Учебное пособие: Структурная эволюция общественного производства. Информационный фактор в развитии человеческого общества. Развитие сферы услуг

Учебное пособие: Структурная эволюция общественного производства. Информационный фактор в развитии человеческого общества. Развитие сферы услуг

1 Цивилизационный процесс и структурная эволюция общественного производства. Информационный фактор в развитии человеческого общества

1.1 Основные подходы к градации развития человеческого общества

Привычной стала фраза: развитые страны вступили в постиндустриальную стадию развития. Этот процесс имеет множество проявлений, в том числе в плане радикальных сдвигов в структуре экономики. Осмысление происходящих изменений неизбежно приводит к необходимости их оценки с точки зрения логики развития человечества, периодизации этапов этого развития.

Ученые (историки, философы, социологи, экономисты) достаточно долго пытались выделить критериальные признаки развития. Был разработан ряд теорий и подходов, но ни одна из предложенных концепций не стала всеобъемлющей, абсолютной. Все они были уязвимы, что естественно, поскольку развитие общества — сложный и противоречивый процесс, который можно рассматривать с разных точек зрения. Каждый подход ограничен своим временным горизонтом.

Эпохи в истории человечества могут характеризоваться разными определяющими параметрами: основными видами производственной деятельности (что производится), технологией (как производится), типом расселения (деревня, город), преобладающим родом деятельности. В качестве определяющих признаков рассматривают также уровень цивилизованности, культуру, этнографические характеристики, тип религиозного мышления, господствующие формы власти и т.д.

В научной литературе часто выделяются два наиболее общих подхода, используемых для периодизации эволюции общества: формационный и цивилизованный, каждый из которых, как показал исторический опыт, имеет свои достоинства и недостатки, свои направления развития и конкретизации.

При формационном подходе в качестве основных этапов развития общества выступают общественно-экономические формации, вычленяемые на основе такого критерия, как способ производства.

Общественно-экономическая формация — «общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество со своеобразным отличительным характером».

Способ производства — исторически конкретное единство производительных сил и производственных (экономических) отношений.

Способ производства — не только определенный способ добывания и преобразования вещества природы, но и особый способ присвоения труда непосредственных производителей (как и его результатов), обусловленный формой собственности на средства производства и соответствующей ей общественной формой труда.

Формационно-стадиальная концепция развития человеческого общества нашла свое изложение в работах К. Маркса.

Основываясь на данном подходе, Маркс выделял первичную (архаичную) и вторичную общественные формации. Часто в специальных публикациях говорится о трех формациях, хотя прямое подтверждение этого не приводится. В отличие от мнений авторов этих публикаций более корректно мнение В.Л. Иноземцева, который отмечает, что К. Маркс выдвинул ряд тезисов, из которых следует, что трактовка коммунизма в качестве третичной общественной формации вполне естественна для его концепции.

Позднее в марксистской литературе укрепилась более конкретизированная интерпретация формационного подхода с вычленением в историческом развитии общества пяти способов производства (или, как традиционно указывалось в советской литературе, общественно-экономических формаций): первобытнообщинного, рабовладельческого, феодального, капиталистического и коммунистического.

Важными чертами этой классификации является акцент, во-первых, на решающей роли экономики вообще и материального производства в частности, во-вторых, на социально-классовой характеристике общества. В этом и достоинство данного метода, и его уязвимость, ограниченность. Главный недостаток марксистской концепции, как показал исторический опыт, в том числе опыт XX в., состоит в чрезмерной переоценке значения и роли классовой борьбы в истории человечества.

Основные постулаты формационного подхода: ведущая роль материального производства, стадиально-последовательное развитие и борьба полярных социальных сил как движущая сила развития — со временем стали явно расходиться с реальностью целостного мира, в эволюции которого все большее значение приобретают факторы неэкономические; развитие реализуется не только стадиально, а классовые антагонизмы «перекрываются» социальными, религиозными противоречиями.

Учитывая все это, специалисты отмечают, что как бы ни понималась формационная теория — в духе «пятичленки» или как соотношение первичной и вторичной формаций, в рамках названного подхода невозможно осмысление современного общества как целостности.

Другой подход к истории развития общества — цивилизационный — более широкий по сравнению с формационным, поскольку в цепочке развития учитываются помимо экономических моментов социальные, политические и особенно культурные факторы, а внимание акцентируется на сложности и многогранности человека, общества, исторический процесс рассматривается во взаимосвязи и преемственности, с точки зрения накопления духовного и материального богатства, учитывается роль общечеловеческих ценностей. При таком подходе экономика трактуется как элемент национальной культуры, сопряженный с системой ценностей данной культуры, понятной и потому принимаемой обществом. Именно в этом контексте следует понимать фразу В.З. Черняка: «Экономика гораздо шире, чем думает о ней большинство людей, даже экономистов. Это рациональность, целесообразность, реализм, ничего лишнего, значит, экономика — это гармония, красота».

Специалисты, используя цивилизационный подход, дают разную градацию исторического развития общества. Одни считают, что человечество в своем развитии прошло два этапа: длительную эпоху архаичной цивилизации и эпоху современной цивилизации, охватывающую период в 2—3 тысячи лет. Сейчас, в начале XXI в., наступил третий этап — этап новой цивилизации. Другие ученые выделяют семь-восемь (иногда свыше двух десятков) цивилизаций в зависимости от используемого классификационного критерия.

Отсутствие единства в рамках цивилизационного подхода во многом объясняется сложностью, емкостью, неоднозначностью самого понятия «цивилизация».

Цивилизация: 1) уровень общественного развития, материальной и духовной культуры; 2) современная мировая культура; 3) в культурно-исторической периодизации, принятой в науке XVIII— XIX вв., — третья ступень общественного развития, следующая за варварством (первая ступень — дикость) (введено Л. Морганом и Ф. Энгельсом).

В современной литературе отмечается, что цивилизационный подход характеризуется следующими принципами:

·  социокультурные явления реально существуют и имеют свои общие закономерности;

·  каждая цивилизация имеет свою специфику духовной жизни, структур и исторических судеб;

·  цивилизаций немного, еще меньше универсальных цивилизаций, сохраняющих свою жизненность в новой и современной истории;

·  каждая из культурных систем основана на базовой предпосылке, первичном символе или конечной ценности;

·  взаимодействие цивилизаций происходит при сохранении ими своей идентичности.

Важно подчеркнуть различие формационного и цивилизационного подходов с точки зрения категории времени в историческом контексте. Формационно-стадиальная модель развития общества ближе к линейному представлению о времени: история человеческого общества предстает как последовательная смена общественно-экономических формаций. В последние же годы все более отчетливо проявляется позиция, согласно которой существует иное измерение,— не всегда заметное, но длительно действующее начало, определяющее в конечном итоге динамику жизни. В экономике и политике история умирает и списывается по причине морального устарения или изменения расстановки сил. Но лишь в цивилизации время сохраняется, накапливается, претерпевает изменения и в своих наиболее важных моментах «не проходит». Поэтому современный мир — вместилище и прошлого, и настоящего, и того, что принято называть ростками будущего.

Такое понимание времени и отражается в цивилизационно-циклическом подходе, идущем от Платона, Вико, а в новое время — от Питирима Сорокина и А.Дж. Тойнби, Л.Н. Гумилёва. Именно Л.Н. Гумилёв в своей работе «Этногенез и биосфера земли» сделал, по мнению специалистов, убедительную попытку научно обосновать синтез всемирно-исторического и культурно-исторического времени, разграничив сферу их применения.

В связи с этим уместно отметить, что достаточно часто развитие общества характеризуется с точки зрения смены технологий. В полном объеме технология представляет собой сложную систему, в основе которой лежит использование орудий, инструментов, аппаратов, процессов, связанных с применением навыков, знаний и умений, адекватной информации, системы управления, использования и применения, нахождения и создания необходимых ресурсов: энергии, сырья и человеческого потенциала. Наконец, эта система включает в себя подсистему различных социальных, экономических, экологических и духовно-культурных последствий, связанных с возникновением, применением, восприятием или отвержением, внедрением данной технологии.

Жизнь человека и общества всегда технологизирована. Технологизированы производство, в том числе сельскохозяйственное, торговля, управление, быт, семейные отношения, образование, культура, развлечения и т.д. Непреложный факт заключается в том, что характер, количество и качество производимых товаров, сельскохозяйственных продуктов, услуг, способ потребления и расходования энергии, восполнимых и невосполнимых природных ресурсов, характер связи, взаимодействия, общения между людьми зависят от того, какой уровень технологии является господствующим в обществе и какой тип информационной революции предшествовал созданию данного общества.

1.2 Эволюция технологических уровней и их характеристика. Эпохи в развитии человеческого общества: подходы К. Маркса, Э. Тоффлера, Д. Белла. Сравнительная характеристика доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества

В историческом разрезе человечество прошло несколько технологических уровней, или укладов.

Первый уровень основан на применении энергии, силы и непосредственной деятельности человека как основного источника и основного пользователя инструментов и орудий (первобытное общество).

Второй уровень основан на использовании энергетических возможностей природы: ветер, вода, огонь, сила животных (традиционное общество).

Третий уровень связан с изобретением и применением паровых машин и соответствующих этому средств передвижения: паровоз, пароход (этому уровню соответствует классический, или промышленный, капитализм).

Четвертый уровень базируется на промышленном использовании электричества, химизации производства, использовании двигателя внутреннего сгорания, механизации основных видов промышленного, сельскохозяйственного труда, на активном использовании современной электроники, современной вычислительной техники и средств связи (переход от индустриального к постиндустриальному обществу).

Пятый уровень представляет собой системный, экологический, безопасный уровень использования современных технологий, освоения космоса, создания универсальных систем для управления и генераций знаний и их максимального использования в производстве, быту, образовании и т.п.

Современным, развитым может считаться только общество, в котором господствующее место занимают четвертый и пятый технологические уровни, т.е. общество высоких технологий. Каждому качественному уровню технологии соответствуют определенные типы общества, цивилизации и культуры.

Смена технологических уровней — важная характеристика, как и эволюция социальных отношений. Они тесно сопряжены, но изолированное их рассмотрение не дает панорамного видения развития общества, поскольку взаимосвязь и взаимообусловленность указанных компонентов проявляются через категорию «цивилизация», элементами которой (наряду с другими) они выступают.

