвение, бесправие, обиду несправедливость. Их упорно не замечали. В дни победы и разных торжеств заслуженно чествовали ветеранов Войны. Увешанные орденами и медалями, они гордо восседали в президиумах, а униженный, оскорбленный трудармеец без единой медальки за свой адский труд жался где-нибудь в углу, молча оплакивая своих погибших солагерников и свою поруганную жизнь. Его огромный вклад в общую победу не учитывали, не упоминали. И ему было безмерно тяжко и стыдно перед обществом, перед близкими, перед детьми и внуками. Вооруженный сытый охранник-конвоир, ведший беззащитных и изнуренных 16-17-летних девчушек - трудармеек на лесоповал в лютый мороз, под лай свирепых собак, потом, в мирное время, приравнивался по статусу к участникам Великой Отечественной войны, добивался дополнительных льгот и прав, юбилейных медалей, выступал перед Школьниками, взахлеб рассказывая, как он храбро защищал Отечество от ненавистного врага. Видеть, как процветали ложь несправедливость, - страшнее унижения не было для трудармейцев. Сын спецпереселенца, известный немецкий писатель и общественный деятель Герольд Бельгер в своем публицистическом очерке «Манкуртизация: Истоки и последствия» пишет: «Долгие годы в нас усиленно культивировался страх, комплекс некой вины и неполноценности, нас упорно превращали в население без родины, без языка, без культуры, в разновидность бомжей. И много на том пути достигали. Сталин и вовсе хотел пас истребить на корню, превратить в лагерную пыль истолочь в прах, и делал он это с маниакальной последовательностью, с изощренным иезуитством и - надо отдать, ему должное - во многом преуспел, очень во многом. Но не во всем, нет, не во всем. Назло ему и его приспешникам мы выжили и даже пытаемся возродиться»[28].

Депортация на деле явилась настоящей репрессией и притом жестокой. Двенадцать этносов - подвергнутых тотальной депортации только за национальную принадлежность: ты преступник, потому что ты немец, чеченец, ингуш, балкарец, карачаевец, курд, месхетинский турок - это народы репрессированные. И в отношении их был учинен подлинный геноцид.

На испытанный десятилетиями лагерный режим переводились наказанные «вождем, учителем всех народов и времен» народы: 1 124 93 немец, 316 717 чеченцев, 165 259 крымских татар, 83 118 ингушей, 81 475 калмыков, 63 327 карачаевцев, 47 284 турка - месхетинца, 42 112 греков, 40 162 балкарина, 12 465 болгар, 8 843 курда.

Вездесущие органы МВД-МГБ использовали свои механизмы для полной социальной изоляции спецпоселенцев, оставив последним только одну, рабскую роль - занятие тяжелым физическим трудом.

По состоянию на 1 января 1950 годы в ГУЛАГе содержался 2 561 351 человек (1 416 300 - в лагерях и 1 145 051 - в колониях), из них 578 912 - за контрреволюционные преступления (статья 58). В тюрьмах СССР, по данным на декабрь 1948 года содержался 230 641 подследственный и осужденный.

По состоянию на 1 января 1950г. на спецпоселении, в ссылке и высылке находилось 2 660 040 человек, из них 988 373 в Казахской ССР.

Всего наказанных было около 5,5 миллион человек. После смерти Сталина акции по депортации народов были осуждены как незаконные. На 1 января 1990года было реабилитировано 807 288 человек, репрессированных по решениям «троек» и особых совещаний, а также 31 342 человек, привлеченных к ответственности решениями судебных и прокурорских органов. В Казахстане на 1 мая 1997 года из ста тысяч осужденных судебными и подсудебными органами республики в те годы реабилитировано 91 868 человек. Сняты обвинения с более чем 60 тысяч так называемых спецпоселенцев, которых система огульно занесла в списки неблагонадежных [29].

Во второй половине 50-х годов были приняты специальные постановления о возвращении на прежние места проживания корейцев. В декабре 1955 года были сняты ограничения в правовом положении советских немцев и их семей, находившихся на спецпоселении. 9 января 1957 года крымским татарам было разрешено возвращение в Крым. В это же время была восстановлена государственность калмыцкого народа, Проводилось национально-государственное устройство других народов. Например, была образована Кабардино-Балкарская АССР. С 9 января 1957 года стала функционировать и объединенная Карачаево-Черкесская автономная область. Была восстановлена государственность чечено-ингушского народов. Развал СССР крайне обострил проблему реабилитации ряда народов, не только разорвав единое правовое пространство, но и вызвав массу новых социальных и экономических проблем. Более того, вне поля зрения реабилитационной политики бывшего СССР остались отдельные депортированные группы и социальные прослойки греческого, болгарского, гагаузского, латышского, литовского, польского, эстонского а других народов. К сожалению, до других репрессированных народов крымских татар, немцев, корейцев, - у руководителей бывшего СССР по разным причинам «руки так и не дошли». События, связанные с депортацией, долгое время замалчивались нашей исторической наукой. Их изучение было невозможным из-за недоступности архивов. Теперь, когда доступ к ранее засекреченным архивным документам значительно облегчился, появилась возможность открыть еще одну трагическую страницу нашей истории.

Интерес к документам, которые освещают в истинном свете трагические события прошлого, сегодня повсеместен и огромен. В последнее время на тему тотальной депортации народов написано немало художественных и историко-публицистических произведений. Все воспоминания очевидцев тех событий, все произведения, написанные на эту тему, окрашены главным образом одной тональностью: горе, боль, кошмар, трагедия. Однако полная история депортации народов - одного из самых чудовищных изобретений сталинского режима - еще не написана, она ждет своих исследователей, способных проникнуть в суть этого преступления против человечества. Надо раскрыть не только механизм этого варварства, но его предтечу, истоки, причины и формы выражения. Желательно попытаться объяснить, почему это злодеяние вообще могло возникнуть в таких масштабах в «отдельно взятой стране», объяснить его с точки зрения психологии, социологии, общественного уклада, особенностей идеологии. Поистине гигантская задача, стоящая перед будущим поколением исследователей.

Сегодня, отдавая дань памяти тем, кто погиб или был репрессирован, мы не должны забывать о том, что необходимо восстановить имена всех, кто реабилитации жертв, издать Книгу памяти, установить, памятники на местах захоронений, прежде всего на территории бывших лагерей. Остались еще живы те, кто был насильственно сослан в Казахстан, а это значит, необходимо собрать и издать их воспоминания. В этом ведущую роль могли и сыграть национально-культурные центры, историки, публицисты, общественные организации. Сколько еще непрочитанных страниц в нашей истории, сколько еще людей ждут к себе внимания восстановления попранной справедливости ... Сохраняя историческую память, мы поддерживаем и укрепляем общественное здоровье. А это благо для каждого казахстанца. Сегодняшняя общественная мысль характеризуется обостренным интересом к политическим проблемам 30-40-х годов. Это объясняется не только тем, что правда об этом времени замалчивалась или извращалась. Причина еще и в том, что в нем - корни многих отрицательных явлений, которые «доросли» до наших дней и тормозят успешное решение задач коренных политических и экономических реформ общества. Рассматриваемый период в истории страны - это период, наполненный многообразными, диалектически противоречивыми явлениями, чрезвычайно сложными для анализа [30].

Главная трудность, в изучении процессов и событий 30-40-х годов в том, что мы должны исследовать их с позиции исторического опыта и в то же время понял как представлялись эти процессы и события современникам, то есть тем, кто жил и трудился в те годы, искренно полагая, что они строят социализм и достигли на этом пути больших успехов, ибо еще в 30-е годы их убедили, что страна вступила в эпоху социализма. Нам, однако, следует осторожно, критические подходить к терминологии тех лет.