Современные экономисты все больше уходят от жесткого деления истории человечества на конкретные периоды. Более широкое признание получают концепции, основанные на выделении трех стадий, каждая из которых представляется завершенным целым. Периодизация любой из них может в этом случае осуществляться на базе принципов, главным образом свойственных самой данной эпохе, естественно подготавливающей становление следующей в рамках сугубо эволюционного по своему характеру процесса. Согласно такому подходу современная социальная трансформация представляется не единственной в истории человечества глобальной модернизацией. Она завершает продолжительный период, порожденный распадом существовавших в архаическую эпоху примитивных сообществ, и формирует новые противоречия и отношения, представляющие собой не простое отрицание последних 100 или 200 лет, а сложный синтез исторического опыта, накопленного цивилизацией.

Во второй половине XX в., особенно на рубеже XX—XXI вв., особый интерес вызывает укрупненная градация в развитии общества, а именно: выделение трех эпох (цивилизаций) — доиндустриальной, индустриальной, постиндустриальной (в терминологии Д. Белла), или первой, второй и третьей волны цивилизации (по Э. Тоффлеру), или премодернистского (премодернити), модернистского и постмодернистского состояния (С. Крук и С. Лэш), или доэкономического, экономического и постэкономического общества (по В. Иноземцеву).

По мнению известного американского социолога и футуролога Э. Тоффлера, человечество пережило две огромные волны перемен и сейчас переживает третью. Каждая из них влекла за собой радикальное изменение образа жизни, который был непостижим для людей, живших ранее. Первая волна перемен — сельскохозяйственная революция (аграрное общество), вторая волна — промышленная цивилизация, третья — супериндустриальное общество.

Большую терминологическую устойчивость к настоящему времени приобрело вычленение доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ, характеристики особенностей которых даны в работах Д. Белла, Э. Тоффлера, Р. Арона и многих других. Характерной чертой доиндустриального общества является, по словам Д. Белла, взаимодействие с природой. Рабочая сила сосредоточена преимущественно в сельском хозяйстве (поэтому используется также другое название — «аграрное общество»), а также в лесном хозяйстве, рыболовстве, горном деле. В качестве основного ресурса выступает сырье, а не энергия, преобладает извлечение продуктов из природных материалов, а не их производство, наиболее интенсивно используется труд, а не капитал. Человек действует унаследованными от предыдущих поколений методами (традиционное общество), и его восприятие окружающего мира формируется под влиянием природных условий определенной местности: смены времен года, ураганов и бурь, плодородия почвы, запасов воды, глубины залегания полезных ископаемых, периодических засух и наводнений. Доиндустриальная цивилизация наиболее длительная, продолжительность ее существования исчисляется тысячелетиями.

И в наше время существуют страны, «в которых до сих пор преобладают общинно-родовые, родоплеменные, феодальные и полукапиталистические уклады. По данным ООН, в конце XX в. насчитывалось 48 таких государств, находящихся на стадии доиндустриального развития (около 40% всех стран современного мира). Общая численность населения, проживающего в этих странах, по данным на 1996 г., насчитывает около 550 млн. человек, или около 11% мирового населения».

Переход к индустриальному обществу начался около 300 лет назад. Отличительными его чертами стали индустриальная организация, основанная на применении энергии к машинам, «состязание с преобразованной природой» (искусственной средой — по Беллу), развитие перерабатывающих видов деятельности (отраслей промышленности), массовое товарное производство, интенсивная урбанизация, что привело к гигантским изменениям в образе жизни и деятельности людей. В условиях индустриального общества в настоящее время проживает большая часть населения мира, в том числе нашей страны, хотя уровень развития индустриальной стадии в различных государствах неодинаков.

Начиная со второй половины XX в. (60—70-е годы) стало реальным фактом формирование в развитых странах мира постиндустриального общества.

«Истоки понятия «постиндустриальное общество» вряд ли могут быть определены с достаточной точностью. С большой вероятностью можно утверждать, что термин «постиндустриализм» был введен в научный оборот в 1914 г. А. Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран. Впоследствии, с 1916 или 1917 г., он достаточно активно использовался теоретиком английского либерального социализма А. Пенти, который даже выносил его в заглавие своих книг, обозначая таким образом идеальное общество, где принципы автономного и даже полукустарного производства оказываются возрождены ради преодоления конфликтов, присущих индустриальной системе. В 1958 г. американский социолог Д. Рисман реанимирует термин «постиндустриальное общество», используя его в заглавии одной из статей, получившей благодаря этому широкую известность, но носившей относительно частный характер.

В 1959 г. профессор Гарвардского университета Д. Белл, выступая на международном социологическом семинаре в Зальцбурге (Австрия), впервые употребил понятие постиндустриального общества в широко признанном теперь значении — для обозначения социума, в котором индустриальный сектор теряет ведущую роль вследствие возрастающей технологизации, а основной производительной силой становится наука. Потенциал развития этого общества во все возрастающей степени определяется масштабами информации и знаний, которыми оно располагает».

Несмотря на множество работ, появившихся за последние десятилетия, одной из важнейших является книга Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество» (1973). По его мнению, основной концепцией постиндустриального общества является «оценка нового социума как резко отличающегося от общества, господствовавшего на протяжении последних столетий: отмечается прежде всего снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной характер человеческой деятельности, изменившиеся типы вовлекаемых в производство ресурсов, а также существенная модификация традиционной социальной структуры».

Таблица 1.1

Сравнительная характеристика доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ

В современных условиях постиндустриальная цивилизация динамично развивается и упрочивает свои позиции. Стремление более углубленно исследовать феномен постиндустриального мира приводит ученых к разработке новых теоретических подходов, концепций, акцентирующих внимание на тех или иных процессах, сторонах, факторах и т.п., характеризующих сущностные моменты новой эпохи в развитии человеческого общества. Все это обусловило терминологическую пестроту, обычно присущую на начальном этапе изучения сложного явления.

В настоящее время в литературе можно встретить свыше 30 названий современного общества.

Наиболее распространенными являются: «постиндустриальное общество» (Д. Белл), «технотронное общество» (З. Бжезинский), «супериндустриальное общество», «общество третьей волны» (Э. Тоффлер), «технократическое программированное общество» (А. Турен), «постбуржуазное общество» (Г. Литхейм), «информативное общество» (К. Томинага), «посткапиталистическое общество» (Р. Дарендорф и П. Друкер), «футурианское обществе» (Р. Прехода), «активное общество» (А. Этциони), «кибернетическое общество» (Т. Тиболд), «постцивилизованное общество» (К. Боулдинг), «четвертичная цивилизация», «общество услуг» (Ж. Фурастье), «надиндустриальное общество» (Р. Арон), «электронное общество» (М. Моришима), «общество риска» (У. Бек), «общество постмодерна» (Ж. Лиотар), «постпотребительское общество» (Дж. Рисман), «пострыночное общество» (Дж. Рифкин), «информационное общество» (Т. Умесао и Д, Лион, Г.М. Маклюэн, И. Масуда, Дж. Макгейл, А. Норманн), «экспериментальное общество» (Л. Сейкс, М. Фаин), «оптимальное, или постоптимальное, общество» (Л. Кор), «постдемократическое общество» (Л. Таккоен), «гуманистическое общество» (А. Вам, Э. Бернсайд, А. Кенинг), «информациональное общество», «сетевое общество» (М. Кастельс), «общество постматериальных ценностей» (Р. Инглехарт) и др.

Широкое распространение получила теория информационного общества и соответствующий термин.

Нередко информационное общество трактуется как синоним постиндустриального общества, особенно это было распространено в 70—80-е годы XX в. Например, И. Масуда так и назвал свою знаменитую работу «Информационное общество как постиндустриальное общество».

С течением времени стало утверждаться понимание того, что концепция информационного общества может и должна рассматриваться как составная часть постиндустриальной теории, способствующая более углубленному познанию постиндустриального общества, его очень важных, но более частных проблем. Как справедливо отмечал В.Л. Иноземцев, теория информационного общества существенно обогатила представление о современном этапе общественного прогресса. Наибольшим значением обладает проведенный ее сторонниками анализ роли информации в хозяйственном развитии западных стран. Более того, позднее, со второй половины 80-х годов, американские и европейские специалисты большее внимание стали уделять роли и значению не столько информации, сколько знаний, что отразилось в понятиях «экономика, основанная на знаниях», или «экономика знаний».

Экономика, основанная на знаниях, или экономика знаний, — экономика, которая создает, распространяет и использует знания для обеспечения своего роста и конкурентоспособности. Это такая экономика, в которой знания обогащают все отрасли, все секторы и всех участников экономических процессов. Это одновременно экономика, которая не только использует знания в разнообразной форме, но и создает их в виде высокотехнологичной продукции, высококвалифицированных услуг, научной продукции и образования.

1.3 Информационные революции. Понимание информационной экономики. Ее роль, и структура

«Знание — сила» — давно известное выражение. В научной литературе догадку о значении информации для цивилизации высказал в 40-е годы XX в. французский историк А. Бэрр. Как отмечает Д. Робертсон, он опередил свое время: вплоть до шенноновской теории информации и изобретения компьютеров (спустя примерно 10 лет) оценить догадку Бэрра было невозможно.

Многие современные ученые считают, что информационный фактор в целом, в глобально-историческом масштабе является решающим для понимания человеческой истории и перспективы развития общества. По их мнению, именно информацией, ее объемом и качеством определяются тип и уровень цивилизованности и культуры общества, а информационные ресурсы ограничивают цивилизацию больше, чем физические. В основании разных цивилизаций лежат мощные информационные сдвиги, информационные взрывы. Объем информации, которой располагает данная цивилизация, показывает, какие задачи она может решать. Информация стимулирует цивилизацию и устанавливает ее предел.

Выделяют несколько информационных революций, каждая из которых сопровождалась цивилизационными изменениями:

·  изобретение языка (информация, закодированная в языке, могла храниться в виде устного предания, легенд, производственных, управленческих, военных и других «рецептов»). Знания эволюционировали крайне медленно. Информационный уровень определял и технологический прогресс. Обществу, в котором информация существовала лишь в устной форме, приходилось довольствоваться практически неизменными технологиями;

·  изобретение письменности (хранение и распространение информации упростились, а скорость ее накопления увеличилась на несколько порядков). Ускорение технологии, вызванное изобретением письменности, было колоссальным. Однако знания, хотя и распространялись уже намного быстрее, были еще труднодоступными, так как рукописные фолианты были дорогими, а их создание — достаточно сложным делом;

·  книгопечатание — колоссально расширило информационные границы человечества. Объем социально значимой информации определяет пределы, темпы и уровень развития технологии, детерминируя основные типы и масштабы деятельности.

Если с изобретением языка связывают возникновение человечества, то письменность — это возникновение цивилизации, книгопечатание — возникновение современной цивилизации.

В современных условиях выделяют четвертую информационную революцию, характерным признаком которой является возникновение мощных информационных и технологических трансформаций (за несколько десятилетий человечеству удалось изобрести и повсеместно распространить телеграф, телефон, телетайп, радио, телевидение).

В последней четверти XX в. наметился переход к пятой информационной революции, основанной на использовании мощных ПК, глобальных систем связи. В социальном же плане это означает переход от высокоразвитых индустриальных обществ к обществам постиндустриальным или информационно-индустриальным.

В отдельных публикациях делаются попытки различать цивилизации по количеству производимой и используемой информации:

уровень 0 — предъязык (107 бит);

уровень 1 — язык (109 бит);

уровень 2 — письменность (1011 бит);

уровень 3 — книгопечатание (1017 бит);

уровень 4 — компьютирование (1025 бит) (электронное процесси-рование информации).

По мнению Д. Робертсона, несмотря на все различия, цивилизации, относящиеся к одному информационному уровню, гораздо более сходны, чем цивилизации разных информационных уровней. Каждый информационный взрыв, сопровождающий переход к новой цивилизации, более или менее радикально меняет образ жизни, культуру и т.д.

Возникает ряд закономерных вопросов о том, как меняется современная экономика, в каких понятиях отражается ее сущность, какова сопряженность этих понятий. В настоящее время в разных источниках можно встретить понятия «информационная экономика», «информациональная экономика», «сервисная экономика», «глобальная экономика», «новая экономика», «экономика услуг», которые в той или иной мере характеризуют экономику постиндустриального общества. Рассмотрим их трактовки в современных публикациях.

М. Кастельс в своей известной работе «Информационная эпоха: экономика, общество, культура» (1996—1998) пишет: «В последние два десятилетия в мире появилась экономика нового типа, которую я называю информациональной и глобальной, что позволяет определить ее отличительные черты и взаимосвязь между ними. Итак, информациональная — так как производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях. Глобальная — потому что основные виды экономической деятельности, такие, как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки) организуются в глобальном масштабе непосредственно либо с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов. И наконец, информациональная и глобальная — потому что в новых исторических условиях достижение определенного уровня производительности и существование конкуренции возможны лишь внутри глобальной, взаимосвязанной сети. Глобальная сеть появилась в последней четверти XX в. как результат революции в области информационных технологий, предоставившей необходимую материальную базу для создания такой новой экономики. Здесь есть историческая взаимосвязь между лежащими в основе экономики знанием и информацией, их глобальной распространенностью и революцией в сфере информационных технологий, которая породила новую, отличную от ранее существовавшей экономическую систему».

Что касается понятия «информационная экономика», которое рассматривается во многих публикациях и возникновение которого связывают с именем американского ученого М. Пората, то это понятие обозначает, по мнению, например, Т.П. Николаевой, особый тип экономики, органически присущий постиндустриальному обществу. Отличительными особенностями информациональной экономики является то, что определяющим производительным ресурсом здесь выступает информация в том или ином виде, а в структуре занятых преобладают работники умственного труда. Информационную экономику можно рассматривать как результат некоего синтеза промышленного производства и сферы услуг.

Наиболее существенными критериями перехода экономики страны от индустриального к информационному типу специалисты считают следующие показатели:

·  численность и удельный вес занятых в сфере услуг превышают абсолютную и относительную занятость во всех сферах материального производства;

·  доля сферы услуг в валовом внутреннем продукте (ВВП) превышает 50%;

·  темпы роста производства и продаж нематериальных благ выше, чем темпы роста производства и продаж физических товаров;

·  инвестиции в нематериальные отрасли хозяйства по объемам и темпам больше, чем инвестиции в материальные.

И в том, и в другом определении, во-первых, прослеживается осознание информации как специфического чрезвычайно значимого ресурса, обладающего особыми свойствами, отличающими его от традиционных факторов производства; потребление информации не вызывает ее исчерпаемости (как обычного ресурса), распространение же информации тождественно ее самовозрастанию. Во-вторых, прослеживается изменение производственной функции. Как считает Ямагучи, орудия труда в условиях самонастраивающихся на потребителя технологий превращаются в разновидность сырья. Ключевым фактором производства становится информация, а орудия труда оказываются как бы составной частью информации.

Таблица 1.2

Ключевые характеристики четырех основных типов общества (по Кроуфорду)

1.4 Сервисная экономика и ее отличия от индустриальной экономики. Феномен «новой экономики» и ее черты

Доминирующая роль сферы услуг в постиндустриальном обществе позволяет применять термины «сервисная экономика», «экономика услуг». По мнению ученых, в сервисной экономике речь идет об установлении интерактивных (диалоговых) и постоянно отслеживаемых отношений с потребителями, направленных на максимизацию степени их удовлетворенности. В экономике услуг фактор взаимодействия превосходит по своему значению технологические факторы в качестве переменной, определяющей эффективность.

Именно услуги оказываются в центре современной экономики, как это было в свое время с промышленностью в индустриальной экономике.

В современной литературе выявляют следующие отличия сервисной экономики от индустриальной.

Во-первых, в сервисной экономике предприятия нацелены в первую очередь на повышение эффекта полезности, более полного удовлетворения специфических (индивидуализированных) запросов клиентов. В индустриальной же производители стремятся максимизировать выпуск товарной продукции.

Во-вторых, в сервисной экономике понятие полезности отождествляется с характером использования товаров и с тем, насколько совершенны системы, включающие как материальный продукт, так и соответствующие услуги, а в индустриальной — только с материальной стороной продукции.

В-третьих, в сервисной экономике под качеством понимается способность производителя установить и постоянно отслеживать отношения с покупателем в целях максимизации степени удовлетворения его потребности. В индустриальной экономике под качеством понимают умение предприятия хорошо делать свое дело.

В-четвертых, в сервисной экономике меняется стиль менеджмента, отличительными особенностями становятся гибкость, быстрота принятия решений, сетевая организация, свобода маневра и открытость. В индустриальной экономике менеджмент носит в значительной мере «механический» характер, что определяется в решающей мере иерархичностью структур и их чрезмерной упорядоченностью. Современные партнеры стремятся создавать организационные структуры, которые отличались бы более развитыми горизонтальными связями, и при которой степень вертикальной интеграции отношений между их подразделениями была бы меньше. В этом случае, ориентируясь на потребности клиентов, предприятие больше внимания уделяет обеспечению взаимосвязи между стратегическими целями фирмы и мотивацией сотрудников.

В-пятых, основное внимание в сервисной экономике уделяется эффективности функционирования материально-сервисных систем, а в индустриальной — преобразованию сырья в готовую продукцию (на это нацелены основные технологии).

Различия индустриальной и сервисной экономики показаны в таблице 1.3.

Таблица 1.3

Различия индустриальной и сервисной экономики

В сервисной экономике главным фактором, определяющим успех предприятия, выступает его способность понять системы предпочтения клиента и тенденции их развития и как можно лучше удовлетворять его запросы. В научных работах последних лет интерес к исследованию факторов развития сервисной экономики возрастает.

В последние 20 лет все шире начинают использовать термин «новая экономика». Появившись в западной литературе в начале 80-х годов XX в., он использовался сначала для обозначения экономики, в которой ведущая роль переходит к производству услуг, а не материальных товаров. Позднее, спустя десятилетие, указанный термин стал применяться для обозначения совокупности отраслей, отличающихся высокотехнологическими элементами от противоположной «старой» экономики. Это его узкая трактовка.

«По определению национального научного фонда США, к наукоемким отраслям относятся те, в которых доля расходов на НИОКР составляет 3,5%, а доля научного персонала — не менее 2,5%; в число наукоемких отраслей входят авиакосмическая, приборостроительная, электротехническая, электронная и др. К числу высоких технологий чаще всего относят пять важнейших направлений технологического развития: информационные технологии; технологии, основанные на использовании новых материалов; космические технологии; ядерные технологии».

В настоящее время понятие «новая экономика» трактуется шире, а именно: под ней понимается «такое влияние высоких технологий на экономическое окружение, которое ведет к изменению отдельных макроэкономических параметров». Подобное определение новой экономики гораздо сильнее подчеркивает особенности современного экономического развития. В таблице 1.4 сопоставлены мнения известных ученых относительно отличительных черт новой экономики.

Таблица 1.4

Отличительные черты новой экономики

Постепенное осмысление происходящих качественных изменений дает все основания для вывода о том, что экономику постиндустриального общества можно характеризовать с различных точек зрения, с разной степенью полноты и глубины. Вместе с тем понятие «новая экономика» как наиболее емкое на сегодняшний день чаще всего применяется в качестве синонима понятия «постиндустриальная экономика». Такой подход достаточно распространен в западной литературе (М. Кастельс и др.), он же начинает получать признание и распространение в отечественной литературе. В настоящее время можно отметить еще ряд черт новой экономики:

1.  качественно изменяются роль и место человека в постиндустриальном производстве;

2.  модифицируются в процессе своего усложнения отношения собственности, особое значение приобретает интеллектуальная собственность и ее экономический оборот;

3.  доминирующую роль в структуре новой экономики играет сфера услуг, в которой создается преобладающая часть ВВП (ВНП) и где занято уже сейчас от 60 до 75% всех работников;

4.  базируясь на высокоразвитом материальном производстве, во взаимосвязи производства и потребления на первый план выдвигается потребление, фактически реализуя свободу потребительского выбора;

5.  претерпевает качественные изменения организация производства. На первый план выдвигаются гибкость, сетевой принцип (сетевая логика — по Кастельсу), что предъявляет новые требования к личности работника;

6.  существенно возросла роль «правил игры», т.е. роль институциональной системы, в том числе государства.