Уже с 20-х годов началось время потрясающих исторических парадоксов: огромная, искренняя тяга простых людей к новой жизни все больше сопрягалась с жесткой социальной регламентацией всего бытия, провозглашаемые высокие цели с беспощадностью средств их достижения, все больший отход от идеи социализма происходил под флагом его развития и защиты. Эти и некоторые другие парадоксы выражали появление в общественном, политическом и государственном развитии ряда новых, антисоциалистических тенденций. Но вместе с тем было много такого, что отражало новое в жизни общества: революционный энтузиазм, вера в идеалы. Но было бы наивностью не замечать, что самое тяжелое поражение социализму нанес именно сталинизм. Чем больше мы узнаем о Сталине, тем больше убеждаемся, что ему суждено стать в истории одним из страшных олицетворений Зла. Он совершил преступление перед народом.

С именем этого человека связана одна из самых чудовищных форм отчуждения личности от власти, свободы и мысли. Эта форма бюрократического, силового, догматического отчуждения и есть не что иное, как сталинизм. Закономерным результатом становления тоталитарной власти стало раскручивание репрессивной машины. Было создано большое количество лагерей – Сазлаг, Карлаг, Алжир и многие другие. Репрессивная машина набирала обороты. Только в Казахстане службой НКВД было «разоблачено» 183 организаций, с общим числом «агентов» - 3720 человек. С 1920-1953 годов было подвергнуто политическим репрессиям около 110 тыс. человек. В 1935-1938 годы около 17% всей казахстанской партийной организации было объявлено врагами народа[33]. Сталинская репрессивная машина оборвала жизни таких видных деятелей как: Абдурауф Фитрат, Абайдулла Ходжаев, Ашурали Захири и многих других. Была уничтожена и национально-либеральная интеллигенция, среди них – Х. Досмухамедов, М. Тынышпаев, Ж. Акпаев, М. Жумабаев, т.е. почти все деятели партии Алаш-Орда – было репрессировано 4297 человек.

Излюбленным объектом сталинских репрессий выступали носители того или иного уклона. Ещё на Х съезде Ленин говорил, что эти уклоны не серьёзны, что их ещё можно поправить, и по сталинской системе «поправка» эта заключалась в моральном и физическом уничтожении политических оппонентов. Также репрессиям подверглись и местные партийные деятели – так называемые национал-уклонисты. Одни из них мечтали о «переходе отсталых народов» к более передовым социалистическим нациям. Среди них Т. Рыскулов, У. Исаев, С. Сейфуллин, У. Джандосов, Т. Жургенев, А. Токжанов, А. Икрамов, Г. Артыков, А. Каримов и др. другие находились в поисках более умеренных альтернатив. Они были больше ориентированы на этническую идею с учётом реалий своих республик [31].

Их отличало трагическое ощущение последствий силового вторжения государства. Поэтому они выражали неприятие большевистской модели трансформации традиционного общества. В отдельные моменты они даже полностью отходили от политики, но все, же были уничтожены системой.

Таким образом, насильственному выселению, бесчеловечной депортации подверглись более 40 народов бывшего СССР. Многие из них были депортированы полностью. В 1930-50-е годы покинули места своего исконного проживания около 3,5 миллион человек. По разным весям разбросала их судьба, Значительная часть, переселенных погибла. Многие через долгие годы вернулась в места своего прежнего обитания - на историческую Родину. Следующие одна за другой депортации отдельных групп населения, а то и целых народов, носили ярко выраженный антигуманный, бесчеловечный характер. Страдали главным образом не кто сражался в «бандах», участвовал в работе «национальных комитетов», религиозных сект и т.д., а безвинные старики, женщины и дети».

3.2 Особенности функционирования лагерей на территории Казахстана

Карагандинский лагерь организован в 1930 году на территории Тельманского, Жанааркинского и Нуринского районов одноименной области. На отведенной под лагерь территории существовало несколько казахских аулов и семь поселков с европейским населением в 21979 человек. С организацией лагеря все население было переселено в другие районы области. Вся территория лагеря была разграничена на 19 отделений, запасной фонд и сельскохозяйственную, опытную станцию. Помимо этого как административное отделение существовали Балхашское отделение, Карабасское отделение. Лагерь обслуживался двумя железнодорожными линиями: Караганда-Балхаш и Жарык-Жезказган. Контингент заключенных вначале был равен 37000 человек [32].

Удивительно то, что лагерное сельское хозяйство оказалось более эффективным, чем вольное, колхозное. Это объясняется тем, что в Карлаг привезли самых трудолюбивых крестьян - кулаков, хороших специалистов сельского хозяйства, ученых. Здесь, в заключении, был известный специалист-селекционер, в последующем - академик и дважды Герой Социалистического Труда В. Пустовайт. За успехи в животноводстве по выведению новой породы крупного рогатого скота заключенная А. Лапина стала, по представлении Берии, лауреатом Сталинской премии, хотя и после этого ее из лагеря не освободили. После войны в лагере было уже 45 тысяч заключенных. С ними рядом работали десятки тысяч спецпереселенцев и местных колхозников. Чем же отличались колхозы от лагерей? Лишь отсутствием колючей проволоки. Жизнь в них порой была хуже, чем в лагерях. Все они почти ничего не получали за свой труд. Поэтому в Караганде, Балхаше и Жезказгане в магазинах было все, и цены снижались. Заключенные же называли всю страну «Большой зоной».

Хозяйственная деятельность Карлага распространялась на площадь, равную территории Франции. В Карлаге оставили свои следы ученики и соратники великого русского ученого В. И. Вернадского - А. М. Симорин и А. А. Корнилов.

На Спасском заводе, там же, где отсиживал срок Александр Леонидович Чижевский, отбыл свое, и величайший генетик нашего времени, основатель нового научного направления - радиационной генетики, знаменитый «Зубр» Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. С большими трудностями удалось самому Сергею Павловичу Королеву вырвать из лап Карлага Владимира Леонидовича Пржецлавского - профессора специалиста-теплотехника, работавшего впоследствии в тесном контакте с С. Королевым.

В числе десяти ленинградских профессоров в один день взяли под стражу Константина Ивановича Страховичa. В 1953 году его, как единственного из десяти оставшихся в живых свидетеля, на самолете доставили в Ленинград, где проходило следствие по делу Л. Берии. После расстрела «черного кардинала» К. Страхович был полностью реабилитирован.

Карлагу отдал девять лет жизни крупнейший микробиолог Давид Моисеевич Новогрудский. После отсидки, несмотря на то, что по ходатайству АН КазССР он был взят в Казахский университет, тем не менее, через год очутился в лагере на территории Коми АССР. В разные годы в Карлаге томились поэт Николай Заболоцкий, жена члена ВЦИК А. Б. Серебровского, расстрелянного в 1938 году, Евгения Серебровская, жена и дочь А. С. Енукидзе, крупнейшего партийного и советского деятеля, расстрелянного в 1937 году, жена члена ВЦИК К. П. Мехонишина, сестра Маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского, расстрелянного в 1937 году, Елизавета Арватова - Тухачевская, жена начальника НКСХ РСФСР Г. И. Колдомасова, расстрелянного в 1937 году, Галина Колдомасова, сестры начальника ГлавПУРа Я. Гамарника, покончившего жизнь самоубийством, Фаина и Зоя Гамарник, жена и сын члена Коминтерна И. Пятницкоого, расстрелянного в 1937 года [33].

В 1940 году на берегу реки Кенгир, на месте бывшего пионерского лагеря, был создан крупный лагерь НКВД СССР Жезказганлаг. Все действующие и строящиеся объекты были переданы в ведение НКВД, и все это стало называться «Жезказганским исправительно-трудовым лагерем-комбинатом НКВД».

На 1 января 1942 года в лагере содержалось 12040 заключенных, в том числе за контрреволюционные преступления - 1830, за бандитизм и убийство 548, За нелегальный переход границы - 108, за дезертирство и военные преступления - 477, за прочие преступления - 9050. За «прочие преступления» в основном, сидели ни в чем не повинные рабочие, колхозники, инженеры, врачи, попавшие сюда по разнарядке НКВД в качестве рабсилы. Они были в лагере не потому, что были в чем – то виновны, а потому, что нужны были на стройках и шахтах. И здесь их воспитывали на будущее, перековывали сознание с помощью устрашения, голода и социалистического соревнования. Сразу после войны к двенадцати тысячам советских заключенных в Жезказганлаг добавили около 8 тысяч военнопленных немцев и японцев.