2 Сфера услуг в современном обществе

2.1 Методологические подходы к структурированию общественного производства: подход А. Фишера — К. Кларка, Д. Белла, «субъект-объектный — субъект-субъектный»

Вторая половина XX — начало XXI в. характеризуются многими значимыми явлениями и тенденциями в жизни общества и экономики стран мира. Но, по мнению специалистов, одной из основных тенденций нашего времени стало феноменально бурное расширение сферы услуг. Действительно, современный уровень развития передовых стран демонстрирует динамичное развитие производства услуг различного рода и их рынка. Степень развития сферы услуг стала выступать критериальным признаком развитости общества. В настоящее время страна не может быть причислена к развитым, если в ее сфере услуг создается меньше 65% ВНП. Достаточно сказать, что в США на сферу услуг приходится сейчас около 80% рабочих мест, в том числе в этой сфере занято более 85% всех кадров высшей квалификации, и 78% ВВП. В ней сосредоточено 40% основных производственных фондов. По данным бюро статистики занятости США, в ближайшее время увеличение числа свободных мест будет происходить только за счет сферы услуг. Аналогичная тенденция наблюдается и в странах Западной Европы, где в сфере услуг занято более 66% общего числа занятых. В странах ЕС на долю услуг приходится около 65—75% ВВП и 65% занятых; В Японии — 62 и 60% соответственно. В сфере услуг размещено 40% объема иностранных прямых инвестиций в мире. По данным МВФ, все виды услуг составляют в начале XXI в. примерно 1500 млрд. дол. (около 70% стоимости всего результата мирового производства), а международная торговля услугами является одним из наиболее динамично растущих секторов мирового хозяйства.

«Многие отрасли по производству услуг приобрели ключевое значение для функционирования экономики в долговременном плане, стали «локомотивами» научно-технического и социально-экономического развития страны. Речь идет в первую очередь о развитии науки и научного обслуживания, образования, здравоохранения, разнообразных профессиональных услуг, связи, информационного обслуживания и т.д. Хотя по-прежнему важную роль в экономике играют и достаточно традиционные отрасли сферы услуг - финансы, торговля, личные услуги и т.п., специфика начала XXI в. заключается в том, что возрастающее значение как для экономики, так и для общества приобретает группа новых отраслей».

Это свидетельствует о том, что наступил принципиально новый этап в общественном, в том числе в международном, разделении труда. Стремительное развитие сферы услуг является, по мнению ученых, непременным условием успешного завершения современной структурной перестройки экономики. Учитывая роль этого процесса и его влияние на современное общество, ООН, которая каждое десятилетие отмечает актуальным для человечества девизом, период с 1990 по 2000 г. назвала десятилетием развития сферы услуг.

В западной литературе осуществляемые структурные преобразования сравнивают по значению с индустриальной революцией прошлого. Страны же, не успевшие вписаться в этот процесс, отбрасываются на периферию мировой хозяйственной системы. В связи с этим становятся очевидными несостоятельность и пагубность отношения к структуре общественного производства, к услугам и к труду, их создающему, с позиции не только XIX в., но даже первых двух третей XX в.

Общественное производство — явление развивающееся. И это неизбежно сказывается на изменении его структуры посредством внутриотраслевых, межотраслевых сдвигов и в конечном счете сдвигов, затрагивающих соотношение крупнейших секторов и сфер всей экономики. Думается, что в последнем случае можно говорить о композиционном сдвиге, поскольку меняется вся композиция, компоновка, т.е. составление из отдельных частей целого, хотя в публикациях композиционным сдвигом называют сдвиг внутри отраслей экономики. Как бы то ни было, структура хозяйственного организма меняется качественно, что позволяет говорить о ее новой парадигме.

При рассмотрении вопроса о структуризации экономики нужно иметь в виду следующее.

Отрасль — совокупность предприятий и организаций, для которых характерна общность выпускаемой продукции, технологии производства основных фондов и профессиональных навыков работающих:

·  «чистая» отрасль — совокупность всех производств одного вида продукта — монопродукта (уголь, газ, нефть и т.д.);

·  хозяйственная отрасль — предприятия, у которых производство отраслевого продукта составляет основную долю;

·  административная отрасль — совокупность предприятий, находящихся в ведении одного из министерств (или другого административного органа).

Сфера:

·  область, предел распространения чего-нибудь;

·  совокупность отраслей и видов деятельности, характеризующихся общими сущностными признаками (чертами).

Сектор экономики — область хозяйственной деятельности, часть экономики. Секторы в экономике могут быть определены различными способами: а) как совокупность институциональных единиц — резидентов, имеющих сходные экономические цели, функции и поведение (например, государственный (общественный) сектор; корпоративный сектор; частный сектор, не относящийся к корпоративному; некоммерческий сектор и т.д.); б) по типам продукции.

Можно выделить несколько методологических подходов к структурированию общественного производства, которые, во-первых, отражают видение проблемы с позиции своего времени; во-вторых, адекватно и глубоко раскрывая новые тенденции в изменении структуры экономики, они полностью не отторгают, не зачеркивают ранее предложенные концепции.

В основе первого — исторически исходного — подхода лежит дихотомия материального и нематериального производства, т.е. разделение всего общественного производства на две части. До сих пор в экономической теории и практике спорадически, а в России весьма часто, используется такой подход, причем в отечественных публикациях, в том числе в научных, распространен термин «непроизводственная сфера», который применяется как синоним понятия «нематериальное производство». Уместно обратить внимание на встречающееся, вполне справедливое мнение, что термин «непроизводственная сфера» крайне неудачен. Если трактовать его буквально, то создается впечатление, что в непроизводственной сфере ничего не производится, а такое мнение ошибочно, поскольку экономические блага могут находиться в предметно-вещественной форме, а могут не иметь таковой. Если в отраслях материального производства создается материально-вещественный продукт, то в отраслях нематериального производства — нематериальные блага и услуги.

Следовательно, при указанном подходе разделение общественного производства (экономики) на две части базируется на ряде взаимосвязанных критериев:

1) участии отраслей и видов деятельности в создании материальных благ;

2) прямом (потребляющем) воздействии на природу. Если деятельность отрасли направлена на преобразование вещества природы с целью его приспособления к человеческим потребностям, то она относится к материальному производству;

3) овеществлении результатов труда. Если такое овеществление отсутствует, деятельность относится к нематериальной сфере.

На протяжении многих веков основную роль в обеспечении жизнедеятельности людей играло материальное производство, которое, постоянно усложняясь, выступало ведущей сферой всего общественного производства Сейчас в индустриально развитых странах она включает более 55 отраслей, подотраслей и видов производства, тогда как в начале XX в.; в промышленности насчитывалось только около 20 отраслей.

Вместе с тем эта, самая общая, двухсекторная структура общественного производства по мере развития и усложнения экономики уже неадекватно отражала происходящие изменения как внутри самого материального производства (соотношение добывающих и обрабатывающих отраслей промышленности), так и с точки зрения места и роли нематериальной сферы, что объективно потребовало несколько иного взгляда на структуру хозяйства.

Второй подход — более современный — базируется на представлении общественного производства как трехсекторной модели. Одним из первых (наряду с А. Фишером, 1935 г.) его предложил К. Кларк.

К первому (первичному) сектору экономики причислялись все отрасли добывающей промышленности и сельского хозяйства.

Вторичный сектор охватывал обрабатывающие отрасли (обрабатывающий сектор экономики — отрасли обрабатывающей промышленности и строительство).

Третичный (терциарный) сектор — сектор услуг (сфера услуг). Необходимо обратить внимание на то, что здесь этот сектор понимается именно как сфера услуг. В современных же публикациях, в том числе в российских, нередко можно встретить термин «третичный сектор», трактуемый как сектор некоммерческих организаций.

Такое структурирование общественного производства не только впервые подчеркнуло роль услуговых видов деятельности, их значение для экономического организма, но и дало более объективную картину структуры самого материального производства.

Приведенная трехсекторная модель вполне соответствовала действительности, т.е. реалиям хозяйственной жизни середины XX в. в развитых странах, следовательно, лучше отвечала потребностям экономического анализа. Оказалось, что все секторы (первичный, вторичный и третичный) были в тот период однопорядковыми как по количеству занятых, так и по роли в создании общественного богатства.

Однако с 60—70-х годов XX в. в развитых странах стала нарастать диспропорциональность между этими секторами, которая приняла устойчивый и очевидный характер. Однопорядковость нарушилась в силу ярко выраженного преобладания третичного сектора сферы услуг над вторичным и первичным секторами, суммарный вклад которых в создание ВНП стал составлять 30—32%. Такие сдвиги рассматриваются как сущностные признаки возникновения постиндустриального общества, его сервисной модели.

В развитых странах соотношение этих секторов изменилось следующим образом:

1. Первичный сектор (добывающие отрасли и сельское хозяйство): его доля в ВНП упала, как подчеркивают специалисты, до минимально возможных значений. Так, в конце XX в. она составляла не более 3%. Если в сельском хозяйстве на исходе XIX в. создавалось до 40% американского ВНП, после Первой мировой войны — 14%, то сейчас — не более 1,4%. Все это отразилось и на структуре занятости в первичном секторе: в середине XIX в. до 60% рабочей силы было занято в аграрном секторе, а сейчас, например в США, занято менее 3%. В результате с 1994 г. статистические органы США перестали учитывать долю фермеров в составе населения из-за ее незначительности. Такие же тенденции характерны и для развитых европейских стран (Германии, Франции), хотя цифры занятых в добывающих отраслях там несколько выше. В целом в добывающих отраслях США и стран ЕС численность занятых снизилась абсолютно, а доля добывающих отраслей в ВНП стран ЕС не превышает 3%.

2. Вторичный сектор считался ведущим, доминирующим во всех развитых странах на протяжении почти двух третей XX в., но ситуация меняется и в нем, хотя не так однозначно, как это происходит в первичном секторе. Относительно вторичного сектора можно выделить две тенденции.

С одной стороны, начиная с 70-х годов XX в. здесь тоже наблюдается процесс абсолютного уменьшения числа занятых. Так, с 1980 по 1994 г. в США число занятых в обрабатывающих отраслях снизилось более чем на 11%, составив 18% трудоспособного населения. В США за 80-е годы численность персонала сталелитейных компаний уменьшилась в 6 раз при том же объеме - выпуска продукции. «Дженерал Электрик» примерно за тот же период снизил численность персонала вдвое. В Западной Европе наблюдался такой же процесс. Доля промышленного производства в ВНП при этом колебалась: в США в первой половине 90-х годов она была от 22,7 до 21,3%; в странах ЕС — приблизительно 20% (от 15% в Греции до 30% в ФРГ).

С другой стороны, несмотря на сокращение своих количественных масштабов, вторичный сектор в современном обществе является весьма эффективно функционирующей производственной системой с высоким уровнем производительности труда. Это обусловлено прежде всего тем, что именно в нем находит свое применение все возрастающая масса технологических достижений. Хотя следует отметить, что наряду с высокотехнологичными отраслями вторичный сектор включает в себя и достаточно примитивные виды производства.

3. Третичный сектор переживает бурное развитие. Если суммарная доля первых двух секторов в ВНП ведущих стран мира стабилизировалась, как уже отмечалось, на уровне 30—32%, а в занятости составляет не более 25—30%, то третичный сектор занимает в создании ВВП соответственно около 70% (свыше 75% в развитых странах). Динамика роста этого сектора столь велика, что многие специалисты считают процесс структурных изменений общественного производства развитых стран и превращение этого производства в экономику услуг завершенным в результате так называемой терциарной революции. Однако не все рассматривают это как благо, некоторые, например профессор С. Коэн из университета Беркли, высказывают опасение, что такой процесс приведет к деиндустриализации, к застою промышленного производства, что может вызвать катастрофу. Наличие противоположных мнений показывает, что эта проблема требует серьезного осмысления во всей ее многоаспектности и противоречивости.

Как бы то ни было, «если в 1900 году соотношение американцев, производивших материальные блага и услуги, оценивалось как 63 : 37, то девяносто лет спустя — уже как 22 : 78, причем изменения значительно ускорились с начала 50-х годов, когда началось сокращение численности занятых во всех отраслях, которые в той или иной степени могут быть отнесены к сфере материального производства».

Осознавая усложнение и «многоликость» третичного сектора, дальнейшее структурирование общественного производства шло в основном по пути вычленения отдельных подотраслей из ранее единого третичного сектора. При этом разные специалисты старались подчеркнуть значение того или иного рода деятельности. Одни, например, особо выделяли производство информации, подчеркивая, что в нем создается до 2/3 общественного продукта, другие акцентировали внимание на торговле, которая обеспечивает более 20% занятости и дает почти 16% ВВП; третьи обращали внимание на то, что наиболее динамичными отраслями становятся здравоохранение, образование и другие виды деятельности.

В результате развития второго подхода Д. Белл в 70-х годах XX в. выделил наряду с тремя указанными секторами еще два: четверичный и пятеричный, одновременно пересмотрев структуру самого третичного сектора.

Согласно Беллу третичный сектор уменьшился до транспортных и коммунальных услуг, а торговля, финансы, страхование и операции с недвижимостью отходили к четверичному. К пятеричному сектору относились здравоохранение, образование, отдых, исследовательская деятельность и правительственные учреждения.

Этот подход сейчас получил широкое распространение, но он имеет свои плюсы и минусы.

К достоинствам подхода Д. Белла можно отнести: а) отражение сложности и неоднородности самой сферы услуг, необходимости ее собственного структурирования посредством разбиения единого у К. Кларка сектора услуг на три относительно обособленные «области» услуговой деятельности; б) большую адекватность современным экономическим реалиям, характеризующимся расширением и усложнением сферы услуг.

В качестве недостатка указанного подхода можно отметить отсутствие четкого критерия, согласно которому сфера услуг расчленяется на отдельные секторы, состав и количество которых может быть различным.

Подтверждением данного мнения является то, что примерно в эти же годы Дж. Зингельманн предложил выделить в структуре общественного производства шесть секторов, в том числе четыре сектора в сфере услуг. Причем, если первый сектор имеет традиционные составляющие: сельское хозяйство, добывающие отрасли, то второй сектор включает не только обрабатывающие отрасли, строительство, но и коммунальные службы. М. Порат в работе «Информационная экономика» (1977) выдвинул идею четырех секторов: сельское хозяйство, промышленность, сектор услуг и информационный сектор, т.е. сектор создания знаний.

В последние годы некоторые специалисты, в том числе и российские — В. Иноземцев, Г. Батищев, предлагают иной подход к структурированию общественного производства. По их мнению, все национальное хозяйство можно представить двухполюсной системой: на одном полюсе будут отрасли, тяготеющие к субъект - объектному началу, на другом — к субъект - субъектному. Субъект - объектный полюс, как следует из самого названия, представляет взаимодействие человека с предметом своей деятельности или с объектом потребления, а субъект - субъектный — объединяет такие отрасли, взаимодействие людей в рамках которых основано на интерперсональном общении. Очевидно, что такой подход, по признанию В.Л. Иноземцева, перекликается, во-первых, с исходным, поскольку «деление всего общественного хозяйства на две большие части, присущее концепции противопоставления материального производства и сферы услуг, восстанавливается, но при этом реализуется иной подход к роли того или иного сектора в воспроизводственных процессах»; во-вторых, с общественно признанным в настоящее время тезисом Д. Белла, согласно которому индустриальное общество характеризуется преобладающим взаимодействием человека с природой, а постиндустриальное — представляет собой состязание между людьми.

2.2 Взаимосвязь и взаимообусловленность материального производства и сферы услуг, критерии их разграничения

Как и во всех ранее указанных методологических подходах к структурированию общественного производства в этом есть сложности и условности, но в целом он свидетельствует о предпринимаемых попытках отражения «строения» экономики, более адекватного с позиции тенденции перехода развитых стран к постиндустриальному обществу, в котором роль сферы услуг стала столь велика, что современную экономику стали называть экономикой услуг, а общество, в котором сфере услуг принадлежит ведущая роль,— постиндустриальным, или сервисным.

Весьма сложно дать точную статистическую оценку структурных изменений, поэтому в других источниках можно встретить несколько иные данные. Однако в целом они служат, как считают специалисты, серьезной основой для вывода: современной модели экономики присущи высокие темпы роста сферы услуг, противоречивое развитие промышленности (сокращение добывающей и рост новейших отраслей) и сельского хозяйства (уменьшение объемов занятости при увеличении производительности труда и развитии аграрно-промышленного комплекса).

Представляется, что правомерно говорить о нескольких сменяющих друг друга парадигмах (моделях) общественного производства и производительного труда. Так, исторически их понимание формировалось в связи с непосредственным созданием материальных условий жизни человека и общества в целом, что неизбежно приводило к вещественному критерию труда и производства. Обоснованность такого подхода сохранялась на протяжении многих столетий, хотя рамки сферы материального производства постепенно расширялись в связи с углублением общественного разделения труда. Достаточно сравнить позиции физиократов и «классиков» (А. Смита). Но в целом это соответствовало «вещественно-продуктовой» модели общественного производства, адекватной такому уровню экономической организации общества, в котором господствовало массовое производство стандартизованной продукции.

Положение становится принципиально иным по мере роста богатства общества и перехода его к информационной стадии развития, меняющей привычную схему сопряженности материального и нематериального производства.

Длительное время господствовала концепция, в которой сфере нематериального производства отводилась роль фактора, полностью зависимого от материального производства, детерминированного его развитием, При этом игнорировалось то обстоятельство, что в современных условиях сфера нематериального производства сама становится мощнейшим качественно новым фактором экономического роста, в том числе развития и совершенствования самого материального производства. Повышение эффективности последнего во все возрастающей степени зависит от факторов, лежащих за его непосредственными рамками: от подготовки и культурного уровня работников, их деловой этики, здоровья, социальной квалификации, качества управления, развития банковской, страховой, аудиторской, юридической и других видов деятельности.

Вместе с тем не нужно упрощать вопрос о взаимосвязи и взаимообусловленности материального производства и сферы услуг. Он является, дискуссионным не только для отечественных, но и для зарубежных исследователей, хотя при этом затрагиваются несколько разные аспекты. В западной литературе с определенной долей условности можно выделить два направления, хотя и основанные на общем положении о том, что основными стимулами развития сферы услуг являются ускорение НТП и внедрение новых технологий. Но при этом одни специалисты высказывают мнение, что рост доли сферы услуг в экономике связан с неизбежной деиндустриализацией развитых стран и трансформацией их национальных хозяйств в так называемые экономики услуг. Другие же считают, что быстрый рост доли сектора услуг в экономике обеспечивается преимущественно за счет увеличения объема предоставляемых производственных и других услуг, так или иначе связанных с производством товаров (транспорт, страховые и финансовые услуги). По этой причине рост доли сектора услуг до некоторой степени отражает лишь характерную для постиндустриального общества тенденцию переквалификации рабочих мест.

В практике современного производства все более отчетливо выделяются две тенденции:

1) повышение наукоемкости продукции ведет к росту стоимости услуг в цене товара;

2) переход некоторых видов товаров в разряд услуг под воздействием НТП.

Практически все отрасли материального производства становятся все более «услугооказывающими» как внутренне, так и внешне.

Внутренне, поскольку в последние годы весьма широкий круг лиц, согласно статистическим правилам относящихся к занятым в промышленности, в действительности выполняет функции, отнюдь не тождественные непосредственному участию в производственном процессе. Так, еще в начале 80-х годов доля работников, непосредственно занятых в производственных операциях, не превышала в США 12%, сегодня сократилась до 10%, в Японии подобные цифры составляют соответственно 15 и 12%. В последнее время появились оценки, определяющие этот показатель для США на уровне 5—6%. Они могут показаться нереалистичными, однако статистические наблюдения свидетельствуют о том, что еще в 1993 г. в Бостоне в сфере услуг было занято 463 тыс. человек, тогда как непосредственно в производстве — всего 29 тыс., и подобное соотношение в последние годы вполне типично для больших американских городов.

Внешне, так как не только обычным, но и постоянно развивающимся явлением стало для промышленных предприятий (компаний), создание и расширение сети сервисных служб, центров для работы с внешними клиентами: наладочные работы, послепродажное обслуживание, лизинговые отделы и т.п. К примеру такой производственный гигант, как General Electric, в реальности получает 40% своих доходов от оказания различных услуг. Фирма Nikе, считающаяся производителем кроссовок, на самом деле не выпускает обувь. Она занимается только ее разработкой, распространением и сбытом, т.е. в первую очередь оказывает услуги.

По мере эволюции общественного хозяйства все труднее будет усматривать экономический эффект непроизводственной сферы только в связи со сферой материального производства и через нее.

Основные закономерности, характеризующие взаимосвязь и взаимообусловленность материального производства и сферы услуг, следующие.