Степлаг - лагерь номер 4, создан в 1948 году исключительно для «врагов народа». Сюда свезли заключенных со всего Союза, а военнопленных и уголовных вывезли. По плану в лагере должны были содержаться 25 тысяч человек. Они были размещены в шести лагерных отделениях: Строящийся Жезказган, вместе с комбинатом, рудничная площадка, Жездинский рудник, город Балхаш, совхозы по всей области. В лагере было много бывших советских военнопленных. Это были смелые и решительные люди. Потому здесь стали возникать так называемые «волынки», то есть неповиновение начальству, переходящие в бунт (В мае 1954 года в Кенгирском лаготделении началось самое крупное в ГУЛАГе восстание заключенных, которое продолжалось сорок дней. И возглавил его бывший офицер Советской Армии Капитон Кузнецов. Восстание заключенных было подавлено с помощью танков и солдат регулярной армии.

Спасский ЛАГ создан под Карагандой. По утверждению бывшего работника Карлага Н. Сраубаева, там отбывали наказание жена командарма Блюхера, сестра маршала Якира, брат «любимца партии» Бухарина, второй секретарь ЦК КП Украины Гуценко, который проходил по «ленинградскому делу», и многие другие.

АЛЖИР. («Акмолинский лагерь жен изменников Родины»). Официально он определен 26 точкой ГУЛАГа. Здесь отбывали сроки женщины со всех регионов СССР, привлеченные к ответственности согласно статье 58 пункт 17 УК РСФСР [34].

Нет возможности перечислить всех жен и матерей, переживших адские муки АЛЖИРа. Здесь отбывали сроки Куландам Кожанова-жена Султан бека Кожанова, второго секретаря Казрайкома, инструктора ЦК ВКП (б) по национальным республикам. Дамеш Жургенова - супруга наркома культуры КазССР Темирбека Жургенова, жена партийного советского деятеля, известного поэта Сакена Сеййфуллина - Гулбахрам. Жена наркома Кабылбека Сармолдаева Майнур Сармолдаева, жена заведующего печатным отделом Кюраййкома Зарапа Темирбекова - Сакыпжамал Назарова. Жена известного писателя Беймбета Майлина - Кунжамал Майлина, жена партиййно-советского деятеля, революционера Турара Рыскулова Азиза Рыскулова. В АЛЖИРе сплошь и рядом имели место факты, когда вместе отбывали срок мать с дочкой, свекровь со снохой, родные сестры. Так, дочь героя гражданской войны Мухаметкали Татимова Kлapa при посещении матери Шакитай осталась в лагере и вместе с ней пережила все ужасы каторжной жизни.

В АЛЖИРе отбывали сроки жена пола, переводчика, писателя, редактора учебно-педагогического издательства Азербайджана Зейнолла Ханафи - Сейяряханум, жена революционера Али Байшарова - Шайранханум, жена члена президиума Исполкома Закавказской Республики Эфендиева - Зебаханум, жена секретаря ЦК КП Азеррбайджана Алиадора Караева - Хайдорх:тум, жена первого секретаря Сталинградского обкома Мадонова - Наталья Ахваляниди, жена посла СССР в Аргентине - Валентина Адамская, жена командира легендарной эскадрильи «Нормандия-Неман» Анри Фуко сидела в Топарском отделении АЛЖИРа. В Карлаге отбывала срок жена известного партийного руководителя Московской партийной организации М. Н. Рютина Евдокия Миихайловна. Рютин известен тем, что впервые назвал Сталина «злым гением русской революции», за это по распоряжению Сталина был расстрелян.

В 1934 году по личному приказу Гитлера на городской площади Гамбурга были варварски обезглавлены рабочие-коммунисты Лютке и Шульц. Вдова покойного Лотте Лютке благодаря решительности и отваге гамбургских рабочих в глубокой тайне была переправлены в СССР Она жила в поселении политических иммигрантов под Москвой, работала на фабрике в 1937 году вместе со многими политическими иммигрантами она оказалась в Карлаге. Трагедия заключается в том: стоило ли бежать из концлагеря Гитлера, чтобы попасть в ГУЛАГ Сталина?

В Карлаге, наряду со взрослыми женщинами сидели и дети. Причем на их возраст никаких скидок не делалось. Они обязаны были отсидеть полный срок наказания. Многие из них не доживали до освобождения. Так, дочка председателя Куйбышевского облисполкома Муся Полбыцина со своей младшей сестрой были приговорены к пяти годам лишения свободы и работали в оросительной системе лагеря. Муся скончалась от туберкулеза в 1945 году. Дочь бывшего второго секретаря Западно-Сибирского крайкома партии В. Л. Шубрикова Майя скончалась в лагере, не достигнув 16 лет. 15-летний подросток Коля Булка пять лет сидел в Карлаге. Состав его преступления таков: в школе во время игры на перемене он нечаянно задел локтем портрет М. И. Калинина и порвал?! За это он согласно ст. 58 УК РСФСР был приговорен к 5-ти годам лишения свободы [35].

Судьбу матерей узниц АЛЖИРа в нашей истории впервые исследовал журналист А. Тасымбеков и посвятил этой проблеме документально-публицистическую книгу «Жан дауысы. АЛЖИР архипелагы». Следует отметить замечательную постановку «Мадонны АЛЖИРа» режиссера Казахского академического театра драмы им. М. Ауэзова Болата Атабаева.

По открывшимся сейчас секретным данным, ГУЛАГ в годы войны давал половину всего заготовленного леса, более половины меди, молибдена, 70 процентов марганца, почти все золото. На заводах ГУЛАГа было изготовлено 70 миллионов единиц боеприпасов и пошито 22 миллиона комплектов обмундирования. Но все это достигалось большой численностью работников и десятичасовым рабочим днем. Их кормили ужасно, они работали в самых тяжелых условиях.

Так, для заключенных было установлено около двадцати видов различных пайков: гарантийный, голодный, шахтерский, этапный, тюремный, штрафной, ударный, сухой, стахановский, следственный, морозный, полный, литерный, больничный, антицинговый и т. д. У начальства тоже были разные пайки: наркомовский, спецпаек, политпаек и т. д. Размер пайка означал выживание или медленную смерть и зависел от выполнения нормы выработки. Силами заключенных были построены крупнейшие оборонные заводы и комбинаты. На предприятиях оборонной промышленности было создано 380 специальных колоний. ГУЛАГ поставлял рабсилу на 640 заводов и строек, он имел 414 совхозов. В нем было 425 исправительно-трудовых и 770 промышленных колоний, в которых численность заключенных с каждым годом увеличивалась. Таким образом, он был мощным запроволочным бастионом (Приложение 6).

Кроме физических потерь, у системы ГУЛАГа были страшные социальные последствия. За все те годы нашу экономику приучили к принудительному труду, как к наркотику. А в лагерях была лишь высшая форма принудительного труда. Именно низкая эффективность принудительного труда, отчужденность работников от результатов производства и сплошное командование привели нашу экономику к глубокому нынешнему кризису. А все прошлые «успехи» объясняются системой координат для измерения этих «успехов». Эта система измеряла не условия жизни людей, а объем производства. Главной задачей было: что угодно производить и как угодно считать произведенное. Эта система вколотила в генетический код нескольких поколений привычку к беспорядку, туфте, халтуре.

Таким образом, с помощью сталинской формы ограничения свободы граждан СССР - (спецпоселений) был ликвидирован «эксплуататорский класс» в стране – кулачество. Тоталитарный режим лишая людей исторической памяти, хотел лишить народы не только и не столько прошлого, а главным образом, будущего. Вся интеллектуальная мощь государства была направлена именно на узкоклассовую интерпретацию истории человечества. Несогласованные подверглись репрессиям, которые, как известно, обрели чудовищный размах.