Во-первых, сохраняется основополагающая роль материального производства, выступающего «скелетом» экономики, в том числе в современных условиях, подобно тому, как определенная мера физического здоровья человека является первейшим условием всей его жизнедеятельности. Но эта же жизнедеятельность (и у человека, и у общества) в нормальных, а тем более в улучшающихся условиях функционирования социально-экономического организма общества не может сводиться только к указанному, хотя и исходному фактору. Чем устойчивее, совершеннее и эффективнее сфера материального производства, чем богаче общество и человек, тем рельефнее становятся роль и значимость сферы услуг, ее сбалансированного сочетания с материальным производством и влияние на него.

Следует подчеркнуть, что само по себе сокращение занятости ' в промышленности не означает снижения роли материальной составляющей современной хозяйственной жизни: объем производимых и потребляемых обществом благ не уменьшается, а растет. Современное производство с избытком обеспечивает потребности населения как в традиционных, так и в принципиально новых товарах, потребительский рынок развитых стран перенасыщен разнообразными продуктами и вещами, а промышленность обеспечена необходимым минеральным и сельскохозяйственным сырьем. Материальная база современного производства остается и будет оставаться фундаментом, на котором «возводятся» новые экономические и социальные процессы. 95% добавленной стоимости (создающиеся в обрабатывающих отраслях и сфере услуг) не произведены независимо от 5%, приходящихся на добывающую промышленность, а основываются на них. Таким образом, впечатление об относительной незначительности всей добывающей промышленности оказывается поверхностным и не соответствует действительности.

Во-вторых, развитая и динамично расширяющаяся сфера услуг — атрибут общества, достигшего достаточно высокого уровня богатства, благосостояния большей части своего населения, т.е. имеющего обширный средний класс. Этот факт подтверждается (от противного) современной российской практикой: кризисное состояние материального производства, поставившее в центр обеспечение возможности хотя бы «вещественно-продуктового» его типа, сразу сбросило со счетов полноценное развитие нематериальных, бюджетных отраслей из-за нехватки финансовых ресурсов. Ситуация усугубляется консервацией старых моделей менеджмента, в том числе на макроэкономическом уровне.

В-третьих, при характеристике взаимосвязи двух сфер общественного производства необходимо обязательно учитывать фактор времени: в «текущем масштабе времени» непроизводственная сфера зависит от функционирования материального производства, в том числе в силу вторичности доходов, а в долговременном масштабе — развитие материального производства, его структура, эффективность во многом детерминированы масштабами и качеством функционирования сферы услуг: состоянием науки, образования, здравоохранения и т.д.

В-четвертых, с одной стороны, изменение структуры самого материального производства связано с увеличением доли услуг в самом этом производстве, с другой стороны, развитие материального производства, усложнение его результатов требует развития широкого спектра на первый взгляд совершенно непроизводственных услуг, например, образовательных и всех тех, которые формируют современное качество экономического роста.

Современное производство — это преимущественно воздействие на продукт и услуги со стороны инженеров, бухгалтеров, конструкторов, дизайнеров, специалистов по персоналу, сбыту и маркетингу, экспертов по информационным сетям. Во многих организациях все большая часть полученного эффекта становится результатом применения специальных знаний, широкого обучения персонала и взаимодействия с партнерами-контрагентами. Сегодня знания воздействуют на все сферы жизни общества и все стадии экономического процесса, и их |уже сложно отделить от продукта или услуги.

Таким образом, дальнейшее развитие и полнокровное функционирование общества все в большей мере детерминируется развитием сферы услуг, которая способствует обеспечению перехода от «производства вещей» к «производству людей», что адекватно новому видению значимости человека в современном мире и общественном производстве.

2.3 Причины и факторы стремительного развития сферы услуг

В современных публикациях можно встретить более или менее развернутый перечень причин стремительного развития сферы услуг, различных по значению и взаимозависимости. Более глубоко этот вопрос можно осветить, если посмотреть на него с позиции развития как самого материального производства, так и домохозяйств, а также с учетом влияния ряда общеэкономических и иных факторов.

Со второй половины XX в. развитие материального производства потребовало существенного расширения и усложнения сферы услуг в силу следующих обстоятельств.

Научно-техническая революция 60-х годов XX в. качественно изменила характер производства. Новые технологии, в том числе информационные: а) резко повысили требования к составу и качеству рабочей силы, уровню менеджмента и маркетинга на предприятиях и т.д. Подготовку таких специалистов может обеспечить только развитая сфера услуг; б) в оснащении и результатах материального производства все большую долю стали занимать сложная техника, оборудование, что потребовало увеличения наладочных работ, технического обслуживания, создания сервисных центров и т.д., т.е. расширения внутренней и внешней услуговой деятельности; в) автоматизация производственных процессов и другие факторы обусловили существенный рост производительности труда, что в свою очередь привело к абсолютному вытеснению рабочей силы за пределы материального производства, переливу их в сферу услуг.

В целом феномен софтизации императивно потребовал быстрого развития сферы услуг.

Софтизация - процесс превращения нематериальных ресурсов (услуг, интеллектуального потенциала общества, уровня подготовки рабочей силы и т.д.) в важный фактор экономического развития.

Большие изменения произошли и в домохозяйствах, что также повлияло на необходимость динамичного развития сферы услуг. М. Портер, раскрывая растущую потребность в услугах, отмечает факторы, действующие в США:

·  растущее изобилие;

·  стремление к лучшему качеству жизни;

·  увеличение свободного времени;

·  урбанизация, делающая необходимыми новые виды услуг (например, обеспечение безопасности);

·  демографические изменения, ведущие к росту числа детей и пожилых людей, которые нуждаются во многих услугах;

·  социально-экономические перемены, такие, как появление семей, где муж и жена работают, нехватка личного времени и т.д.;

·  усложнение покупательского спроса, ведущее к расширению самого набора требуемых услуг (например, по ведению личных финансовых дел);

·  технологические изменения, повышающие качество услуг или создающие новые виды услуг (например, в области медицинского обслуживания, кабельного телевидения, получения данных по компьютерной сети).

Растущее изобилие, или рост доходов населения, — один из важных факторов, детерминирующих параметры и структуру развития сферы услуг, именно поэтому хорошо развитая сфера услуг — атрибут богатого общества. Механизм этой взаимосвязи реализуется через поведение потребителя, рассматривающего свой доход как средство приобретения тех или иных благ (Закон Энгеля - чем меньше доход, тем большая часть его тратится на питание, и питание ухудшается; чем меньше доход, тем большая часть его приходится на физическое содержание и меньше остается для духовного развития).

В современных условиях потребности людей становятся все более разнообразными, и их структура характеризуется с разных точек зрения. Так, различают иерархию потребностей, предложенную американским психологом А. Маслоу. Она представлена в виде пирамиды, состоящей из пяти ступеней (Физиологические потребности - Потребность в безопасности - Потребность в социальных контактах - Потребность в уважении - Потребность в самореализации).

Различают также экономические потребности человека, в составе которых выделяют физиологические, социальные и духовные потребности. Необходимо подчеркнуть, что услуги в большей или меньшей степени входят во все составные элементы потребностей человека, в том числе физиологические.

За последние 50 лет уровень среднедушевого дохода в развитых странах мира существенно возрос, что повлекло за собой увеличение потребительских расходов, в том числе доли, идущей на покупку разнообразных услуг. Это связано также с постоянно наблюдаемым ростом доли дискреционного дохода, т.е. той части чистого дохода потребителя, которая предназначена для расходов по собственному усмотрению после обязательных расходов на налоги и удовлетворение жизненных потребностей.

Динамичное развитие сферы услуг, совершенствование ее структуры возможно при достаточно высоком развитии общества, развитых потребностях и в целом связано с таким явлением, как качество жизни, поскольку процесс удовлетворения разнообразных потребностей создает определенный стандарт качества жизни.

Качество жизни — сложное синтезирующее явление, под которым понимается удовлетворенность населения своей жизнью с точки зрения различных потребностей и интересов. В обыденном понимании качество жизни можно трактовать как комфортность жизни. Очевидно, что каждый человек имеет свою оценку качества жизни.

Качество жизни включает целый ряд разнообразных составляющих, к числу которых Комиссия ЮНЕСКО по народонаселению и качеству жизни относит:

·  здоровье;

·  образование;

·  рациональное (адекватное) питание;

·  стабильную, экологически чистую окружающую среду, включая жилище;

·  безопасность;

·  здравоохранение;

·  участие в жизни общества, создание необходимых услуг для развития общества;

·  справедливость;

·  равенство мужчин и женщин.

Под «качеством жизни» следует понимать комплексную характеристику состояния среды обитания и жизнедеятельности, включая совокупность усилий, ресурсов, товаров и услуг для оптимального обеспечения жизненных целей и потребностей отдельного человека и общества в целом.

Закономерно, что обеспечение современного качества жизни предполагает высокоразвитую сферу услуг, предоставляющую широчайший спектр самых разнообразных услуг.

Понятие «качество жизни» сопряжено с понятием «уровень жизни», нередко они вообще употребляются как синонимы. Во многом это обусловлено тем, что в настоящее время наблюдается смещение акцентов от измерительно-оценочного подхода к оценочно-сопоставительному.

Несмотря на это, «качество жизни» выступает как более широкое понятие по сравнению с понятием «уровень жизни», которое имеет большую количественную конкретизацию, выражаемую системой количественных показателей. Смысловая нагрузка слова «уровень» предполагает необходимость сравнения. Именно поэтому в многочисленных определениях понятия «уровень жизни» часто подчеркивается, что эта сложная комплексная социально-экономическая категория выражает степень удовлетворения материальных и духовных потребностей людей посредством развернутой системы количественных показателей: ВВП на душу населения, душевое потребление продуктов питания; соотношение доходов и расходов, доходов и прожиточного минимума; численность населения с доходами ниже прожиточного уровня, фактически конечное потребление домашних хозяйств; индекс потребительских цен, уровень безработицы, уровень образования, ожидаемая продолжительность жизни.

Начиная с 90-х годов XX в. стал применяться, в том числе в работе международных организаций, индекс человеческого развития в качестве агрегированного показателя уровня жизни. Он учитывает пять основных составляющих: ожидаемую продолжительность жизни при рождении, уровень образования, бедности, безработицы населения и подушевое значение ВВП.

Важно, что качество жизни и уровень жизни оцениваются неоднозначно разными людьми, даже имеющими одинаковый доход и принадлежащими к одному социальному слою или профессиональной группе. Здесь большую роль играют образ жизни и стиль жизни. Так, если под образом жизни в общем виде обычно понимают формы жизнедеятельности людей, типичные для исторически определенных социальных отношений, то стиль жизни выступает как категория, конкретизирующая образ жизни, раскрывающая его особенности, выражающаяся в общении, поведении людей, социальных групп.