3.3 Эвакуация населения в военный и послевоенный периоды

Вторая половина 30-х годов знаменуется резкой активизацией миграционных потоков, которые не просто стимулируются тоталитарным государством, осуществлявшим нередко оргнаборы рабочих на промышленные предприятия, но и прямо организуются и направляются им вплоть до депортации целых народов на территорию Казахстана.

Со второй половины 30-х годов стала проводиться политика насильственною переселения людей по этническому признаку. В 1936 года по постановлению СНК СССР от 28 апреля 1936 года из пограничных районов Украинской ССР были высланы поляки. Всего было переселено 35 820 поляков, из них 35 739 (99,8 %) - в Казахстан, в основном в северные области республики. В 1940 - начале 1941 года в восточные районы СССР были высланы, по постановлению от 10 апреля 1940 года, так называемые «польские осадники». Так называли переселенцев из Польши, получивших в 20-30-х годов земли в Западной Украине и Западной Белоруссии. Когда эти территории были захвачены советскими войсками в 1939 году, началось выселение «польских осадников». На первом этапе из Западной Украины и Западной Белоруссии в Казахстан было выслано 5307 польских осадников, а всего их в Казахстан было переселено 60 667 человек [36].

Подписанное в августе 1937 года постановление Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП (б) о выселении корейского населения привело к тому, что в 1937 года в Казахстан и Среднюю Азию из пограничных районов Дальневосточного края было депортировано корейское население. В 20-х годов в Приамурье их насчитывалось около 200 тыс. человек. На территорию Казахстана прибыла 20 141 семья корейцев, или 95421 человек, по другим данным - 98 454 корейца. Размещены они были в следующих областях: Алма-Атинской - 1721 семья; Южно-Казахстанской - 8693; Актюбинской - 1874; Кустанайской - 877; Западно-Казахстанской - 1839; Северо-Казахстанской - 2702 и Карагандинской - 2425 семей. И если по переписи 1926 года в Казахстане проживало всего 42 корейца, то в 1939 году - уже 96 453 человек.

В 1937-1939 годы в Казахстан переселялись также азербайджанцы, курды, турки, армяне, т. е. все население, проживавшее в приграничных районах СССР. Вследствие этого межпереписной период в 1926-1939 годы численность и этнический состав населения Казахстана претерпели большие изменения.

Всесоюзная перепись 1939 года. Материалами данной переписи очень трудно пользоваться из-за того, до сих пор они полностью не опубликованы. Материалы переписи отложились в архивах, но если в Центральном государственном архиве Российской Федерации данные представлены по переписным листам, то в Центральном государственном архиве Республики Казахстан - в разрезе территориально-административного деления Казахстана в 1959 г. Сведения о численности и национальном составе населения республики в разных источниках существенно отличаются (от 5990,0 тысяч до 6394,6 тысяч общей численности населения) [37].

За двенадцать с небольшим лет межпереписного периода (перепись 1926 года проводилась в декабре, а перепись 1939 года - в январе) численность населения увеличилась всего лишь на 2,6 %, или на 0,22 % в год. Как мы уже отмечали, основными причинами, повлиявшими на демографическую структуру населения, были, с одной стороны, голод начала 30-х годов, с другой - миграционные процессы конца 20-30-х годов

Голод явился причиной резкого сокращения численности населения. Сельских жителей стало в 1,3 раза меньше, а городских, наоборот, - в 3,7 раза больше. Если по данным переписи 1926 году доля городского населения равнялась 8,5 %, то в 1939 – уже 30,4 %.

Сокращение численности сельского населения происходило в основном за счет казахов. Подавляющее большинство казахов - 97,9 % по данным переписи 1926 году - проживало в сельской местности. К 1939 году его численность сократилась в 1,8 раза. Бурный рост городского населения - в 5,1 раза, когда доля горожан среди казахов увеличилась до 16,4 % в 1939 году, не смог компенсировать их общих потерь, когда вся численность сократилась в 1,6 раза.

Русских в Казахстане за указанный период стало больше в 2,1 раза, при этом в городах - в 4,1 раза, в селах - в 1,5 раза. И если в 1926 году казахи составляли большинство населения (58,2 %), то в 1939 году их доля снизилась до 36,4 %. Большинством населения стали русские 41,2 %, тогда как в 1926 году их численность составляла 20,5 %. В то же время за счет миграции число казахов возросло в РСФСР в 2,3 раза, в Узбекистане - в 1,7 раза, в Каракалпакии - в 2,5 раза, в Киргизии в 10 раз. По данным демографов, доля казахов, проживающих в соседних республиках, повысилась за межпереписной период с 8 до 26 %. Меньше - в 1,6 раза - стало в Казахстане украинцев. Численность других народов, проживавших в республике, наоборот, заметно возросла, увеличилась и их доля в общей численности населения [38].

В отдельных регионах Казахстана демографические процессы в рассматриваемый период протекали неоднозначно. Из-за того, что в 20-30-х годах в республике неоднократно менялось территориально-административное устройство, данные переписей населения 1926 и 1939 годов мало сопоставимы. Наиболее рельефно исторические события 20-30-х годов отразились на демографической ситуации в южном экономическом районе. Темпы роста численности населения здесь составили почти 22 %, что в 8,4 раза выше общереспубликанских темпов. Рост населения осуществлялся в основном благодаря притоку русского населения. В 1939 году русских по сравнению с 1926 году стало больше в 4,1 раза. Если в 1926 году их доля в составе населения Южного Казахстана равнялась 11,1 %, то в 1939 году - 37,3 %. Их численность увеличилась как в городах - в 7 раз, так и в селах - в 2,6 раза.

Казахов в южном районе стало меньше в 1,5 раза. Произошло это за счет значительного (в 1,7 раза) сокращения сельского населения. Рост числа городских казахов (в 6,2 раза) не мог изменить общую ситуацию, так как в середине 20-х годов горожан-казахов было очень немного. В отличие от казахов произошло заметное увеличение в регионе численности немцев, украинцев и других народов. Меньше стало, так же как и казахов, узбеков, значительная часть которых во время голода начала 30-х годов перебралась в Узбекскую ССР.

Помимо южного экономического района рост населения наблюдался еще и в Центральном Казахстане. Этот рост населения объясняется в первую очередь освоением Карагандинского Угольного бассейна. В результате этого в размещении населения Центрального экономического района в 30-х годах произошли большие изменения. По данным переписи 1926 году, лишь 1,7 % населения здесь проживало в городах. В 1939 году в городах и рабочих поселках находилось уже 54,5 % жителей региона, т. е. более половины. В межпереписной период численность городского населения увеличилось почти в 43 раза, а сельского сократилась в 1,7 раза.

Центральный Казахстан - единственный регион, где численность казахов в 1939 году увеличилась в сравнении с 1926 годом. Рост был небольшим - всего лишь 390 человек, но в сравнении с другими регионами, где их стало намного меньше, это был рост. В городской местности число казахов выросло в 10,2 раза, в сельской же сократилось в 1,4 раза. В 1939 году 30 % казахов проживали в городах и рабочих поселках, тогда как в 1926 году - всего лишь 2,9 %. Несмотря на быстрый рост численности казахов в городах и сокращение в сельской местности, доля казахов в составе городского населения Центрального Казахстана снизилась с 74,0 % в 1926 году до 17,4 % в 1939 году, а доля сельского повысилась с 40,5 до 48,7 %. Произошло это благодаря тому, что темпы роста казахского населения: 13 городах и рабочих поселках были значительно ниже среднерегиональных - в 4,3 раза.

Подавляющее большинство русских - 99,3 % - проживали в селах. В конце 30-х годов расселение русских было совершенно иным. За межпереписной период численность русских в городах увеличилась в 167,2 раза, а в селах сократилась в 1,9 раза. Почти на 60 % городское население Центрального Казахстана выросло за счет русских, В результате в 1939 году 66,7 % русского населения были городскими жителями. Городское население региона в 1939 году почти на 57 % было русским, тогда как в 1926 году - всего лишь на 15,5 %. В составе сельского населения удельный вес русских сократился до 34,0. Значительно увеличилась в регионе численность немцев, украинцев, татар и других народов. Соответственно темпам роста их численности изменялась и доля каждой этнической группы в составе населения региона. Всем народам были присущи очень высокие темпы роста городского населения и абсолютное или относительное сокращение сельского населения.

Численность населения Западного Казахстана в 1926-1939 годах сократилась на 11,8%. Городская часть населения увеличилась в 2,5 раза, тогда как сельская сократилась в 1,3 раза. Городская прослойка населения составила по данным переписи 1939 году 24,9 % против 9,3 % по переписи 1926 года Большинством населения региона в 1926 году были казахи (72,3 %), проживавшие в основном в сельской местности (98,1 %). В 1926-1939 годах численность казахского населения сократилась на 32,4 %. Произошло это из-за уменьшения числа сельских казахов - на (41,0 %), тогда как в городах их стало больше в 5,1 раза. В конце 30-х годах уже 14,4 % казахов проживали в городах и рабочих поселках [39].

Русских в Западном Казахстане в 20-х годах было немного. Более трети их проживало в городах и рабочих поселках. В 1926-1939 годах численность русских увеличилась на 65,9 %. Более интенсивным был их рост в городах - в 2,1 раза, менее интенсивным в селах - в 1,4 раза. Удельный вес русского населения в составе всего населения значительно увеличился и составил в 1939 году 28,5 %. При этом в составе городского населения Западного Казахстана русских было больше половины, а в составе сельского они составляли лишь одну пятую часть.

Меньше в регионе стало украинцев - в 1,1 раза, зато увеличилось число татар - в 1,1 раза, значительно выросла численность немцев - в 2,7 раза, как и прочих народов - в 4,2 раза.

Население Восточного Казахстана в 20-х годах было преимущественно сельским, в городах и рабочих поселках проживало лишь 9,3 % жителей. Серьезные изменения в расселении народов региона произошли в 30-х годах В межпереписной период 1926-1939 годах численность сельского населения сократилась на одну треть, зато городских жителей стало в 3 раза больше. В конце 30-х годов горожане составили 31,4 % населения региона [40].

Изменения в расселении характерны для всех народов, населявших Восточный Казахстан. Наиболее болезненно они отразились на казахах. В момент проведения переписи 1926 году 97,3 % казахов Восточного экономического района были сельскими жителями. В 30-х году положение изменилось. Численность городского населения увеличилась к 1939 году в 3 раза, сельского - сократилась в 2,6 раза. Общая численность казахов уменьшилась в регионе в 2,2 раза. В 1939 году уже 17,4 % казахов Восточного Казахстана проживали в городах. И если их удельный вес в составе городского населения региона остался в 1939 году почти на том же уровне, что и в 1926 году, 15,3 % против 15,6 %, то в составе сельского существенно понизился. В 1939 году казахи составляли лишь 33,2 % сельского населения, тогда как в 1926 году - 57,2 %. Доля казахов в общей численности населения региона снизилась с 53,3 до 27,6 %. Русское население восточного экономического района в 1926 году было преимущественно сельским, лишь 11,3 % проживало в городах и рабочих поселках. Тем не менее, 60 % городского населения региона составляло русское население, так как численность других народов в городах была еще меньше.

В 1926-1939 годах численность русского населения на Востоке Казахстана увеличилась в 1,6 раза. На 70,7 % этот рост был обеспечен за счет городского населения, которое выросло в 3,3 раза. Сельских жителей стало больше на 19,7 %. В результате таких изменений 36,4 % русских стали в 1939 году горожанами, а доля русских в составе городского населения региона выросла до 70,2 %. Увеличился удельный вес русских и в составе сельского населения. В 1939 году 56,2 % сельских жителей в регионе были русскими. Русские были фактически единственным крупным народом, сельское население которого увеличивалось в 30-х годах. В общем же приросте городского населения доля русских составила 73,1 % [41].

Приток русского населения в край не мог компенсировать потерь, понесенных казахами. Помимо этого, значительно сократилось число украинцев - на 34,1 % и немцев - на 37,5 %. Все это привело к уменьшению на 11,3 % численности всего населения Восточного Казахстана.

В Северном Казахстане в межпереписной период население сократилось на 7 %. Регион не явился исключением. Здесь протекали те же процессы, что и в других экономических районах республики. Сельское население уменьшилось на 16 %, городское выросло в 2,1 раза. Численность казахов сократилась на 39,3 %. Как и везде, у казахов уменьшилась сельская часть населения - на 45,6 %, увеличилась городская - в 3,8 раза. Все городское население региона на 28,6 % пополнил ось за счет притока казахов. По данным переписи населения 1939 года, удельный вес казахского населения составил в Северном Казахстане 27,5 %, тогда как в 1926 году он был заметно больше - 42,2 %.Численность казахов заметно выросла в городах. В 1939 году уже 12 % казахов жили в городах, тогда как в 1926 году в городах насчитывалось лишь 1,9 %.

Миграции. В апреле 1940 года ЦК ВКП (б) и СНК СССР принимают решение о переселении части населения в многоземельные районы, в том числе 25 тыс. хозяйств в северо-восточные районы Казахстана. К августу 1940 года в Казахстан прибыло 19408 хозяйств (90 007 человек). В Акмолинской области разместилось 3753 хозяйства (17 006 человек), в Восточно-казахстанской - 1641 хозяйство (7445 человек), в Кустанайской - 4279 хозяйств (21 079 человек), в Павлодарской - 3900 хозяйств (16 646 человек), в Северо-Казахстанской - 4059 хозяйств (19 601 человек), в Семипалатинской - 633 хозяйства (3340 человек), в Джамбульской - 336 хозяйств (1567 человек) и Алма-Атинской - 771 хозяйство (3323 человек).

К концу 1941 года в республике насчитывалось уже 24 239 переселенческих хозяйств (около 110 тысяч человек). В плановом порядке, организовано в Казахстан прибыли 13 262 и самотеком - 10 997 семей. Из 13 262 плановых переселенческих семей с Украины прибыло 6478 семей, из Белоруссии - 203, из Воронежской области - 1142, Курской - 1415, Рязанской 574 семьи. Прибыло из автономных республик: Татарской - 917 семей, Чувашской - 876, Мордовской - 591 семья и из других регионов СССР - 1068 семей.

На 1 апреля 1941 года в Казахстане проживало 180015 трудпоселенцев, сосланных сюда в кулацкую ссылку. С конца августа 1941 года началось выселение немцев, которое продолжалось вплоть до 1948 года. В 1943-1944 годы в Казахстан были выселены калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, болгары, греки, армяне, турки-месхетинцы, курды, хемшиды, азербайджанцы и др. На 1 января 1949 года в Казахстане уже числилось 820 165 спецпоселенцев, в том числе 393 537 немцев, 302 526 чеченов и ингушей, 33 088 карачаевцев, 29 497 спецпоселенцев из Грузии, 28130 поляков, 17512 балкарцев, 7513 2 «оуновцев», 5466 спецпоселенцев из Крыма, 2042 калмыка, 854 «власовца».

Созданные в 30-х годах в Казахстане концентрационные лагеря, особенно такие крупные, как Карлаг и Степлаг, стали местом ссылки десятков тысяч «врагов народа» и других «вредных» и «социально чуждых» элементов, многие из которых в дальнейшем остались на постоянное местожительство в Казахстане. Все это кардинальным образом трансформировало этнодемографическую ситуацию в республике.

Многосторонние, разнонаправленные, разновекторные и несинхронные миграционные потоки, пересекавшие Казахстан в этот период во всех направлениях, преимущественно из села в город, с севера на юг и восток, касавшиеся буквально всех народов и этнических групп, с середины 30-х годах доминировали над естественным движением населения. Абсолютное большинство переселений носило вынужденный характер и направлялось тоталитарным государством.

Ученые по-разному интерпретируют миграционную политику Советской власти в этот период. Так, некоторые из них утверждают, что «попытка сблизить нации путем усиления подвижности населения оказалась на самом деле стремлением центра, в угоду одной державной нации, ассимилировать все остальные под прикрытием ложного советского интернационализма и порочной идеологии коммунизма».