Определенным фактором, побуждающим сферу услуг к развитию и качественному совершенствованию, послужило увеличение свободного времени. Достаточно заметить, что, например, в США с 1870 г. и по настоящее время продолжительность рабочей недели уменьшилась с 60 до 40 часов. В результате увеличилось время досуга. Подобная тенденция характерна для всех достаточно развитых стран.

В XIX и особенно в XX в. быстрыми темпами происходил процесс урбанизации, который, несомненно, оказал существенное влияние на количественное и качественное состояние сферы услуг.

Современные города являются центрами торговли, образовательными, культурными, научными, финансовыми, транспортными, туристскими центрами. В них сосредоточены учреждения здравоохранения, коммунальной службы, размещаются фирмы, оказывающие широкий спектр бизнес-услуг: банки, страховые, издательские, риэлтерские, рекламные и другие компании.

Вместе с тем в последние десятилетия (в США — начиная с 70-х годов XX в.) началось перемещение в пригород различных фирм, особенно работающих в сфере услуг, в результате чего стали образовываться пригородные субцентры. В центре города остаются фирмы и их филиалы, для работников которых очень важно личное общение с клиентами (переговоры, дизайн, маркетинг научно-исследовательская работа). В пригороды переводятся подразделения, для которых вполне достаточно иметь связь по электронной почте.

Демографические изменения также играют определенную роль в развитии сферы услуг. С одной стороны, они объективно определяют масштабы сферы услуг уже в силу роста (уменьшения) численности населения, с другой — детерминируют структуру этой сферы, поскольку увеличение, например, числа пожилых людей, что весьма характерно для развитых стран, предъявляет растущий спрос на медицинские и рекреационные услуги.

Новую нишу на рынке открыли американские предприниматели — продукты и услуги для людей преклонного возраста, достаточно специфической и постоянно растущей группы потребителей. Во всех промышленно развитых странах эта группа становится все более многочисленной. Уже сейчас насчитывается почти 35 млн. американцев в возрасте 65 лет и старше. К 2020 г. пятой части населения США будет за 65 лет, а это 50, млн. человек. Психологи чаще говорят, что эта группа населения приобретает все большее влияние в обществе и даже способна навязывать ему свой стиль и образ жизни.

Эта группа населения, по крайней мере в США, становится все состоятельнее. Если в 60-х годах каждый третий пенсионер жил ниже границы бедности, то сейчас так живет только каждый девятый. В настоящее время в США человек в возрасте 70 лет в среднем тратит больше денег, чем 30-летний. Американские пенсионеры располагают половиной всех кредитных карточек и приобретают 41% новых автомобилей.

В странах же, где велика доля детей и молодежи, больше развиваются услуговые виды деятельности, предназначенные для таких возрастных категорий населения со всеми их специфическими запросами, в значительной степени определяемыми погоней за модой.

Социально-экономические перемены, такие, как появление семей, где муж и жена работают, нехватка личного времени. Этот фактор «чувствует на себе» каждый работающий человек, родители, супруги. Современная жизнь становится все более напряженной, требуя повышенной трудовой и социальной ответственности.

Усложняется покупательский спрос, что ведет к расширению набора требуемых услуг. Постиндустриальное общество характеризуется отчетливо выраженной и усиливающейся индивидуализацией потребительского спроса. Это касается и услуг, спрос на которые становится чрезвычайно разнообразным, можно даже сказать изощренным, определяя тенденцию к быстрому расширению современного спектра услуг (как потребительского, так и производственного назначения) и повышению качества обслуживания. Борьба за деньги потребителя настолько остра, что лишь максимальное удовлетворение индивидуальных желаний позволяет привлечь потребителей. В этом отношении показательно нововведение фирмы «Levi’s» — «персональная пара джинсов». Эта услуга состоит в том, что продавец снимает размеры покупателя и затем передает их через Интернет закройщикам и портным, которые шьют джинсы и доставляют их покупателю. Если прежние джинсы «Levi’s» были товаром, то новые джинсы «Levi’s» — уже услуга. Почти каждый прогноз говорит о том, что процент персональных товаров, подобных персональной паре джинсов, будет расти. А это значит, что все больше товаров будут превращаться в услуги.

Технологические изменения — один из важнейших факторов, вызывающих ускоренное развитие услуговых видов деятельности и их усложнение, обусловливая возможность появления все новых услуг, а также определяя качественное изменение технологии традиционных услуг, в том числе, например, бытовых (сложные виды чистки одежды) и медицинских (комплексная диагностика с помощью томографии).

Возникли и набирают силу принципиально новые услуги: интернет-торговля, в том числе электронные аукционы, космический туризм.

Возьмем, к примеру, услуги авиационного транспорта. Еще в 1994 г. в США насчитывалось 33 тыс. агентов путешествий, но уже к 1999 г. их число сократилось на 6 тыс. Вмешался Интернет. В ноябре 1999 г. пять ведущих авиакомпаний США создали объединенный сайт — orbitz.com, который с июня 2000 г. обеспечивает запросы любых клиентов на перелеты, бронирование гостиниц и другие сопутствующие услуги, связанные с путешествиями авиапассажиров. К этой системе присоединилось еще 30 аффилированных авиакомпаний. В результате пользователи сайта могут приобретать билеты 450 авиакомпаний мира. Только в США участники сайта контролируют 90% мест на внутренних авиалиниях. Благодаря orbitz.com затраты компаний значительно упали, а эффективность рейсов возросла. Услуги сайта обходятся авиакомпаниям в 10 дол. за билет.

Первый космический турист отправился на околоземную орбиту через 40 лет после первого полета человека в космос. На корабле «Союз ТМ32» с 28 апреля по 6 мая 2001 г. Д. Тито облетел Землю по орбите 128 раз. Первый непрофессиональный Космонавт родился в одном из нью-йоркских районов, Квинсе, 8 августа 1940 г. В 1962 г. он окончил инженерный колледж в Университете Нью-Йорка по специальности «астронавтика и аэронавтика» и спустя два года получил степень магистра в Университете Ренсслер в Хартфорде. Начинал Тито свою карьеру инженером в Лаборатории реактивных движений НАСА, где в течение пяти лет занимался разработкой траекторий для нескольких «Маринеров», летевших к Марсу и Венере.

На сегодняшний день он главный управляющий фирмой «Wilshire Associates», одной из ведущих инвестиционных фирм в США — компании - консультанта и менеджера в крупномасштабном финансировании технологии. Стоимость запуска хотя бы одного человека очень высока. Даже запуск в американского челнока «Шаттл», принимающего на борт семь человек, обходится в полмиллиарда долларов. Следовательно, полет любого космического путешественника тянет более чем на 70 млн. дол. дороговато для профсоюзной путевки!

Собственно, рынок и подсказал идею запуска «коммерческих космонавтов», нареченных «космическими туристами», первым из которых стал Денис Тито, выложивший за «входной билет» 20 млн. дол.

2.4 Роль сферы услуг в современных условиях. Состояние сферы услуг в России. Понимание структуры сферы услуг

В современных условиях роль сферы услуг проявляется в том, что она:

·  выступает важным сектором национального и мирового хозяйства;

·  играет огромную роль в развитии человеческого капитала;

·  оказывает все возрастающее влияние на функционирование и развитие материального производства;

·  способствует увеличению свободного времени;

·  создает возможности для более полного удовлетворения и разбития потребностей людей и общества;

·  выступает важнейшим элементом формирования современного качества жизни;

·  обеспечивает современное качество экономического роста и повышение конкурентоспособности страны.

В целом сфера услуг, ее масштабы, структура и уровень развития занимают сейчас особое место в оценке экономического статуса страны. Это обусловлено тем, что резко усиливается взаимосвязь развитости сферы услуг и уровня развития всей национальной экономики.

Что касается состояния сферы услуг в России, то оно определяйся многими факторами, которые характеризуются как разнообразием, так и своей «историчностью». В настоящее время наблюдается наслоение обстоятельств, которые были определены спецификой командной экономики, на явления, порожденные трансформационными процессами, свойственными современной России.

Прежде всего выясним, как изменилось экономическое состояние нашей страны, поскольку экономический потенциал влияет на масштабы и структуру сферы услуг. Используем показатель ВВП. Более половины всей стоимости мирового ВВП создается в трех развитых странах: США, Японии и Германии, причем США дает около 1/3 мирового объема производства. В 70—80 годах XX в. СССР по объему ВВП уступал лишь США, производя 30% (40% в отдельные годы) от американского уровня. Однако структура общественного производства СССР не соответствовала рангу развитой страны. Доминировали военное производство и отрасли, связанные с ним. В целом господствовали приоритет материального производства и пренебрежение к сфере услуг с ее «ненавязчивым» сервисом.

Сфера услуг отличалась крайне низким уровнем развития и узким спектром. Главные причины этого — тотальное господство государственной собственности и финансирование сферы услуг по остаточному принципу, т.е. после удовлетворения запросов обороны и базовых отраслей промышленности.

Монополизм государственной собственности, централизованное директивное управление лишали главных условий успешного развития сферы услуг — гибкости и ориентации на удовлетворение разнообразных потребностей людей, хозяйствующих субъектов (предприятий). В основном преобладали такие государственные .услуги, как: «бесплатное» образование, здравоохранение, спортивные услуги. Альтернативы не было, поэтому не было выбора. В то же время по отдельным характеристикам некоторые услуги отличались достаточно высоким уровнем и массовостью.

Сложилась неоправданно низкая доля услуг в потребительских бюджетах населения, что приводило к деформации платежеспособного спроса в пользу материально-вещественной продукции весьма ограниченного ассортимента и довольно низкого качества. Стандарты качества в сфере быта, отдыха и досуга были крайне низкими, что сказывалось и на развитии самого материального производства. Материально-техническая база предприятий сферы услуг отличалась примитивным уровнем (отечественная промышленность практически не была ориентирована на производство необходимого оборудования), использовалась низко квалифицированная рабочая сила, так как оплата труда в сфере услуг была самой низкой и более квалифицированные работники уходили в другие отрасли или в теневые виды деятельности.