По мнению других исследователей, не следует преувеличивать значение, наверное, имевшей место ассимиляционной политики КПСС. В реальности советский режим гораздо больше интересовало освоение природных ресурсов Казахстана посредством переселении русского населения, обладавшего более высоким уровнем квалификации и лучше приспособленного к промышленным профессиям, нежели аграризированное население, мало адаптированное к рутинной и механической работе и более привычное к сезонно-полевым работам.

Очевидно и то, что регулированием миграций коммунисты не решали проблему казахов или других малых народов, а осуществили строительство государственности на «национальных» окраинах, решали экономические задачи и высылали потенциально оппозиционные силы за пределы европейской части СССР. Тем более что, чисто демографически, в частности, казахи из-за своей сравнительно небольшой численности и недостаточной урбанизированности не могли противостоять этому. Если бы подобная политика имела место в отношении Узбекистана или Таджикистана, то тогда можно было бы согласиться с тезисом о целенаправленной ассимиляции казахского населения. Но в том-то и дело, что миграции осуществлялись не в среднеазиатский - гораздо более плотно и моноэтнично населенный - регион, а именно в Казахстан малоосвоенную и слабозаселенную пустынно-степную аридную зону, что представляется вполне закономерным с точки зрения интересов единого государства и принципов планового ведения хозяйства.

В силу несинхронности и неравномерности развития народов, их недостаточной адаптированности к процессам модернизации и трансформации социальной среды любое государство сталкивается с проблемой приспособления и адаптации их хозяйственных навыков и традиций, норм трудовой этики к своим экономическим интересам. И здесь возникают проблемы для узкоспециализированных аграрных, особенно кочевых и скотоводческих, народов, у которых ритмо-режимные характеристики трудового процесса и хозяйственного цикла не совпадают с ритмо-режимными характеристиками промышленного производства. Эти народы слабо адаптируются к особенностям индустриального производства, и перед любым государством, а тем более тоталитарно-коммунистическим, возникает проблема дефицитности рабочей силы при освоении таких слабо освоенных территорий. Так что активное стимулирование переселений в советское время в отличие от дореволюционного периода являлось следствием не только и даже не столько политических или экономических интересов Советского государства, сколько недостаточной приспособленности аграрного населения к особенностям промышленного производства, отсутствия у него необходимой квалификации и опыта, несоответствия его трудовых навыков и стереотипов задачам экономической политики КПСС в регионе [44].

Таким образом, с установлением Советской власти на просторах бывшей Российской империи и образованием СССР направленность миграционных потоков с северо-запада на юго-восток не претерпевает существенных изменений. Однако качество их подвергается значительной трансформации. Стимулируемые и направляемые государством миграционные потоки «заковываются» в тоталитарные цепи и уже не косвенно, а напрямую регламентируются командно-административной системой. Казахстан становится местом ссылки для многих социальных и этнических групп населения.

Огромный след в этдемографической истории Казахстана оставила Великая Отечественная война. Из 7,6 миллионов человек населения, включая спецпереселенцев и эвакуированных, на защиту Отечества встали 1200 тысяч человек. Из них погибли в годы войны 410 тысяч, и пропали без вести 125 тысяч человек. За годы войны в Казахстан было также эвакуировано свыше 1 миллион человек из района военных действий и прифронтовых регионов.

В ходе войны перманентно продолжалась депортации многих народов на территорию Казахстана. Началась она в предвоенный период. В 1941-1942 годы в СССР было переселено 1 209430 немцев. В Казахстане их насчитывалось 444 005 человек. В ноябре 1942 года из Саратовской области в Казахстан было вывезено 2014 поляков [45].

В мае 1944 года Государственный комитет обороны принял постановление выселить всех крымских татар с территории полуострова. Решение мотивировалось сотрудничеством части населения с фашистскими оккупантами. В большинстве своем крымские татары были переселены в Узбекскую ССР, часть попала в Казахстан. В декабре 1943 года была ликвидирована Калмыцкая АССР. После ее упразднения 91 919 калмыков были переселены в другие регионы СССР. Из них в Казахстане оказались 2268 человек. В марте 1944 года переселению подверглись балкарцы. В Казахской ССР их было размещено 18219 человек. Немного ранее, в ноябре 1943 году, подобная участь постигла карачаевцев. Поводом к этому послужили измена Советской власти некоторых карачаевцев. Репрессии обрушились на весь народ. Было переселено 62 842 карачаевца. В Казахскую ССР попали 36 309 человек.

В 1944 году была ликвидирована Чечено-Ингушская АССР. В феврале было выселено 310 630 чеченцев и 78 479 ингушей. В марте того же года в Казахстан прибыло 344 589 человек. В Джамбульской области было расселено 16 565 человек, в Алма-Атинской - 29 089, в Восточно-Казахстанской - 34 167, в Южно-Казахстанской - 39 542, в Актюбинской - 20 309, в Семипалатинской - 31 236, в Павлодарской - 41230, в Карагандинской - 37 938 человек. К этим переселенцам прибавились тысячи чеченцев и ингушей, уволенных из рядов Красной Армии после февраля 1944 года. Всего в Казахстан их прибыло свыше 60 тысяч человек [46].

В мае 1943 года из Краснодарского края Ростовской области, Крымской АССР, Армении, Азербайджана и Грузии в общей сложности было выселено 24 670 греков, многие из которых были расселены в Северном и Западном Казахстане. В августе 1943 года было принято решение о выселении из Грузии в Казахстан и Киргизию турок, в Узбекистан - турок, курдов и хемшидов. Было выселено 45 516 турок, 9134 курда, 24685 корейцев и 29 505 представителей других этнических групп (Приложение 1).

Общую цифру спецпоселенцев в Казахстане назвать очень сложно, она почти ежегодно менялась. Так, на 1 января 1949 года в республике насчитывалось 820 165 спецпоселенцев. На 1 июля 1952 года на учете состояло уже 974 469 человек. Из них в Акмолинской области было размещено 117183 человек, в Актюбинской - 31 618, в Алма-Атинской - 55 587, в Восточно-Казахстанской - 45 055, в Гурьевском - 8128, в Джамбульской - 68 581, в Западно-Казахстанской - 1335, в Карагандинской - 133017, в Кызыл - Ординской - 25 225, в Кокчетавской - 98 128, в Кустанайской - 81091, в Павлодарской - 66 680, в Северо-Казахстанской - 47 343, в Семипалатинской - 52 517, в Талд -Курганской - 38115, в Южно-Казахстанской - 104866 человек. Менее чем через полгода, к 1 января 1953 года, в Казахстане находилось всего 988 373 спецпоселенца, что составило 35,9 % общего числа спецпоселенцев, находившихся на всей территории СССР, - 2 753 356 человек. Этнический состав спецпоселенцев был таким (человек): С Северного Кавказа - 379 104, немцы - 448 626, в том числе чеченцы - 244 674, ингуши - 80 844, с Черноморского побережья - 37 218, в том числе греки - 37 117, турки - 18, дашнаки - 16, поляки - 35960, переселенцы из Грузии в 1944 году - 32 619, в том числе турки - 13 260, курды - 5530, хемшиды - 422, переселенцы из Грузии в 1951-1952 годах - 11685, из Крыма - 6560, в том числе татары - 2511, болгары - 1868, греки - 1240, армяне - 575, из Краснодарского края и Ростовской области в 1942 году - 6057, кулаки из Белоруссии в 1952 году - 4431, из Молдавии в 1940-1941 годах - 3681, из западных областей Украинской и Белорусской ССР в 1940-1941 годы - 657, с иранской и афганской границы - 634, из Прибалтики- (1945-1949 годы) - 9.

Положение спецпоселенцев было очень тяжелым, им не хватало жилья, продовольствия, тысячи людей умирали от голода и болезней. По сведениям отдела спецпоселений НКВД, из всех переселенных чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев с 1944 по 1948 год умерло 144704 человек, или 23,7 % общего числа, в том числе в Казахской ССР - 101 036 человек [47].