В централизованном порядке принимались различного рода решения относительно развития сферы услуг, что приводило к определенным результатам, но все это осуществлялось по стандартам командной экономики, поэтому отставание от развитых стран нарастало. Особенно это касалось современных видов услуг: информационных, страховых, коммуникационных, транспортных, коммунальных. В целом в СССР для сферы услуг был характерен диктат производителя со всеми свойственными ему негативными чертами и последствиями. Становилось очевидным, что принципиальное решение проблемы развития сферы и рынка услуг в соответствии с современными стандартами в рамках командной экономики директивными методами невозможно.

В современной отечественной литературе приводятся следующие причины неразвитости сектора услуг в СССР:

·  отсутствие полноценных рыночных отношений между производителями и потребителями услуг;

·  медленная реакция государственных производителей услуг на изменения в потребительском спросе;

·  низкий уровень конкуренции между производителями услуг;

·  государственный монополизм во многих областях сервиса, в том числе в таких важнейших видах, как банковское дело, страхование, внешняя торговля;

·  ограничительные барьеры на предоставление ряда услуг, например по торговле недвижимостью.

Переход России к формированию рыночного хозяйства породил очень много сложностей в связи с длительным трансформационным кризисом, который носил системный характер. Рассмотрим некоторые из них.

1. Достаточно высокий уровень развития сферы услуг — это атрибут богатого общества. В России и до 90-х годов XX в. уровень дохода был невысок, но с 1990 г. стала прослеживаться устойчивая тенденция снижения результатов общественного производства и уменьшения доходов населения. ВВП России, исчисленный по системе национальных счетов, за период с 1990 по 1996 г. снизился более чем в 2 раза. По размеру ВВП (с пересчетом по валютному курсу) Россия в 1993 г. занимала 45 место в мире. В стоимостном выражении объем ее ВВП был почти в 40 раз меньше американского; в 1996 г. он составил 1,8% общемирового ВВП.

Сокращение абсолютных размеров ВВП в России сопровождает снижением ВВП на душу населения. По этому показателю Россия находится в шестой десятке стран мира, в то время как в 1990—1991 гг. она входила в число 30 наиболее развитых стран. Нас опередили даже кие страны, как: Колумбия, Таиланд, Чили, Малайзия.

Если сравнивать величину расходов на конечное потребление на душу населения, то она почти в 40 раз ниже, чем в развитых странах. А это прямо сказывается на развитии сферы услуг, поскольку спрос на услуги характеризуется высокой степенью эластичности по доходу.

На сферу услуг в ВВП России приходится немногим более половины, тогда как в США эта доля составляет 78%, в Гонконге — 86%, в Канаде и Нидерландах — 74%, во Франции — 71%.

2. Низок уровень производительности труда в сфере услуг, что во многом обусловлено низкой квалификацией рабочей силы (до недавнего времени специалистов для работы в сфере услуг практически не готовили в вузах), а также из-за плохой технической оснащенности. В развитых странах расходы на машины и оборудование в сфере услуг увеличиваются быстрее, чем на здания и сооружения; их доля растет быстрее, чем в сфере материального производства. Промышленно развитые страны особенно активно занялись сферой услуг, восстанавливающей работоспособность человека, создали мощную индустрию. В России же сфера услуг вступила в этап индустриализации значительно позже, чем материальное производство. Уровень отечественной техники такого назначения сильно отстает от международного уровня, а многие виды оборудования, машин для различных отраслей сферы услуг отечественная промышленность вообще не производила.

3. Отсутствовала реальная государственная поддержка развития мелкого и среднего бизнеса, а это прямо сказывалось на состоянии сферы услуг.

4. Низкий уровень законодательной базы обусловил рост теневого оборота в сфере услуг.

5. Произошел развал сферы услуг в сельской местности и в малых городах.

6. Цены на услуги нередко не соответствовали их качеству (что наблюдается и сейчас).

Необходимо отметить, что в России до сих пор недостаточно развита структура личных потребностей, даже когда есть деньги, многие не могут содержательно проводить свое свободное время.

Однако следует подчеркнуть неоднозначность протекающих в России процессов, в том числе в сфере услуг, и отметить, что наряду с отрицательными стали формироваться положительные тенденции, а именно:

а) впервые пришло реальное осознание значения сферы услуг, ее важности как для жизнедеятельности людей, так и для всего общества, для дальнейшего развития материального производства',

б) ликвидирован монополизм государственной собственности. В сфере услуг стали бурно развиваться отношения частной собственности путем создания новых предприятий, а также благодаря проведению так называемой малой приватизации. К настоящему времени в России сформировалась, в том числе в сфере услуг, структура собственности, свойственная странам с развитой рыночной экономикой. В услуговых видах деятельности ведущую роль стали играть мелкие и средние предприятия, которые по своей природе более гибкие, ближе к потребителям, могут более полно учитывать их запросы;

в) появился современный спектр услуг — юридические, информационные, консультационные, рекламные, страховые, автосервис и др.;

г) по многим видам платных услуг сформирована конкурентная среда — у потребителей появился реальный выбор услуг, в том числе платных.

В целом состояние сферы услуг в России сейчас может характеризоваться как весьма противоречивое. Так, доля услуг в ВВП за 1990 - 2000 гг. увеличилась с 32,6 до 52%. С одной стороны, это реакция на искусственное торможение развития сферы услуг в прошлом, с другой стороны, «ответ» на запросы укрепляющего свои позиции частного сектора, требующего все новых видов обслуживания. Тем не менее уровню развития рассматриваемой сферы Россия еще значительно отстает от ведущих стран, хотя и происходит постепенное усиление положительных тенденций.

Ресурсный потенциал для поступательного развития практически всех видов услуговой деятельности, а значит, и сферы услуг в целом, в нашей стране есть. Главная задача — эффективная реализация и преумножение этого потенциала.

Значение того или иного вида ресурсов может быть неодинаковым и зависит от конкретной отрасли сферы услуг.

Употребляя термин «сфера услуг», который весьма широко используется во многих изданиях (как научных, так и публицистических), авторы вкладывают в него разный смысл, толкуют его с различной степенью широты и детализации. Во многом это объясняется тем, что феномен сферы услуг в достаточно целостном, системном, более или менее зрелом виде сформировался и стал играть свою роль сравнительно недавно. Поэтому экономисты-теоретики занялись тщательным исследованием сферы услуг только во второй половине XX в. В западных странах это произошло в 60—70-е годы XX в., у нас формально тоже в этот период, хотя и с позиций командной экономики, но реальный, жизненный, практический (научно-практический) интерес стал проявляться и усиливаться только в последнее десятилетие XX в., когда пришло осознание важности и сложности этой сферы общественного производства. Исследования осуществляются как на глубинном уровне, так и в прикладном плане, причем пока более продвинутым является прикладное направление (особенно в рамках маркетинга), а наименее разработанным — направление экономической теории.

Становление сервисной экономики чрезвычайно актуализировало интерес к сфере услуг, но при этом, естественно, выявилось отсутствие терминологической четкости и содержательной определенности.

В научных публикациях можно встретить ряд понятий, употребляемых наряду с понятием «сфера услуг»: «непроизводственная сфера», «нематериальное производство», «социальная сфера», «социально-культурная сфера», «сфера обслуживания», «инфраструктурная сфера», «духовное производство» и т.д. При этом весьма редко делаются попытки объяснить, как соотносятся эти понятия, ограничиваясь схематичными, иллюстративными примерами.

Услуговые виды деятельности пронизывают практически все отрасли экономики, поэтому весьма проблематично достаточно точно очертить границы сферы услуг. Скорее это действительно «область распространения» услуговой деятельности, которая (область); в одних отраслях экономики является основной, а в других, при обязательном присутствии, занимает меньший «ареал», как, например, в добывающей и обрабатывающей промышленности. Таким образом, важнейшими чертами сферы услуг являются ее неоднородность, подвижность «границ». Очень остро проблема установления «границ» сферы услуг стоит перед статистической наукой и практикой, поскольку неоднозначность трактовки данного явления прямо проявляется при отражении структуры национальной и мировой экономики, определении рейтинга конкретной страны по результатам экономического развития, качества ее экономического роста и качества жизни населения, согласованности и интеграции статистических данных всей совокупности видов экономической деятельности, разноуровневых хозяйственных процессов, в том числе отдельных секторов экономики и регионов.

В настоящее время в литературе весьма редко встречаются определения сферы услуг. В западной литературе вообще, как правило, избегают каких-либо дефиниций применительно к сфере услуг, сосредоточиваясь в основном на термине «услуга».

«Сфера услуг — сводная обобщающая категория, включающая воспроизводство разнообразных видов услуг, оказываемых предприятиями, организациями, а также физическими лицами».

«Сферу услуг можно определить как комплекс предприятий, учреждений, организаций и видов деятельности, занятых производством всего многообразия услуг».

«Сфера услуг — система отраслей народного хозяйства, продукты, потребительная стоимость которых выражается в предоставлении удобств.. Различают сферу услуг материального производства (транспорт, связь, бытовое обслуживание); сферу услуг духовной жизни (образование, физическая культура, наука, искусство); сферу услуг в социальной сфере (торговля, жилищно-коммунальное обслуживание, здравоохранение)».

«Сфера обслуживания — совокупность отраслей хозяйства, продукция которых выступает в виде услуг».

«Под сферой услуг понимается комплекс достаточно разнородных отраслей хозяйства, продукция которых носит невещественную форму и выступает как полезный эффект, неотделимый от производственной или хозяйственной деятельности по обслуживанию процесса общественного производства».

В одной из своих работ известный американский экономист С. Кузнец правомерно отмечал, что «несмотря на величину сектора услуг, измерение его вклада более всего подвержено ошибкам, а данные и знания о нем слишком недостаточны для адекватного анализа. Может показаться иронией, но о секторе, который включает профессиональные группы, занятые в производстве и распространении фундаментального и прикладного знания, а также ответственные за принятия основных политических и социальных решений, мы знаем меньше, чем о других секторах; и это неудивительно, поскольку деятельность, не организованная в форме широкомасштабных повторяющихся операций, труднее поддается измерению и анализу». До сих пор даже в научной литературе нет единодушия по поводу того, какие области хозяйственной деятельности следует относить к услугам. Требуют более глубокого исследования такие феномены, как сфера услуг и услуга.

Все приведенные определения сферы услуг в основном близки друг другу и подводят к мысли, что более глубокое понимание феномена «сфера услуг» невозможно без раскрытия сущности ключевого термина «услуга» и ее характерных свойств.