Ситуация осложнялась еще и тем, что в Казахстан во время Великой Отечественной войны прибыли сотни тысяч эвакуированных. К концу 1941 года их общая численность составила 386 492 человек, из них свыше 136,5 тысяч детей. В 1942 году в республику из Воронежской, Сталинградской, Ростовской областей и Северного Кавказа прибыло 109 807 человек. В основном они были размещены в северных и северно-восточных областях Казахстана. К концу 1942 года в Казахстане уже насчитывалось 532,5 тысяч эвакуированных. В целом же за годы войны республика приняла около 1,5 миллион человек, эвакуированных из временно оккупированных западных районов СССР. Прибытие в республику такого количества людей восполняло нехватку трудовых ресурсов для народного хозяйства. Если численность рабочих и служащих в 1943 году по сравнению с 1940 годом в целом по стране сократилась на 38 %, то в Казахстане, наоборот, она возросла на 7 %. В то же время на стройках и промышленных предприятиях Урала, Сибири и Центральной России работало свыше 200 тысяч человек из Казахстана [48].

В трудовые колонны в общей сложности было призвано более 700 тысяч трудящихся республики, главным образом переселенцев, которые работали на строительстве объектов оборонного значения Урала и Сибири. После Великой Отечественной войны реэвакуация населения и отъезд рабочих в освобожденные районы привели к сокращению численности населения Казахстана. В 1945 году в сравнении с 1943 годом численность населения сократилась на 5,3 %.

В целом же за годы Великой Отечественной войны значительно снизилась рождаемость населения, повысилась смертность, снизился естественный прирост населения (Приложение 5). Сократилась численность сельских жителей, зато увеличилось число горожан - в первую очередь благодаря миграциям, большому числу эвакуированных и спецпереселенцев. В послевоенный период рождаемость и естественный прирост остаются очень низкими.

Таким образом, миграции и переселения в годы войны в Казахстан сопровождались сильными откатными движениями, особенно после начала освобождения европейской части СССР от фашистской оккупации. Первыми начинаются возвратные маятниковые миграции эвакуированных из Казахстана. Позднее, после XX съезда КПСС и разрешения депортированным народам вернуться на историческую родину, многие из них, особенно народы Северного Кавказа, эмигрируют из Казахстана.

В послевоенный период продолжается преобладание механического движения населения над естественным. Из Казахстана выезжают последние волны эвакуированных в республику в годы войны. Одновременно нарастает встречная волна «ссыльных» иммигрантов, среди которых немало побывавших в «немецком» плену, «власовцев», «оуновцев», «врагов народа», спецпоселенцев и других жертв сталинских репрессий и военных действий, собственно немцев, немецких и японских военнопленных и др. Не пустели «Карлаги» и «Степлаги», а начавшаяся кампания по так называемому «делу врачей», как и многие другие «идеологические» и «изобличительные» процессы, постоянно пополняла ряды казахстанской интеллигенции. При этом по-прежнему продолжались оргнаборы рабочих кадров на фабрики и заводы республики [49].

В середине 1930-х годов в СССР началась серия акций по обеспечению безопасности крупных городов, границ и приграничных территорий посредством их освобождения (чаще всего по этническому признаку) от «социально опасных», то есть неблагонадежных, с точки зрения советского руководства, элементов. Одним из первых крупных актов «зачистки» границ стало Постановление Бюро Ленинградского обкома ВКП (б) от 4 марта 1935 года о выселении финского населения из приграничной полосы, в то время вплотную примыкавшей к Ленинграду с северо-запада. Первоочередной депортации подлежали все финны из 22-километровой приграничной полосы (3547 семей), а те, кто проживал в 100-километровой полосе в Ленинградской области и в 50-километровой в Карелии, тоже выселялись, но во вторую очередь. Людей из «первой очереди» выселяли между 1 и 25 апреля 1935 года и направляли в Таджикистан (около 1000 семей), Казахстан и Западную Сибирь (316 семей из Карелии). Во «вторую очередь» было выселено 22 тысячи человек, главным образом в Вологодскую область. Общее число депортированных эксперты оценивают приблизительно в 30 тысяч человек.
Весной 1935 года (между 20 февраля и 10 марта) также значительная депортация была проведена на Украине: из бывших тогда приграничными Киевской и Винницкой областей в восточные области республики переселили более 40 тысяч человек. С января 1936 года руководство НКВД Украины и Казахстана обсуждало вопрос о выселении еще 15 тысяч польских и немецких хозяйств (около 45 тысяч человек) из приграничной зоны Украины в Казахстан. Переселению подлежали поляки и немцы (но главным образом поляки), проживавшие в 800-метровой полосе вдоль тогдашней государственной границы с Польшей, на территории полигонов или укрепрайонов, к строительству которых тогда только приступали [50].

Таким образом, депортация народов Казахстан сыграла огромную роль в формировании национальной структуры населения республики. Переселенческие потоки из разных мест бывшего Советского Союза, увеличив население Казахстана, привели к появлению групп неместного населения, так в результате силовой миграции были заложены основы современного национального состава населения. Выжить репрессированным народам в те тяжелые, критические годы помогли сострадание и гуманизм простого казахского народа. Это является основой межнационального состава многонационального казахского общества. Трагическая история депортации стала одной из основ консолидации многонационального казахстанского общества

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Краткие выводы по результатам работы:

1. Институт депортации народов складывался в советское время постепенно, пройдя ряд этапов и периодов. Первоначально депортация распространялась преимущественно на отдельных лиц, признававшихся правонарушителями, затем - на членов партий и организаций и лишь после этого - на целые нации, народности, национальные диаспоры. Законченную форму институт депортации народов получил в законодательных и правительственных актах предвоенного, военного и послевоенного периодов. Депортация народов в Казахстан сыграла огромную роль в формировании национальной структуры населения республики. Переселенческие потоки из разных мест бывшего СССР, увеличив население Казахстана, привели к появлению группы неместного населения. Депортацию проводил тоталитарный режим, депортированные народы испытали стрессовое состояние, попадая в иную природно-климатическую, этнохозяйственную, социокультурную и языковую среду.

2. Казахстан как никакая другая республика бывшего Союза перенес все тяготы и страдания, связанные с массовым переселением ни в чем не повинных людей на его территорию. Годы совместной жизни и деятельности сформировали у казахстанцев устойчивое неприятие каких-либо признаков тоталитарной, имперской, этнонационалистической политики. Объектом расселения стала вся территория республики; депортация являлась одним из проявлений Советского строя.

3. Сейчас на земле казахов живут и трудятся представители более 100 народов. Они обрели здесь вторую родину, полноценную духовную и социальную жизнь без каких-либо ущемлений и ограничений. Трагическая история депортации стала одной из основ консолидации многонационального казахстанского общества. Депортация на деле явилась настоящей репрессией и притом жестокой. Двенадцать этносов - подвергнутых тотальной депортации только за национальную принадлежность: ты преступник, потому что ты немец, чеченец, ингуш, балкарец, карачаевец, курд, месхетинский турок - это народы репрессированные. И в отношении их был учинен подлинный геноцид.

4. Теперь уже известно, что спецпоселению, насильственному выселению, бесчеловечной депортации подверглись более 40 народов бывшего СССР. Многие из них были депортированы полностью. В 1930-50-е годы покинули места своего исконного проживания около 3,5 миллион человек. Следующие одна за другой депортации отдельных групп населения, а то и целых народов, носили ярко выраженный антигуманный бесчеловечный характер.

5. Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии и народа. Сам процесс реабилитации шел постепенно, спецпереселенцы оставались ущемленной категорией населения, составляя основную рабочую силу в процессе создания лагерной экономики. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий. Сталин и его окружение обладали практически неограниченной властью, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми.

6. На IV Ассамблеи народов Казахстана 6 июня 1997 года Президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев сказал: «У всех нас есть нравственный долг перед жившими ранее поколениями. Судьбы миллионов и миллионов жертв политических репрессий никем не выдуманы. Это жестокая реальность она отошла в прошлое, но менее жестокой она не стала. Казахская земля стала местом дислокации многочисленных концентрационных лагерей – одного из наиболее страшных изобретений тоталитаризма». В суровое лихолетье часто не по своей воле в Казахстане оказались сотни тысяч людей самых разных национальностей. Всего к концу сороковых годов депортировано более 3 миллионов человек разных национальностей.

7. В эти же годы практически вся территория республики стала превращаться в место ссылок оппонентов системы, большей частью мнимых, а также уголовников. Сколько перебывало в Казахстане заключенных и расконвоированных поселенцев – не подается счету. Сейчас только в Джезказганской степи живут 1100 бывших узников Степлага и Карлага. За три десятилетия, с 1920 по 1950 год, в СССР было депортировано 3 миллиона 200 тысяч человек. Печальное первенство здесь принадлежит земле Казахстана. По данным исследователей, в сороковые годы в республике находилось более 1 миллион 200 тысяч спецпоселенцев.

8. Анализ состояния учета спецпереселенцев, их жилищно-бытовых условий, продовольственного и промтоварного снабжения, медико-санитарного обслуживания, культурно-массовой работы, политико-морального состояния, а также анализ мероприятий, проводимых государством в отношении спецпереселенцев, убеждает в том, что депортация народов на территории Казахстана была политической акцией тоталитарного режима.

Оценка полноты решений поставленных задач. Поставленная цель работы достигнута, и задачи исследования полностью решены.

Рекомендации и исходные данные по конкретному использованию результатов работы. Материалы, полученные в результате данного исследования, могут быть использованы для углубленного изучения истории, применения для разработок УМК, внеурочных работах и для написания научных статей.

Таким образом, разработанные рекомендации могут быть приняты во внедрение развития истории государства, что подтверждает достоверность основных выводов и положений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

[1] Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев.- Алма-Ата, 1965, - 251 с.

[2] Мишимбаев С.М., Исова Л.Т. Проблема истории польских переселенцев в Казахстане (1936-1946гг.). – Алматы, 2005. – 158 с.

[3] Садыков М.К. Депортированные в Казахстан народы: время и судьбы. – Алматы, 2005. – 428 с.

[4] Архив города Кокшетау: Ф.16, Оп.1, Д. № 54.

[5] Архив города Кокшетау: Отдел Комитета по правовой статистике и спецучетам Генеральной Прокуратуры Р.К. (Материалы НКВД и МВД), Ф.3, Д. №58.

[6] Архив города Кокшетау: Ф.16, Оп.1, Д. № 55

[7] Архив города Кокшетау: Ф. Президента.

[8] Архив города Кокшетау. Документы Осакаровского районного отделения Управления МВД по Карагандинской области. - Книга учета спецпереселенцев.

[9] Некрич А. Наказанные народы. – Нева, 1993. - № 10

[10] Айсфельд А. Депортация, спецпоселения, трудовая армия. – Алматы, 2003. – 286 с.

[11] Алдажуманов К.С. и Алдажуманов Е.К. Депортация народов – преступление тоталитарного режима. – Алматы, 2000, 256 с.

[12] Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД – МВД СССР). – Социологические исследования, 1990. – 234 с.

[13] Так это было. Национальные репрессии в СССР 1919 – 1952 гг. – М.,1993. – 295 с.

[14] Кульбаев Т.Д. Депортация. – Алматы, 2000. – 269 с.

[15] Архив города Кокшетау: Ф.16, Оп.2, Д. № 57.

[16] Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-географический аспект). – История СССР,1991. – 278 с.

[17] Белая книга (Из истории выселения чеченцев – ингушей 1944 – 1957). – Грозный – Алматы, 1991. – 235 с.

[18] Козыбаев М.К. Историография Казахстана: уроки истории. – Алма-Ата: Рауан, 1990. – 135 с.

[19] Уралов А.С. Народоубийство - убийство чечено-ингушского народа. – М., 2003. – 256 с.

[20] Абылхожин Ж.Б. Очерки социально – экономической истории Казахстана XX века. – Алматы, 1997. – 360 с.

[21] Кан Г.В. История корейцев Казахстана. – Алматы: Гылым, 1995.- 208 с.

[22] Ан Р.К.Социально–экономическое развитие корейцев (1937–2003). Исторический аспект. – Алматы, 2004. – 153 с.

[23] Авт. – сост. Ли У Хе и Ким Ен Ун. Белая книга о депортации корейского населения России в 30 – 40 годах. – М.: Интерпракс, 1992. – 207 с.

[24] Ли В.Ф.История дальневосточных корейцев. – Алматы, 2004. – 234 с.

[25] Шотбакова Л.К. Национальный аспект переселенческой политики и коренизации в Казахстане в 1917 – 1941 гг. – Москва, 2004. – 190 с.

[26] Медикулова Г.М. Исторические судьбы казахской диаспоры: Происхождение и развитие. – Алматы: Институт истории и этнологии, Гылым, 2002. – 264 с.

[27] Абдакимов А.Т. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). – Алматы: Казахстан, 2003.- 257 с.

[28] Бельгер Г. Манкуртизация: истоки и последствия. – Простор, 1991. – 152

[29] Козыбаев М.К. Трудармейцы Казахстана на защите Отечества. – Феникс, 1997. – 255 с.

[30] Кыдыралина Ж.А. Спецпереселенцы и трудармейцы в Западном Казахстане (1937 – 1957 гг.). – Алматы, 2005.- 158 с.

[31] Национальные репрессии в СССР 1919 – 1952 в 3- х томах. – Москва, 1993. – 358 с.

[32] Кукушкина А.Р. История создания и функционирования Акмолинского лагеря жен «изменников родины». – Караганда, 2008. – 153 с.

[33] Жан Росси. Справочник по ГУЛАГу. – Москва, 1999. – 381 с.

[34] Шаймуханов Д.А., Шаймуханова С.Д. Карлаг.– Караганда,1997– 175 с.

[35] Дильманов С.Д. Исправительно-трудовые лагеря на территории Казахстана (1930 – 1956 гг.). – Алматы, 2006. – 350 с.

[36] Михайлова Л.А. В степи далекой. Поляки в Казахстане. – Алматы, 2006. 234 с.

[37] Статистический сборник по отдельным показателям Всесоюзных переписей населения 1939, 1959, 1970 и 1989 годов. – Алма-Ата, 1991. – 234 с

[38] Татимов М. В. Влияние демографических и миграционных процессов на внутриполитическую стабильность Республики Казахстан. – Саясат, 2009. - № 5

[39] Масанов Н.Э. История Казахстана, народы и культуры. – Алматы, 2001. 597 с.

[40] Асылбеков М.Х. и Галиев А.Б. Социально – демографические процессы в Казахстане (1917 – 1980 гг.). – Алма-Ата,1991. – 185 с.

[41] Сулейменова М.Ж. Историческая роль депортированных народов и репрессированных социальных групп. – Караганда, 2001.- 124 с.

[42] История Казахстана: белые пятна. – Алма-Ата, 1991. – 286 с.

[43] Габдуллина А.Ж. Социально – культурное развитие турецкой диаспоры в Казахстане (1944 - 2000). – Алматы, 2008. – 137 с.

[44] Бельгер Г. Рождество. – Алматы, 1996. – 278 с.

[45] Будгарт Л.А Немцы в Восточном Казахстане в 1941 – 1956 гг.: депортация и жизнь в условиях спецпоселения. – Усть-Каменогорск, 1999. – 251 с.

[46] Лайгер М.П. Из истории немцев Казахстана: уроки истории. – Алматы, 2003. – 344 с.

[47] Козыбаев М.К. Принудительный труд в СССР. – Феникс, 1997. – 255 с.

[48] Михайлова Л.А. Их везли, словно скот в товарных вагонах. – Акмолинская правда, 1997. – 5 января

[49] Козыбаев М.К. Историография Казахстана: уроки истории. – Алма-Ата: Рауан, 1990. – 135 с.

[50] Курдаев Т.А. Книга народной памяти. – Алматы, 2005. – 104 с.